Имена собственные в романе Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол»

     Фоновая функция определяется как способность  топонимов функционировать в качестве фона изображаемых в романе событий. В зависимости от способа лингвистической выраженности выделяется две разновидности фона: национально-стилизованный и емкий экстралингвистического содержания

     И, наконец, описательно-изобразительная  функция квалифицируется как  способность топонимов делать описание зрительно-ощущаемым, рельефным, что  возможно проследить на следующем примере:

     He was rather glad that they were all out, it was amusing to wander through the house as though one were exploring a dead, deserted Pompeii. (A. Hurley)

     Таким образом, топонимы приобретают свою образность только при наличии каких-либо стилистических тропов и фигур. При этом топонимы в свою очередь сами придают этим элементам стилистики особую образность, сообщая всему высказыванию географически шарм.

     Стилистически маркированные топонимы используются авторами для характеристики персонажей как прямо, так и опосредованно. Служат своего рода эпитетами, или через перечисление выражают отношение автора к описываемому объекту, к его истории (жизни персонажа), могут помогать в создании реалистичной атмосферы описываемых событий, придают им некоторую колоритность.

      Выводы  по первой  главе

      Ономастика - это специальный раздел языкознания, изучающий имена собственные как сложную самостоятельную систему. Имена собственные играют большую роль в актах называния, то есть при подведении обозначаемого под определенную категорию: предметности, процессуальности, признаковости и их разновидностей.

      В составе любого языка присутствуют имена собственные различных видов, а именно: антропонимы, топонимы, зоонимы, фитонимы и т.д.

      Антропонимы, особенно личные имена, выполняют основную назывательную функцию и отличаются от многих других ИС характером индивидуализации объекта: каждый объект номинации (человек) имеет свое имя.

      Системы личных и фамильных имен не изолированы, а тесно взаимосвязаны и взаимопроникаемы. В художественном тексте личные имена и фамилии служат своеобразным средством выражения цельности и конкретности образа персонажа, а нередко и основой эмоционального отношения к нему.

     Топонимы - ИС географических объектов - также занимают особое место в лексической системе языка. Изучение топонимов как части словарного состава языка, их структуры, функций тесно связано с историей народа и географией территории. В целом топонимы являются замечательными выразительными средствами языка.

     Глава 2.  Имена собственные в романе Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол»

     2.1 История создания  романа Э. Хемингуэя  «По ком звонит  колокол»

     Эрнеста Хемингуэя (1899–1961) можно назвать  одним из наиболее популярных и влиятельных американских писателей XX века, снискавший известность в первую очередь своими романами и рассказами. Одно из лучших творений Э. Хемингуэя, роман  "По ком звонит колокол" начинается со слов знаменитого поэта и настоятеля собора Св. Павла в Лондоне Джона: "Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе." Эти строки сразу превращают книгу в реквием, а реквием - это день гнева, апокалипсис и размышление о том кто спасется в день страшного суда.

     Летом 1936 года в Испании вспыхнул фашистский мятеж. Республиканцы не были к нему готовы; прошло всего несколько дней, и в руках мятежников оказались целые области, а вскоре началась осада Барселоны и Мадрида. По стране катилась волна террора и убийств. Разыгрывался пролог второй мировой войны.[17]

     Эрнест  Хемингуэй с первых же дней франкистского  путча занял позицию активную и непримиримую. На собственные средства он приобрел для республиканской армии двадцать четыре санитарные машины — нужда в них была особенно велика. Он обратился к газетной ассоциации Америки с просьбой отправить его в Мадрид корреспондентом. Вскоре в одной из газет говорилось, что автор знаменитого антивоенного романа "Прощай оружие" едет освещать ход боевых действий.

     Вместе  с прогрессивными писателями он создал группу для съемки фильма о войне "Земля Испании".

