Аргументация в дискурсе русского радикально-националистического движения

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ  ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 

Факультет социологии

Отделение социальной антропологии

Кафедра культурной антропологии и этносоциологии 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

АРГУМЕНТАЦИЯ  В ДИСКУРСЕ РАДИКАЛЬНОГО НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОГО  ДВИЖЕНИЯ

(СЛУЧАЙ  РУССКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ЕДИНСТВА) 

Дипломная работа 
 
 
 
 
 
 

Работа  выполнена 

студентом пятого курса

дневного  отделения 

Соколовым Михаилом

Михайловичем 

Научные руководители:

Костюшев  В.В., к.ф.н.

Семенов В.Е., д.п.н. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Санкт-Петербург, 1999 
 
 
 
 

      Оглавление:  

Отправной пункт: взгляд извне………………………………………………..…3 

Глава 1. Социальные движения и культура: высокая  теория…………….…5

1. В поисках определения для "социальных движений"………….…5
2. Движения как социальный дискурс…………………………………8
3. Логическая структура убеждающей коммуникации………………9
4. Фон для фигуры: понятие "политической культуры"…………..13
5. Итоги: теоретическая модель………………………………………..16

 

Глава 2. Методо-логика…………………………………………………………..18

      2.1 Стратегия исследования……………………………………………...18

      2.2 Объекты и методы…………………………………………………….20

            2.2.1 Методы………………………………………………………..20

            2.2.2 Встречи РНЕ………………………………………………….20

            2.2.3 Акции………………………………………………………….23

            2.2.4 Документы организации  …………………………………...24

            2.2.5 Сообщения СМИ…………………………………………….25 

  Глава 3. The Setting: Русское Национальное Единство ……………………..26

      3.1 Развитие и современное  состояние Единства……………………...26

            3.1.1 История РНЕ…………………………………………………26

            3.1.2 Численность и  территориальная  организация………….32

            3.1.3 Участие и карьера  в РНЕ…………………………………...34

            3.1.4 Акции и структура организации…………………………..37

            3.1.5 Символика и этикет…………………………………………40

      3.2 Петербургская организация………………………………………….43 

Глава 4. Этнография убеждающей коммуникации…………………………..44

      4.1 Идеологический репертуар…………………………………………..44

            4.1.1 Идеологические вариации………………………………….44

            4.1.2 Эволюция идеологии………………………………………..50

            4.1.3 Региональные различия……………………………………51

            4.1.4 Основные регистры…………………………………………53

            4.1.5 Целевые аудитории……………………………………….…54

            4.1.6 Эмическая значимость  различий между  вариациями…56

      4.2 Воспроизводство  идеологического  сообщества……………………59  4.2.1 Основные принципы репродуктивной аргументации….59

            4.2.2 Критика источников………………………………………..63

      4.3 Воспроизводство  организации……………………………………….66

            4.3.1 Задачи позиционирования………………………………….66

      4.3.2 Идентификация действующих  лиц внутри традиционной  модели……………………………………………………..67

            4.3.3 Трансформации политического  пространства…………..70 

5. Символическая стратегия  Единства: Анализ………………………………76

      5.1 Использование эвристик……………………………………………..76

      5.2 Стратегия политической  контркультуры………………………….80 

Заключение: взгляд изнутри……………………………………………………..85 

Ссылки……………………………………………………………………………...88 

Приложение………………………………………………………………………...94 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Отправной пункт: взгляд извне 

      Это не совсем обычное введение. В нем не обсуждаются цели исследования,  и не приводятся его теоретические основания - им посвящена глава № 1. Речь не идет также о задачах и стратегии проекта - они рассматриваются в главе № 2. Наконец, не затрагивается и социальная значимость проблемы - тем более, что в факте существования организации, называющей себя нацистской, нет никакой значимости кроме той, которая бросается в глаза с первого взгляда. Вместо всего этого во введении описывается отправной пункт, с которого на самом деле начался проект:   образ объекта исследования, каким он видится из собственной культуры исследователя.

      До  начала работы над дипломом я не был знаком ни с одним человеком, который высказал бы симпатии к Русскому Национальному Единству. Достаточно необычное положение вещей, если учесть почти пять лет занятий политической социологией и четыре года - собственной карьеры активиста. Люди, с которыми я говорил о Единстве, часто высказывали по его поводу страх и отвращение - очень много того и другого - и еще недоумение. В то, что  кто-то выставляет напоказ свастики, черные рубашки, приветствия, которым не хватает только выкрика "Хайль!", чтобы казаться взятыми из кинохроники полувековой давности, катехизисы национал-социалистической идеологии, доступные широкому читателю - и после этого рассчитывает придти к власти, они просто не верили. Тем более, они не верили в то, что эти расчеты могут оправдаться, и что организация, обладающая всеми перечисленными атрибутами, способна завоевать массовую поддержку.

