Управление государственным долгом в РФ за 2010 год

       Считая выплату долга необходимой, взамен фонда погашения Рикардо предложил другой путь избавления страны от долга - налоги. По его мнению, «никакой фонд погашения не может эффективно служить цели уменьшения долга, если он не получены за счет превышения государственных доходов над государственными расходами».

     Все же Д. Рикардо, в отличие от многих других экономистов того периода, не отменил бы государственный долг в принципе: «Только в результате сбережения дохода и сокращения расходов национальный капитал может быть увеличен; и никакой доход не был бы увеличен, ни расход уменьшен уничтожением национального  долга».

     Он  был уверен также и в том, что  все первичное бремя несет  «нынешнее» поколение, то есть живущее  в момент создания долга, и это  бремя вызвано использованием правительством национальных ресурсов. Платежи по процентам - простые трансферты (перераспределение): «Когда двадцать миллионов, необходимые для финансирования ежегодных военных расходов, получены за счет займов, это - двадцать миллионов, на которые уменьшен производительный капитал нации. Миллион в год, на который увеличены налоги, чтобы выплатить проценты по этой ссуде, просто изъят у тех, кто оплачивает их, и передан тем, кто их получает. ... Реальные расходы - двадцать миллионов, а не проценты, которые должны быть выплачены за них».

     Д. Рикардо полагал, что государственный  заем и экстраординарные налоги оказывают  эквивалентное влияние на экономику:

     «Правительство  могло бы сразу получить двадцать миллионов в форме налогов; тогда  не было бы необходимо повышать ежегодные  налоги на один миллион. Это, однако, не изменило бы характер сделки. Индивидуум вместо того, чтобы платить ежегодно 100 фунтов, был бы обязан выплатить 2000 сразу и навсегда».

     Согласно  Риккардо, полное бремя оплаты государственного проекта, будь то война или королевский бал, будет нести поколение, живущее в то самое время, когда производятся расходы. Но это верно, только если вслед за Д. Рикардо предположить, что создание долга с неотъемлемым от него обязательством обслуживать долг за счет будущих налоговых доходов заставляет индивидуумов переоценивать в сторону уменьшения текущую стоимость их будущего потока дохода, то есть налоги непосредственно уменьшают имеющееся у субъектов имущество.

     Это суждение верно в пределах структуры  высказанных предположений. По Д. Риккардо, первичное бремя государственных займов несет налогоплательщик, а не покупатель государственных обязательств. Первичное реальное бремя государственного долга несет только «нынешнее» поколение и только пока оно принимает во внимание свою собственную роль или роль своих наследников как будущих налогоплательщиков и принимает меры для пересчета будущих налоговых платежей в сокращение текущей стоимости капитала.

     Соответственно, проценты по долгу не имеют никакого значения: «Довод о потомстве, обремененном процентами по нашим долгам или освобожденном от части таких процентов, часто используется в других отношениях хорошо информированными людьми, но... мы не можем видеть никакого значения в этом».

     Жан-Батист Сэй также твердо придерживался  классической традиции. В его представлении, правительство заимствует, чтобы поддержать бесплодное потребление, а не частный бизнес: «Имеется значительное различие между частным заемщиком и заимствованиями правительства; в общем, тот, первый, заимствует капитал с целью его выгодного использования, последнее - для бесплодного потребления и растраты».[4]

     Сэй полагал, что рост долга не увеличивает  количество денег в обращении - что  взято правительством, то отдано кредитору. А богатство состоит в «собственности, а не пергаменте», то есть увеличение государственного долга не означает увеличения национального богатства.

