Теории экономических кризисов

Однако волны Кондратьева  не стоит сводить только к сфере  экономики. Они охватывают практически  все сферы жизни общества. Речь идет прежде всего о технологических  циклах, долгосрочных колебаниях в  обновлении основного капитала и  использовании изобретений (инноваций); используя современную терминологию - о полувековом ритме в смене  преобладающих технологических  укладов.

Н.Д. Кондратьев полагал, что  материальной основой больших циклов конъюнктуры является массовое обновление основных капитальных благ: «Материальной  основой больших циклов является изнашивание, смена и расширение основных капитальных благ, требующих  длительного времени и огромных затрат для своего производства. Смена  и расширение этих благ идут не плавно, а толчками, другим выражением чего и являются большие волны конъюнктуры... Повышательная волна большого цикла  связана с обновлением и расширением  основных капитальных благ, с радикальными изменениями и перегруппировкой основных производительных сил общества». Это требует высоких темпов инвестирования, концентрации капитала.

В свою очередь, повышательная  волна опирается на волну инноваций, использование накопленного фонда  изобретений: «Наличие и интенсивность  научно-технических открытий и изобретений  являются функцией запросов практической действительности и предшествующего  развития науки и техники. Однако чтобы имело место действительное изменение техники производства, наличия научно-технических изобретений  еще недостаточно. Научно-технические  изобретения могут быть, но могут  оставаться недействительными, пока не появятся необходимые экономические  условия для их применения... Самое  развитие техники включено в ритмический  процесс развития больших циклов». Волны инноваций, как показали Йозеф  Шумпетер и Герхард Менш, лежат  в основе больших циклов конъюнктуры - Кондратьевских волн.

Параллельно и взаимосвязанно длинноволновые колебания происходят в социально-политической сфере, в  динамике войн и революций, территориальной  экспансии: «И войны, и социальные потрясения включаются в ритмический процесс  больших циклов и оказываются  не исходными силами этого развития, а формой его проявления. Но, раз  возникнув, они, конечно, в свою очередь, оказывают могущественное, иногда пертурбирующее, влияние на темп и направление  экономической динамики».

Особенно заметно это  взаимовлияние на повышательных  волнах больших циклов: «Бурный рост новых производительных сил, повышая  активность заинтересованных в нем  классов и групп внутри, создает  предпосылки для обострения борьбы, против устарелых и тормозящих развитие социально-экономических отношений, создает предпосылки для внутренних крупных переворотов. Вот почему... в действительности период длительного повышения конъюнктуры связан с радикальными изменениями в области производства, с полосой частых войн и революционных потрясений».

В подтверждение Н.Д. Кондратьев приводит историческое измерение частоты  волн и революционных потрясений на разных фазах большого цикла; (таблица 1). Большие циклы конъюнктуры  охватывают и сферу духовного  воспроизводства, прежде всего подготовки кадров квалифицированной рабочей  силы.¹²

Таблица 1 - Измерение частоты  волн и революционных потрясений на разных фазах большого цикла

Из сказанного понятен  вывод, сделанный Н.Д. Кондратьевым: «Большие циклы конъюнктуры, на фоне которых протекают малые циклы, обуславливаются процессами радикального перераспределения накопленных  и накопляющих капиталов, выражающимися  внешне в глубоких реформах индустрии, в привлечении новых территорий, в подготовке новых кадров квалифицированного труда».

Поэтому волны Кондратьева  не стоит рассматривать только как  одну из форм цикличной экономической  динамики. Это одна из разновидностей исторических циклов, охватывающих всю  структуру общества.

3.Практическая часть теории кризиса. Основания теории

3.1. Труд и капитал.

Теория кризиса основывается на двух основных положениях. Первое из них было тщательно разработано  политэкономией XIX века в рамках развития трудовой теории стоимости и состоит в том, что продукт труда распределяется между двумя факторами производства – трудом и капиталом, неравномерно. Капитал, в соответствии с базовыми принципами капитализма, рассматривает продукт труда как свою частную собственность, и, как следствие, владельцы труда не получают за него необходимое возмещение. Таким образом, имманентной, неотделимой проблемой капитализма является постоянное ускоренное приращение капитала.

