Японо-китайские отношения на современном этапе

Начало оттепели в двусторонних отношениях положил официальный визит в Пекин в октябре 2006 года нового премьер-министра Синдзо Абэ[16]. В Совместном китайско-японском заявлении было подчеркнуто стремление сторон вернуться к диалогу без предварительных условий и развивать всестороннее сотрудничество. На самом деле произошло нечто большее, чем возвращение к диалогу. Впервые была достигнута договоренность о выстраивании между двумя странами «стратегических взаимовыгодных отношений». В апреле 2007 года Токио с официальным визитом посетил премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао[17]. Он провел переговоры с премьер-министром С. Абэ, был принят императором Акихито, выступил с речью перед депутатами парламента. В местной прессе визит был оценен как «растопивший лед» в двусторонних отношениях. В Совместном японо-китайском заявлении были уточнены положения, которые содержались в Совместном заявлении 2006 года, раскрывалось содержание нового важного понятия - «стратегические взаимовыгодные отношения». Сменивший через год С. Абэ на посту премьер-министра Я. Фукуда сохранил курс на улучшение отношений с Китаем. В ходе его официального визита в КНР в декабре 2007 года стороны подтвердили стремление следовать договоренностям, достигнутым на саммитах в 2006 и 2007 годах  [18].

Представители различных кругов Китая и Японии, стремящиеся к развитию долгосрочных и стабильных отношений дружбы и сотрудничества между двумя странами, прилагали неустанные усилия к преодолению временных осложнений в китайско-японских отношениях.

В мае 2008 года в ходе официального визита председателя КНР Ху Цзиньтао в Японию было подписано японо-китайское Совместное заявление о «Всестороннем развитии взаимовыгодных отношений, основанных на общих стратегических интересах». Обе стороны по значимости отнесли это заявление к категории важнейших дипломатических документов, содержащиеся в которых договоренности квалифицируются как «политический фундамент» развития отношений двух стран. Япония подчеркивает, что «всеобъемлющая стратегия стимулирования взаимовыгодных отношений, основанных на общих стратегических интересах», должна стать теперь приоритетной целью политики двух стран в отношении друг друга[19].

Появлению новой тенденции в отношениях Япония-Китай, получившей развитие в период 2006-2009 годы, очевидно, способствовали перемены глобального масштаба. Заколебались устои однополярного миропорядка как результат относительного ослабления позиций единственной сверхдержавы – США, вызревают предпосылки для перестройки системы международных отношений при активном участии Китая[20].

В этих условиях подход Японии к Китаю претерпевает изменение. Наметившаяся тенденция постепенного изменения соотношения сил между США и Китаем в пользу последнего ставит перед Японией задачу просчитывать на перспективу, как в дальнейшем строить свои отношения с каждой из этих стран. В неблизком будущем Япония может, по-видимому, решиться на отход от солидарной с США позиции по отношению к Китаю.

Еще недавно в Японии такая перспектива становилась темой наиболее смелых исследований. Пример подобного исследования – вышедшая в Японии в 2007 году книга известного эксперта Харуки Ёсида «Америка или Китай?» Х. Иосида считает, что для Японии предпочтительнее иметь сильного союзника. Сегодня, очевидно, сильными являются США, в ближайшей перспективе в союзе с Японией они станут еще сильней. Однако в дальнейшем более сильным будет Китай. Сегодня очевидно, что эти взгляды разделяются представителями японской политической элиты.

Они нашли, например, отражение в работе Юкио Хатояма «Моя политическая философия», опубликованной накануне его избрания на пост премьер-министра. Автор указал на глобальную тенденцию: «Мы движемся от однополярного мира под эгидой США к многополярности», и подчеркнул, что важнейшей характеристикой современного миропорядка является превращение Китая «в одну из ведущих экономических держав, продолжающих наращивать свою военную мощь». Хатояма выразил откровенную обеспокоенность ситуацией, которая складывается для его страны: «Как должна Япония сохранять свою политическую и экономическую независимость и защищать свои национальные интересы, находясь между Соединенными Штатами, которые борются за сохранение положения доминантной державы, и Китаем, добивающимся стать ею?»[21].

Как признак возможных «перемен» в отношениях между Японией и США при правительстве Японии, которое возглавлял до июня 2010 года Ю. Хатояма, возникли разногласия по поводу согласованного двумя правительствами в 2006 году плана передислокации американских военных баз на японской территории[22]. Наиболее острые споры разгорелись вокруг проблемы перевода авиабазы подразделения вертолетов морской пехоты ВМС США Футенма (город Гинован) на Окинаве. Футенма, по сути, стала индикатором состояния японо-американских отношений. В ходе избирательной кампании Ю.Хатояма заявлял о намерении убрать базу Футенма с острова. Но США настаивали на выполнении договоренностей 2006 года. В конечном счете, под давлением США Хатояма отказался от выполнения своего обещания соотечественникам – и это стало одной из причин его ухода в отставку, всего через 9 месяцев после избрания премьер-министром новое руководство Японии проявило готовность подчеркивать важность укрепления военно-политического союза с США. Выступая с речью на параде Сил самообороны в октябре 2010 года в пригороде Токио, премьер-министр Н. Кан заявил о возросшей угрозе безопасности Японии. Особую тревогу, по словам премьера, вызывает ядерная программа КНДР и рост военной мощи Китая[23].

