Стабилизационный фонд

Таким образом, сделав нам уступку в  расходовании текущих нефтегазовых доходов, разработчики бюджета все  же установили норматив замораживания нефтегазовых доходов в размере 10% ВВП, а также верхний предел их ежегодного использования в размере 3,7% ВВП. При этом никаких серьезных аргументов в обоснование необходимости столь масштабного вывоза капитала за рубеж они не приводят, предлагая верить на слово их путаным размышлениям о стабильности бюджетной политики. На самом деле последняя обеспечивается золотовалютными резервами страны, величина которых к концу текущего года достигнет 400 млрд долл. и вчетверо превысит целесообразный максимум, традиционно измеряемый полугодовым объемом импорта. В этих условиях макроэкономические последствия расходования средств резервного фонда идентичны эквивалентному заимствованию правительством необходимых для балансирования бюджета средств у Центрального банка.

Если  раньше лоббисты вывоза капитала за рубеж  обосновывали свою политику замораживания  бюджетных доходов в стабфонде  необходимостью стерилизации кажущейся  им избыточной денежной массы под  предлогом борьбы с инфляцией, то сейчас в качестве главного аргумента используется необходимость поддержания стабильности бюджетных расходов. Тем самым бессмысленность и вредность этой политики, которая весьма выгодна получателям российских кредитов (прежде всего США), становится очевидной. С точки зрения инфляционных последствий, расходование правительством средств резервного фонда ничем не отличается от привлечения для этих целей кредита Центрального банка – и в том, и в другом случае в экономику впрыскивается одинаковое количество денег при эквивалентном сокращении валютных резервов. Если их величина остается при этом больше целесообразного минимума, то не подвергается риску и устойчивость валютного курса. Единственным реальным смыслом политики резервирования бюджетных средств в иностранных долговых обязательствах остается поддержание курса доллара за счет российских налогоплательщиков. Но она будет продолжаться – в ближайшие три года правительство предлагает заморозить в резервном фонде от 3,07 трлн руб. в начале 2008 г. до 4,1 трлн руб. в 2010 г. Доходность от размещения этих средств за рубежом составляет менее 2% годовых. При этом, согласно правительственному прогнозу, наши предприятия вынуждены будут компенсировать изъятие этих денег из экономики привлечением займов из-за границы в размере до 50 млрд долл. в год под 8–15%.

Чистый  ущерб от такой политики, как нетрудно подсчитать, составит за ближайшие  три года около 3,5 трлн руб.

Если  бы вместо продолжения политики замораживания  нефтедолларов было реализовано  наше предложение по конвертации  стабфонда в бюджет развития, то нашим предприятиям не пришлось бы прибегать к дорогостоящим займам за рубежом, а объявленный президентом поворот к политике развития произошел бы наверняка.

Несмотря  на сохраняющиеся рудименты прежней  политики, в проекте федерального бюджета заметны существенные позитивные изменения. Во-первых, реализация принципа сбалансированности бюджета позволила существенно (на 2% ВВП) увеличить непроцентные расходы федерального бюджета, приблизив их к стандартам развитых стран и реальным потребностям страны. По сравнению с ожидаемыми расходами в текущем году в будущем они увеличатся почти на триллион рублей. «При этом расходы на национальную экономику увеличиваются на 44%, на социальную политику – на 32%, на национальную оборону и национальную безопасность – на 17% и 16% соответственно, на культуру, кинематографию и СМИ – на 22%».

Во-вторых, правительство приступило, наконец, к активной промышленной политике. Начали создаваться давно предлагавшиеся нами крупные научно-промышленные объединения, формироваться достаточно мощные институты развития. Впервые в федеральном бюджете закладываются существенные ассигнования в уставные капиталы таких структур в сумме 391,7 млрд руб.

В-третьих, кардинально увеличивается масштаб  финансирования целевых программ, реализующих приоритетные направления политики социально-экономического развития страны – до 671 млрд руб. в будущем году.

В-четвертых, сделаны первые шаги по улучшению  демографической ситуации – на эти  цели выделяется 43,9 млрд руб., что, правда, в несколько раз меньше предлагавшегося нами уровня – 43,9 млрд руб. в будущем году. Тем не менее двукратное сокращение уровня бедности в многодетных семьях, планируемое к 2010 г., свидетельствует о первых результатах пока еще весьма робкой демографической политики.