     Э. Хемингуэй проводит много времени  в горячих точках во время войны  и приезжает в Мадрид только, чтобы  отправить репортаж. В один из таких  приездов в Мадрид он знакомится с советником правительства республиканцев Михаилом Кольцовым, выдававшим себя за корреспондента газеты "Правда", который в дальнейшем представил его динамитчику полковнику Ксанти. Э. Хемингуэй проводит с полковником два дня, слушая рассказы Ксанти о войне. Через много лет он скажет своему биографу К. Бейкеру: «В Испании, пока мы верили, что Республика может победить, было самое счастливое время моей жизни». Да, это была счастливая пора — при всем ее драматизме, при всех опасностях и лишениях. Впервые Хемингуэй ощущал себя участником исторического действия, а не его сторонним наблюдателем. Впервые у него не было сомнений в смысле и целях борьбы. Поэтому те годы в Испании и запомнились ему как светлое время.

     В мае 1937 года фильм "Земля Испании" был снят и Э. Хемингуэй вернулся в Америку, чтобы его смонтировать и озвучить. Фильм был показан в Белом Доме и Голливуде, на полученные средства Э. Хемингуэй купил ещё санитарных машин и медикаментов, но они так и не были отправлены в Испанию из-за политики невмешательства США.

     В этом же году Э. Хемингуэй произнёс речь на писательском конгрессе: "Когда  люди борются за освобождение своей  редины от захватчиков, и когда эти  люди твои друзья, и ты знаешь как на них напали, как они боролись вначале почти баз оружия, то глядя на их жизни, борьбу и смерть начинаешь понимать, что есть вещи и хуже войны - трусость хуже, предательство хуже, эгоизм хуже!", но его речь никого не вдохновила. Тогда же Э. Хемингуэй решает вернуться в Испанию, не смотря на отговоры.[17]

     К 1938 году почти вся Испания была в руках франков, последние крупные  бои велись у земли Басков. Трое бойцов Американского добровольческого батальона чудом спаслись, когда их отряд был уничтожен фашистами. Они переплыли реку, а потом дрожа от холода босиком пробирались через поле заросшее репейниками, пока наконец не добрались до дороги. Там их подобрали два человека - Э. Хемингуэй со своим коллегой из "New York Times". Они спасли этих солдат. Вскоре, не дожидаясь агонии республики, Хемингуэй уехал.  После Испанской войны он говорил: "Я должен был писать, немедленно, потому что я знал, что следующая война надвигается быстро и чувствовал, что времени остаётся мало". Уединившись на Кубе, Хемингуэй непрерывно в течение полутора лет работал над романом "По ком звонит колокол", руководствуясь правилом, которое он раз и навсегда себе установил "Писатель должен быть неподкупен и честен как служитель бога". С первых же страниц Хемингуэй ясно дал почувствовать, что речь у него пойдет, прежде всего, о нравственном долге противодействия убийству и злу, о гуманности истинной и ложной, о справедливости бесспорной и кажущейся. О личности, которая в испытании историей обретает свой «момент истины», постигая подлинную ценность, подлинное содержание собственного «я». И о жестоких противоречиях самой истории, о тягостных ошибках Республики, во многом предопределивших трагический исход гражданской войны.

     В 1940 году, многие не приняли такой  художественной концепции. Хотя никто не сомневался, что все авторские симпатии принадлежат испанскому народу, сражающемуся против фашистского порабощения, героика этой борьбы и величие насильственно оборванной революции оказались у Хемингуэя приглушенными.

       Еще важнее, что Хемингуэй понял  испанскую трагедию не только  как результат столкновения антагонистичных политических доктрин, а как конкретное выражение того, что иногда называют «муками истории», неизбежными всякий раз, как терпит крах старый мир и на его обломках возникает новая действительность.

     «По ком звонит колокол» оказался выдающимся явлением реалистической литературы XX века прежде всего потому, что в этом произведении с большой смелостью и точностью выявлены резкие противоречия эпохи революционного преобразования действительности, когда ломаются устои и вековые формы бытия и убыстренное течение жизни сдвигает целые пласты столетиями копившегося нравственного опыта с его героикой и трагичностью. [17]

     2.2 Топонимы в романе  Э. Хемингуэя 

     Как уже было сказано ранее, роман "По ком звонит колокол" посвящён  гражданской войне в Испании, на полях которой он и был создан.  отличается особой насыщенностью топонимами. Действие книге происходит в мае 1937 года в горах северо-центральной  Испании, недалеко от города Сеговия (Segovia).

     При анализе романа "For whom the bell tolls" нами было выявлено до 250 случаев употребления топонимов. С первых страниц романа они погружают нас в атмосферу, где происходит действие.

