Развитие кризиса международной задолженности

  В 1994 г. на сессии МВФ в Мадриде было решено, что должником перед Лондонским клубом будет выступать ВЭБ. В 1995 г. во Франкфурте-на-Майне правительство РФ и члены Банковского консультативного комитета клуба подписали меморандум о согласованных принципах глобальной реструктуризации долга бывшего СССР на сумму 32,3 млрд долл. (основной долг - 24 млрд долл. и проценты - 8,3 млрд долл.) сроком на 25 лет с семилетним льготным периодом, в течение которого выплачиваются лишь проценты по льготной ставке. Решено было реструктурировать весь долг вне зависимости от даты погашения и сделать разбивку по невыплаченным процентам: отдельно за 1991-1992 гг., за 1993-1995 гг., за 1996 и 1997 гг. Наконец, в конце 2005 года Россия подписала с Лондонским клубом и само соглашение о реструктуризации задолженности.

  Россия  в списке должников клуба, который  кстати кредитовал в основном развивающиеся  и коммунистические страны, занимает четвертое место - после Бразилии, Мексики и Аргентины. Вообще, основные методы решения долговых проблем  у клуба следующие: реструктуризация задолженности, отсрочка погашения, предоставление возобновляемых (ролл-оверных) кредитов. В последние годы Лондонский клуб осуществил реструктуризацию внешней  задолженности Польши, Болгарии, Румынии, Венгрии, Бразилии, Габона и др. Польше и Болгарии, например, клуб просто списал значительную часть долгов, поскольку  объем задолженности этих стран  превышал уровень в 600% годового экспорта (критической считается отметка  в 300%). Россия реструктурировала свой долг одной из последних. К настоящему моменту проблемы долга коммерческим банкам в глобальном международном  понимании как таковой не существует - около 30 стран реструктурировали  долги на общую сумму почти 250 млрд долл. После долгих колебаний  было решено, что для России более  перспективно все же не списание задолженности (оно возможно только один раз, причем оставшуюся часть должник платит по довольно жесткому графику), а ее реструктуризация. На количество реструктуризаций вообще никаких ограничений нет - их можно проводить бесконечно, так и не приступая к выплате  основной части долга.

  Коммерческая  задолженность. Наиболее сложной с  точки зрения урегулирования до последнего время оставалась третья группа долгов - коммерческая торговая задолженность (4 млрд долл.). Российское правительство  признало эту группу задолженности  позже всех - в октябре 1999 г. Из-за того, что реально переговоры начались в декабре 2001 г., образовался большой временной интервал, в течение которого кредиторы были в полной неопределенности относительно реальности погашения им задолженности. Поскольку требования западной системы бухгалтерского учета не допускали "провисания" в течение такого длительного периода на балансе фирм просроченных обязательств, это вынуждало фирмы продавать задолженность по бросовым ценам (15-20% от номинала) или искать пути решения своих проблем в российском правительстве. Правительственная комиссия составляла списки первоочередных платежей и принимала решения о расходовании активов бывшего Союза, не учтенных в доходной части бюджета вообще или учтенных по официальному курсу рубля еще Госбанка СССР с пересчетом в рубли по текущему валютному курсу. В результате зачастую происходили сделки типа Debt for Debt, но в рублях, при помощи российских коммерческих банков. В настоящее время торговые операции с данной категорией задолженности разрешены при следующем условии: после выверки ВЭБа возможна только переуступка прав требования без изменения держателя в реестре ВЭБа.

  Российский  кризис и проблема задолженности других стран

  Всего полгода назад на рынках развитых стран Европы и Америки бытовало мнение, что разразившийся на развивающихся  рынках кризис будет носить локальный  характер. Сейчас постепенно приходит осознание того, что это глобальная проблема и недавние события в  России повлияют на весь мировой финансовый рынок.

  То, что Россия стала частью мировой  финансовой системы, доказал международный  биржевой кризис осени 1997 г., повлекший  за собой стремительный обвал  котировок на наших рынках акций. Сегодняшняя ситуация будет иметь  обратный эффект - уже мы прямо или  косвенно повлияем на конъюнктуру ряда регионов и стран. По словам представителя  одного западного банка, Россия оправдала  свое место в мировой экономике - это развивающийся рынок, у которого свои законы и риски. И тот, кто  не смотрел на голый yield (доход. - Прим. автора), а реально оценивал риски, мог себе это представить. Напуганные ранее азиатским кризисом иностранные  инвесторы будут теперь проводить  еще более консервативную политику на всех развивающихся рынках, так  нуждающихся в новых вливаниях.

