Журнал мир искусства как новый тип русского журнала

Запрещенные властями литературные произведения печатались, как правило, в "Самиздате". Этим путем пришли к читателю впервые книги А.И. Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ', А.П. Платонова "Чевенгур", БЛ. Пастернака "Доктор Живаго" (19; 117).

Годы "перестройки" преобразили художественную жизнь страны. На страницах журналов "Новый мир", "Октябрь", "Знамя" и других периодических изданий появились произведения поэтов и прозаиков, погибших в годы революции, во время репрессий. Печатались стихи Н.С. Гумилева, О.Э. Мандельштама. Увидели свет произведения русских зарубежных писателей, покинувших Россию в 20-е годы (И.А. Бунина, Г.В. Иванова, Д.С. Мережковского, В.Ф. Ходасевича, В.В. Набокова и др.). Спустя сорок с лишним лет после принятия было признано ошибочным постановление ЦК партии о журналах "Звезда" и "Ленинград".

Появились негосударственные (кооперативные) издательства и издательские группы. Их усилиями были возвращены в литературу и философию произведения лиц, судьба которых сложилась трагически в условиях Советской России. Публиковались книги религиозных философов первой трети XX века Н.А. Бердяева, В.В. Розанова, П.А. Флоренского. Был опубликован роман В. Гроссмана "Жизнь и судьба", некогда конфискованный у него органами госбезопасности (19; 121).

2.2. Принципы издания Литературно-художественного и общественно-политического журнала "Нева".

Журнал "Нева" основан в 1955 году в качестве официального органа Ленинградской писательской организации. День рождения - 16 апреля. Место рождения - г. Ленинград, ныне Санкт-Петербург. Основатель и первый главный редактор журнала: А. И. Черненко.

Главные редакторы: С. И. Воронин - с 1957 по 1964 год; А. Ф. Попов - с 1964 по 1979 год; Д. Т. Хренков - с 1979 по 1984 год; Б. Н. Никольский - с 1984 по настоящее время (8; 212).

За минувшие годы на страницах журнала увидели свет произведения таких писателей как Владимир Дудинцев, Лидия Чуковская, Александр Солженицын, Вениамин Каверин, Юрий Нагибин, Дмитрий Лихачев, Федор Абрамов, Виктор Конецкий, Даниил Гранин, Борис и Аркадий Стругацкие.

Именно "Нева" познакомила читателей с "Большим террором" Роберта Конквеста и романом Артура Кестлера "Слепящая тьма". Сегодня журнал стремится оставаться верным традициям петербургской литературной периодики.

На страницах "Невы" читатель найдет современную прозу и философскую лирику как известных мастеров литературы, так и тех, кому еще только предстоит обрести популярность.

Разные характеры, разные герои в разных жизненных ситуациях проходят перед читателем. Однако главным персонажем публикаций журнала, главным его героем является сам Петербург: его культура, история, его обитатели и подвижники.

"Физиология Петербурга", "Домашние архивы петербуржцев", "Быль и миф Петербурга", "Петербургские сновидения", "Загадки российской музы", "Петербург под микроскопом" - вот лишь некоторые названия рубрик, под которыми публикуются как художественные произведения, так и строго документальные свидетельства ярких и драматических судеб, значительных исторических событий, уникальные архивные находки.

Естественно, что предпочтение отдается петербургским прозаикам, поэтам, публицистам. Но на страницах "Невы" (особенно в последнее время) широко представлены и московские писатели, и литераторы, живущие в других городах России, а также за рубежом. "Нева" стремится к тому, чтобы на страницах публикуемых повестей, рассказов, романов отражалась судьба современного человека, современного общества.

Есть у журнала еще одна цель - это сохранение человеческой памяти; т.е. публикация дневников, мемуаров, эпистолярного наследия. В частности, печатаются совершенно уникальные блокадные дневники, фронтовые письма, мемуары о годах репрессий. Каков главный принцип подбора сотрудников? Есть редакторы отделов, за чьими плечами уже два-три десятилетия работы в "Неве", есть и молодые сотрудники. Но основное требование ко всем одно: чтобы человек был предан журналу. Сегодня, когда в силу экономических причин невозможно прельстить людей высокой зарплатой, главным стимулом становится любовь к журнальному делу, к литературе.

Основные проблемы современной литературной журналистики заключаются в нескольких аспектах. Одно время наметился опасный крен: этакое самокопание. Героем таких произведений, как правило, является литератор, успешный или, наоборот, неудачливый, подробно исповедующийся о том, сколько, когда и с кем он выпил, знающий атрибуты окололитературной жизни и не выходящий за ее замкнутый круг. Писать же о тех людях, кто, как говорится, в поте лица добывает свой хлеб насущный, считалось едва ли не плохим тоном. Сейчас эта тенденция преодолевается.

