Роль советской дипломатии в разрешении карибского кризиса

Историография 

      Несмотря  на то, что со времени самого опасного противостояния двух сверхдержав прошло уже более четырех с половиной десятилетий, эта тема до сих пор не утратила своей актуальности. Однако на протяжении многих лет обстоятельства возникновения Карибского кризиса получали неполное, одностороннее освещение в исследовательской литературе. Это в первую очередь связано с тем, что доступ ко многим, даже до настоящего времени нерассекреченным, материалам в советский период был невозможен, а в нынешнее время крайне затруднен по понятным причинам. В тайне хранились многие вопросы: о том, как было принято решение разместить советские ракеты на Кубе, как они были доставлены на остров, расположенный в одиннадцати тысячах километров от СССР, как быстро об этом узнало американское правительство, и, наконец, как прошло урегулирование кризиса.

      Одним из первых исследователей, получивших доступ к материалам архива Министерства иностранных дел о Карибском, или как его еще называют, Кубинском, кризисе стал Анатолий Андреевич Громыко, сын Министра иностранных дел Андрея Андреевича Громыко, доктор исторических наук, заведующий сектором Института США АН СССР. На основе исследованных документов он напечатал статью «Карибский кризис 1962 г.» в журнале «Вопросы истории» в 1971 году¹⁴. Значительно место в его работе посвящено раскрытию хода переговоров советских и американских дипломатов и политических деятелей. Однако с точки зрения трактовки событий его статья носит довольно спорный характер, поскольку отношения двух сверхдержав рассматриваются автором с крайне идеологизированных позиций.

      Комплексный анализ роли и места Республики Куба в межамериканских отношениях был дан в книге Владимира Харитоновича Владимирова «Куба в международных отношениях»¹⁵. Особое внимание автор уделил противоборству Кубы и Соединенных Штатов и вопросу о характере направленности развития отношений между странами Западного полушария. В работе исследуется роль республики в мобилизации усилий стран Латинской Америки в борьбе за изменение межамериканских отношений на демократической основе как внутри Организации американских государств, так и за ее пределами.

      Общую проблематику отношений блока США  – НАТО и Советского союза осветил  в своей монографии один из наиболее известных и ярких американских политических и общественных деятелей, Министр обороны США Роберт Стрейндж Макнамара. В труде под названием «Путем ошибок к катастрофе: Опыт выживания в первом веке ядерной эры»¹⁶ рассматривается эволюция американских и советских ядерных сил и стратеги. Отдельные главы посвящены развенчиванию мифов касательно отношений СССР и США и путям снижения риска ядерной войны. Позиция Р.Макнкмары имеет особую ценность для исследователей благодаря тому, что автор не только являлся участником событий Карибского кризиса, но и входил в узкий круг людей, непосредственно принимавших участие в урегулировании конфликта.

      Книга Георгия Марковича Корниенко, первого  заместителя министра иностранных  дел СССР, лично знакомого с Джоном Кеннеди и Никитой Хрущевым, «Холодная война: Свидетельство ее участника»¹⁷ является одним из немногих российских изданий, посвященных периоду «холодной войны», в которой автор, профессиональный дипломат, прослеживает ее генезис и историю, ее ключевые проблемы от истоков до окончания, не избегая ни трудных тем, ни «провалов» нашей политики и дипломатии. Находившийся в Вашингтоне в дни Карибского кризиса, автор рассказывает о его причинах, ходе, итогах и уроках, вынесенных из конфронтации.

      В статье посла СССР в США Анатолия Федоровича Добрынина «Наши отношения с США» в журнале «Международная жизнь» за 1997 год анализируется влияние, которое оказал Карибский кризис на международную политику 60-х – 90-х гг. и на развитие вопроса о ядерном разоружении сверхдержав в условиях продолжавшегося противостояния двух стран. Автор раскрывает проблемы, связанные с размещением американских ракет вблизи Советского союза и рассматривает Кубинский кризис в качестве события, послужившего причиной дальнейшей разрядки в отношениях СССР и США и постановки важнейших политических проблем в плоскость переговоров.

      То, что проблема Карибского кризиса не устарела по сей день  свидетельствует, в частности, огромная работа, проделанная российским историком Александром Александровичем Фурсенко, академиком Российской Академии Наук и его американским коллегой Тимоти Нафтали в их совместной книге «Адская игра. Секретная история Карибского кризиса»¹⁸. Данная работа освещает наиболее острый период Холодный войны, когда человечество стояло на грани ядерной катастрофы. По словам автора, эта книга стала возможной, благодаря знакомству с новыми документами: при написании были использованы документы Президиума и Политбюро ЦК КПСС, центра хранения современной документации, в котором содержатся материалы Секретариата ЦК КПСС, Архивов Службы внешней разведки Министерства иностранных дел и Министерства обороны. Колоссальная работа была проведена и в архивах Соединенных Штатов Америки. Кроме того, авторам удалось взять интервью у многих участников событий. Впервые книга была опубликована в США и Англии в 1997 году.