  В первую очередь российский шок ощутят на себе те бывшие советские республики, чьи торгово-экономические отношения  и национальная валюта наиболее тесно  привязаны к России. Если рубль  будет падать дальше, то Национальные банки, например, Украины и Казахстана (40% внешней торговли которых приходится на Россию) будут вынуждены постепенно девальвировать и свои валюты, иначе  их экспорт станет неконкурентоспособным  по сравнению с российским. В любом  случае уровень инфляции и спрос  на иностранную валюту (доллар и  марка) в ближайшие месяцы заметно  вырастут. В то же время у этих стран появился реальный шанс оторваться от России: доказать миру, что их экономика  стабильнее (и тем самым снизить  страновой риск, который выше российского), а также постепенно перенести  центр тяжести на западные рынки  и западные валюты. Наиболее выгодное положение занимает среди них  богатый нефтью Казахстан, 2 млрд долл. золотовалютных резервов которого полностью  обеспечивают денежную массу и в 40 раз превышают долю нерезидентов на рынке государственных ценных бумаг. К тому же, Казахстан, в отличие  от Украины, ожидает 2,2 млрд долл. от Международного валютного фонда на перестройку  своей экономики. Девальвация рубля  может оказать негативное воздействие  и на валюты прибалтийских стран, также являющихся крупными торговыми  партнерами России.

  Быстрое экономическое развитие, политическая стабильность, торговая ориентация на Запад, а также предполагаемое членство в Европейском Союзе и НАТО будут способствовать нивелировке  влияния российских событий на такие  страны Восточной Европы, как Чехия, Польша и Венгрия. Это подтверждает и относительная биржевая стабильность в данных странах: индексы Будапештской и Варшавской бирж упали на 3%, а  Пражской - всего на 0,3%. Еще спокойнее  отреагировали валютные рынки. В  менее выгодном положении окажутся Румыния, Хорватия и Болгария.

  Азиатские страны уже живут под угрозой  девальвации юаня и роста в  связи с этим объемов китайского экспорта, что в конечном счете  приведет к удорожанию внешнего долга  и для самих китайцев. Российский синдром уже повлек за собой обесценение  индонезийской рупии, филиппинского  песо и сингапурского доллара  на 3%, тайских батов на 2%, малайзийского  ринггита и южнокорейской воны на 0,5% (к этому можно добавить и  продолжающуюся нестабильность иены, которая отрицательно сказывается на конкурентоспособности крупнейших южно-азиатских корпораций).

  Пострадают  внешняя торговля и, соответственно, промышленность таких ориентированных  на Россию стран, как Южная Корея, Индия, а также Турция. Южная Корея  уже призвала свои компании сократить  экспорт в Россию, а также их рублевые резервы. Турция же, целиком  сделавшая в последнее время  ставку на нашу экономику, вообще может  понести большие потери, начиная  от прямых торговых поставок и туризма  и кончая челночной торговлей, оценивающейся  в 8 млрд долл.

  Призрак девальвации венесуэльского боливара ходит по Латинской Америке. Кроме  того, страны данного региона сильно зависимы от экспорта ряда товаров, в  частности нефти и металлов (в  первую очередь, это относится к  Мексике и Венесуэле), поэтому  увеличение Россией объемов экспорта данных товаров на условиях оплаты в твердой валюте может также  сильно ударить по экономике стран  региона. Но самое негативное влияние  скажется, конечно, на финансовых рынках большинства перечисленных стран. Например, под влиянием событий в  России акции аргентинских и мексиканских компаний упали в среднем на 3%, а спрэды по бразильским и венесуэльским  облигациям внешнего долга (Brady bonds) выросли  за последнее время на 300 базисных пунктов, и чтобы рефинансировать  этот дополнительный внешний долг, этим странам потребуется ежегодно 3 млрд долл. Похожая ситуация может  иметь место и на других рынках, на которых постепенно будут сокращать  свое присутствие инвесторы развитых стран. Над многими странами, сильно привязанными к внешнему долгу и  имеющими значительный дефицит баланса  по текущим операциям (самый большой  у Бразилии - 32,5 млрд долл.), висит  опасность роста процентных ставок и сокращения золотовалютных резервов. Пожалуй, кризис меньше всего коснется наиболее развитых в этом регионе  Аргентину и Чили.

  Не  исключено, что кто-то последует  примеру России и объявит о  принятии таких же тройных мер - девальвация, мораторий и реструктуризация долга (например, лидирующий в предвыборной компании кандидат на пост президента Венесуэлы Хуго Чавес уже открыто  к этому призывает). Тем более, что опыт в этом регионе уже  есть: в начале 80-х Мексика девальвировала песо на 40% и объявила мораторий на обслуживание долгов, после чего последовала цепная реакция на всех развивающихся рынках: другие латиноамериканские страны также заморозили выплаты по своим обязательствам и мир потряс долговой кризис.

