Использование визуальных методов в исследовании объекта социальной работы

- интересует ли  родителей содержание и характер  времяпровождения ребенка в центре, а если да, то что в первую очередь;

- настрой ребенка  и родителей на помощь центра, характер и тон их общения  между собой, регулярность посещений  и т.д. [34; 19].

Чтобы подстраховать  себя от случайных и неверных впечатлений, специалист должен понаблюдать за одной  и той же ситуацией посещения  родителями центра и общения их с  персоналом, а также собственным  ребенком неоднократно. Повторяющиеся  формы общения и поведения, не меняющиеся в зависимости от настроения и обстоятельств, можно считать  типичными.

Ненавязчивое, но целенаправленное наблюдение за родителями и детьми в центре не требует ни особых усилий, ни дополнительного времени. Следует, однако, помнить, что оно не принесет пользы, если полученные впечатления вовремя не зафиксировать. Ведь из памяти быстро стираются детали, существенные для выводов и обобщений. Поэтому после состоявшейся встречи социальный работник, психолог или педагог должен делать пометки, например, в специальной тетради, где для каждой семьи должно быть отведено несколько страниц [34; 19-20].

Описанные виды изучения объектов социальной работы относятся  к так называемым монографическим  обследованиям, т.е. таким, при которых  целью изучения является не получение нового научного знания, а выставление «диагноза» обследуемому объекту. Аналогичным образом врач обследует больного, владея теорией и методикой распознования патологий [4; 70].

По мере накопления результатов таких наблюдений специалист всегда узнает для себя много нового. Постепенно количество перерастает  в качество, и в этом случае монографическое  обследование потихоньку переходит  в более углубленное исследование типа case studies [18; 157].

Отечественные специалисты  видят очень широкий спектр возможностей для проведения исследований-наблюдений типа case studies при изучении объектов социальной работы. Так, ряд авторов указывает на перспективность внедрения метода наблюдения для анализа содержания и оценки эффективности работы социальных работников, осуществлять который должны особые специалисты социальных учреждений – социальные менеджеры, или супервизоры [29; 20]. Другие авторы указывают на эффективность использования метода наблюдения при проведении групп социально-психологической коррекции [14; 22].

Социальный психолог Н.С.Пряжников предлагает использовать визуальные методы (наблюдение) для оперативного выявления показателей эффективности индивидуальных консультаций и групповых занятий. Для этого он предлагает ввести три параметра, каждый из которых можно оценить по условной 5-балльной шкале:

- эмоциональная  включенность участников;

- деловая (функциональная) включенность участников;

- визуально наблюдаемая  удовлетворенность занятием или  консультацией [26; 61-62].

Существуют и  другие возможности для использования  визуальных методов в исследованиях  в сфере социальной работы. В частности, при проведении гуманитарной экспертизы в сфере социальной защиты населения, что в настоящее время, в условиях становления и развития социальной работы, является очень актуальным вопросом.

Слово «гуманитарный» происходит от латинского humanitas, что означает человеческая природа, имеющая отношение к человечеству, общественному бытию и сознанию. Гуманитарная экспертиза в сфере социальной защиты является связующим звеном между общечеловеческой моралью и практической социально ориентированной деятельности государственных структур.Опираясь на значительный объем достоверной информации о положении социально уязвимых категорий населения, наблюдая изменения их социального самочувствия и одновременно имея четкое представление о ресурсах и возможностях государства по разрешению социальных вопросов, специалисты, осуществляющие гуманитарную экспертизу могут и должны выступать выразителями интересов населения, и заблаговременно информировать властные структуры о настоящих и прогнозируемых потребностях граждан, вносить предложения по их удовлетворению, укрепляя тем самым гуманистические отношения между человеком и государством [24; 48].

Одна из особенностей гуманитарной экспертизы в сфере  социальной защиты состоит в «нейтрализации»  объектов наблюдения. Эксперт как  бы отстранен от человеческого материала, а наблюдение направлено как бы сверху вниз. Человеческие субъекты в данном случае предстают лишь объектами  исследования. В этом заключается  суть экспертизы: определить взаимоотношения  экспертов с человеком или  социальной группой, как с респондентами, от которых можно получить информацию [5; 21].

