Лекции по "Политологии"

Такая дисгармония развития, в свою очередь, порождает новые вызовы и угрозы миру: относительно бедные страны скатываются на еще более  низкий уровень; из них идет поток  массовой миграции (переселения) в благополучные регионы; в обделенных странах возникают плохо управляемые конфликты и т.п. В итоге появляются “новые недовольные”, “новые изгои”, с одной стороны, по размежеванию “Север –– Юг”, а с другой — по линии расслоения населения в развитых странах, где формируется, преимущественно из иммигрантов, фактически не включенный в социально-политическую систему современный “низший класс”. Это явление уже зафиксировано в теориях “расколотых цивилизаций”, “столкновения цивилизаций” С. Хантингтона, противоречий центр–периферия И. Валлерстайна. Есть и другое очень важное обстоятельство. Вследствие прозрачности границ легитимные государственные институты утрачивают все большую часть своих властных полномочий. Государству сложнее регулировать национальную экономику, особенно мобильные финансовые потоки (яркий пример тому — финансовые кризисы 1997–1998 гг. в Юго-Восточной Азии и России).

Доступность информации, сильная зависимость  современного мира от коммуникационных технологий создали еще одну проблему — кибертерроризма. Кроме того, биотехнологии открывают возможности контроля над поведением человека со стороны государства либо экстремистских организаций. В силу этих и иных негативных явлений глобализация способна затормозить или даже в ряде отношений обратить мировое развитие вспять: позволить распространение антидемократических тенденций, поощрить стремления отгородиться от влияний извне с помощью национализма, ксенофобии (навязчивого страха перед чужаками), самоизоляции, режима закрытости границ. Таким образом, глобализация, будучи общим вектором развития мира, уникальной равнодействующей разнообразных сил и тенденций, не предполагает прямолинейного движения “вперед и вверх”. Напротив, она может создать высокую вероятность (для конкретных регионов либо в отдельные исторические периоды) эволюционных зигзагов и регрессов, порождая тем самым новые вызовы мировому сообществу.

Оценивая анализ глобализации современной  международно-политической наукой, можно  констатировать, что ее основные проявления сводятся к нескольким группам факторов, совокупное взаимодействие и взаимовлияние составляет содержание самого этого явления:

- тенденция к становлению глобальной  экономической системы, функционирующей  по единым правилам в масштабе  всей планеты;

- нарастание финансовых и информационных трансграничных потоков, неподвластных государственному регулированию и контролю;

- эрозия национально-государственного  суверенитета в результате возрастающей  проницаемости межгосударственных  границ и ослабление традиционных функций государства (особенно в сфере безопасности);

- размывание границ между внутренними  и внешними политическими, экономическими, информационными и другими процессами;

- распространение на весь мир  западных (прежде всего, американских) стандартов поведения, образа жизни, потребления, досуга;

- формирование идеологии глобализма, призванной обосновать неизбежность  происходящих изменений, их позитивный  характер, а также обеспечить  согласие общественного мнения  и активное участие самых широких  социальных и политических сил в формировании нового мирового порядка под руководством Запада и пир лидирующей роли США. А.Д. Богатуров пишет в этой связи: “Очевидно, что глобализация – это не только то, что существует на самом деле, но и то, что людям предлагают думать и что они думают о происходящем и его перспективах”.

К мировой политике и как научной  дисциплине, и как объективному явлению  международной жизни прямое отношение  имеет продолжающийся в политической науке спор о последствиях глобализации. Позиции исследователей по этой проблеме можно разделить на три группы:

- “оптимисты” настаивают на  тех преимуществах, которые несет  с собой глобализация в экономическом,  социальном, политическом и моральном  отношении. По мнению П. Мартина, главного редактора международной редакции “Financial Times”, особенность современной глобализации в экономическом плане состоит в том, что распространяемые ею принципы рыночных отношений соответствует самой природе человека. В социальном плане глобализация способствовала значительному улучшению человеческого благосостояния в тех обществах, которые сумели использовать предлагаемые ею возможности. В политическом плане глобализация способствует сужению прерогатив государства и расширению демократических прав и индивидуальной свободы человека. Ю. Федоров считает главной заслугой глобализации расширение “сообщества демократии” и демократизации общественного развития в целом, ориентации на право как единственный способ разрешения конфликтов;

