Художественный стиль

Художественный  стиль речи, или художественно-изобразительный, художественно-беллетристический

Художественный стиль  речи, или художественно-изобразительный, художественно-беллетристический

– один из функциональных стилей (см.), характеризующих тип речи в эстетической сфере общения: словесных произведений искусства. Конструктивный принцип Х. с. р. – контекстуальный "перевод" слова-понятия в слово-образ; специфическая стилевая черта – художественно-образная речевая конкретизация (см.).

Несмотря на особенную  значимость для худож. произведения проявления в нем авторской индивидуальности, несмотря на многообразие направлений, методов и жанров худож. литературы, последняя, однако, имеет общий для всех их принцип использования языка, обусловленный назначением искусства в обществе, образным мышлением художника в процессе творчества, эстетической функцией. Здесь слово-понятие языка (понятийная сущность слова) как бы переводится средствами контекста в слово-образ (в широком смысле) для выражения образной мысли автора и изображаемой им вымышленной действительности. Реализация эстетической функции языка в худож. сфере общения составляет специфику худож. речи – всех ее индивидуально-авторских стилей и жанров, при всем их своеобразии и отличиях.

Вопрос о стилевом статусе  худож. речи (несинонимичный термин – "язык художественной литературы" – см.) среди функц. стилей считается дискуссионным. Имеются две точки зрения: 1) правомерность выделения среди функц. стилей Х. с. р.; 2) категорическое неприятие такой точки зрения. Первое положение разделяют В.В. Виноградов, Р.А. Будагов, И.Р. Гальперин, Б.Н. Головин, Э.Г. Ризель, К.А. Долинин, М.Н. Кожина, О.Б. Сиротинина, Й. Мистрик, К. Гаузенблас, М. Елинек и мн. др. Второе – Л.Ю. Максимов, А.К. Панфилов, Н.А. Мещерский, Д.Н. Шмелев, В.Д. Бондалетов и др.

Аргументами против признания  возможности выделять среди функц. стилей и художественный являются: 1) так называемая многостильность худож. литературы, использование в ней языковых средств разных (всех) функц. стилей; 2) отсутствие специфических языковых примет (средств), свойственных именно худож. речи (худож. текстам); 3) наличие у худож. речи особой эстетической функции; 4) неправомерность объединения понятий "литературный язык" и "язык художественной литературы".

Однако характерно, что  в этой аргументации и ее конкретизации  представители указанной (второй) точки  зрения обычно исходят в своем  анализе не из теоретических положений  функц. стилистики (как учения о функц. стилях, принципа их классификации), а из постулатов "стилистики ресурсов" (см.), т.е. стилистики языковых единиц без учета речевой системности стиля, критериев определения функц. стиля.

С функциональной точки зрения нельзя говорить о многостильности худож. лит-ры, так как использование отдельных языковых средств других функц. стилей не определяет тот или иной функц. стиль, главное, как используются эти средства и каковы их стилистические функции, в какой речевой организации они выступают. Наблюдения показывают, что языковые средства других стилей (напр. научные термины, фразеология делового стиля) используются в худож. речи не в их основной, а в измененной функции (в соответствии с целью и задачами общения в эстетической сфере), т.е. изобразительно-выразительной, в эстетической функции (при этом в выборе средств все же есть свои ограничения, например не вся известная терминология науки представлена в худож. текстах). Тем самым в худож. речи могут использоваться языковые средства других стилей, но не сам стиль как таковой, с присущей ему речевой системностью и, главное, не в той же функции. Ср. употребление терминов в поэтической речи: И я из дома убежал, чтоб наконец-то выбраться из радиуса действия обыденной любви; Есть радиусы действия у гнева и у дерзости; Есть радиусы действия у правды и у лжи (Р. Рождественский); Сошли с ума муссоны и пассаты (В. Маяковский). Еще пример более широкого контекста, показывающего принципиальное отличие стиля худож. прозы от научной при описании одного и того же явления природы писателем и ученым:

• По народной примете, лес притягивает воду, чтобы затем отпустить ее облачком в дальнейшее странствие. Значит, он каждую каплю воды впрягает в двойную и тройную работу. Чем больше леса, тем чащеприкоснутся дождичком к земле те постоянные двести миллиметров осадков, что в среднем получаем из океана в год… Лес приближает море, и сам как море, корабли туч ночуют у его зеленых причалов… (Л. Леонов. Русский лес)

• При изучении роли леса в круговороте воды возникают два основных вопроса: а) какова роль леса как фактора образования осадков и б) какова роль в распределении осадков, выпадающих из атмосферы?.. Лес, образуя огромную охлаждающую поверхность… содействует конденсации паров… При выпадении осадков в лесу часть их задерживается кронами и путем физического испарения возвращается в атмосферу (М.Е. Ткаченко. Общее лесоводство)

Таким образом, с точки  зрения функциональной, многостильности (в точном смысле слова) в художественных текстах нет.