     Джон  Стюарт Милль также подчеркивал, что перемещение капитала от частного бизнеса к правительству ведет  к потерям. Но согласие с теорией  фонда заработной платы привело его к одобрению правительственных займов, если они обеспечивались за счет дополнительных сбережений. Рост государственных заимствований, по его мнению, был бы оправдан, например, если бы использование переданного капитала в частном секторе было бы непроизводительным. Согласно Миллю, если в результате дополнительных правительственных заимствований выросла ставка процента, то это означает, что правительство вывело с рынка капитал, который мог бы продуктивно использоваться частным сектором: 
«Государственные заимствования ведут к повышению процентной ставки? Если только используется капитал, который иначе не был бы накоплен, или который, если накоплен, не использовался бы в стране. Это подразумевает, что капитал, который правительство взяло и израсходовало, мог бы не найти использования при существующей ставке процента. Когда происходит повышение ставки процента... это положительное доказательство, что правительство является конкурентом за капитал с обычными каналами производительных инвестиций и привлекает не только средства, которые иначе не были бы использованы, но и средства, которые могли бы найти производительное использование внутри страны». [4]

     Вплоть  до 1930 г. в оценке государственных  заимствований преобладали критические ноты. Хотя Бодин, Пети, Д.Ф. Мелон, Стиворт, Вольтер, Пинто и А. Хамильтон выдвигали аргументы в пользу государственных заимствований еще до того, как это сделал Томас Мальтус.

     Концепции государственного долга, подобные кейнсианским, существовали уже в XVIII ст. и даже ранее, и они были составной частью меркантилистской доктрины. Пинто и Беркли называли государственные долги «источником золота». Одно из первых решительных утверждений о ложности аналогии между государственным и частным долгом содержится в работе Д.Ф. Мелона, появившейся в 1734: «Государственные долги являются долгами правой руки левой, которые совсем не иссушают само тело».

     Вольтер заявил, что правительство не обедняет себя эмиссией долговых обязательств, а Кондорсе доказывал, что государственные  долги бывают плохи, только пока проценты по ним выплачиваются иностранцам.

     А. Хамильтон с его концепцией государственного долга должен быть охарактеризован  как модернист: он увидел связь государственного долга с увеличением потребности  в кредите и энергично доказывал, что правительство должно играть важную роль в экономической жизни страны: 
«Национальный долг, если он не чрезмерен, будет для нас национальным благословением. Он серьезно укрепит наше королевство. Он также создаст потребность поддержания налогообложения на таком уровне, что оно, не будучи репрессивным, будет поощрять промышленность, изолированную, как и мы, от Европы, и избегнем опасности».

     Показательно, что А. Хамильтон был активным апологетом фонда погашения. В его  представлении, чрезмерный рост долга  мог бы быть предотвращен путем создания фонда погашения, сроки существования которого должны быть определены сразу и подвергаться пересмотру только с согласия кредиторов. Все же он не был сторонником быстрой выплаты государственного долга, указывая на влияние этого процесса на предложение денег, и критиковал тех, кто на словах поддерживал выплату долга, но не соглашался на увеличение налогов.

     Единственным  среди видных классиков, кто пологал, что большой государственный долг увеличивает производство, способствует расходам и устранению лишних товаров с рынка, был Т. Мальтус. «Непроизводительное» потребление, по его мнению, поддерживает более высокий уровень потребления, и если бы долг был уничтожен, то потребление снизилось бы. Впечатленный ростом производительных сил с 1770 г., он убедительно показал уместность сопоставления динамики национального производства и роста долгового бремени. 
И все же чрезмерный долг Мальтус не одобрял, считая его опасным, как и бремя тяжелых налогов; следовательно, он допускал, что в ряде случаев сокращение долга было бы целесообразным.

     Немецкие  авторы второй половины XIX в. больше обращали внимания на производительные аспекты  государственных заимствований, чем «классики». Дитцель утверждал, что правительственное потребление вполне производительно и что займы служат сохранению и увеличению фиксированного национального капитала. Подобные же соображения были высказаны фон Стейном и Михаклисом. Вагнер был готов поддержать ссуды для экстраординарных целей, но его беспокоило, что государство заимствует капитал, который мог бы использоваться в частном секторе более производительно. В целом этот автор был ближе к классикам, чем многие его современники.[11]

     Идеи  экономистов-классиков о непроизводительном характере государственных расходов, необходимости строгого следования принципам сбалансированности доходов и расходов бюджета и ограничения государственных заимствований, а также вера в то, что государство не должно активно вмешиваться в экономические процессы, господствовали в обществе до начала XX в. Первая мировая война, а затем и Великая депрессия привели к коренному пересмотру роли государства в экономике.