     Например: "Anselmo reported it, as he remembered it when he had walked over it on his way to La Granja" (Доложил Ансельмо как запомнилось ему это самому, когда, он, путешествуя в этих местах, переходил его на пути в Ла-Гранху.) [14, c. 2];

     "It can be successful with that bridge eliminated. We can take Segovia." (Если удастся разрушить мост, мы можем взять Сеговию.) [14, c. 3];

     "They had ridden over the road past Guadarrama, the old man still asleep, and up the Navacerrada road to the Alpine Club hut where he, Robert Jordan, slept for three hours before they started." (Они поехали по шоссе на Гвадарраму, причем старик так и не проснулся, а потом свернули на Навасеррадскую дорогу и добрались до альпинистской базы, и Роберт Джордан часа три поспал там, перед тем как тронуться в путь.) [14, c. 5].

     В выявленные топонимы были включены названия стран, городов, гор и поселений. Они очень ярко подчеркивают конкретику романа и хорошо монтируются с короткими английскими фразами в оригинале текста, разбивая его однородность.  Их довольно много в романе, и они не переводятся, так как в этом нет необходимости:

     Barco de Avila, La Granja, the Escorial, Madrid, Segovia, Navacerrada, Buitrago, Santa Maria del Real, Arevalo, the Sierra de Gredos, Valladolid, Estremadura, Navarra,  Montana и т. д. Причем часто эти названия идут с английским определенным артиклем «the».

     Например: the Escorial,  the Sierra de Gredos, а также с  английскими предлогами "in" - in Estremadura, in Valladolid, between Segovia and Santa Maria del Real, at Arevalo, in Segovia, from Navarra, to La Granja, about Montana, from La Granja.

     Большая часть топонимов используемых в  романе прямо или косвенно связаны  с главным заданием, которое было поручено Роберту - взорвать мост обеспечивающий подход франкистских подкреплений при атаке на Сеговию.

     Однако на протяжении всего романа мост остается безымянным: «You know about the bridge?» (Ты знаешь про мост?) [14, c. 40], «Why not blow bridge tonight?» (Почему бы не взорвать его сегодня ночью? ). [14, c. 180]

     Из  романа известно, что дорога с обеих  сторон моста ведет в город  La Granja, который находится недалеко от Segovia. В мае 1937 года Республиканцы действительно предприняли неудачную попытку атаковать фашистов около Испанского города Segovia взорвав мост Arganda.

     Это главное событие на основе которого Хемингуэй написал роман "По ком звонит колокол". В романе четко описан план действия республиканцев: "That is the only road on which they can bring up reinforcements. That is the only road on which they can get up tanks, or artillery, or even move a truck toward the pass which I attack. ... The plan has been manufactured in Madrid. It is another of Vicente Rojo. It can be successful with that bridge eliminated.

     We can take Segovia. It is not the top of the pass where we attack. We hold that. It is much beyond. Look- Here- Like this."  (Это единственная дорога, по которой можно подвести подкрепления. Это единственная дорога, по которой танки артиллерия или хотя бы грузовики могут пройти к ущелью. План был сработан в Мадриде. Это очередное творение Висенте Рохо. Если удастся разрушить мост, операция может быть успешной. Мы можем взять Сеговию. Мы начинаем не у входа в ущелье. Там мы уже закрепились. Мы начинаем гораздо дальше. Вот, смотрите, отсюда.) [14, c. 4]

     Топонимы, подобно другим разрядам имен собственных, могут нести как эксплицитную, так и имплицитную информацию.

     Так, например, топонимы, приведенные в  примерах выше, несут культурную информацию, связанную с местом проживания героев романа.

     Когда же мы читаем одно из восклицаний:

     "Arriba Espana!  Down with the miscalled Republic and I obscenity in the milk of your fathers" (Arriba Espana! Долой вашу так называемую Республику, так и так ваших отцов!) [14, c. 66],

     Речь идет здесь об имплицитной информации, связанной с отношением к месту своего проживания. В данном случае это страна Испания, к которому герой обращается как к человеку, олицетворяя его. Топоним-олицетворение выполняет функцию эмотива, т. е. средство выражения эмоций.