Спецслужбы Российской Империи

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 21 Марта 2012 в 15:36, дипломная работа

Описание

Тайная канцелярия была образована в феврале 1718 г. в Москве как временный следственный орган по делу царевича Алексея, однако после переезда в Петербург, где она разместилась в Петропавловской крепости 20 марта этого же года была преобразована в постоянное ведомство. Поскольку следствие по делу царского сына было поручено П.А. Толстому, выманившему царевича из-за границы, костяк сотрудников нового учреждения составил небольшой штат помощников этого дипломата.

Работа состоит из  1 файл

Черновик.docx

— 224.75 Кб (Скачать документ)

Однако обе структуры  работали неэффективно и, отправляясь  в 1805 г. в действующую армию на войну с Наполеоном, Александр I сказал графу Е.Ф. Комаровскому:

«Я поручаю столицу  Вязмитинову, а тебя назначаю к нему в помощники; сверх того, я желаю, чтобы учреждена была секретная  полиция, которой мы еще не имеем  и которая необходима в теперешних обстоятельствах. Для составления  правил оной назначен будет комитет  из князя Лопухина, графа Кочубея  и тебя.,.».

Первой попыткой претворения  в жизнь монаршей воли было образование 5 сентября 1805 г. «Комитета для совещания  по делам, относящимся к высшей полиции». В него вошли министр внутренних дел

B. П. Кочубей, министр юстиции П.В. Лопухин и военный министр

C. К. Вязмитинов, одновременно являвшийся военным губернатором Петербурга (Е.Ф. Комаровский к работе в комитете, несмотря на разговор с императором, не был привлечен). В составленной графом Н.Н. Новосильцевым инструкции определялись две функции этого межведомственного учреждения:

«а) сохранение общественного  спокойствия и тишины; б) отвращение недостатков продовольствия и жизненных  припасов в столице».  Для достижения этих целей Комитет высшей полиции  должен был «немедленно и исправно»  получать информацию от т"столичного обер-полицмейстера (о подозрительных лицах, приезжих, слухах, «скопищах и собраниях», состоянии продовольствия), министра внутренних дел (о слухах, поступающих из губерний через местных начальников), директора почт (о подозрительной переписке) и доводить эту информацию до сведения Комитета министров и самого императора. Не только деятельность но и само существование этого органа было окружено завесой строжайшей секретности.

Однако в целом этот опыт был признан неудачным, и  по предложению графа Н.Н. Новосильцева, одного из ближайших друзей царя, 13 января 1807 г. был образован Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия (Комитет общей безопасности).

Царский указ, объявлявший  об учреждении нового органа государственной  безопасности, прямо указывал на внешнюю  угрозу — со стороны Франции —  как непосредственную причину его  образования и предусматривал «меры предосторожности в рассуждении проживающих в России французских подданных», пресечение «удобности к совершению замыслов внешних врагов государства через зловредные переписки, подсматривания (шпионство) и разглашения». Вместе с тем в документе подчеркивалась необходимость «при самом открытии злого намерения и измены сохранить строжайший порядок и благоразумную осторожность в производстве следствия по сему роду дел, где малейшая погрешность обратиться может или к притеснению невинности, или к закрытию преступления...» В соответствии с указом императора комитет должен был состоять «из министра юстиции князя Лопухина и сенаторов, тайных советников Макарова и Новосильцева, и в случае нужды назначая присутствовать в оном главнокомандующему в столице, министру военных сухопутных сил Вязмитинову и министру внутренних дел действительному тайному советнику графу Кочубею...» Как легко заметить, костяк нового Комитета был точно такой же, как и предыдущего. Когда у Вязмитинова после выхода этого указа возник закономерный вопрос: что же делать с Комитетом 1805 г., Александр I ответил ему: «За учреждением Комитета 13 января 1807 года первый существовать уже не может, а вместе с тем и секретное наставление, данное тому Комитету, повелено было хранить в новом Комитете».

