Влияние особенностей культуры и воспитания на уровень жизни в старости на примере Китая

О чем  это говорит?

О том, что все же рынок берет свое и капиталы рано или поздно будут вынуждены найти новое место для развития. Китай все меньше и меньше подходит для них. Дешевая рабочая сила – это еще не все. Когда аналогичных предприятий в Китае становится много, соревноваться с их продукцией в цене будет сложно.

Более мелкие иностранные компании с китайского рынка вытесняются, даже если пришли туда одними из первых. Китай потихоньку превращается в сеть транснациональных  корпораций, ничем не отличающийся от Японии, США, но больше всего походит на ЮАР, где лишь на юге развитый сектор, а вся остальная территория – отсталые сельские районы, где до сих пор бегают дикие племена бедуинов, ведущие древне-кочевой образ жизни.

Китай понемногу занялся освоением  неразвитых западных районов. Частью этой программы стоит развитие Тибета - самого крупного и самого бедного и убыточного национального района КНР. Но махом эти проблемы не решить – накопился слишком большой разрыв.

Простые люди в Тибете живут примерно на 7762 юаня ($946) в год – это средний доход горожанина, а 1521 юань ($185) заработал за 2002 год средний тибетский крестьянин. Это за год! В месяц это порядка 15$. Но на эти деньги люди живут и не плачут, а даже радуются тому, что их космонавт полетел в космос спустя 40 лет после того, как туда летал Гагарин на такой же консервной банке.

Путь  Китая – это не путь для нашей  страны, граждане которой имеют европейский  менталитет. Нашей стране нужно ориентироваться  на импорт передового оборудования и  технологий, чтобы за счет них повышать конкуренцию своих товаров, а не смотреть и завидовать Китаю, где в реальном счете завидовать и нечему.

ВВП Китая, выраженный в долларах США по китайскому фиксированному курсу, а не условной покупательной способности, составляет всего порядка 6% мирового объема производства. А страны Запада все еще обеспечивают порядка 3/4 мирового объема ВВП.

Китай – самая большая страна по численности граждан и если оценить его ВВП в расчете на душу населения, то много не будет. 1.5 трлн./1.4 млрд. = 1070$.

В России ВВП сейчас порядка 510 млрд. $, что  в оценке на душу населения будет  в районе 3517$. И то и другое не сравнимо с показателями западных стран, где на душу населения ВВП составляет более 10000$.

Китай при желании мог бы развивать  наравне с экспортно-ориентированными отраслями и внутренний сектор. Но весь упор последних десятилетий  делался на экспорт. В итоге, современный уровень жизни простого китайца далек даже от нашего. Иначе ехать работать к нам они бы так не стремились.

В экономике  главное не количество, а качество. Например, еще 10 лет назад по Китаю  все еще колесили паровозы, а велосипед  тогда был почти основным видом транспорта.

Сейчас  уже стали доступны автомобили, но далеко не многим, а лишь незначительной части добившихся успехов в карьере  или бизнесе предпринимателей.

Процветание Китая зависит от поддержания  низкого уровня жизни населения  этой страны. Стоит отпустить курс юаня в свободное плавание, и уже завтра никто не будет покупать китайские товары из-за их высокой цены. Мы переживали аналогичный период в 1998-2000 годах, когда низкий рубль позволил встать на ноги нашей промышленности. Теперь для ее дальнейшего развития нужно его потихоньку укреплять.

Россия  теперь нуждается в новом оборудовании, закупать которое выгоднее по низким ценам и при высоком рубле. Если до 98 года основной статьей импорта  были продукты питания и ширпотреб, то сейчас это станки, новые заводы и оборудование. А продукты и шмотки мы и у себя научились неплохо производить за каких-то пару лет.

Так нужен  ли нам этот китайский путь вечно  работающих людей-машин от рассвета до заката за 50$, без перспективы  получать пенсию в старости, и не стоит ли подумать о своей собственной дороге?

