Идеи и методы развития когнитивной лингвистики

     2.2.1. Когнитивистский стиль 

     Примером  когнитивистского стиля в теоретизировании является «когнитивная фонология» (cognitively-based phonology), в которой описание происходит в терминах правил построения структуры, «работающих» в тесном взаимодействии с «когнитивными схемами». Эти схемы составляют внеязыковую систему «ментальной компетенции». Упор делается на функциональность, а не на формальную простоту, – почему и допустимыми телеологические объяснения. 
 

     2.2.2. Когнитивистский подход 

       Пример когнитивистского подхода связан с использованием принципа «когнитивного соответствия», формулируемого так: выдвигая представление (репрезентацию) для конкретной единицы, следует обратить внимание на то, как эта единица узнается (cognized). Из нескольких конкурирующих исследовательских гипотез о структуре предложения, предиката, текста и т.п. выбирается тот, который в наибольшей степени соответствует, по мнению исследователя, когнитивной реальности. Формально правдоподобная репрезентация, противоречащая этому принципу, должна браковаться.

     Это положение противоположно принципу прямого соответствия, согласно которому элементы репрезентации прямо соответствуют сущностям в мире и отражают истинностные условия (truth conditions), или условия удовлетворения (conditions of satisfaction). Например, словосочетание «Бруклинский мост» имеет референцию к конкретному предмету в действительности, если существует объект этой действительности («референт»), удовлетворяющий требованиям данной дескрипции: такой предмет выглядит как мост, и его принято именовать «Бруклинским» (возможно, и расположен он в Бруклине). Иначе говоря, он удовлетворяет всем требованиям, задаваемым дескрипцией. По принципу же когнитивного соответствия, «Бруклинский мост» соотнесен не с конкретным предметом в реальном мире (вне «когниции» человека), а с некоторой сущностью в когнитивном представлении этого мира, в «проекции» мира на когницию человека. В силу принципа когнитивного соответствия, когнитивная структура заложена в значениях языковых выражений.  
 

     2.2.3. Когнитивистская  точка зрения 

     Лапидарно когнитивистскую точку зрения на значение и референцию можно сформулировать в виде максимы: «Избегай говорить о чем-либо в обход когниции человека». Отсюда – один шаг до признания избыточности термина «референция»: если ты когнитивист, то имеешь право говорить только о денотации языковых выражений.

     Однако, без понятия «референции», без опоры на аксиомы «внешнего мира» как установить несамопротиворечивость суждения в языковой форме? Эту проблему ставит когнитивная лингвистика перед философией языка. Когнитивисты надеются получить ответ на этот вопрос в рамках следующих теоретических проектов:

     1. Построение теории интерпретации  текстов (которые, как известно, иногда содержат взаимоисключающие  суждения), объясняющей логический  вывод на естественном языке  – «речевое размышление». Такая  теория должна давать характеристику процессам когниции и отношениям между предложениями и внутри них. Сама человеческая когниция, повторим, моделируется как «когнитивное вычисление».

     2. Разработка науки о «работе  мысли» человека, включающей теорию  вычислимости смысла текста, т.е.  установления связности его (логической несамопротиворечивости), при том, что (вслед за феноменологами) связность суждений о мире считается коррелятом истинного существования мира.

     Так, стартуя с лингвистической площадки, мы заходим на территорию смежных  дисциплин. Когнитивисты обречены на междисциплинарность, это предопределено самой их историей. Только общими усилиями психологии, лингвистики, антропологии, философии, компьютерологии (computer science) можно ответить на вопросы о природе разума, об осмыслении опыта, об организации концептуальных систем. 
 
 
 

     Глава 3

         КОГНИЦИЯ

         3.1. Определение и  виды когниции

     Прообраз  рабочего определения когниции в  терминах информационно-поисковой  парадигмы можно найти у Дж.Беркли, писавшего в 1710 г.: «Для всякого, кто  обозревает объекты человеческого  познания, очевидно, что они представляют из себя либо идеи (ideas), действительно воспринимаемые чувствами, либо такие, которые мы получаем, наблюдая эмоции и действия ума, либо, наконец, идеи, образуемые при помощи памяти и воображения, наконец идеи, возникающие через соединение, разделение или просто представление того, что было первоначально воспринято одним из вышеупомянутых способов» [Дж.Беркли 1710, с.171]. 
 