      То, что они видели на экране, чаще всего объявлялось ловкой провокацией, необходимостью демонстрировать обществу "экстремизм", которому вместе противостоят власть и системная оппозиция. Или выплеском политического сатанизма, произведенного группой явно патологических личностей, страдающих от чего-то типа неразрешенного Эдипова комплекса или негативной идентичности. Обычно сообщениям об огромной численности Единства просто не верили (мой научный руководитель и сейчас им не верит), считая дезинформацией, переданной безответственными журналистами. Признать, что все обстоит иначе, и организация может убеждать присоединиться к ней, причем не только полоумных маньяков (вернее, в основном совершенно не их) - значило бы признаться в неспособности понять ход мышления людей пополняющих ее. Некоторые делали это, другие - нет. Мой диплом начался с того, что я попал в первую партию.

      Итак, все началось с признания, что  я не понимаю, как Русское Национальное Единство убеждает присоединиться к  себе новых сторонников. Хотя большинство аргументов находилось перед глазами - путь в организацию обычно начинается с  просмотра сюжетов о ней в телевизионных программах и с чтения листовок, что часто раздавались раньше у метро - я не видел в них ничего, что могло бы толкнуть к участию лично меня. Как показывает опыт обсуждений, о которых рассказывалось чуть раньше, в этом нет ничего нетипичного для той социальной группы, к которой я принадлежу. В конечном счете, эта работа целиком представляет собой попытку  вообразить, какие изменения должны были бы произойти в мировосприятии члена моей субкультуры, чтобы вступление в РНЕ казалось ему правильным и необходимым шагом.

      Рассуждения в основном придерживались линии  интерпретации дискурса, производимого  Единством. Задача исследователя состояла в том, чтобы менять одно за другим собственные представления до тех пор, пока из них не вырисовывались новые комбинации, применительно к которым аргументы Единства, выраженные в словах или в любых других символах, обладали силой.

      Другим  способом сказать то же самое можно, заявив, что этот проект является попыткой перевести аргументы Единства с языка убеждений, понятных представителям культуры, которая его породила. Всякая работа такого рода - то есть, всякое исследование, принадлежащее к интерпретативной традиции - с необходимостью эгоцентрично, поскольку опирается на культурный опыт, который есть у одних групп и личностей, и отсутствует у других. Иными словами, она представляет собой не только перевод со специфического языка, но и на специфический язык - язык социальных наук. Ценность последнего, однако, заключается в его способности быть кросс-культурным lingua franca - универсальным средством общения, более доступным, чем иные символические системы, используемые для коммуникации.

      Насколько данная конкретная работа воплощает эти принципы, можно понять, оценив прогресс (или его отсутствие) между взглядом извне  на Единство, с которого она началась, и взглядом изнутри, которым она закончится. 
 

1. Социальные движения  и культура: высокая  теория 

1. В поисках определения для "социальных движений"

 

    Три доминировавших в разные моменты  времени и в разных местах определения  социальных движений подчиняли это  видовое понятие трем самым разным родовым [Здравомыслова, 1993; McAdam, McCarthy & Zald, 1988]. Теории коллективного поведения, преобладавшие на более раннем этапе истории дисциплины, видели в движениях события того же типа, что и паника в кинотеатре или мода - иррациональное психическое заражение, заставляющее человека действовать так же, как другие - и не так, как он стал бы вести себя, имей он возможность все обдумать в одиночестве. Известный учебник социологии Смелзера даже в самых последних редакциях объединяет эти темы в одной главе [Смелзер, 1995]. Теория мобилизации ресурсов, в американской социологии вытеснившая предыдущую, видела в движениях прежде всего коллективные действия, конструирование которых подчиняется тому же принципу, что и  процесс принятия экономических решений [McCathy & Zald, 1973; Gamson, 1975; Jenkins, 1983]. В основе их существования - рациональный расчет затрат и выгод, с помощью которого люди определяют, стоит ли им предпринимать какие-то акции. Наконец, парадигма Новых социальных движений, возникшая в Европе примерно в тот же период, когда теория мобилизации завоевывала сторонников в США, привязывала развитие своего предмета к культурным изменениям, и представляла его как преимущественно символический процесс, заключающийся в разработке новых систем смыслов и идентичностей [Melucci, 1989; Touraine, 1984]. Вполне закономерно, например,  в работе Айермана и Джэмиссона, выполненной в рамках этого подхода, исчезает граница между движениями и научными школами - все они растворяются в однородной "когнитивной практике" по переопределению социальной реальности [Eyerman & Jamisson, 1991].

      Общее стремление к синтезу, ставшее доминирующим настроением с середины 80-х, привело к тому, что признается правомерность каждой из перспектив, а под "социальным движением" понимается любой объект, который  принимается как таковой всеми тремя [Klandermans & Tarrow, 1988; McAdam, McCarthy & Zald, 1988]. Иными словами, понятие движения определяется как результат логической конъюнкции трех категорий. Наиболее эксплицитную форму эта точка зрения обрела в статье Марио Диани, перечислившего три необходимых признака - коллективные действия, направленные на изменение социального порядка, неформальные социальные сети, в которых происходи мобилизация и проделывается работа по переопределению ситуации, и новые идентичности, принадлежащие новым общностям, возникшим в результате этого процесса [Diani, 1992].