Список  литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы  с сайта http://www.sciteclibrary.ru/

Отношение к труду в Китае

X

Нихао! Вы нашли нас в Яндексе! Если Вам понравилась Магазета, то обязательно подпишитесь на RSS или email-рассылку, чтобы получать интересные материалы о Китае и китайском языке первыми!

Владимир  Владимирович Малявин — это первый китаист, с которым мне довелось познакомиться до момента, когда я серьезно увлекся Китаем. Наша встреча произошла на страницах книги «Китай управляемый», которую я прочитал еще учась на первом курсе.

По одному из предметов задали написать реферат  на тему «Этика делового общения в  древнем Китае». И преподаватель  посоветовал обратиться к книге  В.В. Малявина. Через 4 года уже по-другому  предмету нужно было подготовить  материал на тему «Отношение к труду в Китае». Я сразу же вспомнил о книге, которая давным давно помогла мне. Взяв её за основу и дополнив некоторыми источниками я написал статью на эту тему.

Уважаемые читатели, моя вузовская специальность  никак не связана с Китаем и  китайским языком. И это моя первая статья такого серьезного содержания. Пожалуй, было весьма смело с моей стороны взяться за написание подобной статьи. Поэтому прошу строго не судить :)

Несмотря  на то, что термин «китайское экономическое  чудо» вполне распространен и  уже является штампом для всего мира, мало кто действительно задумывается о причинах столь стремительного подъема экономики страны за такой короткий период времени.

Изучая  этот вопрос, в первую очередь следует  обратить внимание на отношение китайской  нации к труду, как деятельности которая удовлетворяет потребности людей и дает им возможность дальнейшего духовного и материального развития.

На протяжении длительной истории Китая трудовая деятельность в стране отождествлялась  с физическим трудом — ей занимались представители низших классов. Выделение умственного труда, которым занимались высшие социальные слои, не сопровождалось быстрой профессиональной специализацией этой сферы. Поэтому накопление элементов профессионализма происходило в материальной сфере быстрее, чем в духовной.

В Древнем  Китае, стране земледелия, представления  о профессионализме и труде связаны с выделением двух различных типов профессиональной деятельности — земледелия и торговли. В социальных и экономических исследованиях китайских философов проводится различие между тем, что называется «ветвью» и относится к торговле, и тем, что называется «корнем» (земледелием). Большое значение придается «корню» — земледелию, – поэтому на протяжении всей древней истории Китая общественные, экономические и политические теории подчеркивали значение «корня» и отводили менее значимую роль «ветви».^[1]

Отношение к труду в Китае во многом сложилось  под влиянием культурных ценностей  и традиций, а так же многовекового  воздействия основных течений религиозной  и философской мысли: буддизм, даосизм  и конфуцианство.

Ядро  китайской культуры, её жизненный  нерв часто определяют как приверженность идее совместной и гармоничной жизни  людей. Любой китаец на вопрос о том, что для китайцев есть высшая ценность, не задумываясь, ответит: согласие, или гармония (хэ) между людьми.

Ближайшие следствия указанной исходной точки  китайского миропонимания лежат  на поверхности китайской жизни во всём её многообразии.

Во-первых, китайцы приучены не ставить своё «я» на первое место и не заявлять открыто о своих личных интересах и желаниях. Подобно тому, как классический китайский сад создавался с учётом того, каким он видится взору со стороны, а китайский пейзаж совмещает очень разные перспективы созерцания, китаец всегда действует с учётом позиции или точки зрения других людей, вовлечённых в ситуацию. Западные социологи нередко называют китайское видение «холистическим», то есть целостным. Профессор из США Стивен Розенфилд по профессии экономист, повидавший много китайских студентов, утверждает, что китайцу свойственно воспринимать мир в его сложной целостности, по принципу гештальта: отвечая на вопрос учителя, он думает не только о том, каким должен быть правильный ответ, но и том, как его ответ будет воспринят учителем. Гармония превыше всего!

Во-вторых, китайцы придают большое, даже исключительное, значение символическим формам коммуникации — разного рода эмблемам, формулам вежливости, нормативным жестам и проч. — и таким способам выражения, которые указывают на неназываемое и неизъяснимое в именовании и объяснении, подчёркивают значимость безмолвия в речи.