Проблема, в частности, в  том, что капитал существует не столько  в денежной форме, сколько в форме  активов. А стоимость актива определяется желанием рынка его приобрести, что, если идти по цепочке покупок, рано или поздно упирается в конечный спрос, то есть спрос или государства, или потребителей. Но последние непосредственно  выступают в рамках производственных отношений со стороны труда, а  спрос государства также существенно  зависит от возможностей потребителей. Таким образом, рост спроса при капитализме  неминуемо отстает от роста капитала, что, если не принять специальных  мер, обесценивает последний, как непосредственно, в виде товаров, так и опосредованно, из-за снижения его эффективности. Последнее  вызвано тем, что уменьшение объема прироста спроса по отношению к приросту капитала ведет к уменьшением  объема прибыли на каждую единицу  нового капитала. Иллюстрацию этого  тезиса (именно иллюстрацию, доказательство было дано еще в XIX веке) можно посмотреть на рис.1

Рис.1. Относительная динамика ВВП, корпоративных прибылей и оплаты труда в США в 1947-1997 гг.в номинальных  ценах.

Решение этой проблемы для  капитала принципиально важно и  осуществлялось за всю историю человечества тремя основными способами. Первый возник в период классического капитализма, в котором регулярно проходили  кризисы перепроизводства, обеспечивающие перераспределение активов и  «сжигание» избыточного капитала. Это  способ работал эффективно, но по мере развития мировой экономики, кризисы  становились все сильнее и  сильнее, так что нужно было искать что-то новое.

Вторым способом стал вывоз  капитала на еще неосвоенные территории – соответствующая политика получила в конце XIX века название империализма. Этот способ неминуемо вызвал острую конкуренцию не только за рынки сбыта товаров, но и за рынки вывоза капитала и завершился сначала I, а потом и II Мировой войнами. Поскольку после появления сначала СССР, а потом и мировой системы социализм, появилась системная угроза самому существованию капиталистической системы, ей потребовалась значительно более согласованная политика. В результате, в 1944 году вывоз капитала был институциализирован в рамках Бреттон-Вудских соглашений, которые создал как институты, регулирующие это процесс (ГАТТ, ныне ВТО, МВФ, Мировой банк), так и систему регулирования мировых финансов на базе американского доллара, привязанного к золоту и, контролируемой, соответственно, Федеральной резервной системой США.

3.2. Мировое разделении труда. Вторым базовым элементом нашей теории стала роль мирового разделения труда, которое играет принципиальную роль в рамках той модели (парадигмы) научно-технического прогресса (НТП), которая сформировалась в конце XVIII – начале XIX веков и сегодня распространилась на весь мир. Принципиальной особенностью этой модели является то, что очередной виток НТП неминуемо сопровождается углублением процессов разделения труда, а они, в свою очередь, требуют увеличения объемов рынков сбыта. Как следствие, движение любой страны на пути научно-технического развития в последние 250 лет требовало расширения рынков сбыта своей продукции, то есть, как мы понимаем, рынков, которые бы она контролировала.

Соответственно, количество технологически независимых государств в мире последние два века все  время сокращалось. В Европе еще  в середине XIX века речь шла о десятке реально независимых (то есть имеющих возможность самостоятельно развивать полный спектр технологического, а том числе и военного производства) государств, к началу ХХ века их осталось от силы 5 (Российская империя, Германская, Австро-Венгрия, Франция и Великобритания), в середине ХХ века уже не только в Европе, но во всем мире было только два реально независимых государства – СССР и США.

Отметим, что хотя политические и социальные модели государства  в СССР и США были принципиально  разными, но вот процессы НТП протекали  там практически параллельно, что  дополнительно подтверждает, что  модели развития, научно-технического прогресса, были у них одинаковые. И та, и другая страна опирались на необходимость окупить очередной виток НТП за счет расширения рынков сбыта, хотя технология использования рынков (то есть окупаемости) была у них различной. Но суть процесса, финансирование НТП, за счет нагрузки на потребителей (в США) или централизованного перераспределения общественных фондов (в СССР) от этого не менялась.

Но поскольку процессы развития науки и техники продолжались, эти два мировых лидера должны были уже к последней четверти предыдущего века столкнуться с  проблемами финансирования следующего этапа научно-технического прогресса.

3.3. Кризис 70-х годов и «рейганомика».

Кризис капитализма 70-х  годов прошлого века был вызван, с точки зрения приведенных выше соображений, сразу двумя причинами. Во-первых, к этому времени вновь  возникла проблема утилизации избыточного  капитала в связи с исчерпанием  регионов для вывоза капитала. Во-вторых, прекращение роста рынков сбыта  резко усложнило процессы развития НТП. Допускать острые кризисы перепроизводства или войны в условиях существования  мировой системы социализма было нельзя категорически, и эффективность  капитала стала снижаться. Это сразу  же отразилось на потребителях,  что  хорошо видно на рис. 2, где показана средняя заработная плата в США  с 1950 года. Отметим, что данные последних 10 лет нужно оценивать достаточно критично, с учетом того, что официальные  показатели инфляции в США стали  все более и более занижаться по сравнению с реальностью.