Подтверждением актуальности проблемы национальной безопасности, а, значит, и японо-американского договора безопасности для Японии стали события, связанные с инцидентом в Восточно-Китайском море. В сентябре 2010 года силами охраны морского побережья Японии было задержано в прибрежных водах островов Сенкаку (по-китайски Дяоюйдао) китайское рыболовное судно[24]. Ход разрешения конфликта, наиболее серьезного с момента «потепления» японо-китайских отношений, показал, что Китай готов вести себя весьма жестко, отстаивая свои интересы, что в отношениях сохраняется значительный конфликтный потенциал. Он, в частности, включает спор о суверенитете на указанные острова, разногласия вокруг морской границы и несовпадение подходов к совместному освоению нефтегазовых ресурсов в Восточно-Китайском море. Отметим, что США с готовностью поддержали Японию в этом конфликте. Так, госсекретарь Х. Клинтон заявила, что действие американо-японского договора безопасности распространяется на острова Сенкаку[25].

Торгово-экономическое сотрудничество в японо-китайских отношениях всегда играло стержневую роль. Наиболее продвинутым направлением в этом сотрудничестве оставалась, как и в прежние годы, торговля. Япония являлась одним из ведущих торговых партнеров КНР.

К концу 90-х годов в структуре двусторонней торговли произошли изменения принципиального порядка. Так, в японском импорте из КНР топливно-сырьевые материалы переместились с первого места, которое они раньше занимали, на одно из последних. Одновременно в импорте из Китая быстро росла доля машиностроительной продукции, что было результатом реформирования китайской экономики.

В начале XXI века в отношениях двух стран произошел, по сути, перелом. Япония, прежде известная как «планетарное предприятие», уступила эту роль Китаю. Для Японии это сопровождалось рядом издержек. Ее внутренний рынок наводнился товарами, произведенными в Китае. Росло число разорившихся предприятий, а также безработица. Активная инвестиционная деятельность японских компаний в КНР, с одной стороны, оказывала дефляционное воздействие на японскую экономику, с другой – приводила  к «опустошению» промышленности страны.

В новом веке отношения между двумя торговыми партнерами становились сложнее и жестче. Рубежом перемен стал 2001-й год, когда между ними вспыхнула первая торговая война. К тому же в связи с резким увеличением в Китае потребления сырья он превращался в серьезного конкурента для Японии на мировом сырьевом рынке. С 2001 году японское правительство начала существенно сокращать экономическую помощь Китаю, не желая больше способствовать росту экономического и военного могущества своего конкурента[26].

Вместе с тем, начиная с 2001 года ускоренными темпами растет японо-китайский товарооборот. В 2000 году была преодолена 100-миллардная (доллар США)  отметка, а в 2004 году Китай опередил США по масштабам товарооборота с Японией, став ее главным торговым партнером. После вступления КНР в 2001 году в ВТО быстро росли объемы прямых инвестиций японского крупного бизнеса в китайскую экономику[27].

При всей подверженности влияниям, в том числе политическим, торгово-экономические отношения Японии и Китая в рассматриваемый период сохраняли устойчивость в системе двусторонних связей. Торгово-экономическое партнерство составляло основу взаимозависимости двух стран. Масштабы ее в XXI веке стали столь значительны, что руководство двух стран вынуждено было это учитывать в случаях принятия важных политических решений.

Основным каналом японо-китайского политического диалога явились встречи руководителей двух стран. Ход и содержание этих встреч в существенной мере отражали состояние двусторонних отношений, некоторые из саммитов сыграли определенную роль в развитии японо-китайских связей. Так, историческое значение имел первый в истории отношений Японии и Китая визит в КНР японского императора Акихито, когда возник повод говорить об «особом», доверительном характере отношений Японии с Китаем. Однако, в целом, политический диалог в первой половине 90-х годов не принес весомых результатов. Не только не были разрешены давние проблемы в двусторонних отношениях – возникали новые.

Начиная с 1997 года наметилось оживление в контактах политических руководителей двух стран.[28] Инициатива была проявлена японской стороной: она пыталась активизировать дипломатическую деятельность на китайском направлении. Выдвинутой премьер-министром Р. Хасимото внешнеполитической программой  «Евразийская дипломатия» предусматривалось  в отношениях с Китаем добиваться: «взаимопонимания, активизации диалога, расширения сотрудничества и совместной деятельности по строительству нового мирового порядка».

