Петр I и значение его реформ для истории России

 

 

 

 

 

 Реформы церкви

 

Царь был человеком  верующим, всю жизнь соблюдал посты, читал и пел в храме, но получил  свое воспитание в протестантской среде  и был чужд понимания Церкви. Он видел перед собой отдельных  представителей иерархии и духовенства, которые были против его преобразований  русской жизни на западный лад, и старообрядцев, считавших его анархистом.

Вопроса о взаимоотношении  Церкви и государства для царя Петра не существовало, так как  он считал, что все в стране должно быть подчинено пользе государства. Для управления духовными интересами народа должен был быть учрежден особый разряд чиновников, параллельно с  теми, кто управлял другими сторонами  народной жизни. Поэтому ломка церковной  жизни при царе означала полную перемену в управлении Церкви.

Первым препятствием на пути к осуществлению такой ломки  было патриаршество. Патриарх обладал  в России исключительно большим  авторитетом и был во многом независимым  от царя. Поэтому, когда умер патриарх Адриан (1700), царь Петр не допустил избрания ему приемника, а назначил местоблюстителем патриаршего престола архиепископа рязанского Стефана Яворского, воспитанника польских иезуитских школ в киевской коллегии.

Петр Великий особенно не доверял великороссийским архиереям, видя  в них приверженцев старины и противников всего идущего с Запада. Стефан же Яворский казался ему более подходящим для возглавления церковных дел в переходную эпоху. Царь указал поставить его митрополитом в Рязань. Другие кафедры были тоже постепенно замещены малороссами: Тобольская – Дмитрием Туптало, который потом, по  его просьбе, был переведен в Ростов; в Иркутск был послан Варлаам Косовский.

В первый период царствования Петра часть иерархии была явно враждебна  царю, как, например, еп. Исайя Нижегородский и еп. Игнатий Тамбовский, другая поддерживала его государственные мероприятия. В числе последних был еп. Афанасий Холмогорский, много способствовавший установлению торговых сношений с Англией через север России, и св. Митрофаний, первый еп. Воронежский.    

Св. Митрофаний поддерживал царя в его работах по постройке флота, отдал ему на «ратное дело» все свои деньги и призывал народ помогать Петру в защите отечества. Но св. Митрофаний строго отличал нужные для страны преобразования от слепых заимствований с Запада. Он неоднократно убеждал царя не ломать русского уклада жизни, подтвердив свои мысли в своем завещании. Раз он отказался войти во дворец, так как у входа стояли статуи языческих божеств. Царь Петр высоко ценил советы св. Митрофания, посетил его перед кончиной и участвовал в его погребении в 1703 г.

Кроме св. Митрофания, царь Петр нашел поддержку в лице архимандрита Дмитрия, вызванного им из черниговской епархии. Он был поставлен на кафедру митрополита тобольского и всея Сибири, но, по состоянию здоровья, должен был остаться в России и был переведен в Ростов Великий.

Назревавшее в духовенстве  и в народе недовольство нововведениями царя Петра особенно сказалось в  связи с процессами царицы Евдокии  и царевича Алексея, в которых  иерархи и духовенство принимали  близкое участие. Царь Петр постриг  насильно свою жену в монахини, но очень  многие продолжали считать ее царицей  и поминали в храмах. Когда начался  против царицы процесс, к  нему были привлечены монахини Покровской обители, в которой она была заключена, ее духовник и митрополит ростовский Досифей (Глебов). Суд был жестокий, и в числе казненных был и ростовский митрополит.

Еще более возбудил против царя процесс царевича Алексея, который  писал из-за границы многим архиереям  и духовным лицам и этим замешал  их в свое дело.

Из мероприятий, вызванных  событиями нового времени, но сильно отразившихся на церковной жизни  и усиливших противодействие  реформам, было отобрание колоколов  у церквей для перелития их на пушки и учреждение монастырского Приказа.

