В экспертном
сообществе уже сложилось представление
о том, что начавшийся кризис
в силу его жестокости разрушит
многие институты, сложившиеся
в предыдущие годы[10]. Некоторые
из этих институтов сложились
в последние 20-40 лет, другие
складывались с 30-х годов XX
века; вполне возможно, что будут
подвергнуты сомнению и институты
с более чем вековой историей.
Из этого следует представление
о том, что через 5-10 лет глобальная
финансовая система будет жить
по принципиально иным правилам,
чем нынешние. Однако определенная
часть экспертов предполагает, что начавшийся
кризис не будет носить катастрофического
характера, и существующие институты будут
лишь в значительной мере модернизированы,
но не заменены новыми.[11] Сегодня мы видим
развилку: а) наблюдаемый кризис может
иметь катастрофические последствия для
существующих традиционных институтов,
которые сменятся принципиально новыми
институтами посткризисного мира; б) наблюдаемый
кризис будет урегулирован посредством
существующих институтов, которые, в то
же время, претерпят существенную модернизацию
для того, чтобы они стали адекватны реалиям
посткризисного мира. При этом при реализации
второго варианта не отменяется перспектива
следующего, катастрофического кризиса,
который приведет к полной смене основных
институтов глобальной финансовой архитектуры.
Проблема внешнего долга
Большинство
правительств, как в развитых, так и
развивающихся стран не могут покрыть
доходами своих расходов, сводя госбюджет
с дефицитом. Поэтому встает вопрос о допустимом
размере дефицита, о его воздействии на
экономику в краткосрочном и долгосрочном
периоде и о способах его финансирования.
Непосредственным
итогом бюджетных дефицитов является
их накопленная сумма - государственный
долг. Обслуживание государственного
долга - это выплаты процентов
по нему и выплаты основных
сумм долга. Обслуживание долга
- одна из форм расходов государственного
бюджета.
С позиции
кредитных отношений, государственный
долг - это величина задолженности
государства всем своим кредиторам.
Государственный долг является
характеристикой результативности
всех совершенных государственных
кредитных операций. Его абсолютная
величина, динамика и темпы изменений
отражают состояние экономики
и финансов страны, эффективность
функционирования государственных
структур. Однако для отражения
реальной экономической ситуации
чаще используют относительные
величины, в частности, отношение
государственного долга к объему
ВВП.
В последние
годы проблема внешней задолженности
приобрела глобальный характер.
В целом должниками промышленно
развитых стран в настоящее
время являются свыше 140 государств
мира. По данным МБРР общая
задолженность этих стран в
2004 г. превысила 3 трлн. долларов,
из которых 89% приходилось на
развивающиеся страны и 11% на
бывшие социалистические государства.
Внешний долг России по состоянию
на 01 января 2010 года составляет около
37,5 млрд. долл. [12]
Проблема
обслуживания государственного
внешнего долга – один из
ключевых факторов макроэкономической
стабильности в стране. От характера
решения долговой проблемы будет
зависеть бюджетная дееспособность
России, состояние ее валютных
резервов, а, следовательно, стабильность
национальной валюты, уровень процентных
ставок, инвестиционный климат, характер
поведения всех сегментов отечественного
финансового рынка.
С самого
начала экономических реформ
в России государство имело
устойчивую склонность тратить
средств больше, чем оно в реальности
располагало. Если тратится больше,
чем имеется, то непременно
должен быть источник, откуда
черпается недостающее. Поначалу
в соответствии с привычками
недавнего советского прошлого
прибегали к печатному станку.
Ценой этому была кратная годовая
инфляция и в итоге "черный
вторник" октября 1994 г., заставивший,
наконец, осознать ядовитую сущность
эмиссионного родника. Из других
источников природа могла предложить
только один - брать в долг. После
"дефолта"1998 года, тяжелое финансовое
положение страны и невозможность
в срок выполнять свои обязательства
привели к неспособности государства
выплачивать долги. Дальнейший
рост основного долга обуславливался
неспособностью выплачивать как
основную сумму долга, так и
нарастанием долга уже по процентам.
Чем обременительнее
для страны накопленный внешний
долг, тем в большей мере его
обслуживание вовлекается во
взаимодействие с функционированием
всей национальной экономики
и ее финансовой сферы.
Обозначим
характер взаимодействия внешних
заимствований с соответствующими
сферами экономики страны. Прежде
всего, важен характер опасности
чрезмерного роста внешнего долга
с позиций государственного бюджета,
денежно-кредитной системы, международной
кредитоспособности страны.
В условиях
обременительного внешнего долга
существенно возрастают трудности
в укреплении доверия к национальной
валюте, противодействии инфляции,
в обеспечении необходимыми валютными
резервами и валютной конвертируемости.
Особое место при этом занимает
вопрос о возможных неблагоприятных
последствиях в случае чрезмерной
девальвации национальной валюты, относительно
занижения ее реального курса. Увеличение
в подобных условиях реального бремени
платежей по внешнему долгу подтверждается
практикой ряда стран. Одним из элементов
управления внешним долгом страны является
разработка программы внешних заимствование.
Роли государств, финансовых
институтов в новых реалиях и
место России в посткризисной
мировой финансовой архитектуре
Сегодня
происходит усиление государственного
влияния на процессы, происходящие
на финансовом рынке. Повышается
роль институтов развития, а также
в целом государственных институтов
всех видов. Усиление роли государственных
институтов обусловлено, во-первых,
очевидным «провалом рынка», приведшим
к кризису. Инвестиционные банки
посредством секьюритизации создавали
избыточный размер финансового рычага,
который, в отличие от соотношения между
привлеченными средствами и собственным
капиталом коммерческих банков, никак
не регулировался. В результате сейчас
государственным структурам придется
вмешиваться и начинать регулировать
финансовый рычаг и иные параметры, которые
раньше не регулировались.