Далее, не только худож., но никакой другой функц. стиль не создается совокупностью каких-либо специфических языковых средств (тем более одной окраски); они лишь часть (и не главная) стилевой специфики того или иного функц. стиля. Наличие же эстетической функции у худож. речи как раз и составляет ее специфику, на основе которой следует выделять худож. речь в особую функц.-стилевую разновидность (как это делается в отношении других функц. стилей с учетом принципа их классификации); это один из существенных стилеобразующих признаков функц. стиля. Следовательно, наличие специфики у худож. текстов в виде эстетической функции служит аргументом не против отнесения этого типа речи к функц. стилям, а за включение его в эту систему (ср.: в научном – речевая экспликация познавательно-коммуникативной функции; в оф.-деловом – коммуникация через предписующе-долженствующую установку деонтического мышления и т.д.).

По вопросу соотнесения  понятий "литературный язык" и "язык художественной литературы" следует  сказать, что они безусловно не тождественны. "Язык художественной литературы" – это одна из разновидностей лит. языка, т.е. эти понятия соотносительны как общее, родовое, и видовое. Использование языка в эстетической функции не превращает его в какую-то новую субстанцию, не аннулирует его коммуникативной функции (напротив, эстетическая функция существует на базе коммуникативной). Язык, представленный в худож. текстах, является образцом лит. языка (общенародный язык шлифуется и обрабатывается в "лабораториях" писателей), поэтому он широко используется в качестве иллюстративного материала в грамматиках и словарях. Очень удачно по затронутому вопросу выразился Ю.А. Бельчиков: "Язык художественной литературы, будучи явлением искусства, не утрачивает своей лингвистической субстанции", он "обязательно ориентирован на нормы литературного языка". Нельзя забывать, что "эстетическая функция – это функция языковая" (Д.Н. Шмелев). Таким образом, функциональная стилистика не отождествляет понятия "литературный язык" и "язык художественной литературы", различает их, соотносит, но не разрывает как две совершенно разные сущности.

Очевидно, при рассмотрении вопроса о стилевом статусе худож. речи следует иметь в виду то, что худож. тексты как сложный объект исследования могут изучаться в разных аспектах: в собственно лингвистическом (как образцы лит. языка), как ресурсы стилистических средств языка; в функц.-стилистическом – как Х. с. р.; в лингво-литературоведческом – как воплощение в тексте идейно-образного содержания, замысла художника слова, когда термин "язык художественной литературы" понимается как элемент формы (или материала) словесного произведения искусства. Необходимо четко различать эти аспекты, не смешивать и не подменять понятия одного из аспектов другим, что, к сожалению, наблюдается в литературе вопроса. Каждый из этих аспектов (и точек зрения) сам по себе имеет право на существование. Трудности же и недоговоренность в решении затронутого вопроса связаны как раз с неразличением и смешением этих аспектов. Так, вкрапления в худож. текст отдельных языковых единиц из других функц. стилей можно назвать многостильностью только с позиций стилистики ресурсов; с точки же зрения функц. стилистики в этом случае нет многостильности, поскольку функц. стиль создается не совокупностью (не суммой) стилистически маркированных единиц, а специфической в каждом из них речевой организацией (системностью). Далее. Справедливо мнение, что "материалом" всех текстов является язык, но… только в художественной сфере языковые средства сами по себе служат созданию произведений искусства" (Шмелев Д.Н., 1989; выделено нами. – М.К.). Тем самым можно говорить о "языке" в худож. произведении как факте искусства, но, во-первых, четко осознавать особое положение этого исследовательского аспекта, не позволяющего с его позиций решать вопросы функц. стилистики (т.е. стиль или не стиль худож. речь?); во-вторых, все же совсем не отрываться от лингвистики, памятуя, что исходить анализ худож. литературы "может, конечно, только из чисто словесного, лингвистического состава произведения, однако не должен и не может замыкаться в его пределах…" (Бахтин М.М., 1995, с. 21; выделено нами. – М.К.). Показательно, что Д.Н. Шмелев, в одной из своих последних работ "смягчивший" категоричность прежних взглядов по затронутому вопросу, отмечает, что "эстетическая функция объединяет все виды словесных художественных произведений" (Шмелев Д.Н., 1989, с. 22). Именно она и определяет принципы и закономерности речевой организации худож. произведений, создавая их специфику, отличную от других функц. стилей. Это самая общая (инвариантная) черта худож. речи, не препятствующая, однако, проявлению индивидуально-авторского и жанрового многообразия худож. литературы.

Как выход из создавшейся  ситуации в отношении рассматриваемого вопроса С. Сятковский предлагает: "…введение в научный обиход понятия художественного стиля, понимаемого как генотип (инвариант) по отношению к фенотипической (вариативной) природе языка художественных произведений" (Сятковский С., 1995, с. 222). Однако функц. стилистика как раз и определяет функц. стиль как инвариант, реализуемый множеством различных вариантов, но, видимо, это положение не стало аксиоматичным у стилистов. Далее автор продолжает, что высказанное им предложение "…имело бы для стилистики художественной литературы приблизительно то же значение, как в свое время различение в фонетике фонемного и звукового уровней" (Там же).