1. Термин  когницио

     Однако  термин cognitio и всевозможные связанные  с ним дистинкции фигурировали еще  раньше, когда выделяли такие виды познания, как абстрактное (abstractiva), наглядное (intuitiva), обыденное (practica), познание определенности вещи (quidditativa), обращенное на самое себя (reflexiva supra se), теоретическое (speculativa), отчетливое (distincte), смутное (confusum) и т.д. [Джохадзе, Стяжкин 1981], [Кузанский 1440, с.98-99]. Стремление «Я» понять себя самого было источником и идеализма, и трансцендентальной философии. 
 

2. Понятие когниции

     Понятие когниции включает не только утонченные занятия человеческого духа (такие как знание, сознание, разум, мышление, представление, творчество, разработка планов и стратегий, размышление, символизация, логический вывод, решение проблем, делание наглядным, классифицирование, соотнесение, фантазирование и мечты), но и процессы более земные, такие как организация моторики, восприятие, мысленные образы, воспоминание, внимание и узнавание. К необходимым условиям когниции относится мимезис. 

         3.2. Границы когниции, знание и эмоции

     В отличие от когниции, знание – одновременно представляет собой:

     – оправданное мнение или вообще адекватную и оправданную репрезентацию;

     – процедуру получения такой репрезентации.

     Когниция  же внеположена истинностному значению и оперирует как (истинным) знанием, так и заблуждениями. Ее характеризуют  процедуры обращения со знаниями и мнениями (некоторые из которых могут быть ошибочными и неадекватными) вместе с их связями. Знаниям и мнениям приписываются репрезентации, которые когниция как процедура порождает и использует.

     Будучи  внеположенной фактору истинности, когниция-узнавание, как считал в свое время А.Майнонг, – акт суждения (Urteilen), к которому рано или поздно присоединяется момент обоснования, собственно событию суждения не обязательно присущий: недаром бывают ложные суждения. Итак, когниции свойственна связь с внутренним обоснованием, а не с установлением истины.

     Чтобы ответить на вопрос, почему ошибочные  суждения не мешают когниции, Августин различал имплицитное осознание (nosse), связанное в первую очередь с  памятью, и эксплицитное (cogitare). Душа знает себя имплицитно, однако человеку хочется получить объяснение (экстериоризацию) внутреннего этого знания. Видимо, потому нас так часто и преследует мысль, что мы никак не можем в речи выразить что-то осознаваемое глубиной души.

     Фома  Аквинский, считавший душу формой тела и его первым субстанциональный актом, называл это предрефлексивное сознание, простое сознание себя, актуализацией cognitio habitualis, отличая его от остальных форм самоосознания. 
 

     3.2.1. Каноны в научной и обычной когнициях 

     Взаимодействие имплицитной и эксплицитной, обыденной и экстериоризованной когниций вряд ли можно представить как простое выражение, перевод с «языка» внутреннего представления на «язык» внешнего выражения: внешнее выражение, более богатое, чем внутреннее, обладает дополнительными моментами, обусловленными, например, условностями жанра. Так, фабула незатейливой сказки и романа может быть одной и той же, – но экстериоризация в двух этих случаях очень различна по насыщенности чувствами и мыслями. Экстериоризация происходит по культурообусловленным канонам развертывания когниции. Различны ли эти каноны в научной и обыденной когнициях?

     Часто считают, что «ученое» осознание  глубже обыденного и, может быть, вообще не зависит от него. Но ведь несомненно, что во всех культурах «обыденная» когниция незримо присутствует при чувственном восприятии, в правильных и неправильных интуитивных суждениях, в индуктивном рассуждении, в силлогизмах и паралогизмах, в, казалось бы, необоснованных предрассудках и в личных мнениях. «Ученые» суждения зависят от обыденных значительно чаще, чем обыденные – от ученых мнений. Поскольку человек включен в окружающую обстановку, он зависит от богатства и состояния наличных когнитивных средств. Недостатком этих средств и объясняют иногда заблуждения.