Это первое. И второе. В наше время идет очень серьезная борьба между так называемой массовой культурой, а точнее говоря - антикультурой, проповедующей вседозволенность, безнравственность, жестокость (наиболее активным проповедником такой антикультуры, к сожалению, нередко оказывается телевидение), и подлинной культурой, отстаивающей принципы человечности, добра, сострадания. Сегодня многие новоявленные "властители дум" пытаются убедить нас, что если чего и недостает нашему обществу, так это "буржуазности" с ее стремлением к обогащению, к успеху любой ценой, с ее пренебрежением к судьбе "униженных и оскорбленных". От того, кто окажется победителем в этой борьбе, какие принципы возьмут верх, зависит не только судьба самой культуры, но и судьба нашего народа, нашего общества, нашего государства (23).

Еще одна проблема связана с потерей популярности журнала "Нева". В 1950 - 1980-х годах издание пользовалось большим авторитетом, а главное - популярностью среди обычных людей, которые просто любили читать и следили за литературными тенденциями. Сейчас авторитет и уважение коллег остались, популярность исчезла. "Звездная пора закончилась, - признался главный редактор журнала "Нева" Борис Никольский на юбилейном заседании в Доме журналиста, - но прошлое до сих пор оказывает сильное влияние на настоящее".

Нынешний тираж - три с небольшим тысячи экземпляров, с подпиской туго, круг читателей весьма узкий. Такой узкий, что иногда кажется, будто читают журнал-юбиляр только сами авторы и их друзья. С техническими проблемами, связанными с подпиской и распространением, обещал помочь справиться комитет по печати и взаимодействию со СМИ. Но пока что молодой активный успешный человек с "Невой" в руках - чуть ли не фантастическая картинка.

В чем причина? Возможно, в некоторой консервативности, в желании сохранить литературные традиции и память. В намеренном соперничестве с книгами, которые сметают с книжных полок в один день. "Да, мы консерваторы", - говорят сотрудники, которые служат в редакции так давно, что по праву называются ветеранами. Тем не менее, журнал, по мнению многих литераторов, до сих пор активно участвует в литературном процессе (23).

Литературно-художественный журнал "Нева" пользовался большой любовью и популярностью в советское время. Запрещенная ранее литература получала доступ к читателю именно на страницах данного издания.

2.3. Политическая цензура Литературно-художественного и общественно-политического журнала "Нева".

Самые хорошие, самые счастливые, времена журнала - это, безусловно, годы "перестройки". Именно тогда впервые ощутился вкус свободы, свободы, которая добывалась нелегко, непросто, но добывалась. Именно в те годы на страницах "Невы" появились такие произведения, как "Белые одежды" В. Дудинцева, "Софья Петровна" и "Записки об Анне Ахматовой" Л. Чуковской, "Слепящая тьма" А. Кестлера, "Большой террор" Р. Конквеста (кстати, Р.Конквест стал настоящим другом журнала), "Град обреченный" А. и Б. Стругацких, "Эпилог" В. Каверина, проза В. Конецкого, Д. Гранина, Р. Погодина... (23)

В юбилейном номере журнала публиковалось небольшое исследование А. Блюма о тех цензурных репрессиях, которые испытывала "Нева" на протяжении всей своей истории. В частности, автор исследования на основе рассекреченных теперь документов приводит характерный пример: в 1963 году из одного только номера журнала было снято горлитом 7 (семь!) материалов. Это были самые плохие времена для журнала.

В первом номере журнала “Нева” 1955 года, на фронтисписе, была помещена фотография Ильи Голанда “Ледоход на Неве” под символическим названием “Лед тронулся…”.

Тогда творческая интеллигенция Ленинграда была заинтересована в толстом журнале и возлагала на него большие надежды (23).