Весьма симптоматично  появление в составе Комитета общей безопасности А.С. Макарова —  ученика и преемника С.И. Шешковского  на посту фактического руководителя Тайной экспедиции при Сенате. Тем  самым устанавливалась определенная преемственность между прежним  и новым органом политического  сыска. Помимо указанных выше лиц, в  работе Комитета 1807 г. позднее принимали  участие фельдмаршал Н.И. Салтыков, министр полиции А.Д. Балашов и  с 1814 г. — А.А. Аракчеев.

Интересно, что Н. Новосильцев, бывший инициатором создания Комитета общей безопасности, в составленной им для этого органа секрет- ной инструкции указывал несколько иной перечень врагов Российской империи, нежели в официальном указе:

«Коварное правительство  Франции, достигая всеми средствами па-губной цели своей — повсеместных разрушений и дезорганизации, между  прочим, как известно, покровительствует  рассеянным во всех землях остаткам тайных обществ под названием иллюминатов, мартинистов и других тому подобных, и через то имеет во всех европейских  государствах, исключая тех зловредных людей, которые прямо на сей конец  им посылаются и содержатся, и таких  еще тайных сообщников, которые, так сказать, побочным образом содействуют французскому правительству и посредством коих преуспевает оно в своих злонамерениях».

Итак, новый орган госбезопасности  Российской империи создавался не только для противодействия французскому шпионажу, но и для борьбы с масонскими тайными обществами — иллюминатами и мартинистами. В принадлежности к иллюминатам подозревали автора проекта крупно-масштабных реформ М.М. Сперанского, бывшего одно время одним из наиболее близких советников Александра I. Входивший в состав комитета 1807 г. А.Д. Балашов вместе со своим помощником Я. И. де Сангленом обвинил инициатора реформ в государственной измене, тайных связях с Наполеоном и поляками и добился от царя согласия на арест и ссылку Сперанского. Однако торжество представителей Комитета общей без-опасности было временным — спустя некоторое время оба инициатора отставки Сперанского были сначала фактически, а затем и официально отстранены от власти, а сам реформатор возвращен из ссылки.

Опубликованный императорский  указ от 13 января 1807 г. определял следующую  схему работы вновь созданного комитета. При открытии дел по важным преступлениям  местные власти должны были немедленно через петербургскую полицию  и военного губернатора передавать их в Комитет общей безопасности, который согласно с обстоятельствами предпишет им порядок следствия  и будет наблюдать за его ходом  вплоть до завершения. Результаты расследования  губернское начальство затем направляло на ревизию в комитет. Министрам  следовало информировать этот орган  о том, кого они намерены выслать  за пределы страны, а кого задержать. Все государственные учреждения и должностные лица обязаны были предоставлять комитету необходимые  сведения и выполнять его предписания. Упомянутая выше секретная же инструкция Новосильцева для этого органа госбезопасности требовала «предусматривать все то, что могут произвести враги государства, принимать сообразные меры к открытию лиц, посредством коих могут они завести внутри государства вредные связи и отвращать или искоренять благовременно такое зло». Каналы информации были те же самые, что и предусматривались для Комитета 1805 г. Штат Особенной канцелярии Комитета общей безопасности по указу от 13 января 1807 г. был определен в 23 человека. С образованием канцелярии комитет окончательно оформился как центральный следственно-судебный орган по политическим делам империи. Администрации и полиции на местах вменялось предварительное дознание или краткое следствие дел и они поступали затем для более глубокого расследования в Комитет общей безопасности, решения которого утверждались лично царем. Большинство рассмотренных этим органом дел тем или иным образом было связано с наблюдением за лицами, подозревавшимися в работе на французскую разведку или состоящими в масонских ложах, за распространителями слухов и пасквилей. Основная работа организации сыска легла на плечи обер-полицмейстера, будущего министра полиции А.Д. Балашова, который представил на утверждение императору «Примерное положение полицейской экспедиции», где конкретно определялись штат, жалованье, «необходимые свойства» служащих и их должности. Будущие сотрудники должны были «слышать, выведывать, проникать в образ мыслей всех и каждого».

