Образ дороги в «Грозе» А.Н. Островского

    (т.5;стр.21)

    —  Потом художественное время замедляется:

    К несчастью, Ларина тащилась

    Боясь прогонов дорогих,

    Не  на почтовых, на своих,

    И наша дева насладилась

    Дорожной  скукою вполне:

    Семь  суток ехали оне.

    2.  По отношению к дороге противопоставляются  Онегин и Татьяна. Так, «Татьяне  страшен зимний путь», об Онегине  же Пушкин пишет:

    Им  овладело беспокойство,

    Охота к перемене мест

     (Весьма мучительное свойство,

    Немногих  добровольный крест).

    3.  Социальный аспект темы дороги (пафос иронический):

    Теперь  у нас дороги плохи,                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                     

    Мосты забытые гниют,

    На  станциях клопы да блохи

    Заснуть минуты не дают...

    4. Дорога как средство раскрытия  характеров героев. Дорога, привидевшаяся  Татьяне во сне, с одной стороны,  предваряет появление фольклорных образов — это сказочная дорога, с другой — она навеяна сентиментальными романами:

    Ей  снится, будто бы она

      Идет по снеговой поляне,

      Печальной мглой окружена. 

XII.  В прозаических произведениях дорога часто выступает сюжетным или композиционным компонентом («Метель», «Капитанская дочка», «Станционный смотритель»). В «Дубровском», кроме того, дорога – элемент композиции, особенности которой определяются влиянием жанра авантюрного романа.

Таким образом, исходя из анализа поэтического и прозаического текста поэта  можно сделать вывод, что  мотив  дороги в лирике А. С. Пушкина достаточно многообразен, образ дороги встречается  во многих его произведениях и  каждый раз поэт представляет дорогу в различных аспектах.

    Образ дороги помогает А.С. Пушкину показать и картины жизни, и усилить  такие настроения, как грусть. Тоска, одиночество, предчувствие. Дорога у  поэта – это «карнавальное  пространство», где можно встретить  и случайного путника, и нечистую силу, и кудесника… И в прозе, и в поэзии А.С. Пушкина дорога часто предстает как символ судьбы, выбора жизненного пути (на перепутье), а в любовной лирике дорога часто  ассоциируется с разлукой влюбленных или их преследованием. Когда поэт пишет о свободе, он называет ее поэтической  дорогой.

    В романе «Евгений Онегин» дорога становится одним из средств раскрытия характеров героев и частью сюжетной композиции произведения.

    Развитие  темы дороги у А.С. Пушкина достигает  своего апогея, когда сливается с  темой Родины. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    4. Образ дороги в произведениях Н. В. Гоголя и Н.А. Некрасова    

