Экономический кризис

    Наибольшего внимания заслуживает период после  кризиса 1998 г. Действительные экономические  успехи того времени, во-первых, значительно (примерно в два раза) преувеличивались, во-вторых, серьезно не анализировались  их источники. Между тем анализ реальных данных показывает, что экономический  рост в этот период носил восстановительный  характер, так как опирался на созданный  в советский период производственный потенциал. Даже на пике подъема не происходило наращивания основных фондов, а в отраслях реальной экономики продолжалось их «проедание». Улучшилось лишь использование старого производственного потенциала. Не было и роста производительности труда в экономике: экономический рост обеспечивался наращиванием трудовых ресурсов – преимущественно за счет привлечения труда иностранных рабочих. Заметное повышение уровня жизни части населения по сравнению с предыдущим постсоветским периодом происходило за счет роста цен на нефть. Огромное увеличение иностранной задолженности компенсировалось примерно таким же ростом золотовалютных резервов.

    Между тем на базе ошибочной экономической  информации в 2000-е годы составлялись на общероссийском и региональных уровнях  фантастические (по несоответствию с  необходимыми усилиями для их достижения) «стратегии» экономического развития России и регионов. Они дезориентировали руководство страны и регионов, а  также общественность в отношении  перспектив экономического развития и  изменения уровня жизни населения. При этом понять ошибочность официальной  экономической статистики при минимальной  экономической грамотности не представляло труда: не мог происходить рост ВВП  на 8% при росте потребления топлива, электроэнергии и транспортных перевозок  на 2–3%, равно как и при среднем  возрасте оборудования в промышленности, превышающем 20 лет, что характерно для нашей страны.

    Для достижения намечавшихся темпов роста, по опыту СССР и многих других стран, требовалась доля фонда накопления в ВВП в размере 35–40% вместо реальных 15% и огромные вложения в человеческий капитал. Совсем нетрудно было установить и значительное сокращение основных фондов, неизбежное при спаде капитальных  вложений в 1990-е годы даже по данным официальной статистики в 4–5 раз. О  том же говорил и быстрый рост среднего возраста оборудования в разных отраслях.

    То  обстоятельство, что такие «стратегии»  разрабатывались и одобрялись, говорит  не только об удручающем состоянии  нашей официальной экономической  науки, но и о столь же плачевном  интеллектуальном уровне исполнительной и законодательной власти, подавляющего числа средств массовой информации. Как и в советский период, желая  обмануть других в отношении состояния  экономики, прежде всего, обманули сами себя, запутались в «лукавых цифрах».

    Кризис  последних 20 лет является продолжением и усугублением негативных явлений  советской экономики в ее последние 20 лет⁴, что позволяет говорить о 40-летнем периоде экономической деградации. Накопленная инерция затрудняет выход из нынешнего кризиса.

    Разворачивающийся сейчас экономический кризис, который  уже на начальной стадии захватил реальный сектор и в лучшем случае продлится год-два, еще больше осложнит будущее российской экономики. Он, в  связи с особенностями циклических кризисов, прежде всего затронет самый уязвимый сектор российской экономики – инвестиционный, еще больше снизив объем основных фондов.

    Приведет  он также к сокращению занятости  и реальных доходов населения. В  отличие от кризиса 1998 г., когда имелись  огромные неиспользованные резервы  производственных мощностей и рабочей  силы, выход из этого кризиса в  силу его сочетания с системным  и мировым кризисами затянется  на многие годы, если не принять срочных  и очень болезненных мер. И  если в 2009 г. от более серьезных тягот  население и экономику могут  спасти накопленные ранее золотовалютные и бюджетные резервы, то уже в 2010–2011 гг. это будет значительно  тяжелее, не говоря о последующем  периоде.

3. Особенности современного  экономического кризиса.

    Повышение уровня жизни населения в конечном счете является основной целью социальной политики и критерием ее эффективности  в любой цивилизованной стране. Сокращение же масштабов бедности выступает  в качестве одного из важнейших индикаторов  продвижения к этой цели.

    За  семь «тучных» лет экономического благополучия России (2001-2007 гг.), в значительной степени  обусловленного высокими мировыми ценами на энергоносители и увеличением  их экспорта, уровень жизни населения  заметно вырос, а бедность сократилась  более чем в 2 раза. Казалось бы, эта  проблема потеряла былую социальную значимость. На первый план стали выходить другие задачи социальной политики –  повышение рождаемости и снижение смертности, формирование среднего класса.

