Китайская модель смешанной экономики

      На первый взгляд, экономика Китая является безусловно экспортоориентированной. Соотношение между экспортом и ВВП достигает значительной величины - 23%. По объему экспорта КНР занимает 9-е место в мире. Однако, по мнению большинства аналитиков, экспортный сектор недостаточно сросся с отечественной экономикой. Фирмы, полностью или частично находящиеся в собственности иностранцев, поглощают примерно 50% всего импорта и являются источником половины экспорта из КНР. Многие экспортные предприятия представляют собой простейшие производства по сборке изделий из ввозимых комплектующих и последующему вывозу в другие страны, часто через Гонконг. Экспортный сектор с доминирующими позициями иностранного капитала, особенно в специальных экономических зонах, рассматривается исследователями в качестве своеобразного анклава, чем-то напоминающего по своим особенностям зону предприятий-"макиладорас" в Мексике, протянувшуюся вблизи американской границы. Неслучаен вывод многих специалистов о слабой интегрированности Китая в мировую экономику. Обособленность оборачивается дополнительными издержками. Технологии и управленческий опыт, привносимые иностранными фирмами, усваиваются местными компаниями недостаточно быстро и легко. При этом экономический рост сдерживается из-за сохранения многих элементов директивной системы управления, торговых барьеров и местного протекционизма, а также из-за отсутствия настоящего рынка капиталов. "Economist" полагает, что вступление в ВТО будет способствовать созданию оптимальной конкурентной среды внутри Китая и в существенной мере ограничит роль административно- командной системы [].

      В открытом секторе экономики ТНК уже превратились в важнейших "игроков" в сфере предпринимательства. "McDonald's" и "Kentucky Fried Chicken" создали в Китае почти 700 предприятий. "Kodak" закрепил за собой половину рынка фотопленки и фотобумаги, а почти вся остальная часть принадлежит "Fuji". "Procter & Gamble" стала крупнейшим поставщиком на китайский рынок шампуней. Инофирмы, прежде всего "Motorola", "Ericsson" и "Nokia", зарезервировали за собой 95% рынка мобильных телефонов. Такая активность связана с тем обстоятельством, что Китай является крупнейшим рынком сбыта такой продукции, как микротелефонные аппараты. Руководство "Coca-Cola" считает, что Китай в скором времени станет для нее крупнейшим рынком в Азии. По некоторым оценкам, иностранное участие в экономике КНР составляет на современном этапе примерно 10%. По расчетам специалистов, прием в ВТО приведет к удвоению этого показателя Несмотря на все положительные сдвиги за последние 20 лет, Китай в недостаточной степени интегрирован в мировую торговую систему. Более того, отсутствует интегрированность и на внутрикитайском уровне. Поэтому одна из важнейших задач, стоящих перед Китаем на современном этапе, - объединение разрозненных элементов национальной экономики. (Аналогичная проблема стояла, например, перед США в конце XIX в.) Действительно, ненормальным является положение, при котором отправка контейнера из Шанхая в американский Сиэтл занимает меньше времени, чем из Шанхая в другой крупный промышленный центр той же страны - Чунцин, расположенный на реке Янцзы в глубине Китая. Десять лет назад в КНР не было общенациональной системы автомагистралей, связывающей отдельные провинции. В настоящее время протяженность таких дорог превышает 12 тыс. км. Количество пассажирских рейсов самолетов гражданской авиации утроилось, число новых абонентов стационарной телефонной сети в 2000 г. достигло 36 млн., а мобильной связи - 42 млн. Стационарные телефоны имеются в 17% семей, причем в 90-е годы численность абонентов выросла в 30 раз. Степень распространения Интернета крайне мала, однако число пользователей ежегодно удваивается. Национальная экономика превращается в единый комплекс, чему способствует внедрение информационных технологий.

      Большие перспективы открываются в сфере финансовой интеграции. До недавних пор четыре банка выступали в качестве кредиторов государственных предприятий. В настоящее время сеть банковских учреждений заметно расширилась. По оценкам специалистов, роль госсектора в национальной экономике сократилась до 50%, тем не менее на него приходится более 70% основных фондов и 80% оборотного капитала в обрабатывающей промышленности. В таких условиях роль частного сектора оценивается еженедельником "Economist" как "ограниченная".