Ключевая проблема гуманитарной экспертизы состоит в  том, что население, отдельные личности здесь – социальные актеры, которые  сами втягиваются в процесс познания, в работу по получению экспертного  знания. Поэтому в идеале гуманитарная экспертиза призвана отрефлексировать наблюдаемую ситуацию в ее действительности, оценить ее, сформулировать альтернативные решения и сценарии выхода из кризисной ситуации, а также ответить на такие вопросы, как, например, действительно ли существующая система социальной защиты является эффективным способом защиты и поддержки уязвимых слоев населения? Кому более выгодно ее существование – нуждающимся гражданам или самим чиновникам и не является ли ее функционирование, по И.Канту, «вещью в себе»? Присутствует ли в содержании социальной работы гуманный смысл? [6; 101] В ответах на эти глобальные и в какой-то мере «философские» вопросы заложено будущее российской теории и практики социальной работы. 

1.2. Нормативно-правовые  аспекты использования визуальных  методов в исследованиях социальных  объектов

При использовании  визуальных методов исследования социальных объектов, включая объекты социальной работы, важную роль имеет вопрос о  границах, за которыми заканчивается  исследовательский интерес и  начинается вмешательство в частную  жизнь человека.

Понятие «человек»  отражает естественную природу каждого  из нас как мыслящего существа, основы цивилизации. Человек - прежде всего  индивид со своей жизнью, достоинством, естественными и духовными потребностями. Из таких людей с их сложным  миром, бытием и складывается общество. Поэтому и само общество, и служащее его интересам государство призваны своей главной функцией считать заботу о человеке, создавать условия нормального существования, соблюдать пределы вмешательства в его частную жизнь [1; 47].

Принцип невмешательства  в частную жизнь человека является одной из основных ценностей современного мирового сообщества. Во всех развитых странах конфиденциальность информации о частной жизни приобрела характер основополагающей ценности, и ограничения на сбор и распространение информации о личной жизни граждан рассматриваются не только с точки зрения справедливости, но и как вопрос гражданских и политических прав [25; 34].

В статьях 12, 18 Всеобщей декларации прав человека запрещается  вмешательство в частную жизнь  граждан [7]. Ее неприкосновенность как  неотъемлемое право человека рассматривается  и в других основополагающих международных  актах и договорах (Всеобщая декларация прав человека, Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Европейская  социальная хартия, Конвенция о правах человека и биомедицине, Международный  пакт о гражданских и политических правах), а также в большинстве  конституций [8; 109].

Российская Конституция  отражает ценности мирового сообщества и эволюцию подхода нашей страны к основам статуса личности, правам и свободам человека и гражданина. Не случайно название главы 2 Конституции  РФ – «Права и свободы человека и гражданина». Приоритет личности, ее прав и свобод является одной  из основ конституционного строя  РФ.

В ч.1 ст.23 Конституции РФ провозглашается, что каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Частная жизнь - в противовес государственной и общественной ее сферам, публичности - это та сфера жизнедеятельности человека, которая связана с обеспечением его суверенитета, относительной независимости. Эта сфера охватывает внутренний духовный мир лица, его склонности, привычки и мировоззрение, его внутрисемейные, родственные и межличностные отношения, в том числе интимного характера. Частная жизнь - основа автономного существования в обществе и государстве [16; 46].  В связи с этим в ч.1 ст.24 Конституции РФ сказано, что сбор, равно как и хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. Правовым средством обеспечения этого конституционного предписания служит статья 137 Уголовного кодекса РФ о недопустимости нарушения частной жизни.

В связи с этим нуждается в уточнении понятие  «частная жизнь». Суды, включая Европейский Суд по правам человека, неоднократно давали его определение, отмечая при этом, что понятие «частная жизнь» объединяет ряд факторов, в том числе недопустимость вмешательства в личные дела человека, подслушивания телефонных переговоров, вскрытия корреспонденции; распространения ложных порочащих сведений, использования имени или изображения лица в интересах того, кто его использует [9; 4].

Российское уголовно-правовое законодательство объектом своей юрисдикции признает не любую информацию о частной  жизни, а лишь ту, которая составляет личную или семейную тайну, не предназначена  для третьих лиц, и в нераспространении  сведений (конфиденциальности) о которой  заинтересован ее обладатель. Причем эти сведения не обязательно должны носить компрометирующий характер, опорочивать  их обладателя [16; 47].