    Однако  начавшийся в сентябре 2008 г. вслед  за глобальным экономический кризис в России привел к снижению ряда основных показателей уровня жизни  и росту бедности. В текущем  десятилетии это стало одной  из наиболее сильных угроз для  социального развития страны, что  заставляет еще раз обратиться к  проблематике российской бедности.

    Закономерностью мирового экономического развития являются наступающие с определенной периодичностью экономические кризисы. Анализ их цикличности  выявляет две основные тенденции. Первая – более частая повторяемость  мировых кризисов (если в XIX в. их было два, то в XX в. – уже восемь)⁵. Вторая – сокращение на протяжении последнего столетия длительности экономических циклов ( в среднем с 10-12 до 6-8 лет): меньшая их продолжительность означает учащение мировых кризисов. По оценкам, их число в XXI в. составит 10-12. В свою очередь это потребует более частой «подстройки» государственной социальной политики – выработки адекватных мер по защите занятости и доходов населения, противодействию росту бедности.

    Россия  за период с 1991 г. по настоящее время  испытала четыре экономических потрясения – либерализацию цен с 1 января 1992 г. (ознаменовавшую начало политико-экономических трансформационных процессов), финансовый кризис в октябре 1994 г. (так называемый «черный вторник»), финансовый кризис в августе 1998 г. ( в немалой степени явившийся следствием азиатского 1997-1998 гг.), текущий экономический кризис, продолжающийся уже более двух лет.

    У всех этих кризисов – свои причины  и природа, разная глубина воздействия  на экономику и общество, отдельные  социально-демографические и доходные группы. Но неизменный итог резких деструктивных  изменений в экономической сфере  – рост масштабов абсолютной бедности в стране. Особенно сильными были «шоки», вызванные либерализацией цен 1992 г. и финансовым кризисом 1998 г. В результате примерно у трети населения доходы оказывались ниже ПМ (национальной черты бедности).⁶

    Влияние текущего экономического кризиса на основные показатели социально-экономического развития России, которые напрямую определяют условия жизни человека:

       Во-первых, с III квартала 2008 г. началось замедление темпов экономического роста. Более того, Россия стала «лидером» по их падению в сравнении с развитыми странами. Если во II квартале 2009 г. по сравнению с II кварталом 2008 г. ВВП снизился в США – на 3,9%, Германии – на 5,9%, Франции – на 2,6%, Великобритании – на 5,6%, Италии – на 6%, Японии – на 6,5%, то в России – на 10,9 %. Одна из причин столь глубокого падения российского ВВП – высокая социальная ориентированность бюджетных расходов, в то время как в других странах большая часть денег инвестируется в экономику.

Особенно  резкий спад произошел в автомобильной  и химической промышленности, металлургии, производстве строительных материалов;  снизились объемы производства и в пищевой отрасли. Компании стали останавливать доменные печи, сокращать инвестиционные программы, приостанавливать ввод в действие новых мощностей и производств, высвобождать сотрудников. Поставщики товаров и услуг перестали работать в кредит. 

     Во-вторых, как и в 1998 г. происходит девальвация национальной валюты и возврат к «долларизации» экономики.

     В-третьих, снижаются международные золотовалютные резервы страны.

     В-четвертых, уже с ноября-декабря 2008 г. в ряде российских компаний стали «экономить» на работниках. Это делается в разных формах: высвобождают и сокращают штаты, переводят часть сотрудников на неполную рабочую неделю и неполный рабочий день, «урезают» переменную часть заработной платы и социальные пакеты. Последствия такой экономии ощущаются как «белыми воротничками», так и работниками реального сектора экономики. Наиболее сложная ситуация отмечалась в металлургии, строительстве, финансовом и банковских секторах, а также на градообразующих предприятиях. Сокращение персонала привело к росту безработицы – как регистрируемой, так и общей. 

     Адаптация рынка труда к снижению деловой  активности вследствие кризиса идет по следующим основным направлениям:

• сокращение рабочего времени;
• снижение занятости;
• рост безработицы;
• падение спроса на труд (уменьшение числа вакансий);
• сокращение реальной заработной платы;
• задержки с выплатой заработных плат.⁷

    Масштабы  кризиса. Капитализация российских компаний снизилась за сентябрь–ноябрь 2008 г. на три четверти; золотовалютные резервы сократились на колоссальную величину – более чем на 150 млрд дол., или на 25%, в том числе на 80 млрд. дол. только за октябрь; банковские вклады населения снизились впервые за многие годы даже в номинальном выражении почти на 10%; обанкротилось несколько крупных инвестиционных и коммерческих банков. Быстро сокращается продукция металлургии, гражданского машиностроения, идет спад в строительстве и девелоперской деятельности, грузовом железнодорожном транспорте, туристическом бизнесе.