- “пессимисты” полагают, что глобализация  не только не способствует формированию в масштабах всей планеты свободного рынка и честной конкуренции, но, напротив, ведет к росту концентрации капиталов в наиболее развитых странах, доминирующих в мировой экономике – США, Великобритании, Германии, Франции, Японии. В этих странах сосредоточено 200 крупнейших транснациональных компаний. Ф. Клэрмон пишет в этой связи: “Эти двести мегафирм, щитом и подмогой которых является НАТО, охватывают все области человеческой деятельности - от промышленности до банков; от оптовой до розничной торговли; от экстенсивного сельского хозяйства до всех мыслимых ниш в сфере финансовых услуг как законного, так и незаконного характера. В самом деле, для “мэтров” банковского и страхового бизнеса  различия между чистыми и грязными деньгами уже давно исчезли”. Одна из наиболее очевидных негативных тенденций глобализации, как это отмечают многие исследователи, является прогрессирующее нарастание разрыва в уровнях экономического развития между наиболее развитыми и отсталыми странами и, соответственно, между богатыми и бедными людьми, как в мировых масштабах, так и в рамках отдельных, в том числе и наиболее благополучных стран. Фискальная пауперизация (Б. Кассан), вымывание среднего класса (Д. Горностаев), манипулирование людьми в интересах “глобального управления” (В. Максименко), попытки насаждения глобализации с помощью силы (А.Д. Богатуров, К. Зегберс, В. Кузнецов) как элементы глобализации лишают надежды на демократизацию мировых общественных отношений и т.д.;

-  “скептики” отвергают крайние позиции в оценке последствий глобализации, с сомнением относясь как к выводам о ее благотворной миссии, так и к выводам о ее гибельном воздействии на человеческую цивилизацию.  Их основная идея заключается в том, что процессы, обозначаемые термином “глобализация”, являются объективными и неизбежными. Они действительно открывают перед странами и народами новые возможности, но при этом несут с собой и новые вызовы. Использование новых возможностей и противодействие новым вызовам требуют разработки каждым национальным сообществом осознанной стратегии. Но это подразумевает наличие сильного государства, способного противостоять идеологии глобализма и методам формирования глобального рынка, которые навязываются миру богатыми странами (М. Делягин, А. Богатуров). “Скептики” высказывают сомнение и относительно глобальной сети Интернет: ее неуправляемое, стихийное внедрение и использование не гарантирует нейтральность воздействия на то или иное общество, так как “свободный обмен” в Интернете на деле оборачивается диктатом наиболее сильных держав (Б. Кассан) .

IV. Возможные варианты политической структуры мира XXI века. Явная устарелость Вестфальской модели мира и распад Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений заставили политиков и ученых тщательно анализировать наиболее общие и зачастую противоречивые тенденции в эволюции современного мирового политического процесса с тем, чтобы можно было строить прогнозы относительно будущего политического миропорядка. Резюмируя наблюдаемые изменения на мировой арене и их осмыслении в политической науке, можно констатировать:

- во-первых, переходный характер  процесса не оставляет достаточной  ясности относительно его перспектив. Доводов, как и фактов, говорящих  в пользу того, что мир движется  к новому мировому порядку,  существует столько же, сколько и аргументов, убедительно показывающих, что основная тенденция сегодня – это движение к беспорядку;

- во-вторых, есть множество свидетельств  того, что в ходе современного  мирового политического процесса  государственно - центричная модель международной жизни теряет свое значение. Об этом же говорят и факты усиления влияния негосударственных акторов. В то же время нельзя не видеть, что национальное государство с присущими ему традиционными атрибутами (суверенитет, территориальность, невмешательство других в его внутренние дела и т.п.) остается притягательной моделью политической организации жизни народов, популярность которой в последние годы получила новые убедительные подтверждения. Если в 1945 году в мире насчитывалось 60 суверенных государств, то в 1965 году их стало 100, в 1990 – 160, в настоящее время –около 210, суверенитет примерно 20 из которых пока что не признан мировым сообществом или же признан одним или несколькими членами ООН;

- в-третьих, это противостоящие  друг другу и одновременно дополняющие друг друга тенденции: а) растущая солидарность мира перед лицом новых вызовов в области экономики, экологии, демографии, природных ресурсов, здравоохранения и т.п., с одной стороны, а с другой – партикуляризм, стремление решать только собственные проблемы, реализовывать свои интересы, отвергая опыт и интересы других; б) глобализация и фрагментация; в) мондиализация и балканизация; г) объединение и дробление; д) интеграция и дезинтеграция. Как показывает практика международной жизни последних лет, объективная противоречивость тенденций современного мирового политического процесса совмещается со стохастичностью, непредсказуемостью его развития.  Игнорирование при осмыслении современных международных реалий той или иной тенденции недопустимо, односторонняя ориентация на одну их таких тенденций – опасна, ибо приведет к серьезным ошибкам при принятии политических решений.