Япония вела свое «дипломатическое наступление» по «трехступенчатой» программе. Всего в 1997-1998 годах состоялись три саммита[29]. «Трехступенчатый» диалог стал впечатляющим свидетельством того, что переговоры топчутся на месте, что разногласия возникают вновь и вновь. К  2000 году диалог затормозился, а затем вообще прервался. В 2001-2006 годах между Японие и Китаем происходила «война нервов». Болевой точкой в отношениях стала проблема токийского храма Ясукуни, который для китайской стороны является символом японского милитаризма и реваншизма. Пекин добивался от главы японского правительства прекращения ритуальных посещений храма –  и безуспешно[30].

В 2006-2009 годах отношения между Японией и Китаем были возвращены в нормальное русло. Более того,  на государственном уровне были зафиксированы договоренности о развитии между двумя странами «стратегических взаимовыгодных отношений». Китайская сторона проявила активное стремление вовлечь Японию в более глубокое и широкое сотрудничество на двустороннем и региональном уровнях. В США с настороженностью была воспринята угроза отхода Японии от союзнических обязательств по японо-американскому договору безопасности, имеющему задачу «сдерживания Китая».  США сохраняли действенный ресурс для оказания воздействия на политику Японии – и им воспользовались.  Не без американского влияния в июне 2010 года досрочно ушел в отставку премьер-министр Ю.Хатояма, намеревавшийся проводить «сбалансированный курс в отношении США и Китая», строить «более равноправные союзнические отношения с США».       

Новый глава японского правительства Н.Кан проявил готовность «скорректировать» внешнеполитический курс, сделав упор на улучшение японо-американских отношений. Добиться этого без одновременного ухудшения отношений с Китаем он не смог. Роковую роль в этом сыграл инцидент в японо-китайских отношениях,  который возник в сентябре 2010 года в районе островов Сэнкаку (Дяоюйдао), суверенитет на которые две страны оспаривают[31]. Преодолеть возникшую в ходе инцидента напряженность в  отношениях Токио и Пекина не удалось. Это устраивало США. Способствуя ее сохранению, они выступили в поддержку японской стороны.

Инцидентом у островов Сэнкаку был обозначен очередной разворот японской дипломатии: маятник качнулся от Китая к  США. И американская сторона воспользовалась ситуацией  в целях дальнейшего вовлечения Японии в стратегию «сдерживания»  Китая. Выразительным знаком начала очередного этапа японо-американского сближения  стало принятие японским правительством в декабре  2010 года новой программы строительства сил самообороны на очередное десятилетие.  В документе подчеркнуто стремление Японии к «дальнейшему усилению и развитию своего неразделенного союза с США». Одновременно сделан акцент на «недостаточную  транспарентность Китая в военной области, вызывающую обеспокоенность у регионального и мирового сообщества, не только у Токио»[32].

Следующим  шагом в углублении японо-американского военно-политического сотрудничества стало согласование планов формирования под эгидой США трехстороннего альянса США-Япония-Республика Корея, целью которого, по оценке специалистов, ставится, прежде всего, «сдерживать» Китай. В январе 2011 года в Сеуле министры обороны Японии и Южной Кореи  подписали два документа о сотрудничестве в военной области. Один из них - cоглашение о порядке  обмена разведывательной информацией, о мерах  ее  защиты от разглашения[33].

Второй документ  узаконивает  порядок  обмена  предметами снабжения (продукты питания, вода, топливо, транспорт и другое), а также услугами в ходе  совместных  операций. Комментируя  этот факт,  американская газета «Старс  энд  Страйпс»  писала: «Два главных союзника Соединенных Штатов в Азии постепенно продвигаются в направлении тесного военного сотрудничества».  И Соединенные Штаты проявляют активную заинтересованность  способствовать  этому. В   южнокорейских СМИ  были опубликованы откровенные признания того, что  «США настойчиво требуют от двух соседних стран выстраивать прочные отношения в военной сфере».

За  подписанием Японией и Республикой Кореей указанных  соглашений должно последовать заключение полноформатного пакта о военном сотрудничестве. Это планировалось (заметим, до масштабного стихийного бедствия в Японии) осуществить  весной этого года в ходе  официального  визита  в Сеул премьер-министра Японии.  О причинах  готовности к этому правящих кругов  двух стран  без обиняков говорилось  в  упомянутой газете  «Старс энд Страйпс», поместившей  статью под названием «Китай - реальная причина для подписания военного пакта между Японией и Южной Кореей». В статье приведено высказывание известного аналитика Центра «Восток-Запад» Дэнни Роя: «Японо-южнокорейское военное  сотрудничество имеет большее отношение  к  Китаю, чем к Корейскому полуострову. Северная Корея создает политический предлог, используемый другими для осуществления стратегических шагов против Китая. Это - фиговый лист»[34].