     Отличается когниция и от эмоции, поскольку, оперируя дискретными, в высшей степени специализированными, различными и систематизированными единицами и структурами, когниция в высшей степени структурирована, а когнитивные структуры ориентированы на отражение структуры внешнего мира в связи с потребностями социальной деятельности – включая сюда сообщение мыслей. Хотя когнитивные структуры привязаны к вербальным (символьным) структурам, а языки мира очень разнообразны, основные механизмы когниции универсальны, что и проявляется в семантике языка. Универсальные языковые структуры (patterns), универсальные грамматические категории, а также организация категорий вокруг прототипов свидетельствуют о том, что человек не просто «осваивает» действительность, но активно и целенаправленно организует ее определенным образом для конкретных целей. 
 

     3.2.2. Когниция как дискретный  фрагмент знания 

     На  этих положениях основана, между прочим, психотерапевтическая практика, когда  когниция берется как дискретный фрагмент знания, элемент понимания (включая знание, интерпретацию, понимание, мысли, возникающие у индивида о нем самом в конкретном окружении), а аффект и поведение человека трактуются как результат когниций, с помощью которых человек структурирует мир. Когниции человека (речевые или зрительные «события» в потоке его сознания) базируются на установках или предположениях (схемах), выработанных в результате предшествующего опыта. Когниции могут быть автоматическими, неосмысленными и дисфункциональными, внешне правдоподобными, но ошибочными, непроизвольными и т.д. В частности, дисфункциональные когниции относятся к самосознанию индивида, к миру или к будущему (т.н. «когнитивная триада») и являются результатом главных видов своеобразного (свойственного именно данной личности) ошибочного способа переработки информации, когда происходят: неправильный логический вывод (логические ошибки), выборочное абстрагирование (вследствие сосредоточенности на несущественных деталях), необоснованное обобщение, преувеличение негативных и преуменьшение позитивных переживаний и т.д.       Психотерапия состоит в том, что:

     – устанавливается, каков набор привычных  когниций и схем;

     – по ходу беседы с пациентом эти  когниции высвечиваются, так чтобы  больной осознал их абсурдность;

     –стремятся вытеснить одни когниции другими, более здравыми. 

3. Когниция  – формируемая  и миропреобразующая  сила

     Перерабатываемое  знание структурировано и упорядочено  линейно в соответствии с очередностью его освоения данным человеком. Мир  меняется, а потому меняются и наши когниции мира, и модусы самопонимания. Вот почему мы пользуемся не заранее расфасованными данными, а какой-то пока еще не вполне ясной их организацией, позволяющей применять знание в новых контекстах и генерировать новое знание. 
 

     3.3.1. Человеческая когниция 

     В то же время, человеческая когниция – не только формируемая, но и формирующая сила. Миры образов, в которых мы живем, не только отражают эмпирическую данность, но и продуцируют ее в меру нашей способности создавать символы.

     «Всякая мысль метафорична», – так говорил Ф.Ницше. Э.Кассирер показал, что пространство, время и число формируются именно с помощью образного мышления (порождениями которого К.Леви-Стросс считал язык, миф и культуру). Однако человеческие образы должны каким-то образом соотноситься с явью, с феноменом или тем, что кажется явью. Поэтому представление всегда связано с чем-то, посредующим между вещами и знанием о них. Чтобы выяснить, как выглядит этот посредующий уровень, следует проанализировать структуру в терминах знаков и их значимости. У каждого знака оказывается свое историческое измерение, составляющее суть знака. Но образы – фигуры мышления – проявляют свое истинное значение, только когда интерпретируются и анализируются в своей совокупности.

     Отсюда  ясно, что мир (вопреки расхожему  представлению о когнитивизме) – не индифферентный поток информации, только подвергаемый обработке. Когниция организует в человеке смыслообразование и использование значений в рамках культуры, – делая значение общим достоянием людей, принадлежащих к этой культуре. Речевое общение направлено на установление договоренностей о нормах в употреблении значений, интерпретаций и понятий. Успех таких «переговоров» зависит от того, как мы их ведем. Способ представления (репрезентации) знаний согласуется с социокультурным опытом человека – носителя знания.