В-пятых, усиливается государственная поддержка инновационной активности. Хотя до перехода на инновационный путь развития ее пока явно недостаточно, но последовательные шаги в этом направлении обнадеживают. В продолжение ранее принятых решений по включению расходов на НИОКР в состав издержек «предусматривается увеличить с 0,5% до 1,5% норматив расходов налогоплательщиков на научные исследования и (или) опытно-конструкторские разработки, осуществленных в форме отчислений на формирование Российского фонда технологического развития, а также иных отраслевых и межотраслевых фондов финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ». В национальных проектах в качестве приоритетной выделяется инновационная составляющая. Реализуются давно предлагавшиеся нами меры по созданию инфраструктуры и институтов стимулирования НТП – особых экономических зон, венчурных фондов, институтов развития. «Формируется комплекс инновационно-технологических федеральных целевых программ. Предполагается, что указанные меры позволят преодолеть тенденцию относительного снижения расходов на НИОКР и повысить их уровень с 1,04% ВВП в 2006 г. до 1,21% ВВП в 2010 году». Этих шагов, однако, недостаточно для перелома тенденции замедления экономического роста, деградации научно-производственного потенциала страны и перевода экономики на инновационный путь устойчивого развития. Несмотря на содержащуюся в Прогнозе декларацию о необходимости «перехода к инновационному типу развития экономики» планируемые правительством в этом направлении меры дадут, по оценке разработчиков, всего лишь 0,32% прироста ВВП в 2010 г. Это крайне мало по сравнению, как с объективной необходимостью модернизации нашей экономики, так и с реально имеющимися возможностями.

Продолжение политики торможения

Выше  уже говорилось о продолжении ошибочной политики замораживания накопленных в стабфонде нефтедолларов. И хотя текущие доходы бюджета от экспорта энергоносителей в ближайшие годы будут использоваться почти полностью, замораживание более 3% ВВП в низкодоходных зарубежных обязательствах не позволяет произвести необходимый сдвиг в структуре бюджетных расходов. Она по-прежнему больше напоминает бюджет полицейско-бюрократического государства образца позапрошлого века, чем бюджет современного государства развития.

Как нетрудно заметить, уровень финансирования социальных расходов у нас вдвое ниже среднемирового, втрое ниже уровня развитых стран и один из самых низких среди стран с переходной экономикой. Для выхода на среднемировой уровень финансирования социальной сферы нам как раз не хватает тех самых 3,5% ВВП, которые правительство намерено замораживать в резервном фонде. Рассчитывать, что эту разницу покроют субъекты Федерации, не приходится – у большинства из них попросту для этого нет источников. Как признает правительство, «существующие различия между 10 наиболее финансово обеспеченными и 10 наименее обеспеченными субъектами Российской Федерации по уровню бюджетных возможностей до межбюджетного выравнивания из федерального бюджета составляет почти 14 раз. При этом из года в год дифференциация в уровне бюджетной обеспеченности возрастает». Различие в бюджетной обеспеченности населения в бедных и относительно богатых регионах остается многократным. Имевшаяся у правительственных финансистов иллюзия в отношении профицита федерального бюджета отражалась в дефиците средств региональных и местных бюджетов на финансирование социальной сферы.

Замораживание «нефтяных доходов» не позволяет  сделать наше государство социальным. Двукратное занижение уровня финансирования социальной сферы по отношению к среднемировому уровню – не единственный признак архаичности бюджетной политики. Россия остается чуть ли не единственной страной в Европе, где систематически и многократно занижается оплата труда. В отличие от наших бывших союзных республик (которые не располагают месторождениями нефти и газа) мы до сих пор не привели минимальную оплату труда в соответствие с прожиточным минимумом. С сентября текущего года он увеличится до 2300 руб. в месяц и достигнет 56,6% от прожиточного минимума, который, по оценкам экспертов, занижен по меньшей мере вдвое. Но даже на этот уровень минимальная зарплата, по планам партии власти, выйдет за пределами планового периода – к началу 2011 г.

Несмотря  на трехкратную заниженность оплаты труда на единицу производимой продукции по сравнению с европейским уровнем, правительственные чиновники не усматривают в этом проблемы, ссылаясь на опережающий рост зарплаты по сравнению с производительностью труда. Как отмечается в Прогнозе, «за период 2007–2010 годов фонд заработной платы по сравнению с 2006 годом возрастает в 1,9 раза, в то время как номинальный объем ВВП увеличится в 1,7 раза. В результате доля фонда заработной платы в ВВП возрастет с 23,2% в 2006 году до 26,3% в 2010 году, что свидетельствует о повышении роли трудового фактора в формировании первичных доходов экономики». В действительности эта доля остается вдвое ниже среднемирового уровня, так же как и доля заработной платы в структуре доходов населения – Россия, по-видимому, вышла на первое место в мире по степени эксплуатации наемного труда. Следствием этого становится быстрая деградация человеческого потенциала, так как большинство работающих людей не могут обеспечить нормальное содержание семьи с более чем одним ребенком. Хотя, по оценкам правительственных чиновников, к 2010 г. доля населения с доходами ниже прожиточного минимума снизится до 10,7% против 16% в прошлом году, в действительности доля бедных, по оценкам социологов, колеблется от трети до половины семей (если, конечно, правильно считать прожиточный минимум – в соответствии с научно обоснованными минимальными нормами потребления).

