Переход от феодализма к капитализму в Западной Европе

«Рабочие вели растительное и уютное существование, жили честно и спокойно в мире и почете, и  материальное положение их было значительно  лучше положения их потомков; им не приходилось переутомляться, а  работали они сколько хотели и  все же зарабатывали сколько им было нужно; у них был досуг для  здоровой работы в своем саду или  поле, — работы, которая сама была уже для них отдыхом, — и, кроме  того, они имели еще возможность  принимать участие в развлечениях и играх соседей; а все детские  игры в кегли, в мяч и т. п. содействовали  сохранению их здоровья и укреплению тела. Они были большей частью сильными людьми, с хорошим телосложением, и в этом отношении мало или  даже вовсе не отличались от своих  соседей — крестьян. Дети их росли  на здоровом деревенском воздухе  и, если они помогали в работе родителям, то это все же случалось лишь время  от времени, а о восьми или двенадцати-часовом  рабочем дне их и речи не было». (Энгельс, Положение рабочего класса в Англии)

В этот период «рабочий, — писал Маркс, — срастался  со своими средствами производства настолько  же тесно, как улитка о раковиной».

«Цех, ревностно охранял  себя от всяких посягательств со стороны  купеческого капитала — этой единственной свободной формой капитала, противостоявшей  цехам. Купец мог купить всякие товары, но не труд в качестве товара. Его  терпели лишь в роли скупщика продуктов  ремесла» (Маркс, Капитал, т. I, стр. 271.)

Вот описание торговли сукнами в Лидсе, которое дает один современник.

«Суконщики приходят рано утром, приносят свой материал. Очень  немного таких, которые приносят более одного куска разом. В семь часов утра удар колокола. Улица  наполняется людьми, конторки наполняются  товаром. У каждого куска материи  находится лично сам суконщик, пришедший, чтобы его продать. Купцы, их приказчики проходят между столами, выбирают и покупают, а в восемь часов утра все кончено».

В середине XVIII в. такое  положение ремесленников было уже  исключением. Ремесленник уже терял  свою самостоятельность и попадал  в цепкие лапы мануфактуриста, который  не ограничивался организацией сбыта, а снабжал ремесленников сырьем, станками и т. д.

Ремесленник превращался  в кустаря, целиком зависящего от раздатчика — скупщика, купца. Ремесленник, вынужденный без конца удлинять свой рабочий день, принуждал работать всю свою семью, вплоть до маленьких  детей. Вот отрывок ив воспоминаний одного англичанина, сына кустаря: «Едва  я стал ходить, как меня заставили  работать в бумаготкацком производстве. Пряжу моя мать клада в глубокую лохань, куда наливалась вода, и ставила  меня в лохань для того, чтобы  я отбивал ногами пряжу. Туда непрерывно подливали воду, и когда лохань наполнялась водой настолько, что  я не в состоянии был стоять, к ней придвигали стул, за спинку которого я держался, продолжая работать».

От былой самостоятельности  ремесленников остается лишь полуразвалившийся  домик, в котором работает кустарь  и который ему некогда и  не на что починить. «Кустарь, — говорит  Ленин, — становится dе factо (на деле. — Ред.) наемным рабочим, работающим у себя дома на капиталиста... ».

Наиболее распространенной формой производства в XVII и вначале XVIII в. была так называемая рассеянная мануфактура, при которой работа на предпринимателя-мануфактуриста производилась  по отдельным избам кустарей, выполняющих  различные детали товара, причем часто  лишь завершительная операция происходит в помещении предпринимателя-мануфактуриста, а иногда и эта операция производится у одного из кустарей.

Предприниматель такой  рассеянной мануфактуры имел возможность  эксплуатировать громадное число  рабочих рук, не производя расходов по содержанию помещения, его освещению  и т. д.

Основная масса  работавших на мануфактуру состояла из кустарей, работавших у себя на дому и часто сочетавших работу на мануфактуру  с обработкой земли.

«В 1770 г . — писал  историк промышленного переворота Манту, — одна деревня в Окрестностях Скотпорта (в графстве Ланкастер) была разделена между 50 или 60 фермерами, арендная плата которых не превосходила 10 шилл. за акр земли. Из этих 50 или 60 лиц только 6 или 7 извлекали весь свой доход из продукта своих ферм, все остальные прибавляли к нему заработок от какого-нибудь промышленного  труда: они пряли или ткали  шерсть, хлопок или лен». Вокруг Лидса  «не было ни одного фермера, который  зарабатывал бы себе средства к существованию  одним земледелием, все работали для суконщиков города».

Таким образом мануфактура, не вытесняя мелкого производителя, усиливала его эксплуатацию. Мелкое производство существовало рядом с  мануфактурой, дополняло и входило  в ее систему. Это характерно не только для рассеянной, но и так называемой концентрированной мануфактуры, представляющей дальнейший шаг в развитии капитализма. Для того, чтобы ускорить процесс производства, взять кустаря под контроль, предупредить утайку им материала, полученного для работы, а также для того, чтобы подчинить себе целиком время мануфактурного рабочего, предприниматель собирает отдельных ремесленников в одно принадлежащее уже ему помещение. Таким образом возникает концентрированная мануфактура. В ней широко применяется разделение труда. От нее один шаг до фабрики, от которой мануфактура отличается тем, что в ней господствует ручной труд, а на фабрике господствует машина.

