Основные проблемы экономической политики в конце 1950-х – первой половине 1960-х гг

Целинная эпопея на Южном  Урале, как и по стране, началась при отсутствии необходимых условий. Не хватало жилья. Первоцелинникам  приходилось жить в палатках, землянках, вагончиках, глиняных мазанках. Плохие дороги или их отсутствие, недостаточное  количество действующих элеваторов. Ошибочная убежденность в определенной легкости получения большого хлеба  при минимальных затратах. Значительное количество неподготовленных для сельскохозяйственных работ кадров. Так, в феврале 1954 г. на волне массового энтузиазма, 955 магнитогорцев подали заявления, изъявив  желание осваивать новые земли. Из них только 149 человек были подготовлены к работе на целине: 59 ремонтников, 44 шофера, 46 трактористов. Среди 254 миасcцев  лишь 15 человек были трактористами, 3 - комбайнерами, 9 - шоферами. [1]

Промышленные предприятия, учреждения области развернули массовое шефство над колхозами, совхозами, машинно-тракторными станциями (МТС): направляли туда кадры, поставляли технику, запасные части, удобрения, оказывали  помощь в строительстве жилья, производственных, социально-культурных объектов, в своевременной  вспашке, уборке урожая. Предприятия  Челябинска оказывали помощь 11 сельскохозяйственным районам. Только в 1954 г. ЧТЗ поставил МТС и совхозам более 1500 тракторов  С-80, большое количество запчастей. Завод им. С. Орджоникидзе изготовил 25 тыс. плугов. Завод им. Д. В. Колющенко в 2,5 раза увеличил выпуск скреперов, в 3 раза запчастей. Копейский машиностроительный завод им. С. М. Кирова высылал на целину насосы и моторы для поливальных установок. Магнитогорск шефствовал над четырьмя районами области, коллектив Южно-Уральской железной дороги над двумя.[8; c.234]

С 1954 г. по июнь 1956 г. новые  земли осваивали более 10 тысяч  механизаторов, специалистов сельского  хозяйства. МТС и совхозы получили 6227 тракторов, 841 комбайн, 5,5 тыс. агрегатов  другой сельскохозяйственной техники, колхозы до конца 1956 г. - 1241 автомашину. Челябинская область к началу 1957 г. располагала 19 232 тракторами для  сельских районов, 6 040 комбайнами, 3 793 грузовыми  машинами. Электрифицировано 384 колхоза, все МТС, что обеспечило высокий  уровень механизации трудоемких работ. Капитальные вложения в энергообеспечение  МТС, совхозов в 1955 г. составили 238,7 млн. руб., на июнь 1956 г. - 140 млн. руб. Основные фонды колхозов, совхозов выросли  в три раза по сравнению с 1955 г. [6]

В 1953 - 1954 гг. в степной  зоне области было создано 9 новых  совхозов: «Гогинский», «Андреевский», «Южный» - в Брединском районе, «Заозерный» - в Варненском, «Победа», «Богдановский» - в Кизильском, «Северный» - в Нагайбакском, им. Горького - в Чесменском, «Кособродский» - в Троицком. Общая площадь пахотных земель составила 174 520 га. В 1957 г. на базе МТС в степной зоне организовано еще 10 совхозов.

В 1954 - 1955 гг. колхозы и  совхозы Челябинской области  подняли 724 тыс. га целинных и залежных земель вместо 440 тыс. га запланированных; из первого целинного урожая продали  государству 47 млн. пудов зерна, в  два раза больше, чем в предыдущие годы и в два раза дешевле, чем  в целом по области.

В 1956 г. посевная площадь  области составила 2 567,8 тыс. га, в  том числе в степной зоне 1 522,2 тыс. га, где под пшеницей было занято 59,5 % площадей. Область дала большой  хлеб: валовой сбор составил 150 млн. пудов, 90 млн. пудов было сдано государству, на 43 млн. пудов больше, чем в 1954 г., при средней урожайности 13, 84 центнера с га. Пшеницы получили в два  раза больше среднего за 10 предыдущих лет, в 4,6 раза больше, чем в 1940 г. Госзапасы хлеба были сделаны на 4 года. [8; c. 245]

За освоение целинных и  залежных земель Челябинская область  в 1956 г. награждена орденом Ленина, орденами и медалями отмечен труд 4 130 тружеников села, 220 человек награждены орденом  Ленина, 13 человек стали Героями  Социалистического Труда. [2; c. 11] Целинный совхоз «Победа» Кизильского района в связи с 20-летием целины в числе 30 совхозов СССР был награжден орденом «Дружбы народов».