Личная тайна  может затрагивать сведения о  здоровье лица, его симпатиях и  антипатиях, круге знакомых и взглядах на те или иные стороны жизни в обществе, образе жизни, его интимных связях, увлечениях, планах. Семейная тайна может касаться отношений между супругами, проблем внутрисемейного воспитания, заболеваний членов семьи, расхождений взглядов между членами семьи и т.д. Сведения такого рода могут составлять предмет врачебной, адвокатской тайны, тайны исповеди, тайны усыновления (удочерения) и т.п. [21; 16].

Незаконность вмешательства  в личную и семейную жизнь человека определяется наличием признаков того, что такое вмешательство без  его предварительного согласия разрушает (способноразрушить) самостоятельность потерпевшего, ставит под вопрос статус его автономии и независимости.

Незаконный сбор сведений может осуществляться способами, признаваемыми Уголовным Кодексом самостоятельными видами преступлений: путем хищения, вымогательства, с  нарушением тайны переписки, с незаконным проникновением в жилище и т.д. В  этих случаях суд назначает наказание  по совокупности преступлений, т.к. в  данном случае сам способ оказывается  еще более тяжким преступлением. Когда же незаконный сбор информации ведется при исполнении должностных  обязанностей, обвиняемому вменяются  в вину еще и признаки состава  преступления, совершаемого по службе (статьи 201, 285, 286 Уголовного кодекса  РФ) [16; 47].

Вмешательство в  частную жизнь человека без его  согласия, сбор или распространение  информации о ней возможно лишь в  случаях, специально оговоренных законом (федеральные законы об оперативно-розыскной, процессуальной деятельности, Основы охраны здоровья граждан и т.д.). Так, медицинский работник обязан сообщить в правоохранительные органы о поступившем в лечебное учреждение лице с явными признаками совершенного в отношении него преступления; руководители банковского учреждения по письменному запросу органа, ведущего расследование по делу, обязаны дать сведения о наличии (отсутствии) вклада и его размерах в отношении конкретного лица и т.д.  Во всех других случаях вторжение в частную жизнь лица, тем более касающееся его личной или семейной тайны, недопустимо [16; 48].

Исключение составляют лишь случаи, когда сбор информации инициируется государством (его легитимными  представителями) в целях реализации общественных интересов. Статья 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) прямо указывает, что каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, поэтому «не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случая, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц» [17] (курсив наш. – Автор).

В самом общем  виде все перечисленные в Конвенции  интересы можно свести к понятию  «общественный интерес». При этом важно понять, что включает в себя понятие общественного интереса и где кончаются его границы и начинается непосредственно частная жизнь отдельно взятого человека.

В решениях Европейского суда по правам человека, юрисдикцию которого Россия признала, ратифицировав Европейскую  конвенцию о защите прав человека и основных свобод, понятие общественного  интереса встречается часто при  оценке действий представителей профессий, собирающих и придающих огласке  информацию (журналисты, правозащитники и др.). Европейский суд не раз  отмечал, что распространение информации по темам, к которым проявляет  интерес общественность, является долгом таких лиц [15; 74].

Российское законодательство не раскрывает понятия общественного  интереса. В связи с этим некоторые авторы указывают, что под общественным интересом, видимо, следует понимать «превалирующее над частным интересом конкретного лица право общественности знать определенную информацию, которая относится к сфере важнейших сфер жизнедеятельности общества, его моральных, нравственных устоев, его безопасности и благополучия, обеспечения правопорядка и законности, экологической и иной безопасности, здоровья населения и иной общественно важной информации» [15; 73].

Очевидно, к общественно  важной относится информация, доступ к которой в интересах общества запрещено ограничивать. К ситуациям, представляющим общественный интерес, относятся, например, сведения о возможной угрозе населению, выявление должностного лица, злоупотребляющего своими полномочиями, вскрытие проступка или аморального поведения политического деятеля, информация, характеризующая кандидатов на выборные должности, информация о финансовых злоупотреблениях бюджетными средствами и т.д.