Царь Петр был противником  монашества, считая всех монахов «тунеядцами», и стремился постепенно к сокращению числа монастырей и переведению их на положение трудовых домов. Над монастырскими имуществами был учрежден строгий надзор, много земель и денег было отобрано в казну, монахам было запрещено иметь бумагу и чернила и что-либо писать в кельях. Многие монастыри, даже там, где они составляли с государственной точки зрения оплоты русской культуры на окраинах, были закрыты. 

Так как местоблюститель  патриаршего престола, митрополит Стефан казался царю недостаточно сочувствующим  реформам церковной жизни, царь приблизил  к себе в качестве советника архимандрита Феодосия Яновского, имевшего очень  свободный взгляд на религиозные  вопросы и умевшего подделываться  под мнение царя. Он вел светскую жизнь и вызывал большой соблазн  в народе.

Вторым помощником царь Петр избрал себе киевского монаха Феофана  Прокоповича, человека очень начитанного, жаждавшего играть роль и участвовать  в реформах. Похвала Петру I после Полтавской битвы обратила на него внимание царя. В 1716 г. он был вызван в Петербург и, не смотря на протесты местоблюстителя Стефана Яворского и ректора московской академии Феофилакта Лопатинского, обвинявших Феофана в склонности к протестантству, царь добился поставления его в епископы псковские и поручил ему составление нового положения по управлению Церковью (Регламента).

Царь Петр, после недолгого  глумления над верой и устройства кощунских процессий в Москве, решил ввести в России церковный строй, подобный тому, который существовал в лютеранских странах Германии. В 1712 г. при посещении Виттенберга он заявил своим спутникам, что ставит очень высоко дело Лютера как устроителя церковных дел. Слова эти относились только к внешнему устройству, а не к догматам веры. Царь Петр всегда подчеркивал, что он не вмешивается в дела веры, и в своих разговорах с католическими богословиями в Париже и англичанами в Лондоне указывал, что по всем догматическим вопросам они должны говорить не с ним, а с духовенством. Царь Петр считал, что синодальное устройство протестантской церкви наиболее целесообразно с точки зрения пользы государства. 

К началу 1727 г. новое управление духовных дел и «Регламент» получили свою окончательную форму. Первое было сосредоточено в руках «Святейшего Правительствующего Синода», который явился параллельным «Правительствующему Сенату» государственным учреждениям. Он состоял из президента, двух вице-президентов, 4 советников и 4 асессоров из духовенства. Представителем царя в Синоде был обер-прокурор, «око государя и стряпчий по делам государственным». В указе об учреждении должности обер-прокурора говорилось: «Выбрать в синод из офицеров доброго человека, кто бы имел смелость и мог дела синодского управления знать». Восточные патриархи признали за Синодом право управлять Церковью.

При епархиальных архиереях  были учреждены должности прокуроров и фискалов, или инквизиторов, а  при Синоде устроен «инквизиторский  приказ»  для наблюдения за благонадежностью духовенства.

«Духовный Регламент», составленный св. Феофаном Прокоповичем, подробно изъяснил смысл и значение происшедших  перемен в церковном управлении. Главной целью их являлось ослабление влияния духовенства на народ. Ни в указах об учреждении Синода, ни в «Регламенте» слово «Церковь» ни разу не упоминалось.

Первым президентом Синода был назначен митрополит Стефан Яворский, но после его кончины в 1722 г. приемника  ему уже не назначили. Вице-президентами были – еп. Феофан (Прокопович) и еп. Феодосий (Яновский).

Синод обладал в делах  веры и управления очень широкими правами, но судебные права Церкви были значительно сокращены. Имущества, принадлежавшие патриархии, отобраны в казну.