Комитет общей безопасности просуществовал до начала 1829 г., однако наиболее интенсивно он работал в  первые годы, когда его члены собирались на заседания регулярно раз в  неделю. Так, если с 1807 по 1810 г. состоялось 170 заседаний комитета, то в период с 1811 по 1829 г. — лишь 195. Соответственно в первые четыре года в комитет  поступило 94 дела, из которых он рассмотрел 57, а в последующие 19 лет — 57 дел, из которых было рассмотрено 36. Столь  резкое снижение активности Комитета обшей безопасности объясняется  тем, что в 1810 г. Александром I было образовано Министерство полиции, повлекшее за собой существенное пере-распределение полномочий. Инициатором создания нового министерства был М.М. Сперанский.

Хотя комитет 1807 г. являлся  центральным органом политического  сыска в стране, параллельно с  ним в Петербурге (при генерал-губернаторе) и Москве (при обер-полицмейстере) существовала особая секретная полиция, подчинявшаяся одновременно и Министерству внутренних дел. «Долг сего таинственного  отделения полиции, — указывалось  в секретном предписании московскому  обер-полицмейстеру от 8 января 1807 г., — главней состоять будет в  том, чтоб получать и ежедневно доносить вам все распространяющиеся в  народе слухи, молвы, вольнодумства, нерасположение и ропот, проникать в секретные  сходбища... Допустить к сему делу людей разного состояния и  различных наций, но сколько возможно благонадежнейших, обязывая их при вступлении в должность строжайшими, значимость гражданской и духовной присяги имеющими реверсами о беспристрастном донесении самой истины и охранения в высочайшей степени тайны... Они должны будут, одеваясь по приличию и надобностям, находиться во всех стечениях народных между крестьян и господских слуг; в питейных и кофейных домах, трактирах, клубах, на рынках, на горах, на гуляньях, на картечных играх, где и сами играть могут, также между читающими газеты — словом, везде, где примечания делать, поступки видеть, слушать, выведывать и в образ мыслей проникать возможно». Секретная экспедиция при московской полиции состояла из 27 человек, и денег на ее содержание отпускалось гораздо больше, чем на канцелярию Комитета общей безопасности. Стремление создавать дублирующие и в силу этого неизбежно конкурирующие друг с другом структуры политического сыска было характерно для Александра I, этого «настоящего византийца», как отозвался о русском царе имевший с ним дело Наполеон. Результаты подобной «византийской политики» довольно быстро привели к абсурдному положению дел, описанному военным историком генерал-лейтенантом А.И. Михайловским-Данилевским:

«В Петербурге была тайная полиция: одна в Министерстве внутренних дел, другая у военного генерал-губернатора, а третья у графа Аракчеева. (...) В армиях было шпионство тоже очень  велико: говорят, что примечали за нами, генералами, что знали, чем  мы занимаемся, играем ли в карты  и тому подобный вздор».

Бестолковая организация  сыска помножалась при этом на низкие профессиональные качества занимавшихся им агентов, по поводу которой со знанием дела впоследствии писал декабрист Г.С. Батеньков:

«Разнородные полиции  были крайне деятельны, но агенты их вовсе  не понимали, что надо разуметь под  словами карбонарии и либералы, и  не могли понимать разговора людей  образованных. Они занимались преимущественно  только сплетнями, собирали и тащили всякую дрянь, разорванные и замаранные бумажки, их доносы обрабатывали, как приходило в голову».

Неудивительно, что при  подобном положении дел Александр I так и не получил той секретной  полиции, о которой мечтал. Опасаясь чрезмерного, по его мнению, сосредоточения власти в каком-либо одном органе, император с подачи М.М. Сперанского  в 1810 г. создает особое Министерство полиции. При этом Комитет общей  безопасности (просуществовавший до 1829 г.) и обе столичные «сокровенные полиции» не были упразднены, а взаимоотношения  всех четырех органов политического  сыска друг с другом никогда не определены.

Министерство  полиции

 

 

 

Министерство полиции  было учреждено 17 августа 1810 г. согласно за-кону «О разделении государственных дел по министерствам». При создании этой структуры М.М. Сперанский взял за образец наполеоновскую полицию, возглавлявшуюся знаменитым Фуше. Министерство состояло из двух канцелярий (Общей и Особенной) и трех департаментов.

Департамент полиции исполнительной ведал административно полицейским  аппаратом, тюрьмами и рекрутскими  наборами.