Мотив дороги звучит в двух значительнейших  произведениях 19 века. Это - «Мертвые души»  Н. В. Гоголя и «Кому на Руси жить хорошо» Н.А. Некрасова. 
         В «Кому на Руси жить хорошо» Некрасов показывает жизнь всей Руси через путешествие семи вольнообязанных мужиков по нескольким деревням. Сюжет поэмы – фольклорный. Главные герои поэмы – крестьяне, ибо они в ту эпоху были самым многочисленным классом в России. Несколько деревень, по которым проходят мужики, символизируют собой всю крестьянскую Россию. Образ дороги в этом произведении не выходит на первый план. Это лишь связующая нить между отдельными пунктами путешествия. 
         Некрасов живо сочувствует всему, что происходит с путешественниками, идет рядом с ними, «вживается» в образ каждого своего героя (будь то Матрена Тимофеевна, Ермил Гирин, Савелий, богатырь святорусский, Яким Нагой, холоп Яков, Гриша Добросклонов), живет его жизнью, сопереживает ему. 
         Образ дороги здесь – традиционный символ жизненного пути. Это ярко видно на примере образа Гриши Добросклонова. Перед Гришей стоит вопрос, какой жизненный путь выбрать: «Одна просторная дорога - торная, страстей раба, по ней громадная, к соблазну жадная идет толпа», «Другая - тесная, дорога честная, по ней идут лишь души сильные, любвеобильные, на бой, на труд». Итог – «сманила Гришу узкая, извилистая тропочка». Он выбрал путь народного заступника, на котором «ему судьба пророчила путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку да Сибирь». 
         В «Мертвых душах» Н. В. Гоголь ставил перед собой задачу показать всю Русь. Но показывает он лишь небольшой ее кусочек – уездный город и его окрестности. Основное действующее сословие – мелкопоместное дворянство. Здесь также связующей нитью между этапами повествования является дорога. Так, поэма «Мертвые души» начинается с описания дорожной брички; основное действие главного героя - путешествие. Ведь только через путешествующего героя, через его странствия можно было выполнить поставленную глобальную задачу: «объять всю Русь». Тема дороги, путешествия главного героя имеет в поэме несколько функций. Конечно же, это прием чисто композиционный, связывающий главы воедино. Также описания дороги, ведущей в то или иное поместье, предворяет описание самих помещиков, настраивает читателя на определенный лад. 
         В седьмой главе поэмы автор снова обращается к образу дороги, и здесь этот образ открывает лирическое отступление поэмы: «Счастлив путник, который после длинной, скучной дороги с ее холодами, слякотью, грязью, невыспавшимися станционными смотрителями, бряканьями колокольчиков, починками, перебранками, ямщиками, кузнецами и всякого рода дорожными подлецами видит наконец знакомую крышу с несущимися навстречу огоньками...» Далее Гоголь сравнивает два пути, избранных писателями. Один выбирает путь проторенный, на котором его ждет слава, почести, рукоплескания. «Великим всемирным поэтом именуют его, парящим высоко над всеми гениями мира...» Но «нет пощады у судьбы» для тех писателей, которые выбрали совсем иной путь: они дерзнули вызвать наружу все, «что ежеминутно пред очами и что не зрят равнодушные очи, - всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога...» В этом лирическом отступлении тема дороги вырастает до глубокого философского обобщения: выбора поприща, пути, призвания. 
         Дорога – это композиционный стержень произведения. Бричка Чичикова – символ однообразного кружения сбившейся с прямого пути души русского человека. А проселочные дороги, по которым эта бричка колесит, - не только реалистическая картина российского бездорожья, но и символ кривого пути национального развития. «Птица-тройка» и ее стремительный лет противопоставлена бричке Чичикова и ее однообразному кружению по бездорожью от одного помещика к другому. «Птица-тройка» - символ национальной стихии русской жизни, символ великого пути России в мировом масштабе. 
         Но эта дорога – уже не жизнь одного человека, а судьба всего русского государства. Сама Русь воплощена в образе птицы-тройки, летящей в будущее: «Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета…Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?.. и мчится вся вдохновенная Богом!.. Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа… летит мимо все, что ни есть на земле… и дают ей дорогу другие народы и государства». 
         В своих поэмах Н. В. Гоголь и Н. А. Некрасов решили обзорно показать жизнь всей Руси. В «Мертвых душах» тема дороги - основная философская тема, а все остальное повествование - лишь иллюстрация к тезису «дорога есть жизнь». Как и в «Мертвых душах», в поэме Некрасова тема дороги является связующей. В обоих произведениях образ дороги выполняет роль символа жизненного пути. «Песни о двух дорогах» в «Кому на Руси жить хорошо», бесспорно, перекликается по тематике с лирическим отступлением из поэмы Гоголя о выборе пути писателем. Некрасов, так же как и Гоголь, восхищается людьми, избравшими второй, более трудный путь. Однако Некрасов, поднимая острые, насущные проблемы в своем произведении, не придает теме дороги большого значения (в основном повествовании она является всего лишь композиционным приемом), Гоголь же, напротив, поднимается над жизненной суетой и показывает жизнь широко, обзорно , не вдаваясь в конкретику, именно как путь, как дорогу. В обеих поэмах тема дороги является связующей, стержневой, но для Некрасова важны судьбы людей, связанных дорогой, а для Гоголя важна дорога, связывающая все в жизни. В «Кому на Руси жить хорошо» тема дороги является художественным приемом, в «Мертвых душах» - главной темой, сутью произведения. 
 