Во-вторых,
в условиях кризиса именно
государственные структуры обладают
возможностью генерировать ликвидность,
необходимую для восстановления
функционирования финансовых рынков.
Тот, кто обладает наиболее
дефицитным ресурсом в определенный
период времени, неизбежно становится
самым важным участником процессов,
проходящих в этот период времени.
В связи
с этим можно предсказать значительное
усиление финансового протекционизма,
к которому прибегнут национальные
органы регулирования, что также
способствует усилению роли государственных
институтов в функционировании
механизмов финансовых рынков.
Неизбежно
также усиление роли международных
финансовых институтов в вопросах
преодоления вызовов современных
глобальных рынков, в первую очередь
Банка международных расчетов
и МВФ. При этом большинство
экспертов сходятся во мнении,
что необходимым условием повышения
роли МВФ является его коренная
модернизация[13].
Можно предположить,
что в результате новых договоренностей
между государствами появятся
новые международные финансовые
институты. Например, международный
институт, отчасти схожий с Базельским
комитетом, но который бы занимался мониторингом
и исследованиями финансовых рынков и
рынков капитала. Вероятно также появление
новых региональных банков развития.
Что касается
участия России в международных
организациях, совершенно необходимо
обеспечить полноценное активное
участие России в работе международных
финансовых институтов, особенно
в работе тех институтов, роль
которых будет расти.
Поэтому
крайне актуально решение проблемы
получения членства России в
этих институтах, препятствием к
чему является лишь пассивность
российского Правительства.
Даже в
тех организациях, в которых Россия
представлена, уровень этого представительства
недостаточен. К примеру, у России
нет постоянного представительства
в BIS (Банк международных расчетов).
Центральный банк Российской
Федерации является акционером
Банка международных расчетов, но
у России нет представительства
в органах управления, нет права
голоса. Представители Российской
Федерации только приезжают как
наблюдатели на конференции[14].
В последние
годы на высшем уровне в
России все чаще звучат идеи
о превращении страны (или нашей
столицы) в мировой финансовый
центр. Нужно понимать, что, имея
2-3% мирового ВВП, роль Российской
Федерации в определении глобальных
институтов минимальна, как и
перспективы превращения рубля
в резервную валюту или формирования
финансового центра.
В частности,
много вопросов возникает в
связи со всей идеологией международного
финансового центра по одной
простой причине: связке из
трех элементов. Такой центр
не может быть эффективным
без региональной резервной валюты.
Даже если мы будем торговать
за рубли сырьевыми активами,
или сделаем рубль региональной
резервной валютой для рынка
на постсоветском пространстве,
то при двузначной инфляции
эти усилия окажутся напрасными[15].
Лучшая
позиция России в этих условиях
– это проводить в жизнь
идею консультаций, согласований, обсуждений,
движений к большей прозрачности.
Наднациональное
регулирование и надзор были
бы уместны в посткризисном
мире. Однако для внедрения полноценной
системы регулирования придется
перодолевать нежелание национальных
правительств расставаться с частью своих
полномочий. Возможно, пока мир в целом
не готов к тому, чтобы создавать институты
наднационального надзора и регулирования,
но тенденция по координации действий
и по усилению координации будет усиливаться.
Анализируя
вышеперечисленные предположения
относительно тенденций развития
глобальной финансовой системы
в ближайшей и отдаленной перспективе,
необходимо отделить тенденции,
характерные для собственно кризисного
периода, от тенденций, которые
с большой долей вероятности
будут доминировать в долгосрочной
посткризисной перспективе. К
первым относятся примитивизация
финансовых институтов и инструментов;
финансовый протекционизм; усиление
роли институтов развития и
других государственных институтов.
Именно эти тенденции являются
по своей природе антикризисными
мерами, действие которых ограничено
определенными временными рамками.
Все остальные тенденции, видимо,
будут свойственны и для более
продолжительного периода времени,
включающего, в том числе, и
период посткризисного развития.
Заключение
В финансово
интегрированном мире долгосрочный
успех реформ систем регулирования
в значительной степени зависит
от активизации международного
сотрудничества и координации
работы финансовых регуляторов.
Ведущие
эксперты национальных правительств
и крупнейших международных организаций
с осени прошлого года пытаются
разобраться в причинах глобального
кризиса, поразившего международную
финансовую систему, спрогнозировать
его развитие и оценить последствия.
Предлагаются различные варианты
антикризисной политики, в том
числе и в глобальном масштабе.
К сожалению, вопросов до сих
пор остается немало.
Кризис привел
к широкому взаимопониманию по двум ключевым
пунктам: с одной стороны, существуют структурные
и институциональные пробелы в системе
предупреждения и преодоления финансовых
кризисов, а с другой стороны, системные
дефекты в современном режиме регулирования
потоков капитала и валютных курсов, который
отражает политические подходы крупных
промышленно развитых стран, могут вызывать
серьезные финансовые кризисы в развивающихся
странах (несмотря на все институциональные
и стратегические различия между ними).
Такие кризисы могут свести на нет усилия
по мобилизации внутренних финансовых
ресурсов и практически все другие меры,
направленные на финансирование развития.
Поэтому глобальная финансовая реформа
- это абсолютно приоритетный вопрос.