      Крайне  интересна и информативна статья сына Н. С. Хрущева – Сергея Никитовича, напечатавшего в 2002 году в журнале «Международная жизнь» статью «Кубинский ракетный кризис. События почти вышли из-под контроля Кремля и Белого дома»¹⁹. Автор рассказывает о своем отце, о том, как формировалась идея поставки ракет на Кубу, что волновало премьера, какие доводы он приводил в пользу своего решения. Будучи знакомым с перепиской между главами двух государств, С.Н. Хрущев делает упор на психологический аспект кризиса, в первую очередь оказавший влияние на развитие событий.

      Неоценимый вклад в развитие общего дела внес Серго Анастасович Микоян. Его книга «Анатомия Карибского кризиса»²⁰ занимает особое место в обширной литературе о Карибском кризисе: ее автор, сын и переводчик члена Политбюро Анастаса Ивановича Микояна, был непосредственным участником драматических событий, приведших к мирному урегулированию ситуации, грозившей мировой катастрофой. В его труде детально рассматривается все, что было связано с подготовкой, ходом и разрешением конфликта. Особую ценность монографии придают приложения – документы из отечественных и зарубежных архивов, многие из которых были опубликованы впервые.

      Другая работа А. А. Фурсенко «Россия и Международные кризисы. Середина 20 в.» посвящена внешней политике СССР в постсталинский период²¹. В ней анализируется возникновение и урегулирование трех крупнейших международных кризисов: Суэцкого, Берлинского и Кубинского. Книга основана на материалах партийных и советских государственных учреждений, в том числе на документах разведовательных структур: Первого Главного управления КГБ, Генерального Разведовательного Управления Генерального Штаба СССР и Центрального архива ФСБ. В некоторых случаях данные, использованные автором при написании книги, “до сих пор остаются не до конца обработанными или открытыми для свободного прочтения”²².

      Анализ  данного комплекса исследовательской  литературы поможет сформировать представление о порой не совпадающих точках зрения различных авторов и выявить основную концепцию интерпретации событий Карибского кризиса в советской и зарубежной историографии.

Глава 1. Причины и предпосылки возникновения Кубинского кризиса 

      Можно без преувеличения назвать Карибский  кризис событием мирового значения. В 1962 году вплотную столкнулись интересы двух сверхдержав - представителей двух частей света, и никто не мог наверняка знать, чем могло закончиться это столкновение. В случае отказа обеих сторон от решения конфликта мирным путем, имела бы место ядерная война, последствия которой были бы ужасны.

      Со  времени начала «Холодной войны» внешняя деятельность СССР была направлена не только на прямое противостояние США, выраженное в гонке вооружений, но и на косвенное. Последнее означало расширение зоны влияния за счет организации или поддержки социалистических революций в разных частях света. Страна, находящаяся в зоне интересов США, где появлялось хоть какое-нибудь народное освободительное движение, незамедлительно попадала под пристальное внимание Советского Союза. Оппозиции оказывалась посильная поддержка денежными средствами, оружием и, порой, людьми. В случае победы революции, страна становилась членом социалистического лагеря, там строились военные базы, туда вкладывались огромные ресурсы. Надо заметить, что помощь Советского Союза была, зачастую, безвозмездной, что вызывало симпатии со стороны беднейших стран Африки и Латинской Америки.

      К 1959 году во внешнеполитической ситуации наметилось некоторое сближение позиций СССР и США по проблемам ликвидации последствий Второй мировой войны, однако, по словам исследователя Анат. А. Громыко, «отдельные позитивные тенденции в американской внешней политике все же не давали основания надеяться, что в Вашингтоне реализм в европейских делах восторжествует над политикой агрессии»²³.

      В результате революции 1959 г. под руководством Фиделя Кастро на Кубе была свергнута диктатура Рубена Фульхенсио Батисты. В Советском союзе симпатизировали Кубинской революции. Однако, долгое время с Кубой «никаких дипломатических связей не существовало»²⁴. С целью «установления неофициальных связей с американским деловым миром»²⁵ советское руководство решило отправить в США А. И. Микояна. На обратном пути он по приглашению кубинского лидера посетил остров, где Ф. Кастро предложил Анастасу Ивановичу показать в Гаване советско-промышленную выставку, которая в то время проходила в Мексике²⁶. По свидетельству посла СССР на Кубе А. И. Алексеева, именно «А. И. Микоян сыграл решающую роль в становлении советско-кубинской дружбы»²⁷.  Через три месяца после того, как на выставке был решен вопрос о восстановлении дипломатических отношений, обе стороны подписали официальный документ об открытии посольств в Гаване и Москве.

      У североамериканского соседа «Острова Свободы» отношение к свершившейся революции событию было иное. Правительство Батисты рассматривалось как дружественное США, а новая власть считалась враждебной. Огромные суммы, вложенные в экономику острова, оказались потерянными из-за национализации, проведенной новым правительством. Более того, возникла реальная возможность полной потери Кубы для США.