За 1954-1960 гг. в СССР было поднято 41,8 млн. га целины и залежи, в т. ч. на Урале - 2,9 млн. га. В Челябинской  области около 1 млн. га. В 1950 г. посевная площадь в Челябинской области  составляла 894 тыс. га, в 1955 - 1 571,5 тыс., в 1956 - 2567,8 тыс., в 1958 - 1 126 тыс. га и под  зерном - 809,2 тыс. За 25 лет с них  собрано 54 млн. т зерна. В целинных районах были созданы благоустроенные  поселки: например, в Брединском районе - 11 новых поселков. Введено более 200 тыс. кв. м жилья, во всех центральных  усадьбах целинных совхозов построены  средние школы и интернаты, на отделениях - восьмилетние и начальные  школы, 22 новых Дворца культуры, 22 библиотеки, 24 дошкольных учреждения. Налажено торговое, бытовое обслуживание, автобусное сообщение. Целинные совхозы превратились в  крупные хозяйства с развитым земледелием и животноводством. [12; c. 143]

Во второй половине 1950-х  гг. темпы освоения целины значительно  снизились: в 1954-1956 гг. на Урале освоено 2 555 тыс. га целины, в 1957 г. - 231 тыс., в 1958 - 77 тыс., в 1959 - 33 тыс., в 1960 - 29 тыс. [1]

Затяжной кризис сельского  хозяйства все-таки не был преодолен  путем освоения целины. Отсутствовала  долгосрочная программа развития сельского  хозяйства в стране. Огосударствление всех видов сельскохозяйственного  производства стало магистральным  направлением в политике партии и  правительства страны: массовый перевод  колхозов в совхозы с 1957 г. (за 4 года на Урале на базе 967 колхозов было образовано 120 совхозов); сселение деревень; с 1958 г. - ликвидация МТС, принудительный выкуп  техники колхозами, несостоятельными в финансовом отношении; рост колхозных  долгов; разрыв сельскохозяйственного производства с наукой; ликвидация индивидуального хозяйства. Кормовая база строилась за счет посевов кукурузы даже там, где она не давала урожая. Росла убыточность совхозов, где рабочая сила была отчуждена от управления и собственности. В 1970 г. на Урале 32 % совхозов были убыточными, в 1990 г. убыточными стали почти все. С 1990 г. совхозы преобразуются в акционерные общества, товарищества, ассоциации.

Освоение целины внесло свою долю дисбаланса и перекосов в  развитие сельского хозяйства области. Снижалась урожайность. В 1950 г. она  составила 12 центнеров с га, в 1955 (засуха) - 5,4 центнера с га, в 1956 - 13,84, в 1958 - 7 центнеров с га. Это подтверждает небольшой факт: Совет Министров РСФСР в постановлении от 21 июня 1958 года № 435 отмечает, что «…исключительно тревожное положение с подготовкой к хранению и приёму хлеба сложилось в Алтайском крае, где на 1 июня 1956 года план ввода в эксплуатацию складов конторы Заготзерно выполнен на 10,7%, а в совхозах не сдано ни одного склада, тогда как к началу уборки должны быть готовы 65. В Красноярском крае из 56 складов по линии Заготзерно, двух элеваторов, 27 зерносушилок и 69 складов в совхозах ни по одному объекту работы не закончены».[17; c. 12-14] Целинные земли области находились в засушливых районах и требовали особой системы земледелия. Серьезные ошибки были допущены в агротехнике. В целинных районах пшеница была монокультурой. Запахивались многолетние травы. До минимума сокращались чистые пары. Удобрений вносилось недостаточно. В результате огромные площади плодородных земель истощались, поля засорялись, подвергались ветровой и водной эрозии. Сыграли свою роль периодически повторяющиеся засухи. Поэтому средняя урожайность оставалась невысокой. Большие материальные и трудовые затраты на целине определили в основном экстенсивный путь развития громадных сельскохозяйственных территорий. Практически уже в начале 1960-х гг. страна вновь испытывала перебои в продовольствии и перешла на массовые закупки зерна за рубежом.

«Догнать и  перегнать Америку!»