Из мер, принятых к дальнейшему  ослаблению Церкви в конце царствования Петра, надо отметить решение о сокращении числа духовенства и указ 1723 г., запрещавший пострижение в монашество.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Военные реформы

 

Необходимость вести военные  действия с хорошо обученной шведской армией вызвала дальнейшие преобразования в военной сфере. Оформление принципов  регулярной армии началось с указа 1699 г. В 1705 г. правительство делает следующий  шаг – прекращает прием в вольницу и переходит к набору рекрутов непосредственно с крестьянского  населения.

Система рекрутских наборов  оказалась устойчивой и достаточно эффективной, просуществовав без изменений 170 лет – до 1874г. Анисимов Е.В. в  книге «Время петровских реформ»  объясняет такую устойчивость тем, что рекрутская система полностью  отвечала особенностям социальной и  экономической структуры страны. «Рекрутская повинность и крепостнические  отношения – это две стороны  одной медали. На армию, где дворянин – офицер, а вчерашний крестьянин – солдат, крепостническая система  накладывала, несмотря на принципиальное различие поместья и полка, свой неизгладимый отпечаток. Важно отметить, что рекрутская повинность не была индивидуальной, подобно всеобщей воинской повинности, а имела архаичный общинный характер, включая круговую поруку, очередность и т.д. Естественно, что, отражая крепостнические отношения в стране, рекрутчина – а именно так называлась повинность в народе – просуществовала до тех пор, пока не начали рушиться все остальные институты крепостного строя».

Судьба рекрутов, становившихся  пожизненными солдатами, была тяжка. В  народе возникло сопротивление рекрутским наборам. Поэтому новобранцев заковывали в колодки как преступников, строили  для них «станции» - места сосредоточения войск, мало чем отличавшиеся от этапных  тюрем, клеймили специальными наколками, получившими у старообрядцев  название «печать анархиста».

Рекрутская система комплектования армии сложилась в течение  пяти лет; устройство всей армии вырабатывалось около десятилетия.

Анализируя причины поражения  русской армии под Нарвой 17 ноября 170г, Петр отметил в своем «Журнале»: «искусство ниже вида», то есть крайне неудовлетворительное состояние боевой подготовки войск и искусства  ведения военных действий.

Русские войска XVII в. не привыкли воевать в поле, предпочитая отсиживаться за стенами крепостей или в укрепленных лагерях. Тем самым инициатива отдавалась противнику. Так было и под Нарвой, когда, зная о приближении шведов, войска не вышли из палисадов, построенных вокруг осажденной Нарвы, и не встретили противника в полевом сражении, имея численное превосходство.

Петр понял порочность такой концепции. «Главной целью  военных действий для Петра,- пишет  Е.В. Анисимов, - становится не взятие крепостей  противника, а нанесение поражения  армии противника в непосредственном быстротечном контакте – бою, сражении. При этом Петр, взвешивая все слабые и сильные стороны и противника и свои, умел поступать осторожно, наверняка, с огромным запасом прочности, как это было, например, под Полтавой. Движение масс пехоты согласовывалось  с действиями артиллерии и конницы, при этом сама кавалерия драгунского  типа обладала широкими возможностями  действовать самостоятельно, осуществлять операции стратегического масштаба…»

Соответственно новым  стратегическим и тактическим принципам  была изменена концепция подготовки войск к боевым действиям. На смену  прежним смотрам раз в год  и редким учебным стрельбам приходит постоянная подготовка, ориентированная  на активное ведение боевых действий. Здесь сочетание индивидуального  и группового обучения ружейным приемам  и различным перестроениям в  бою, меткости стрельбы и штыковому  бою. Здесь и четкое управление боем со стороны офицеров.

В основе тактического обучения войск Петра лежали не только технические  приемы, но и воспитание ответственности, инициативы, сознательной дисциплины, без чего не мыслима боеспособная армия.