Взгляды ученых и политиков относительно вариантов политической структуры мира ХХI в. можно условно разделить на три группы. По представлениям одних политологов, мир становится все более однородным, главным образом вследствие развития процессов глобализации, которые охватывают все новые регионы и страны и, так или иначе, влияют на компоненты экономического, социального, культурного, политического бытия человечества. В таких прогнозах глобализация обычно рассматривается как распространение западных моделей, ценностей, институтов на весь мир. Установочными в этом плане принято считать работы американского политолога и правительственного эксперта Френсиса Фукуямы, в частности,  его публикацию “Конец истории?” (1989). В ней этот автор выдвинул тезис, в соответствии с которым падение коммунизма и распространение во всем мире рыночной экономики и либеральной демократии знаменует собой последнюю стадию исторического развития человечества.

С этой точки зрения “рыночная  демократия” представляет собой  конечный идеал международных отношений. Этот тезис породил полемику и вызвал массу опровержений и вопросов, в частности, о том, может ли история иметь окончание. Однако его оптимистический заряд идеей о возможности нового международного порядка, характеризующегося отсутствием войн, вооруженных столкновений, противоречивых интересов и торжеством общепризнанных идеалов и универсальных ценностей, сохранялся еще некоторое, правда, непродолжительное, время. Спустя 10 лет после публикации своей нашумевшей статьи, Фукуяма заявляет: “История не умерла. Послание следует”. Вместо “конца истории”, пишет он, может прийти конец человечества, по крайней мере, в том его виде, каким мы его знаем. Дело в том, что прогресс науки и особенно биологии, несет с собой риск осуществления старой тоталитарной идеи об изменении человеческой природы и о вступлении истории в “постчеловеческую эру”, абсолютно непредсказуемую в политическом плане.  

Прямо противоположный  прогноз относительно будущего мира дают те исследователи, которые пишут  о цивилизационном расколе. Причем приводимые основания для такого раскола различны:

- углубляющееся  разделение на западную, латиноамериканскую, африканскую, исламскую, конфуцианскую,  индуистскую, православно-славянскую, японскую цивилизации — у С. Хантингтона;

- цивилизационный разлом, но иного рода: на сельскохозяйственную, индустриальную и постиндустриальную — у Олвина Тоффлера;

- резкие перепады  в степени профессионализма —  у Владислава Иноземцева;

- уровень социально-экономического  развития стран (высокий, средний и низкий, которым соответствуют центр, полупериферия, периферия мир-системы), — у И.Валлерстайна;

- образование  шести пространственно-экономических  зон (североатлантической, тихоокеанской,  евразийской, “южной” и двух  транснациональных пространств,  выходящих за пределы привычной геокартографии) — у Александра Неклессы.

В 1993 году профессор  Гарварда С. Хантингтон с идеей “столкновения цивилизаций”, диаметрально противоположной основным положениям концепции мирового порядка Ф. Фукуямы. По его мнению, на смену классическим конфликтам эпохи холодной войны приходят конфликты между культурами. Он не верит в возможности государств-наций в регулировании международных отношений, в связи с чем делит мир на восемь цивилизаций и выводит будущие столкновения из отношений между первыми тремя из них – западной, китайско-конфуцианской и исламской. Неизбежность такого столкновения объясняется следующими причинами:

- во-первых, реальность  и непримиримость различий между  цивилизациями;

- во-вторых, взаимозависимость  мира, которая превращает его в “мировую деревню”, влечет за собой рост межцивилизационных взаимодействий и увеличение миграционных потоков;

- в-третьих,  происходящие в мире процессы  экономической модернизации и  социального развития отрывают  людей от их корней и идентичностей, ведут к ослаблению государства и росту влияния религии;

- в-четвертых,  всплеск межцивилизационных противоречий  объясняется и двойственной позицией  Запада: доминируя на международной  арене в экономическом и научном  отношении, он в то же время поощряет “возврат к истокам” в незападных цивилизациях, следствием чего является девестернизация элит развивающихся стран;

- в-пятых,  культурные  особенности являются более устойчивыми,  чем политические и экономические,  в связи с чем компромиссы  в этой деликатной сфере достигаются гораздо труднее;

- в-шестых, мировая  экономика регионализируется, возникают  крупные экономические объединения  – ЕС, НАФТА, МЕРКОСУР и др.