      Правительство разработало радикальные меры по развитию фондового рынка и санации государственных банков. Обмен долговых обязательств на акции способствовал сокращению бремени безнадежных долгов в банковской системе на 1,4 трлн. юаней. В будущем предоставление заемных средств будет осуществляться только финансово надежным предприятиям. Фондовый рынок играет все большую роль в финансировании продуцентов. Если в 1999г. через него были мобилизованы средства на общую сумму 440 млрд. юаней, то в 2000г. - уже 620 млрд. При этом участие иностранного капитала превысило 180 млрд. Эмиссии и выставлению на продажу акций таких крупных объединений, как "Petrochina" и "China Mobile", предшествовала их реструктуризация, что сделало их более отвечающими общемировым стандартам. 
Реформы в КНР и рост ее экономики должны позитивно повлиять на весь регион, особенно в настоящее время, когда страны Восточной и Юго-Восточной Азии испытывают негативные последствия от замедления развития в США. Что касается Китая, то значительного спада в этой стране не прогнозируется.

      Даже в случае глобального экономического спада Китай будет развиваться относительно стабильно, хотя бы в силу размеров своей экономики. Только в 2000г. китайский импорт вырос на огромную величину - 55 млрд. долл., что свидетельствует о превращении экономики КНР в мощный фактор развития всего региона. Что касается угрозы для азиатских продуцентов, исходящей от китайских поставщиков, то ее преодоление почти целиком зависит от самих государств данного региона: реализация откладываемых структурных реформ должна способствовать решению проблем, связанных с внешними факторами.

      В долгосрочной перспективе быстроразвивающийся Китай рассматривается в качестве источника угрозы и влиятельными группировками в США. Развитие американо-китайских отношений осложняется наличием в двусторонней торговле положительного сальдо в пользу КНР в размере 60 млрд. долл. Однако связи между двумя странами настолько усложнились и диверсифицировались, что при их анализе не следует давать однозначных оценок. Например, необходимо учитывать, что объем продаж американских фирм, действующих в Китае, в настоящее время почти такой же, как весь экспорт из США в КНР. Инвестиционные потоки сопоставимы с торговыми потоками. Изоляция Китая от мировой экономики могла бы нанести серьезный удар по американским интересам. Кроме того, по расчетам "Morgan Stanley", в ближайшие 15-20 лет реформы в КНР должны дать экономический эффект в размере примерно 40 трлн. долл., при этом иностранные предприниматели, и прежде всего американские, могут рассчитывать приблизительно на 8 трлн. из них [19].

      Развитие экономических связей актуализирует необходимость реформ в КНР и усиления степени открытости по отношению к внешнему миру. В таких условиях фактически не может сдерживаться и развитие неформальных контактов. Примечательно, например, что в американских университетах в один промежуток времени проходят обучение 50 тыс. китайцев. Налицо - усложнение и диверсификация связей по многим направлениям. Подобные тенденции будут способствовать интеграции Китая в мировую экономику [20, 34].

3.4 Китайская экономика  в условиях кризиса

      Курс на развитие смешанной экономики  в Китае получает большой резонанс в условиях  развернувшегося экономического кризиса, преодоление которого во всем мире видится в усилении роли государства, исправлении перегибов глобализации, реформировании международных финансовых организаций, отступлении от  полной приватизации и либерализации экономики. Антикризисная политика Китая заимствует многие моменты аналогичной борьбы с кризисом 1998 г., включая: 1) усиление роли государства и государственных программ, укрепление роли компартии и идеологической пропаганды в духе патриотизма и коллективизма; 2) корректировка реформ в денежной и банковской сферах и в области собственнических отношений с большим учетом национальной специфики и с поисками оптимума государственно-частного  партнерства;  3) расширение внутреннего потребления при одновременном снижении уровня имущественной дифференциации, что поможет самортизировать проявления социального недовольства; 4) проведение умеренно мягкой монетарной политики при снижении процентной ставки кредитов предприятиям и межбанковских операций (ставка по годовым депозитам опустилась до 2,25%); 5)  расширение инвестиций прежде всего в инфраструктурные проекты  с целью роста конечного потребления и занятости; 6) снижение налоговой нагрузки на предприятия и ставки подоходного налога для населения.  Помочь сохранению необходимых высоких темпов экономического роста может также снижение нефтяных цен на мировом рынке и твердая решимость китайского правительства сохранить низкий обменный курс юаня несмотря на оказываемое давление со стороны США.