П.О. Бобровский, а вслед  за ним и  Е.В. Анисимов ставят в  параллель  в этом отношении военные  преобразования Петра и знаменитого  реформатора  и полководца шведского  короля Густава Адольфа (1594-1632). Оба  стремились в военном деле уйти от примитивной жесткости в обращении  с солдатом, от  превращения его  в шагающую машину. Это отразилось в изданном в 1716 г. «Уставе воинском». Как отмечает Е.В. Анисимов, жизнь  этого документа оказалась необычайно долгой – 150 лет. Все это время  несколько поколений русских  солдат и офицеров приносили воинскую присягу по тексту, включенному в  «Устав воинский», точнее – в его  часть «Артикул воинский с кратким  толкованием». Среди них были Румянцев и Суворов, Барклай-де-Толли и  Кутузов, Пестель и Бестужев-Рюмин, Шевченко и Лев Толстой, миллионы новобранцев русской армии.

Одновременно с созданием  армии продолжалось и строительство  петровского флота, начатого на Воронежских  верфях в 1695-1696 гг. Всего в Воронеже до 1702 г., по данным, приводимым Е.В. Анисимовым, было построено 28 кораблей, 23 галеры, много  мелких судов. Судьба Азовского флота  была печальной. После поражения  русской армии от турецких войск в  Прусском походе по мирному договору июня 1711 г. корабли  Азовского флота были частью уничтожены, а частью проданы Турции, и крепости Азов и Таганрог отданы туркам. Это была одна из самых тяжких потерь в петровских войнах. Но к этому моменту Азовский флот, к счастью, не был единственным в России. Уже десять лет на берегах рек Балтийского бассейна строились корабли.

В 1702 г. была построена первая верфь на Балтике на реке Сясь. В 1703 г. на Свири возникла Олонецкая верфь, одна из самых крупных, а чуть позже – не менее большая Петербургская.

«Всего в петровский период было построено не менее 1164 кораблей и иных судов, причем львиная доля – на Петербургской  и Олонецкой верфях – 386 судов, из которых 45 линейных кораблей. Эти цифры отражают колоссальные успехи кораблестроения за 20 с небольшим лет»,- пишет Е.В. Анисимов.

Сам Петр, по мнению историков  кораблестроения в России, был  незаурядным кораблестроителем, предложившим много новых технических решений, начиная с проектирования и кончая использованием морских судов. Начав  с проектирования и строительства  яхт и шняв, Петр кончил проектом и закладкой 100-пушечного корабля.

Одновременно со строительством кораблей создавались мощные военно-морские  базы в Петербурге и Кронштадте, дополненные базой в Эстляндии  (Рогервик, ныне Палдиски).

Петровское время стало  расцветом галерного флота, известного с античных времен. Он особенно походил  для войны в мелководных шхерах Финского и Ботнического заливов. Здесь  пригодился опыт венецианских кораблестроителей.

Ко времени Гангутской битвы 1714 г. был создан морской щит Петербурга – Балтийский флот из 22 кораблей, а фрегатов и множества мелких судов. Этот флот был далек от совершенства: корабли были разнотипны, строились из сырого леса и потому оказывались недолговечными, плохо маневрировали. Не  случайно в Гангутской операции вся тяжесть борьбы на море легла на галерный флот. И все же Россия сумела вытеснить шведов из Финского залива и добиться превосходства на море.    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Противоречия в реформаторской деятельности Петра

 

В стране не только сохранялись, но укреплялись и  господствовали крепостнические  отношения  со всеми  сопутствовавшими им порождениями, как в экономике, так и в области надстройки. Однако изменения во  всех сферах социально-экономической и политической жизни страны, постепенно накапливавшиеся и назревавшие в XVII веке, переросли в первой  четверти  XVIII века в качественный скачок. Средневековая Московская Русь превратилась в Российскую  империю. В ее  экономике, уровне  и формах развития производительных сил, политическом строе, структуре и функциях  органов власти, управления и суда, в организации армии, в классовой и сословной структуре населения, в культуре страны и быту  народа  произошли огромные перемены. Коренным  образом изменились место России и ее роль в международных отношениях того времени.