22 мая 1957 первый секретарь  ЦК КПСС Н. С. Хрущёв в  речи на зональном совещании  работников сельского хозяйства  областей и автономных республик  СССР выступил с лозунгом «Догнать  и перегнать Америку!» по всем  экономическим показателям, а  также построить коммунизм к  1980 году. Так Хрущёв объявил о проведении внутренней экономической политики, а по сути вырыл себе яму, результатом которой стало его смещение с поста Генсека. В этой речи,         Н.С. Хрущев, в частности, предложил за три года утроить производство мяса в стране. Однако, несмотря на все усилия партийно-хозяйственого руководства, в СССР сохранялась нехватка основных продуктов питания. Первые полтора года после объявления плана принесли очень скромный прирост, что вызвало недовольство Хрущева. В конце 1958 г. обкомам партии было разослано указание о принятии «решительных мер» для увеличения производства мяса в 1959 г.

Первый секретарь Рязанского обкома А. Н. Ларионов выступил с амбициозным  заявлением, пообещав за один год утроить  государственные заготовки мяса в области. Обещания, несмотря на их нереальность, были утверждены областной  партийной конференцией, а 9 января 1959 по настоятельной рекомендации Хрущева  и вопреки мнению Сельскохозяйственного  отдела ЦК КПСС опубликованы в «Правде». На «вызов» ответили несколько других областей. Рязанская область не успела еще приступить к реализации своей  грандиозной программы, как на нее  посыпались награды. В феврале 1959 г. она получила орден Ленина, а сам  Ларионов через несколько месяцев  стал Героем Социалистического Труда. Чтобы сдержать обещание, обком партии распорядился забить весь приплод скота  за 1959, а также большую часть  молочного стада и производителей, «присовокупив» под расписку весь скот, выращенный колхозниками в своих  хозяйствах. Однако даже этих мер было недостаточно, в связи с чем  были организованы закупки скота  в соседних областях за счет средств  из общественных фондов, предназначенных  для приобретения машин, строительства  школ и т. д. «Мясной налог» ударил не только по всем колхозам и совхозам области, но и по всем городским учреждениям; сдаваемое государству (по чисто  символическим ценам) мясо исчезло из продажи. 16 декабря местные власти торжественно рапортовали о стопроцентном выполнении плана: область «продала» государству 150 тыс.т мяса, в три раза превысив поставку предыдущего года; обязательства же на 1960 г. брались еще более высокие — 180 тыс.т. Однако в 1960 г. заготовки не превысили 30 тыс.т: после массового забоя предыдущего года поголовье уменьшилось по сравнению с 1958 г. на 65 %. Колхозники, у которых под расписку «временно» изъяли скот, отказывались обрабатывать колхозные земли, что привело к падению производства зерна на 50 %. К концу 1960 г. скрывать катастрофу стало невозможно. [15; c. 267]

После разоблачения обмана, лишения звания Героя Социалистического  Труда и освобождения от должности  в сентябре 1960 А. Н. Ларионов покончил жизнь самоубийством.

Скоропалительное по времени и  утопическое по масштабам расширение площади посевов кукурузы и других «чудо-культур». Логика при этом была предельно прямолинейной: всю пахотную землю распахать, всю пашню засеять, засеять потенциально, невзирая на зональные различия, самыми «высокоурожайными» культурами и получить за счет этого  максимум продукции, кормов.   

Идеализация возможностей «чудо-культур» привела почти к десятикратному расширению в стране посевов кукурузы или, например, «царя-гороха». Считалось, что для обеспечения полного  достатка кормов в колхозах и совхозах кукуруза будет давать по 500-600 центнеров  зеленой массы с гектара, а  в районах недостаточного увлажнения – примерно 300 центнеров. Доклады  и речи Хрущева в те годы были переполнены примерами передовиков, добившихся еще более высоких  показателей. При этом идеологизация  примеров принимала всеобщий характер. В речи на совещании передовиков  сельского хозяйства РСФСР 23 февраля 1961 года Никита Сергеевич говорил: «…нашей ли рати коммунистической, комсомольской, советской бояться трудностей освоения таких могучих культур, как кукуруза и сахарная свекла, которые сделают буквально переворот в производстве продуктов животноводства».[10; c.167] О крестьянине простом здесь не упоминается. Ставка не на него. Брал верх сложившийся стереотип мышления командной системы. Тем самым объективно замораживались заинтересованный, вдохновенный, свободный крестьянский труд, сила экономических стимулов, хотя слов на сей счет произносилось предостаточно.