      Правительство США решило вмешаться, но способ вмешательства должен был быть очень корректным, во избежание ссоры с СССР, то есть американская армия не должна была в этом участвовать. Центральным Разведывательным Управлением США был разработан план, согласно которому к операции по «освобождению» Кубы должны были быть привлечены силы из числа бывших приверженцев режима Батисты, бежавших в США. Однако, несмотря на 13 миллионов долларов²⁸, затраченных правительством еще прошлого президента Соединенных Штатов Д. Эйзенхауэра и тщательную подготовку контрреволюционного десанта, «в первые же часы вторжения <...> стало ясно, что операция обречена на провал»²⁹.

      Советское руководство догадывалось о том, что нападение прошло не без участия  американцев, однако, по словам Н. С. Хрущева, «надо было оставаться совершенно нереалистичным человеком, чтобы считать, что на этом все кончилось»³⁰.  Никита Сергеевич полагал, что вслед за первой последует вторая акция, которая будет организована большими силами и с лучшей подготовкой³¹. Таким образом, первой причиной размещения советских ракет на Кубе, хотя бы и формальной, можно считать стремление СССР обезопасить новую республику от весьма вероятного повторного вторжения США на остров. Такое внимание Советского Союза к маленькому государству было обусловлено стремлением превратить Кубу в средство распространения своего влияния на латиноамериканские страны, что соответствовало интересам марксистко-ленинского учения, по словам Н. С. Хрущева³². В пользу этой точки зрения высказался и А. И. Алексеев, который в своих воспоминаниях утверждал: «Как непосредственный участник тех событий 1962 года, я с уверенностью могу сказать, что решение о размещении на Кубе советских ракет было принято правительствами обеих стран с единственной целью – предотвратить неминуемое вооруженное вторжение на остров Свободы, которое готовилось агрессивными кругами США»³³. Тем не менее, полностью полагаться на озвученную Александром Алексеевым «политико-идеологическую концепцию» причин кризиса было бы не разумно.

      В своих воспоминаниях посол в Вашингтоне Анатолий Добрынин высказал точку зрения, что «установкой ядерных ракет на Кубе, которые моли бы поразить значительную часть территории США, Хрущев рассчитывал определенным образом выстроить военно-стратегический паритет с США. При этом он, разумеется, думал не о подготовке ракетно-ядерной войны, а о получении дополнительного политического веса в переговорах с ними по разным сложным вопросам. В первую очередь по Западному Берлину»³⁴. Таким образом, второй и более значимой причиной вооружения Кубы было стремление СССР изменить стратегический баланс сил в мире: добиться ядерного паритета от США и укрепить собственную безопасность. Соединенные Штаты к тому времени обладали не только численным, но и тактическим преимуществом перед Советским Союзом. Американские ракеты были размещены на территории Италии, а в 1962 г. они были установлены и на стартовых площадках в Турции и Великобритании.

      Тем временем Кеннеди тяжело переживал провал в заливе Кончинос. По его личному указанию была разработана программа тайных антикубинских действий, получившая название план «Мангуста». Координация всех вопросов, осуществляемых ЦРУ, госдепартаментом и Министерством обороны, связанных с реализацией с планом, была возложена на генерала Э. Ленсдейла, «слывшего в Вашингтоне специалистом по борьбе с революционными движениями»³⁵. К 18 января 1962 года работа была завершена и Лендсдейл представил участникам операции «Мангуста» «обширный проект плана антикубинских действий, состоявший из 32 пунктов, которые охватывали целый комплекс подрывных акций: от сбора разведывательных данных и организации многочисленных актов саботажа на Кубе до использования американских вооруженных сил с целью поддержки антиправительственного выступления»³⁶. Долгое время этот документ оставался засекреченным, и только спустя 27 лет, в 1989 году на конференции в Москве американская сторона обнародовала план, «который ставил целью свержение правительства Ф. Кастро в октябре 1962 г.»³⁷

      На  заседании Политбюро 21 мая 1962 г. поступившее  ранее предложение Хрущева о размещении ракет на Кубе было одобрено. Для проведения переговоров в Гавану была направлена делегация в составе  
Ш. Р. Рашидова, маршала С. С. Бирюзова и А. И. Алексеева. Как вспоминает последний, Фидель, к его удивлению, спокойно воспринял советские предложения³⁸.

      В июне в Москву прибыл с рабочим  визитом брат Фиделя – Рауль Кастро, который вместе с министром обороны  Р. Малиновским парафировал секретный  договор. Затем в Москве побывал  Че Гевара, который сообщил поправки кубинского лидера к договору. Все указанные поправки были безоговорочно приняты Хрущевым, однако формально соглашение так и не было подписано из-за начавшихся вскоре неспокойных дней Карибского кризиса.