Рис.2. Средняя заработная плата  США в сопоставимых единицах.

Как следствие, начался серьезный  кризис, который носил не локальный, а общесистемный характер. В 1971 году США объявили дефолт по доллару, отвязав  его от золота, в 1973 году начался  нефтяной кризис. Отметим, что в СССР проходили аналогичные по содержанию процессы (получившие позднее наименование «застоя»), причем выход из положения  обе стороны должны были искать именно в рамках решения задачи повышения  эффективности капитала, обеспечивающего  следующий виток НТП. Отметим, что  в СССР соответствующая задача так  и не была решена, что и привело  к известным результатам.

Важнейшей чертой этого кризиса  в рамках капитализма было одновременное  наличие депрессии (то есть падения  производства) и высокой инфляции (так называемой стагфляции), сочетание, которых никак не могло быть в  рамках классической капиталистической  экономики, см. рис.3. Связано это  было с тем, что США обязаны  был продолжать гонку НТП с  социалистической системой и любой  ценой финансировать инновационные  процессы.

Рис.3. Изменение ВВП и промышленная инфляция в США.

Решение задачи было найдено  в конце 70-х годов и связано  с именами тогдашнего руководителя ФРС Пола Уолкера и группы советников президента США Дж.Картера. Состояла оно в парадоксальном выводе: не уменьшать денежную накачку за счет эмиссионных долларов, а наоборот, увеличить ее! Только направить не на поддержку капитала (ради чего, собственно, и был создан в США в 1913 году частный центральный банк – Федеральная резервная система), а на прямое стимулирование конечного спроса, как государственного, так и частного. С точки зрения описанных выше механизмов разделения труда это решение можно описать так: если невозможно расширить рынки сбыта, то нужно увеличить эффективность потребления каждого участника доступных рынков.

Реализации этого плана, безусловно, позволила бы дать ресурс на очередной «виток» НТП, но при  этом нужно было решить несколько  сопутствующих задач. Во-первых, существенно  сократить инфляцию в секторе  потребления, поскольку в противном  случае, особого его роста в  сопоставимых величинах просто бы не было: рост потребительских расходов за счет  кредитных ресурсов компенсировался  бы ростом цен.

Во-вторых, необходимо было обеспечить направление расходов потребителей в сторону высокотехнологических  отраслей, поскольку именно их развитие было необходимо для борьбы с СССР.

В-третьих, поскольку избыточная ликвидность, все-таки, попадала бы на рынки (пусть и не на потребительские), необходимо было обеспечить механизм стимулирования инвестиционного процесса, понимая здесь под этим словом его первоначальное значение, то есть увеличение основных средств производственных компаний. Иными словами, чтобы деньги потребителей, во всяком случае, в значительной их части, шли, все-таки, на развитие, а  не на финансовые спекуляции.

И три эти задачи были решены. Инфляцию побороли за счет уникального  в истории повышения стоимости  кредита. Учетную ставку подняли  почти до 20% (см. рис 4), что принципиально  изменило экономическую ситуацию в  стране, а заодно укрепило позиции  доллара на мировой арене, сильно ослабленные после дефолта 1971 года. При этом избыточную ликвидность  стали «утилизировать» за счет раздувания финансовых пузырей, то есть резкого  увеличения доли финансовых активов, в  общем их объеме. По этой причине, доля прибыли американских корпораций, полученной за счет финансового сектора, стала  с 80-х годов прошлого века резко  расти, см. рис.5.

Рис.4. Учетная ставка и ставка 30-летней ипотеки в США.

Рис.5 Доля финансового сектора  в общей прибыли корпораций в  США

Именно по этой причине, «рейганомика»  привела к существенной трансформации  мировой системы капитализма, переходу его в третьей стадии после  классического периода и империализма – стадии финансового капитализма. Но, как понятно, увеличение доли финансовых активов неминуемо требовало  увеличения кредитного мультипликатора, то есть отношения широкой денежной массы, для США – М3, к узкой  денежной массе, наличным деньгам, агрегату М1. Соответствующий процесс хорошо виден на рис.6. Обращаем внимание на спад на графике в 90-е годы, связанный с «освоением» ресурсов, поступающих, в основном, с территории бывшего СССР.