Основные идеи психолингвистики

   Основателем психологического направления считается  Гайман Штейнталь (1823-1899). Главными его  работами являются: «Классификация языков как развитие языковой идеи» (1850), «Происхождение языка» (1851), «Грамматика, логика и психология» (1855), «Характеристика важнейших типов языкового строя» (1860). Более подробно концепция Штейнталя будет рассмотрена ниже.

   Отрицая лингвистический биологизм Шлейхера и логический грамматизм Беккера, Г. Штейнталь развил учение о языке  как деятельности индивида и отражении народной психологии. Он считал, что законы движения представлений сводятся к изучению образования и развития языка и мышления индивида (то есть речи-говорения и способности говорить) и происхождения и развития языка в обществе (то есть совокупности языкового материала у отдельных народов), так как «язык является самосознанием, мировоззрением и логикой духа народа». Языкознание должно опираться не только на психологию индивида, изучая его речь, но и на психологию народов, изучая их языки[1].Влияние работ Штейнталя можно обнаружить не только у Потебни и Пауля, но и у Бодуэна де Куртенэ и де Соссюра, Сепира и Щербы. Однако лингвистический психологизм развивался неоднородно.

   В концепциях Потебни и Пауля психологические  основы служили прежде всего для  объяснения семантики предложения, грамматической категории и типов  лексического значения. Психологически объяснялась и связь языка  с личностью и народностью, язык которой трактовался как культурно-исторического явление.

   Социальный  характер речевой деятельности подчеркнули  Бодуэн де Куртенэ и де Соссюр. В  этих же концепциях существенным признавалось различие индивидуально-лексического и социально-грамматического, ассоциативных  и линейных связей. Психологические школы конца ХIX – первой трети ХХ вв. обсуждали также проблему языка и речи, языковых функций, структурности языка и речевой деятельности.

   Функционально-структурный  аспект лингвистического психологизма отразился в работах А. Марти («Исследования к обоснованию всеобщей грамматики и философии языка», 1908), А. Гардинера («Теория речи и языка, 1932), К. Бюлера («Теория языка», 1934). Однако психологические идеи используются для обоснования разных школ и направлений лингвистики, причем психологизм в понимании речевой деятельности сочетается с идеями символической логики в понимании структуры языка и приемов лингвистического анализа.

   Психологические компоненты обнаруживаются в учениях  разных школ структурализма, в теориях  этнолингвистики и семиотики. Оживление и обособление собственно психологического направления связано с возникновением психолингвистики. Так, в 1954 году в городе Блумингтоне был созван семинар психологов и лингвистов США; в 1957 году Ч. Осгуд издал книгу «Измерения значения», а в 1961 году С. Сапорта – хрестоматию важнейших психолингвистических работ «Психолингвистика». Американская психолингвистика опирается на дескриптивное и трансформационное описание текста, на бихевиористскую психологию, особенно на «трехуровневую модель поведения» Осгуда, и на теорию информации, то есть математическую теорию связи. Более подробно это описывается в книге Кодухова В.И. Общее языкознание.

   Семантико-психологическое  рассмотрение речевой деятельности, структуры речевого акта, ситуации речи и контекста стало предметом изучения во многих странах. Так, в России этой проблематикой, по словам Кодухова В.И. занимались Л.В. Щерба и Л.С. Выготский; на время написания данной книги группу психолингвистики возглавлял А.А. Леонтьев («Психолингвстика», 1967; «Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания», 1969, и «Язык, речь, речевая деятельность», 1960). В Англии контекст ситуации, ситуацию речи и речевой контекст изучает школа Фёрса – Холидея. В Японии есть школа «языкового существования»; она ставит целью изучение языка в соединении с деятельностью человека, что предполагает исследование языкового акта и устной речи. Поскольку язык понимается как орудие познания и общения, постольку языковой акт признается исходным пунктом исследования. Языковой акт есть социально-привычное действие человека, состоящее в выражении с помощью языковых знаков мыслей и чувств и в понимании этого выражения[2].

   В лингвистическом психологизме, возникшем как отрицание натурализма и логизма, в последующем выделяются такие разновидности, которые будут сочетать психологизм с изучением других сторон языка, речевой деятельности и мышления. Психологический подход можно встретить у представителей социолингвистики и структурализма, лингвосемиотики и математического языкознания.