 
 
 

5. Путь и дорога русской ментальности и в древних текстах

Концепт пути, дороги — это универсалия мировой культуры. В мифопоэтическом представлении пространства центр и путь — оказываются его основными элементами. В славянской и особенно в русской концептуальной и вербальной картинах мира понятия пути и дороги, и обозначающий их пласт лексики также занимают весьма важное место.

Для русского этноса передвижения всегда играли заметную роль в жизни, процесс расселения и освоения огромных территорий не закончен и в настоящее время. Русские — движущийся этнос с  самосознанием оседлого. Испокон  веков в жизни русских присутствовали странники, «калики перехожие», странствующие  богомольцы, коробейники, отходники-промысловики, охотники, беглые крестьяне и каторжники, ушкуйники и разбойники, ямщики, уходившие в дальние извозы, переселенцы, отправлявшиеся искать, кому и где  «на Руси жить хорошо», — весь тот  российский люд, жизнь которого была связана с постоянными странствиями, передвижениями по путям-дорогам огромной страны.

Концепт пути и дороги присутствует на различных уровнях культуры старой и новой, традиционно-народной и интеллектуально-элитарной, в обрядах и ритуалах, в фольклоре различных жанров, в высокой и церковной книжности, в художественных поэтических и прозаических произведениях, в живописи, музыке. Вся совокупность понятий, образов, символов, связанных с идеей пути, языки культур, служащие для передачи этого концептуального комплекса, образуют «мифологему пути», неизменно и ощутимо присутствующую в нашем коллективном национальном сознании.

Об этом свидетельствует, в частности, усиленное  использование образа пути и дороги в современном поэтическом творчестве, песенном жанре. С середины, даже с первой трети нашего столетия пути и дороги, связанная с ними символика оказываются особенно привлекательными для нашего сознания. В самых новых, часто нелепых и наскоро сделанных песнях-однодневках образ дороги с ее неустроенностью, хаосом, конфликтностью Неустроенность, конфликтность, бесприютность нашей жизни актуализировала в нашем подсознании концептуальный архетип пути и дороги, как пространства хаоса, противостоящего стабильности дома, освоенного культурой пространства. С дорогой связаны скитания, поиски судьбы, счастья, дорога — это фантом, держащий нас в плену часто бессмысленного движения, не дающий перейти к разумной стабильности жизни.

При многих концептуально-семантических различиях  пути и дороги объединяет их сходная роль в организации понятийной и языковой модели мира в пространственно-временном аспекте. Факт первичности осмысления и выражения пространственных отношений по отношению к временным общеизвестен.

Понимание путь и дорогу, как пространственной материализация времени сделало возможным такие сочетания, как жизненный путь «время жизни, жизнь», исторический путь «последовательность исторических событий, историческое развитие». Протянувшаяся в пространстве нить дороги, как нить, которую прядут Парки, — это судьба. Отчетливая связь идеи судьбы с идеей пути видна в диалектном значении слова дорога «о судьбе», в выражениях путеводная звезда, путеводная нить. Дорога-судьба — это может быть бесконечный безблагодатный путь как символ вечности (путь Агасфера), тернистый путь страдания во имя спасения людей и постижения вечных ценностей (крестный путь Христа), это трудный путь, исполненный блужданий, неустроенности, борьбы во имя достижения необходимых целей. Значительно реже дорога понимается как путь в светлое будущее, благополучная судьба, окрыленная счастьем.

В концепте пути ярко обнаруживает себя оппозиция  жизнь — смерть. Дорога — это  медиатор двух сфер, жизни и смерти, этого мира и «того», своего и  чужого. Оба элемента оппозиции могут  кодироваться образами П, Д, но в большей  мере — смерть. Проявляется это  в обрядах и ритуалах (прежде всего  похоронном), в тексте, на лексическом  уровне. Семиотческое пространство жизни  обнаруживается в выражениях жизненный путь, дорога жизни (и даже в известном выражении, связанном с блокадой Ленинграда: дорога жизни), широкая (ие) дорога (и) как обозначение благоприятных жизненных обстоятельств. Смерть мыслится как переселение в иной мир, достичь который можно преодолев определенный длительный и нелегкий путь. Особенно отчетливо это проявляется в текстах похоронных причитаний и плачей, где присутствуют не только лексемы со значением путь и дорога но и последовательно сменяющие друг друга названия географических и природных объектов, встречающихся на пути и маркирующих пространство.