     При всем том концепции классиков  экономической теории не забыты. Это  хорошо видно на примере деятельности Стабилизационного (Резервного) фонда  РФ, средства которого являются одним из основных источников погашения, в том числе досрочного, государственного внешнего долга.

     Но, по нашему мнению, средства, израсходованные  в 2005-2006 гг. на беспрецедентное в  истории досрочное погашение  государственного внешнего долга России, не были потеряны для отечественной экономики -в результате повышения кредитного рейтинга в негосударственный сектор страны поступил куда больший по объему поток иностранных кредитов и инвестиций, и это дало дополнительный положительный экономический эффект, помимо экономии на процентных платежах в предстоящие годы.[14]

     Только  в результате досрочного погашения  части внешнего долга Российской Федерации перед Парижским клубом в 2006 г. ежегодная нагрузка на федеральный  бюджет по выплате процентов сократилась в среднем на 0,6 млрд дол. США в каждый из предстоящих 13 лет. Общая номинальная экономия по уплате процентов составила 7,8 млрд дол. США. 

     1.3 Влияние внешнего долга на российскую экономику 

     Внешний долг, то есть накопленная задолженность субъектов хозяйствования и органов власти перед нерезидентами, - ключевой фактор экономического развития России в XXI в.. Эта ситуация соответствует современным тенденциям, которые свидетельствуют о том, что мировая экономика дефицитна и имеет ярко выраженные долговые черты. Подавляющее число государств испытывает недостаток собственных финансовых ресурсов для осуществления внутренних платежей, покрытия дефицита государственного бюджета, проведения социально-экономической политики и выполнения обязательств по уже осуществлённым внешним заимствованиям. В разных странах соотношение привлечённых и предоставленных средств неодинаково, однако практически везде, в том числе и в России, сложилась экономическая система, во многом основанная на внешних заимствованиях.

     Причинами возникновения государственного долга  обычно являются трудные периоды  для экономики: войны, экономические  спады в стране, кризисы различных  сферах деятельности и т.д. Еще один источник государственного долга –  политические интересы, приводящие к увеличению правительственных расходов и, следовательно, увеличению бюджетного дефицита.

     Чем обременительнее для страны накопленный  внешний долг, тем в большей  мере его обслуживание вовлекается  во взаимодействие с функционированием  всей национальной экономики и ее финансовой сферы.

     Можно выделить определенный характер взаимодействия внешних заимствований с соответствующими сферами экономики страны. Прежде всего, важен характер опасности  чрезмерного роста внешнего долга  с позиций государственного бюджета, денежно-кредитной системы, международной кредитоспособности страны. Для государственного бюджета в трехзвенном  кредитном цикле, таких как привлечение, использование, погашение, – неблагоприятные  последствия чрезмерного возрастания внешнего долга связаны в основном со стадией его погашения; новые же займы для текущего бюджетного периода, наоборот, сулят возможность ослабить нагрузку на налоговые и другие обычные доходные источники, позволяют более гибко маневрировать на всех стадиях бюджетного процесса. В то же время неблагоприятно может складываться график платежей по внешнему долгу. В любом случае степень и последствия взаимодействия зависят главным образом от относительной величины накопившегося внешнего долга.[8]

     В условиях обременительного внешнего долга  существенно возрастают трудности  в укреплении доверия к национальной валюте, противодействии инфляции, в обеспечении необходимыми валютными  резервами и валютной конвертируемости. Особое место при этом занимает вопрос о возможных неблагоприятных последствиях в случае чрезмерной девальвации национальной валюты, относительно занижения ее реального курса.

     Финансовая  неустойчивость мировой экономики  приобретает системный характер и принуждает отдельные страны и  регионы к поиску новых экономических моделей, обеспечивающих необходимый баланс между реализацией национальных интересов и прагматичным участием в международных экономических отношениях. Составной частью такой экономической модели является система управления государственным долгом. До 2001 г. внешняя задолженность России оказывала негативное воздействие на развитие национальной экономики России по нескольким направлениям:[6]