   Так, понимание речевой деятельности как психофизического акта и способности  говорящего в значительной степени  признает физиологическую основу речи. Еще Томсон подчеркивал, что «настоящее» понятие языка состоит в том, что «язык является лишь по временам, когда мы говорим или слушаем, физиологической деятельностью нашего организма совместно с психической; а во всякое время язык существует в нас в виде известной психической и физиологической способности» (Кодухов В.И. Общее языкознание. М., 1974 г., с.43). Физиологическую основу речевой деятельности признавали Блумфилд и психолингвисты, которые заменили историзм трансформациями и уровневым характером статически рассматриваемого процесса порождения речи.

   Основными школами лингвистического психологизма являются этнолингвистика и психологическая  социология языка, семантический психологизм  и психологический структурализм, психология речи и психолингвистика. Их отличия в известной степени опираются на различные психологические учения и школы. Более того, представители психологического направления в языкознании нередко известны как психологи.

2.2. Ассоциация представлений  и речевое поведение

   Наибольшее  влияние на развитие языкознания  оказали ассоциативная психология и бихевиоризм. Подробнее это описывается в книге Кодухова В.И. «Общее языкознание».

   Ассоциативная психология – одно и основных направлений  психологии XVII – XIX веков. Понятия «ассоциация  представлений» и «апперцепция»  введены Локком и Лейбницем. На языковедов середины XIX века непосредственное влияние оказал немецкий психолог и педагог Иоганн Фридрих Гербарт («Психология», 1816, рус. Пер. 1895; «Психология как наука, основанная на опыте, метафизике и математике», 1824). Считая, что точность метода состоит в количественных определениях, какие есть в математике и механике, Гербарт строит «механику представлений и понятий», в которой сознание трактуется как процесс «статики и динамики» представлений – первичных атомов сознания (Кондрашов Н.А. История лингвистических учений. М., 1979, с.64).

   Психическая деятельность индивида как мыслительный процесс есть ассоциация представлений. Простейшими ассоциациями являются связи по смежности, возникающие  в результате их временного или пространственного совпадения. Более сложными ассоциациями являются ассоциации по сходству и по контрасту. Кроме ассоциативных связей признаются также: ассимиляция – объединение и закрепление тождественных или близких представлений и апперцепция – определяемость нового восприятия и понимания массой представлений, уже имеющихся в сознании.

   Учение  об ассоциативном механизме мыслительных процессов способствовало разработке в языкознании учения о внутренней форме слова (термин «внутренняя  форма слова», как утверждает Алпатов В.Н., автор книги «История лингвистических учений» на 87 странице, принадлежит А.А. Потебне, как и, например, термин «вещественное значение»), о типах переносных значений слов, об актуальном значении (смысле) слова и предложения, об ассоциативных и синтагматических отношениях.

   В ХХ веке проблематику ассоциативной  психологии унаследовал бихевиоризм (от англ. – поведение). Еще Вильгельм  Вундт, экспериментально изучая апперцепцию  как основу всей психической деятельности, подчеркнул, что она является волевым действием. Д. Уотсон сначала в статье «Психология с точки зрения бихевиориста» (1913), а затем и в книге «Бихевиоризм» (1925) пытался истолковать психическую деятельность как систему видимых и невидимых (скрытых) моторных реакций по схеме «стимул – реакция», как процесс образования навыков. Сознание как функция мозга отвергается, а мышление отождествляется с речью, которая рассматривается как речедвигательный акт. Дж. Мид обратил вниманием на социальность поведения, которое складывается в процессе общения.

   Бихевиоризм оказал влияние на изучение речевого акта. В то же время бихевиоризм, как и психологическая теория ассоциаций, сближается с математической логикой, которая изучает закон  ассоциативности. Он имеет место  при исчислении высказываний и изучении сложных высказываний, составленных при помощи конъюнкции, дизъюнкции, импликации и эквивалентности[3].

   Механизм  и идеализм ассоциативной психологии и бихевиоризм тогда еще советские  языковеды преодолевали, тщательно анализируя фактический материал и социальную природу речевой деятельности, используя современные достижения (на тот момент) физиологии высшей нервной деятельности и социальной психологии. Физиологическая основа ассоциаций, и апперцепций в частности, объясняется учением И.П. Павлова о замыкании и сохранении временных связей и системном характере высшей нервной деятельности. Психология сознания, разрабатываемая в советской науке Л.С. Выготским, С.Л. Рубинштейном, А.Н. Леонтьевым, преодолевает ограниченность ассоциативной и поведенческой психологии, подчеркивая в то же время социальную обусловленность психической деятельности.