Идея  смерти звучит в выражениях проводить в последний путь, закончить свой земной путь (это клишированная фраза, входящая, например, в речь официального распорядителя ритуальным прощанием в крематории Петербурга), к выходу «к чьей-либо смерти», в лексемах отойти «умереть», подорожная «кусок холста или лист бумаги со словами молитвы, который кладется на лоб покойному или вкладывается в руки», проводник «тот, кто читает молитву над покойным» и т.д.

В фольклоре  идея смерти, конца реализуется через  образ запавшей дороги (запасть, «перестать существовать, исчезнуть, пропасть»). Запавшая дорога — оборвавшаяся в лесу, болоте, занесенная снегами, потерянная при блужданиях в лесу — это конец жизни, любви, дела. В песнях снег заметает « все дорожки, все пути, негде к миленькой пройти»; в былинах — «прямоезжая дорожка заколодела, заколодела дорожка, замуравела». Коллдун или мифические силы могут закрыть дорогу человеку или скотине, что чревато всякими бедами и даже смертью, и лишь «знающие» люди могут открыть дорогу.

Наконец, очень актуальна оппозиция, особенно в настоящее время, о которой  уже упоминалось: оппозиция «освоенный мир, ойкумена» — «неосвоенный мир, хаос», смыкающаяся с оппозициями  «дом» — «вне дома», «свой» —  «чужой.» С дорогой чаще связывается правый член оппозиции, что находит разнообразное выражение на уровне текстов разной жанровой принадлежност и структуры, в поверьях и обрядах, на прагматическом уровне — в нормах организации жизни. В старой России добропорядочные в деревне мужики занимались разбоем на больших дорогах, и это не осуждалось. Дорожные обряды наполнены символикой оборотности: выворачивание одежды, переворачивание хомута, перекидывание за спину — все это демонстрация отказа от устоявшихся норм. Во многих дорожных обрядах обязателен отказ от бога как максимального воплощения порядка, блага, нормы. Дорога — место, где совершаются действия, связанные с нечистыми силами — ворожба, гадания и т. д., возле дорог хоронят умерших не своею смертью (это нередко выполняется и сейчас в отношении погибших в автокатастрофах).

В настоящее  время возможно рассматривать символику  концептов и лексем пути и дороги совместно, так как в коллективном сознании ХХ века они очень сблизились. По данным толковых словарей современного языка, семантическое пространство обеих лексем почти идентично, хотя у слова путь несколько больше значений и устойчивых выражений. Однако такое их сближение — достаточно позднее явление. И концепты, и лексемы в исторически обозримый период имеют значительные различия в своем смысловом объеме и в условиях функционирования. Путь — общеславянское слово индоевропейского происхождения (ср. лат. pons, pontis и др.), дорога — общеславянское по происхождению образование от *dьrgati, первоначально «расчищенный». Не исключена, однако, и связь с и-е. (древнегерм.) швед. drag «длинная узкая впадина в почве, низина, долина»; др. — исл. draga «тянуть».

Историческое  развитие семантики лексем путь и дорога, включающее их сближение и отталкивание, весьма сложно и в статье может быть представлено лишь в самом общем виде. Однако достаточно очевидны следующие тезисы.

1. Лексема  пути активна и семантически наполнена уже в древнейших текстах, лексема дороги становится заметной в текстах лишь с XIV-XV веков. Из текстов, которые оцениваются как древнейшие, она встречается лишь в Повести о Варлааме и Иоасафе, в Новгородской 1 летописи.

2. В  своих прямых значениях лексема  путь нейтральна в жанрово-стилистическом отношении, дорога — отчетливо тяготеет к деловым и обиходно-деловым текстам. В переносных и символических значениях путь — сугубо книжная лексема.