Департамент полиции хозяйственной  занимался продовольственными делами и учреждениями общественного призрения.

Департамент полиции медицинской  — врачебным персоналом, «заготовлением медикаментов» и снабжением медицинских  учреждений. Единого исполнительного  органа министерство не имело, и на местах его функции выполняли  губернаторы.

25 июня 1811 г. было обнародовано  новое распределение дел между  министерствами, согласно которому  вновь учрежденному полицейскому  ведомству были поручены все  дела «внутренней безопасности».  В этих целях в составе министерства  был образован специальный орган  — Особенная канцелярия. На нее  возлагались «дела по ведомству  иностранцев и заграничным паспортам», «цензурная ревизия» и «дела  особенные». Под «особенными делами»  понималось пресечение любых  форм антиправительственной деятельности, будь то борьба со слухами  или различными проявлениями  крестьянского и общественного  движения, надзор за «политическими  настроениями» различных слоев  населения, деятельностью масонских  лож и религиозных сект. В этот  круг дел входила и борьба  с ино-странным шпионажем, причем исследователи отмечают, что примерно четверть из сохранившихся в архиве дел Особенной канцелярии посвящена этому виду антигосударственной деятельности, что позволяет говорить о ее отчетливо выраженной контрразведывательной функции. Штат канцелярии состоял из правителя, трех столоначальников, трех старших и трех младших помощников столоначальников, экзекутора, начальника архива, его помощника, нескольких чиновников по «особым поручениям».

Об активной деятельности нового органа государственной безопасности свидетельствует записка министра внутренних дел В.П. Кочубея, в которой, в частности, говорилось:

«Город (Санкт-Петербург. — Прим. авт.) закипел шпионами всякого рода: туг были и иностранные, и русские шпионы, состоявшие на жалованье, шпионы добровольные; практиковались постоянные переодевания полицейских офицеров; уверяют, даже сам министр прибегал к переодеванию. Эти агенты не ограничивались тем, что собирали известия и доставляли правительству возможность предупреждения преступления, они старались возбуждать преступления и подозрения. Они входили в доверенность к лицам разных слоев общества, выражали неудовольствие на Ваше Величество, порицая правительственные мероприятия, прибегали к выдумкам, чтобы вызвать откровенность со стороны этих лиц или услышать от них жалобы. Всему этому давалось потом направление сообразно видам лиц, руководивших этим делом».

Правда, следует учитывать  личность автора этой записки, поданной Александру 1, — то, что им был  руководитель конкурирующего с Министерством  полиции ведомства, а сама записка  была составлена в 1819 г., т.е. непосредственно  перед упразднением последнего и  поглощением его аппарата Министерством  внутренних дел. Тем не менее этот документ примечателен тем, что фиксирует возникновение в России полицейской провокации как более или менее распространенного приема борьбы с политическими преступлениями. Такрй более чем сомнительный способ предотвращения преступлений широко использовался французской полицией, по образцу которой создавалась эта отечественная, говоря по современному, силовая структура, и он с готовностью был подхвачен русским политическим сыском, лишившимся пытки как старого проверенного приема получения необходимой информации. Учитывая большой личный опыт и активную работу в Комитете общей безопасности, министром полиции царь назначил А.Д. Балашова. Правителем Особенной канцелярии при нем стал Я.И. де Санглен. Оба они развили активную деятельность, венцом которой стал арест М. Сперанского. Вскоре после этого их карьера обрывается. Балашов, формально оставаясь министром полиции, с середины 1812 г. был фактически отстранен от руководства этим ведомством, которое фактически было передано в руки военного губернатора Петербурга С.К. Вязмитинова. Произошла перемена и в руководстве Особенной канцелярии, где де Санглена сменил М.Я. фон Фок. В 1819 г. Министерство полиции было ликвидировано, а его Особенная канцелярия включена в Министерство внутренних дел.

Особенная канцелярия МВД

 

Образованное в 1802 г. Министерство внутренних дел изначально было наделено широкими функциями. Закон о введении министерств так определял полномочия его руководителя «Должность министра внутренних дел обязывает его печись о повсеместном благосостоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве империи».

Информация о работе Спецслужбы Российской Империи