  Для российской экономики это уже  особого значения не имеет, поскольку  приходится констатировать, что, потеряв  возможность брать деньги на Западе, мы вновь оказались страной, если не за железным занавесом, то окруженной стеной недоверия. Принудительную реструктуризацию внешнего долга (которая приведет, в  конечном счете, к отказу от выплат на сумму около 10 млрд долл.) инвесторы  стерпят, но при первой же возможности  начнут уходить. Потребуются годы, чтобы  они смогли изменить свое отношение  к России. Той же Мексике потребовалось  семь лет, чтобы вернуться на международный  рынок капиталов.

  Российский  кризис и положение  крупнейших международных  банков

  Значительные  убытки от российского кризиса могут  понести двадцать пять ведущих американских, европейских и японских банков и  финансовых организаций. Среди них  такие гранды, как Банк оф Америка, Ситибанк, Дойчебанк, Барклайз, Креди  Свисс Ферст Бостон, Номура, Чейз Манхэттен, Мерилл Линч, Джи Пи Морган, Рипаблик Нэшнл Бэнк оф Нью-Йорк и  др. Первые шесть составили инициативную группу в целях получения своих  денег (именно они больше всех "повисли" с ГКО и ОФЗ). Несмотря на вполне понятный их гнев, задаешься вопросом: неужели они не могли не знать, сколь рискованную игру вели на российском рынке. Вкладывая средства в бумаги (и не делая при этом прямых инвестиций), чья доходность нередко доходила до 200-300%, многоопытные банкиры должны были быть готовыми к тому, что когда-нибудь эта финансовая пирамида рухнет.

  Сильнее прочих акций на мировом рынке  дешевеют сейчас именно банковские акции, особенно после снижения международных  рейтингов банковского сектора  ряда стран. В частности, рейтинг  Дойчебанка снижен до АА (Стандард энд  Пурс), на одну ступень снижены рейтинги еще ряда крупнейших банков другими  международными агентствами - Мудис, Фитч ИБКА, Томсон и БНП.

  Общие потери нерезидентов от ГКО-ОФЗ могут  составить около 15 млрд долл. Незастрахованная часть кредитов Дойчебанка, например, равняется около 750 млн долл. (1,4 млрд марок), более половины которых проходит через Лондонский клуб. Значительную часть составляют вложения в краткосрочные бумаги (в первую очередь ГКО) - почти 300 млн. долл. Возможные потери Объединенного банка Швейцарии от аналогичных вложений могут составить 135 млн. долл. (200 млн. швейцарских франков). Громадные убытки ждут Креди Свисс Ферст Бостон: по предварительным оценкам от 500 млн. до 1,5 млрд. долл. Вложения большей части французских банков в российскую экономику - в форме торгового финансирования, поэтому российский кризис их затрагивает в меньшей степени, причем практически все потери банки смогут восполнить из своих промышленных портфелей. Французский банковский сектор вообще один из наиболее благополучных в Западной Европе, и его подъем будет продолжаться по меньшей мере до 20005г. Сосьете Женераль, например, считает 15-процентную планку дохода от инвестиций для себя унизительно низкой, и в случае, если она не будет достигнута, банк обещал вернуть все деньги акционерам.

  Попытки арестовать средства российских банков на корреспондентских счетах (как, например, это сделал Лиман Бразерз через  Лондонский суд в отношении Инкомбанка, ОНЕКСИМбанка и СБС-АГРО) особых результатов  не принесут. Не говоря уже об угрозах  арестовывать самолеты Аэрофлота или  недвижимость банков за рубежом. Хотя, конечно, понятно стремление западных банков преподать урок другим странам, которые могут попробовать реструктурировать  свои долги подобным образом.

  Дело  в том, что система международных  займов пока не имеет четкой процедуры  урегулирования проблемы неплатежей. Было много прецедентов, когда займы  выплачивались не полностью (достаточно вспомнить финансовые кризисы 1893, 1907, 1929 или 1987 годов). Обычно невыплата отдельных  займов приводила к тотальному неплатежу, и ситуация нормализовывалась лишь спустя несколько десятилетий, когда  заимодавцы были счастливы, если им удавалось  уладить вопрос, получив лишь несколько  центов за каждый доллар. Наиболее масштабными  попытками реорганизовать задолженности, не вызывая тотального неплатежа, были планы Доуса и Янга, предложенные для Германии соответственно в 1924 и 1929 гг., но и они не принесли сколь-либо ощутимых позитивных результатов. Латиноамериканский кризис 80-х гг. привел к идее обмена долгов на так называемые долгосрочные государственные бумаги - brady bonds стран-должников (с условием создания этими странами страховых фондов в американских казначейских векселях). Но и это не помогло кардинально решить проблему.