Или вот  пример из области литературы: в  отличие от европейских «романов воспитания» любовники в китайских романах не обмениваются письмами с подробными описаниями и оценками своих чувств. Каждый из них может лишь сказать другому, что «чувствует то же самое», что и его визави. Сегодняшние глобализированные формы китайской цивилизации — например, чайнатаун — являют собой в значительной степени символическую, виртуальную реальность, пространство производства и потребления знаков.

В-третьих, китайцы воспринимают свою социальную среду как часть собственной судьбы, и притом едва ли не важнейшую её часть, которая служит самым беспристрастным судьёй людских достоинств и недостатков. Китайцы верят в моральное воздаяние поступков, неотвратимо проявляющееся в людском мнении и людской молве. Личная честность и справедливость в отношениях с другими воспринимается ими скорее в прагматическом ключе — как действительный социальный капитал личности. А вера в неотвратимость справедливого возмездия уже в этом мире служит в китайском обществе в известном смысле даже более эффективным регулятором поведения, чем идея загробного суда в западных религиях. Он же во многом предопределила и свойственный китайцам оптимистический взгляд на жизнь: каждый в конце концов получает по заслугам. Приверженность китайцев идее конкурсных экзаменов как надёжного инструмента отбора в государственную элиту самых талантливых — самое известное, но лишь одно из многих проявлений их веры в справедливость и осмысленность жизни.

В-четвертых, китаец не мыслит жизни без той или иной формы нравственного усилия, личного совершенствования, одновременно физического и духовного. Собственно, сама жизнь для него есть форма морального усилия, или, по завету Конфуция, «превозмогания себя» (кэ цзи), устанавливающая свой, для европейцев, возможно, парадоксально звучащий закон: чем больше человек постиг природу жизни, чем естественнее он живёт, тем выше он восходит в нравственном отношении. Вершина же нравственного совершенства — способность без остатка отдаться спонтанному течению жизни и, следовательно, жизненная свобода. Тот же Конфуций считал вершиной своего жизненного пути способность «следовать велениям сердца, не нарушая правил».

Таким образом, базовая категория китайского мировосприятия — это не индивид, а некая жизненная общность, которая имеет иерархическую природу. В ней индивидуальное «я» подчинено некоему высшему, коллективному единству и им оправдывается. По этой же причине нравственное усилие совершенствования, самопреодоления совпадает для китайцев с чистым опытом жизни «как она есть». Быть собой по-китайски означает жить в полном согласии со своей общественной средой, и в конфликте индивида с обществом всегда неправ отдельный человек. Общество считается беспристрастным и справедливым судьёй человеческих поступков. Китайцы по натуре конформисты, предпочитающие сохранение существующего порядка вещей насильственным изменениям.

Проявления  отмеченных черт китайского мировоззрения  в жизненном укладе и характере  китайцев разглядеть нетрудно. Они сказываются в непринуждённой, словно врождённой вежливости и необычайной скромности вплоть до полного самоотречения, в полном отсутствии вкуса к цинизму, хамству или вандализму, в трудолюбии и вере в справедливость всего, что даётся жизнью, в колоссальном трудолюбии и неистощимом терпении. Сами китайцы именно в этом трудолюбии и терпении, в доверии к какой-то высшей справедливости жизни, позволяющем им сохранять спокойствии и оптимизм даже в самых неблагоприятных жизненных ситуациях, видят главное достоинство своего национального характера и залог жизненности китайской цивилизации.

Все эти  черты китайского миропонимания  со всей наглядностью проявляются в  особенностях воспитания детей. На первых порах это чувство своей соотнесённости с миром воспитывается в ребёнке посредством тесных контактов с родителями, имеющих скорее чисто физический, телесный характер. Ребёнок постоянно находится рядом с родителями, особенно матерью: спит и ест вместе с ними, висит за спиной или на груди матери, когда она выходит из дома или даже работает в поле.