      Учитывая весь комплекс  факторов, многие политические деятели на Западе отмечают способность Китая выйти из мирового экономического кризиса с минимальными потерями и тем самым  повысить свой рейтинг. Строятся предположения, что именно Китай сможет переформатировать кризис в своего рода «инновационный скачок», идею которого выдвинул Билл Гейтс. В ближайшие 10-15 лет Китай  имеет хорошие шансы перейти из группы «инновационных преследователей» в группу «инновационных лидеров» и повысить свою активность в международном научно-техническом сотрудничестве.

      Условия глубочайшего кризиса во многих странах и неизбежный вследствие этого  кризис всего нынешнего мироустройства повышают престиж новой китайской модели, ее восприятие в качестве привлекательной институциональной инициативы и образца  развития для всего азиатского региона и далеко за его пределами. Тем актуальнее  становится потребность в теоретическом осмыслении ее сути, формировании понятийного языка, позволяющего не только описать китайскую модель, но и транслировать ее опыт  за пределы страны [21].

4 Китайская модель смешанной  экономики

      В данной  главе рассматривается основа  китайской модели смешанной экономики,  понимание данной модели с  точки зрения истории, а также  китайская модель как «социалистическая  смешанная экономика».

4.1 Основа китайской модели

      Когда речь заходит о "китайской модели", люди первым делом вспоминают о тех грандиозных успехах, которые были достигнуты за 30 лет проведения реформ и "политики открытых дверей" ("гайгэ кайфан" – "реформы и политика "открытых дверей"", устойчивая идиома в китайском языке, далее по тексту "политика реформ" – прим. пер.). Для многих понятия "политика "открытых дверей"" и "китайская модель" являются практически взаимозаменяемыми и имеют одинаковый смысл. Однако политика реформ неразрывно связана с теорией Дэн Сяопина: "Переходить реку, нащупывая камни" ("действовать с предельной аккуратностью и осторожностью" – прим. пер.). Многие полагают, что особенности "китайской модели" состоят именно в том, чтобы "переходить реку аккуратно, с камушка на камушек". Всё это похоже на правду, но правдой, как таковой, не является. Китай на самом деле осуществлял реформы чрезвычайно аккуратно и осторожно, но это не отвечает на вопрос, а что такое "китайская модель"? Делать акцент на осторожности и не говорить о направлении – в высшей степени опасно. Попытка понять "китайскую модель" с такой точки зрения не принесёт ничего, кроме сомнений и разочарований. 
      На микро-уровне люди не совсем понимают подтекст выражения "переходить реку, нащупывая камни", ведь у реформ всегда есть цель - "перейти реку". Совершенно очевидно, что этой целью является построение рыночной экономики. Но как же к ней перейти? А так – "по камушку, по камушку, осторожненько" и перейти. Как и в политике, Дэн Сяопин всегда подчёркивал, что цель реформ – построение социалистической демократии*, а что же это за штука такая? Как её построить? Но и в этом вопросе надо опираться на учение "Перейти реку, нащупывая камни" [22, 236].