Идеологический погром, устроенный Ждановым в августе 1946 года, оставил городу, всегда находившемуся под некоторым подозрением, лишь один литературный журнал -- “Звезду”. Власти смилостивились лишь в начале “оттепели”: в 1955 году позволено было преобразовать выходивший до этого “Ленинградский альманах” в литературный журнал. Из 50-летней истории “Невы” приблизительно две трети пришлось на годы тотальной вездесущей и всепроницающей цензуры и, конечно, контроля со стороны партийных идеологических инстанций, которым она, цензура, непосредственно подчинялась. Сотрудники журнала, знавшие редакционную кухню изнутри, оставили ряд ценнейших свидетельств о том, в каких условиях приходилось издавать “Неву”, повествуя о горестных и в то же время курьезных эпизодах столкновения журнала с местным Горлитом. В то же время им, как правило, оставались неизвестны документы самого Ленинградского государственного управления по охране государственных тайн в печати (Ленгорлита), ибо они никогда не выдавались на руки и составляли тайное тайных. Рассекреченные лишь в последние годы, они в существенной мере дополняют и проясняют воспоминания сотрудников. Такие документы, хранящиеся преимущественно в особом архивном фонде Ленгорлита, и положены в основу данной части нашей работы. Следуя принципам хроники, мы представили их по годам, но временные интервалы между ними вовсе не означают, что в это время цензура бездействовала. Для настоящей главы выбраны лишь наиболее выразительные эксцессы (4; 238).

ГОД 1960-й

“Нева” решает впервые в СССР опубликовать знаменитый роман Эрнеста Хемингуэя “По ком звонит колокол”. Судьба этого романа в СССР вообще складывалась драматически (в свое время в СССР ходила такая шутка: “Обком звонит в колокол”). “Обком” и верно зазвонил, и даже рангом повыше -- в Управлении агитации и пропаганды ЦК партии, когда в 1940 году этот роман решил напечатать журнал “Интернациональная литература”. Управление тогда сообщало Жданову: “<…> совершенно неприемлемо, в искаженном виде изображает Хемингуэй коммунистов… Идейный смысл романа „По ком звонит колокол” заключается в стремлении показать моральное превосходство буржуазно-демократической идеологии над идеологией коммунистической; поэтому, несмотря на то, что роман написан с сочувствием делу борьбы испанского народа против фашизма, печатать его нельзя”.

Крупнейший роман Хемингуэя не мог увидеть света в СССР даже в годы оттепели. Три, по крайней мере, последующие попытки публикации русского перевода, предпринятые “Невой”, “Новым миром” и “Иностранной литературой”, пресечены на самом верху -- в ЦК КПСС. Запрет был наложен самой “Пасионарией” -- Долорес Ибаррури, увидевшей в нем поклеп на деятелей Республиканской армии. В “Записке Отдела культуры ЦК КПСС”, датируемой 25 января 1958 года, говорилось: “Переводчики и близкие к ним люди настойчиво рекомендовали издательствам роман Хемингуэя „По ком звонит колокол”, описывающий события 1936-1938 годов в Испании с позиций, враждебных прогрессивным силам”.

Но вернемся к “Неве”. Газета “Советская Россия” 19 февраля 1960 года поместила небольшую заметку “нашего корреспондента” под названием “Очень рад… Хемингуэй”. Имеет смысл процитировать ее полностью -- настолько точно она передает дух и стилистику времени:

“Роман одного из крупнейших американских писателей Эрнеста Хемингуэя „По ком звонит колокол” рассказывает о событиях в Испании тридцатых годов, о мужестве -- борцах с фашизмом, о тех, кто пришел на помощь республиканцам. На русском языке эта книга еще не издавалось. Недавно этот роман был переведен для редакции ленинградского журнала „Нева”. Но как получить согласие автора на публикацию его произведения? Где сейчас Хемингуэй, который много времени проводит в путешествиях? Ответ на этот вопрос дали газеты: первый заместитель Председателя Совета министров СССР А. И. Микоян посетил писателя в Гаване. Из Ленинграда на Кубу полетела телеграмма: „Литературный журнал “Нева”, открывший год окончанием романа Шолохова “Поднятая целина”, от имени 121 тысячи своих подписчиков и многочисленных читателей просит Вас разрешить публикацию романа “По ком звонит колокол””. Через сутки пришел короткий ответ: „Очень рад, что вы печатаете роман. Лучшие пожелания. Хемингуэй”. Роман американского писателя будет опубликован в ближайших номерах „Невы””.

Обещание не было выполнено “по не зависящим от редакции обстоятельствам”, как изящно писали дореволюционные редакторы журналов, намекая на цензурный запрет. Более того -- даже заметка, в которой говорилось лишь о намерении журнала, названа была в особой “Записке Отдела Культуры ЦК КПСС” “крикливой”, а “характеристика романа Э.Хемингуэя, содержащаяся в этой заметке -- несостоятельной, самый же факт обращения “Невы” к Хемингуэю “является ошибкой”.

Приведем письмо М. Шолохова Е.А. Фурцевой, секретарю ЦК КПСС (с 1956 г.), министру культуры СССР (с мая 1960 г.).:

Е. А. Фурцевой

17 апреля 1960 г. Вешенская.