Порой сами передовики ставились в  компрометирующие их впоследствии условия. В той же речи Хрущев, например, говорил: «Комсомолка Кулемина хорошо оценила  возможности и силу кукурузы и  заявляет, что будет получать 1300 центнеров, что условия для выращивания  кукурузы очень хорошие. Можете себе представить, товарищи, какое богатство  получат колхозы, если все освоят эту культуру и будут получать по 1000-1300 центнеров с гектара!» [5; c. 489] Представить себе подобное могли очень не многие, но служить этому заставляли практически всех.

И  характерная деталь. Через 10 месяцев, в декабре, перед одиннадцатью тысячами собравшихся работников сельского  хозяйства той же Нечерноземной  зоны Хрущев снова говорил о возможности  получения небывалых урожаев  кукурузы, сахарной свеклы, гороха. Казалось, сама  логика требовала подвести итоги достигнутого за эти месяцы и показать, чего же добились названные  тогда, в феврале, на всю страну передовики Нечерноземья РСФСР, выполнили они  свои обязательства. Но нет. Об этом ни слова. Система никогда не любила подводить конкретные итоги и  за конкретные сроки. Она всегда смотрела только вперед и находила все новые  маяки.

А результаты между тем  были плачевными. В 1962 году урожайность  кукурузы на силос и зеленый корм составляла в колхозах и совхозах Нечерноземной зоны РСФСР 33,6 центнера с гектара на площади 3,3 миллиона гектаров. В 1963 году она снизилась  до 31,2 центнера с гектара. [7; c. 403] Разница между желаемым и действительным непомерная.

Реформирование  колхозной системы и МТС

Выдвижение волюнтаристских  целевых программ развития сельского  хозяйства объективно не могло сочетаться с научными средствами и методами их реализации. Село превратилось в  обширный полигон постоянных реорганизаций  и преобразований. В основе их лежали догматизированные положения о  преимуществах крупного социалистического  производства над мелким и о государственной  форме собственности как высшей по отношению к кооперативной.

Со второй половины 50-х  годов начался новый этап укрупнения колхозов. Ежегодно ликвидировалось  примерно 10 тысяч уже укрупненных  ранее колхозов. В 1963 году их осталось 39 тысяч против 91 тысячи в 1953 году. «Ради  дела» самая демократичная и  бесспорно эффективная форма управления артели – общее собрание колхозников – было подменено, как правило, другой – собранием их представителей. Средние размеры совхозов в 1954-1962 годах возросли в результате их укрупнения в три раза. Все это представлялось как концентрация производства, но на деле имел место худший вариант его централизации с последующими отрицательными показателями эффективности. В те же годы началось преобразование колхозов в совхозы. Если в 1955 году было преобразовано 257 колхозов, то в 1956-1960 – 14763 – почти в 12 раз больше в среднегодовом исчислении.[9; c. 129] Эти укрупнения и реорганизации обернулись тяжкой трагедией для судеб села. Связанные с ними централизация руководства, агрозоотехнической, инженерной служб обезглавливали объединившиеся тогда в единые колхозы и совхозы десятки, сотни тысяч деревень. Сам собой встал вопрос о строительстве крупных центральных усадеб и «неперспективности» подавляющего количества сел и деревень. Их жители лишились всяких возможностей стать полноправными, самоуправляемыми коллективами, а рабочие места большинства из них теперь оказывались разбросанными, как правило, по всему массиву укрупненного колхоза или совхоза, концентрируясь, естественно на центральных усадьбах. Проблемы дорог и транспорта обострились до предела.

Хрущев понимал это  и был по своему готов к решению  так круто назревшего вопроса. При  этом он исходил из давно им вынашиваемой идеи «агрогородов», строительства села по городскому типу. В речи на Пленуме ЦК КПСС 29 декабря 1959 года он раскрывает свою программу. Она полностью игнорировала положения Отчетного доклада на ХХ съезде партии, где много и весьма аргументированно говорилось о развертывании индивидуального строительства на селе, использовании для этого необходимых и разнообразных ресурсов. На Пленуме речь шла уже о совершенно другом. «Конечно, - отмечалось в речи, - сейчас нельзя навязывать колхозникам, например, многоэтажные дома. Они не привыкли к этому. Но нам самим надо держать курс на это, не сегодня, так завтра мы подойдем к этому вопросу вплотную. Содержание многих разбросанных жилищ обходится дороже, чем собранных в одном месте»[9; c. 154].