Вот как описывает  в XVIII в. концентрированную булавочную мануфактуру с развитым разделением  труда крупнейший буржуазный экономист  той эпохи Адам Смит:

«Один рабочий тянет  проволоку, другой выравнивает ее, третий отрезает, четвертый заостряет, пятый  только оттачивает ее конец для посадки  головки. Выделка головки является предметом двух или трех отдельных  операций. Таким образом важный труд изготовления булавки делится на 18 различных операций, которые в  некоторых заведениях исполняются  каждая отдельными рабочими».

Следовательно, то обстоятельство, что несколько работников сидело в одном помещении, позволило  разделить между ними работу, а  это необычайно ускорило производство.

Разделение труда  в мануфактуре подготовило возникновение  крупного машинного производства.

Если раньше самостоятельный  ремесленник у себя в мастерской изготовлял весь товар целиком, то теперь изготовление готового товара представляет результат отдельных, детальных, простых, чисто механических операций, выполняемых  мануфактурными рабочими. Это обстоятельство давало возможность изобрести и  применить машины сначала к самым  простейшим операциям, а затем уже  к более сложным. Примитивные  простые машины можно было даже найти  у рабочих на дому и формально  «самостоятельных» кустарей, фактически зависимых от крупного капитала. Примером может служить изобретение прядильной машины, помещавшейся даже в бедной хижине английского прядильщика, служившей  для того, чтобы прясть без помощи пальцев.

Далее мануфактура  подготовляла исключительно высоко искусных рабочих, специализируя их годами и десятками лет на изготовлении какой-либо детали, на выполнении какой-либо отдельной операции.

«Появляются виртуозы и калеки разделения труда, первые —  как редкостные единицы, возбуждающие изумление исследователей; вторые —  как массовое появление «кустарей» слабогрудых, с непомерно развитыми  руками, с «одностороннею горбатостью» и т. д., и т. д.».

С появлением машины наносится окончательный удар мелкому  производству, мануфактура превращается в фабрику, образуются новые классы — промышленная буржуазия и промышленный фабричный пролетариат.

Развитие  капитализма в  Голландии

Особенности  становления  капиталистического   способа   производства   в

Голландии.

В XV в. в Западной Европе  существовало  крупное  государство  —

герцогство  Бургундское. Оно расстилалось широкой  полосой  с  юга  на  север

Европы  между Францией и Германией. Самую  северную часть  этого  государства

образовывали  Нидерланды. Это была территория, на которой  сейчас  размещены

страны  Бенилюкса и ряд северо-восточных  районов Франции.  Из  12  провинций

Нидерландов  наиболее  развитыми  в  экономическом  отношении   были   семь

северных, крупнейшей из которых была Голландия.

С  конца  XV  в.  начинается  возвышение  Голландии  и  в  XVII  в.   она

превращается, по  определению  К.Маркса,  в  "образцовую  капиталистическую

страну".

Экономическому   развитию   Голландии    содействовали    прежде    всего

географические  условия. Бедные  почвы,  близость  моря,  много  островов  и

удобных гаваней, низовья крупных рек  — Рейна,  Мааса,  Шельды  —  неизбежно

подталкивали  голландцев искать средства существования  на море. В то  время,

когда многие другие народы Европы еще оставались земледельцами, а некоторые

даже  пастухами, голландцы  раньше  других  стали  моряками.  После  великих

географических  открытий,  когда  торговые  пути   из   Средиземного   моря

переместились в Атлантический океан, Голландия  оказалась  на  стыке  путей

мировой торговли и сделалась торговым посредником  между западом и востоком,

севером и югом.

Кроме того,  экономическому  подъему  Голландии  способствовало  и  более

раннее  развитие капитализма.  Крепостное  право  не  получило  значительного

развития, и крестьяне сохранили личную  свободу.  Многие  города,  известные

своим судостроением, сукноделием, мануфактурами,  укоренение  капитализма  в

сельском  хозяйстве и его товаризация  сделали  Голландию  одной  из  наиболее

развитых  стран Западной Европы.

Однако  наиболее важной причиной экономического  подъема  Голландии  стала

буржуазная  революция в Нидерландах во  второй  половине  XVI  в.  До^  этого

Нидерланды  находились под господством испанской  короны.  В  первой  половине

XVI  в.  сложилось  глубокое   противоречие   между   буржуазным   развитием

Нидерландов и  политическим  режимом  феодальной  Испании,  которая  придала

буржуазной  революции в Нидерландах национально-освободительный  оттенок.

Грабительство испанских королей, получавших с  Нидерландов 2 млн дукатов в

год, что составляло 40 "^доходов  испанской  короны,  вызвало  революционное

движение. В ответ на это испанской король  Филипп  II  направил  18-тысячную

армию во главе с католическим фанатиком  герцогом Альба. Он  начал  физически

уничтожать  участников  революционного  движения,  обвиняя   их   в   ереси.

Имущество  еретиков  пополняло  королевскую  казну,  так  как  герцог  искал

еретиков  только среди зажиточных нидерландцев. Когда  же  в  1571  г.  Альба

начал взыскивать 1 % налога с недвижимости, 5 % —  с  продажи  недвижимости,

10 % — с  продажи  движимости,  так  называемую  "алькабалу",  экономическая

жизнь  страны  замерла.  1  апреля  1572  г.  ^началось  всеобщее  восстание

населения северных провинций.

Нидерландская буржуазная революция, главной движущей силой  которой  было

городское  население  северных   провинций,   закончилась   победой   только

наполовину. В  январе  1579  г.  была  заключена  Утрехтская  уния,  которая

положила  начало  существованию  республики   семи   Соединенных   провинций