Правительство стыдливо умалчивает о собственном  вкладе в борьбу с бедностью –  ведь основным контингентом бедного  населения являются семьи работников бюджетной сферы, нанимаемых государством для выполнения важнейших задач социально-экономического развития страны. В материалах к проекту бюджета вообще нет данных о планируемой величине зарплаты работников бюджетной сферы. Есть лишь фиксация ее нынешней средней величины в 6242 руб. в месяц с указанием на планируемую индексацию зарплаты работникам федеральных бюджетных учреждений «в меру роста инфляции: в 2008 г. – на 7% с 1 сентября; в 2009 г. – на 6,8% с 1 августа и в 2010 г. – на 6,5% с 1 января». С учетом опережающего роста цен на товары первой необходимости это означает, что уровень доходов «федеральных» бюджетников даже снизится. А чего ждать учителям, врачам, работникам культуры, получающим зарплату из региональных и местных бюджетов? Об этом в материалах к проекту федерального бюджета ничего не говорится. Даже обещания правительственных чиновников повысить зарплату врачам-специалистам вслед за повышением зарплаты врачам первичного звена медицинской помощи в рамках национального проекта «Здоровье», по всей видимости, забыты.

Объективные возможности покончить с позорной нищетой учителей, врачей и ученых, от работы которых полностью зависит будущее нашей страны, существуют уже несколько лет. Удвоение зарплаты работникам бюджетной сферы потребовало бы трети средств, замороженных сегодня в стабилизационном фонде. Эта мера не является чрезмерной – мы бы довели тем самым финансирование социальной сферы лишь до среднемирового. Но партия власти предпочла переложить ответственность за финансирование социальной сферы на субъекты Федерации, у большинства из которых нет и не будет в обозримой перспективе источников даже для своевременной индексации нищенской зарплаты учителей и врачей.

Ненамного лучше обстоят дела с пенсионным обеспечением. Лишь к концу 2009 г. размер социальной пенсии планируется довести до прожиточного минимума. Правда, «средний размер трудовой пенсии (среднегодовой) к 2010 г. по сравнению с 2006 г. возрастет в 1,84 раза. В реальном выражении размер трудовой пенсии за 2007–2010 гг. увеличится на 39,7%, однако сократить разрыв между средней заработной платой и трудовой пенсией не удастся». Ситуацию могло бы изменить правильное формирование и расходование средств фонда будущих поколений (или фонда национального благосостояния). Он мог бы быть направлен на ликвидацию дефицита Пенсионного фонда, восстановление социальной инфраструктуры и обеспечение научно обоснованных минимальных социальных стандартов на всей территории страны, включая приведение зарплаты работникам образования и здравоохранения хотя бы к среднему уровню, который планируется в 20 815 руб. к 2010 г. Однако из 3,8 трлн руб., накапливаемых в стабфонде к началу будущего года, в этот фонд планируется перевести лишь 771 млрд руб. Кроме того, разработчики бюджета не без подсказки МВФ и наших дорогих зарубежных заемщиков навязывают нам «бесхитростную» мысль о том, что условием долгосрочной стабилизации развития «будет служить последовательный перевод части природных активов в финансовую форму». Они предлагают не тратить эти средства «и выгодно разместить их, чтобы получаемый инвестиционный доход позволял компенсировать сокращающиеся в процентах от ВВП поступления нефтегазовых доходов».

Правда, как было показано выше, представления  о выгодности у правительственных  финансистов своеобразное, приносящее стране реальный ущерб в триллионы рублей. Уж лучше было бы вложить эти деньги если не в инвестиции в российскую экономику и социальную сферу, как предлагали мы, то хотя бы направить на геологоразведку, накапливая разведанные запасы тех же природных активов. Ведь финансовая форма хранения активов сегодня стала куда более рискованной и менее выгодной, чем природная. Если цены на сырье растут, а курс доллара падает, то даже школьнику ясно, что не стоит природные активы менять на валютные. Но у манипулируемых МВФ и американским казначейством правительственных финансистов другая логика, следование которой обрекает наше общество на быструю деградацию. По уровню развития человеческого потенциала, средней продолжительности жизни, степени социального неравенства, интенсивности преступной активности, убийств и самоубийств, распространению социально обусловленных болезней наша страна опустилась на самое дно человечества и стала больше похожа на колониальную Африку, чем на современное развитое социальное государство. К сожалению, в представленных правительством материалах о развитии страны до 2010 г. об этих показателях стыдливо умалчивается.