   2.3. Идеи Ч. Осгуда.

        Первый вариант психолингвистики, созданный, прежде всего психологами-бихевиористами нес на себе следы прежней психологии речи со всеми ее достоинствами и недостатками: объект анализа - преимущественно изолированное слово; предмет анализа - причинно-следственные связи между словами, в первую очередь в вербальной памяти человека; схема анализа - стимул-реакция с ассоциативной связью между ними; экспериментальная методика - преимущественно ассоциативный эксперимент. Но, несмотря на это, психолингвистику можно считать качественно новым этапом в исследовании речевой деятельности, и предпосылка формирования нового качества связана в первую очередь не с новыми идеями, появившимися в психологии, а с новыми методологическими схемами анализа человеческого общения (коммуникации). Ч.Осгуд прямо связывает появление психолингвистики с использованием методологических схем анализа коммуникации, созданных в теории информации и кибернетике. Опираясь на теорию бихевиоризма, Осгуд считал, что в психике человека нет ничего, что не поддавалось бы наблюдению и описанию. Соответственно предпринимались попытки измерить коннотативное значение слова (сюда входят: оценка, сила, экспрессивность). Именно Осгуду принадлежит метод семантического дифференциала. Это метод количественного и качественного индексирования значения с помощью двух полюсных шкал, на каждой из которых есть градация с парой антонимичных слов. Испытуемому предоставляется слово, они должны отметить цифру, которая соответствует их представлению о слове. На каждой шкале или градация от +3 до – 3 или 7 делений 1-хороший, 2 – скорее хороший, чем нейтральный, 3 – скорее нейтральный, чем хороший, 4 – нейтральный, 5 – скорее нейтральный, чем плохой и т.д. Также происходила оценка слов по различным критериям. Так слово «мать»  теплее, чем отец, но слово отец сильнее, чем мать.

   Осгуд считал, что  для психики человека важна ассоциативная связь стимула и реакции, а также вся совокупность реакций на полезные стимулы. Отсюда следует заявление, что человек ничем не отличается от животного, разве что только речью. Это можно изобразить в следующей схеме: 

       C (стимул) – P (реакция), т.е. любой стимул вызывает в человеке заложенную реакцию, которую можно измерить.

        Опора на бихевиоризм позволяет создать новую предметную область исследования – отношения между структурой сообщения и качествами индивида. В нашей речи отражаются наши психические свойства; структура вербальных отношений зависит от нашей психики. Ч. Осгуд обращался к исследованию содержания отдельного слова с использованием отношений между стимулами и реакциями, то есть Осгуд изучает ассоциации на слово. Исследование ассоциативных связей слова позволяет Осгуду выйти на проблему эффективной коммуникации, и он создаёт свою концепцию речи. Осгуд понимает речь как систему опосредованных реакций человека на различные речевые и неречевые стимулы. Осгуд подчёркивает, что между речевыми и неречевыми стимулами устанавливаются ассоциативные связи. У человека существует врождённая речевая способность, которая является системой специальных фильтров, и эти фильтры работают как на приёме речи, так и на речевую реакцию. Это означает, что человек генетически предрасположен к восприятию речи, и он умеет её разграничивать от других шумов. Речь помогает ограничивать информацию, которую получает человек.

        Осгуд полагал, что в процессе  речепроизводства (кодирования речи) существуют 4 уровня:

   1)Мотивационный  уровень. Единицей уровня мотивации  является предложение в широком  неграмматическом понимании. На  этом уровне говорящим принимаются  решения общего характера: а)  говорить или не говорить; б)  если говорить, то в какой форме  – утверждение, вопрос, приказание; в) если форма выбрана, то какими средствами пользоваться для её выражения в предложении – например, выбрать активную или пассивную форму; г) что выделить логическим ударением, какие выбрать модели интонации.

   2) Семантический уровень. На этом  уровне говорящий поочередно  выделяет в предложении определенные  последовательности слов – функциональные  классы. Так по Осгуду, разбитое  на единицы кодирования предложение будет выглядеть так: Талантливый художник -  рисует – интересную картину.

   3) Уровень последовательностей. На  этом уровне единица – слово,  но не как семантическая единица,  а как фонетическое слово. В  процессе кодирования на этом  уровне последовательностей действуют следующие механизмы: а) распознавание звуковых последовательностей; б) механизм грамматических последовательностей, которые имеют дело с «большими сегментами»