4.2 Понимание китайской  модели с точки зрения истории

      Рассмотрим "китайскую модель" на макро-уровне. Люди, анализирующие её с точки зрения последних 30 лет "политики реформ", видят её нечётко. Говоря о "китайской модели" необходимо также заглянуть, а что было за 30 лет до начала "политики реформ". Но некоторые говорят, что им и 60 лет мало, надо бы глянуть ещё лет на 30 пораньше. И на самом деле, если не смотреть на "китайскую модель" в историческом разрезе, то не разобраться, а существует ли она? И уж тем более не понять, что она из себя представляет.      Говоря о "китайской модели", упор делают на слове "китайская", как на воплощении китайской цивилизации и культуры в настоящее время. Если же по-простому смотреть на "китайскую модель", как на новые социальные и общественные институты, появившиеся в Китае после начала реформ, то сути явно не ухватишь. Даже наоборот, познакомиться с "китайской моделью" – это значит изучить, каким образом китайская цивилизация приняла и впитала в себя эти институты.  
      Глядя с исторической точки зрения, нетрудно обнаружить, что она существовала и раньше, и также разобраться в чём, главным образом, она заключалась. Несмотря на то, что "китайская модель" чрезвычайно многогранна, однако её основа заключается в особенном китайском политико-экономическом обустройстве, и два этих фактора (политический и экономический) связаны и взаимно усиливают друг друга. Успех "китайской модели" состоит именно в балансе многочисленных факторов, и потеря равновесия приведёт к кризису и последующему за ним упадку.  
      В сфере экономики, в Китае действует смешанная модель, для которой характерно присутствие как государственных, так и негосударственных отраслей, правительство и рынок должны сохранять баланс, однажды потеряв который, всё рухнет как карточный домик. Нигде в мире не существует экономической модели, похожей на китайскую, в которой на протяжении такого долгого исторического периода присутствовал бы настолько мощный государственный сектор, где в ключевых экономических областях государство играло бы прямую роль. Госсектор несёт на себе множество функций, связанных с деятельностью государства, таких как строительство общественных инфраструктурных объектов, помощь в преодолении разного рода кризисов, уравновешивание рыночных сил и так далее. Все эти вещи были чётко описаны ещё в эпоху Хань (206 г. до н.э. – 220 г.) в трактате "Яньтелунь", и соблюдались на практике во все времена. Такого рода экономические функции государства не встречались на Западе. Некоторые связывают государственный сектор экономики с плановой экономикой времён Мао Цзэдуна, но это не является историческим подходом, Мао Цзэдун просто довёл до абсолюта исторически существующую роль государства.  
      Многие оценивают китайскую экономическую модель через призму западной модели, полагая, что западная экономическая модель является целью реформ. Однако если бы Китай превратился в Запад, то не стало бы и "китайской модели". По общему мнению, в Китае, в настоящий момент, действует переходная экономика: от плановой – к рыночной, от государственной – к частной. Однако те, кто так считает, не видят самой сути "китайской модели". В Китае не произойдёт приватизации на западный манер именно благодаря тому, что существует сильный госсектор. Исторически, частная или "народная" экономика, экономика мелкого предпринимателя, существовала в Китае всегда, однако Китай никогда не пойдёт по западному пути абсолютной приватизации. Многие экономисты утверждают, что приватизация – это путь, решающий все проблемы, но эти утверждения далеки от китайских реальностей. В Китае приватизирована только часть экономики, для которой нехарактерна ни полностью частная, ни полностью государственная форма собственности. Только смешанная экономика нормальна для Китая. Решая вопросы, стоящие перед китайской экономикой, можно исходить только из этих предпосылок.  
      Однако для смешанной экономики характерны перекосы. Часто можно наблюдать, как в периоды, когда госсектор и власть берут на себя абсолютное лидерство, негосударственный сектор и рынок испытывают сильное давление и не могут играть свою обычную роль, что способно привести к кризису. По сравнению с Китаем, западный экономический кризис, как правило, возникает, когда "невидимая рука" ("невидимая рука" рынка – прим. пер.) полностью берёт управление на себя, а "видимая рука" правительства не может эффективно справиться с ситуацией при помощи инструкций и законов.  
      Что касается экономических дискуссий о "китайской модели", то это всё цветочки, а вот ягодки начинаются, когда дело переходит в сферу политики, что является чрезвычайно трудным и чувствительным вопросом. Фактически же, трудно понять китайскую экономическую модель, если не знать о китайской политической модели. Можно даже сказать, что китайская экономическая модель является производной от китайской политической модели, но что касается последней – то все дискуссии о ней являются "табу". Многие на Западе сосредотачиваются на критике китайской политики, да и китайские учёные постоянно выражают своё неверие в политическую систему страны [23, 368].