    В предбанкротном состоянии находится  множество компаний. Начались увольнения работников, отправка их в административный отпуск, сокращение ставок оплаты труда. Возобновились уже знакомые по кризисам конца 1980-х годов и 1998 г. паническая скупка основных продуктов питания  и набеги вкладчиков на банки, хотя тотального банковского кризиса  удалось избежать благодаря государственному вмешательству: расширенным гарантиям  вкладчикам и щедрой помощи банковской системе.

    Намного быстрее, чем в других странах, кризис перекинулся в реальный сектор экономики. Если в США и Западной Европе для  этого потребовалось больше года, то в России – два месяца после  начала финансового кризиса. В октябре 2008 г. по сравнению с соответствующим  периодом 2007 г. объем промышленной продукции  по официальным, обычно заниженным на несколько процентных пунктов, данным вырос лишь на 0,6% вместо 5,4% за январь–сентябрь. О динамике продукции строительства  в октябре лучше всего говорит  сокращение производства цемента на 20% в сравнении с соответствующим периодом 2007 г.

    Отрывочные  данные о динамике производства в  ноябре (производство электроэнергии, продукции черной металлургии, грузовые железнодорожные перевозки) говорят о значительном усилении кризиса в реальном секторе экономики. Особенно драматично ухудшение в черной металлургии. Например, производство чугуна снизилось в ноябре на 45% по сравнению с июлем–августом 2008 г.⁸

    Динамика  продукции черной металлургии и  цемента говорит о том, что  кризис в реальном секторе экономики  больше всего поразил инвестиционный сектор (для черной металлургии сыграло  большую роль и сокращение экспорта в два раза). В качестве обобщающей характеристики состояния экономики  в ноябре может служить сокращение грузоперевозок по сравнению с соответствующим периодом 2007 г. на 20%.

    О масштабах кризиса говорит размер уже выделенных ресурсов на спасение экономики – около 6 трлн. руб., или примерно 14% ВВП – намного больше, чем в подавляющем большинстве других стран. Как и следовало ожидать, Россия оказалась одним из самых слабых звеньев мировой экономики (за исключением, по-видимому, Украины и Исландии), как и в период кризиса 1998 г. 

    4.Сравнение с кризисом 1998 г.

    По  масштабам нынешний кризис сопоставим с кризисом 1998 г., который российская экономика успешно преодолела только спустя несколько лет (по уровню жизни  населения). По некоторым показателям, правда, кризис 1998 г. был значительно  сильнее. Тогда, к примеру, за несколько  месяцев курс акций снизился почти  на 90%, обанкротилась половина коммерческих банков. Прекратили деятельность множество  других коммерческих организаций. В  четыре раза сократился курс рубля. Произошел  государственный и частный дефолт по внешним долгам. Реальные доходы населения упали примерно на четверть.

    Но  если от относительных данных перейти  к абсолютным, потери от нынешнего  кризиса оказываются уже намного  больше. Так, рыночная капитализация  компаний в 1998 г. снизилась примерно на 130 млрд дол., а сейчас – уже  почти на 1 трлн дол. Золотовалютные резервы тогда сократились менее  чем на 20 млрд дол., а сейчас –  более чем на 150 млрд дол. Здесь  следует глубже посмотреть на сходство и различия этих двух кризисов.

    Прежде  всего, кризис 1998 г. был исключительно  финансовым, преимущественно бюджетным. Основной отличительной чертой стало  государственное банкротство. Он был  также кредитным и валютным кризисом, как следствие того же бюджетного. С макроэкономической точки зрения он означал превышение потребления  над производством ВВП за счет огромной иностранной задолженности.

    Что важно – он произошел при минимальных  ценах на нефть. В то же время он проявился в условиях огромного  избытка производственных мощностей  и неиспользованной рабочей силы. Поэтому он никоим образом не был  классическим циклическим кризисом – кризисом перепроизводства. Существенной была его связь с международным  финансовым кризисом в части развивающегося мира. Эти особенности придавали  ему внешне чрезвычайно драматические  черты (государственное банкротство, банкротство финансовых институтов, огромное сокращение курсов акций, реальных доходов населения), но создавали  возможность относительно быстрого его преодоления как раз благодаря  наличию огромных производственных резервов и отказу платить по многим внешним долгам.