И все же вопрос о статусе  худож. речи среди функц. стилей требует оговорки: в силу функц. осложненности худож. речи, последняя, бесспорно "обладая" статусом функц. стиля, занимает особое положение среди других функц. стилей (как и – по другим причинам – разг. речь). Есть основания принять такую известную в стилистике классификацию функц. стилей: худож. речь – нехудож. (специальная), представленная стилями: научным, оф.-деловым, газетно-публиц., – обиходно-разговорная. Кстати, такая схема представлена в чехословацкой стилистике.

Итог рассматриваемому вопросу  убедительно подведен К.А. Долининым: "Долго спорили о том, существует ли в современных европейских языках функциональный стиль художественной литературы… Ясно, что если толковать функциональные стили как нормы речевого построения текстов различных жанров, то нет никаких препятствий для того, чтобы рассматривать в ряду других функциональных стилей и стиль художественной литературы в целом, несмотря на его стилистическую неоднородность… И если мы решаем, что функциональный стиль выделяется на основе сферы деятельности, которую он обслуживает, и основной функции… (а все функциональные стили выделяются именно так), то сложность и неоднородность его состава не должны нас останавливать…" (Долинин К.А., 1978, с. 66–67).

В худож. речи употребляются все известные стилистические ресурсы русского языка. Ей свойственны широкая и глубокая метафоричность, богатая синонимика, многозначность, разнообразие стилевых пластов лексики и др. При этом в каждом конкретном случае из всего арсенала языково-стилистических средств уместным, единственно необходимым в данном контексте оказывается лишь одно, избранное средство (имеются в виду высокоэстетические худож. произведения). В понятие высоких качеств худож. речи и непременных ее свойств входят неповторимость и свежесть выражения при создании образов, яркая их индивидуальность. Кроме того, худож. стиль отличается не только образностью, но и явной эмоциональностью, в целом – эстетически направленной экспрессивностью.

Говоря о лингвостилистических чертах худ. речи, прежде всего следует отметить особую жизнь слова в худож. произведении. Его (слова) специфической особенностью является актуализация внутренней формы (Г.О. Винокур), когда средства языка, в частности лексические, и их значения оказываются той основой, отталкиваясь от которой художник создает поэтическое слово-метафору, целиком "повернутую" к теме и идее конкретного худож. произведения. При этом метафорическое значение слова нередко может быть понято и определено лишь по прочтении всего произведения, т.е. вытекает из худож. целого. Так, по наблюдению Г.О. Винокура, смысловое значение слова хлеб, поставленного в заглавие романа А. Толстого, означает не то же, что общеизвестное значение этого существительного. Но, опираясь на него и отталкиваясь от него, это слово получает в контексте худож. целого способность выражать одно из явлений революции и гражданской войны, представленное в романе (Винокур Г.О., 1959, с. 391).

Формирование значения худож. слова в широком контексте целого произведения отмечал Б.А. Ларин. Он же выявил системную взаимосвязь слова с другими словами худож. целого при выражении сквозной поэтической мысли-идеи, т.е. лейтмотива произведения. Такое свойство поэтического слова Б.А. Ларин называет "комбинаторными приращениями смысла".

Понятия внутренней формы  худож. слова и комбинаторных приращений смысла тесно связаны с понятием "общей образности" (А.М. Пешковский), которая заключается в том, что все языковые единицы того или иного худож. произведения направлены на выражение худож. образа, являясь в то же время строго эстетически и стилистически мотивированными и оправданными, в связи с чем устранение из текста какого-либо одного слова уже ведет к "облысению" образа (выражение А.М. Пешковского). То же касается и видоизменения форм слова, что ярко показано Г.О. Винокуром на примере невозможности изменения слова рыбка на рыба в заглавии и тексте пушкинской "Сказки о рыбаке и рыбке".

По В.В. Виноградову, худож. слово принципиально двупланово. Совпадая по своей форме со словом национального языка и опираясь на его значение, худож. слово обращено не только к общенародному языку, но и к тому миру худож. действительности, который создается или воссоздается в произведении. Смысловая структура слова "расширяется и обогащается теми художественно-изобразительными "приращениями", которые развиваются в системе целого эстетического объекта" (Виноградов В.В., 1963, с. 125).

Более общим, точнее, инвариантным – с указанием причин явления, – оказывается понятие художественно-образной речевой конкретизации (см.) (Кожина М.Н., 1966), т.е. системной взаимосвязи языковых единиц как составных элементов целого, обусловленной идейно-образным содержанием и реализующей эстетическую функцию в результате "перевода" слова-понятия в слово-образ, направленного на активизацию воображения читателя. Причем это реализуется именно в условиях специальной речевой организации: не только за счет связей близко расположенных языковых единиц, как правило, отличающихся индивидуальностью и неповторимостью их сочетаний, но и дистантно расположенных, т.е. как узкоконтекстных, так и ширококонтекстных. Важно, что в создании и выражении специфики худож. стиля, в реализации эстетической функции языка, в способах худож.-образной речевой конкретизации большую роль играют не только стилистически окрашенные, но и нейтральные языковые средства, которые приобретают новые качества, становятся элементами искусства. Истинный мастер способен придать любой лингвистической единице в контексте худож. произведения эстетическое "звучание" и значимость.