Наряду  с Германией Россия явилась одной  из первых стран, где были созданы  самостоятельные гигиенические  кафедры, предусмотренные университетским  уставом 1864 г. В 1865 г. Петербургская  медико-хирургическая академия и  медицинские факультеты Киевского  и Казанского университетов вынесли  решение об организации кафедр гигиены.

     Внимание большинства западноевропейских гигиенистов было направлено на то, чтобы проследить влияние на здоровье человека внешних естественных факторов, причем мало учитывались социальные условия как этиологический момент санитарных вредностей. В большинстве гигиенических исследований не затрагивались социально-экономические факторы. Такое направление узкого техницизма в гигиене было поддержано буржуазной наукой и часто не учитывало роли социальных факторов.

     Новый этап в развитии гигиены начался  с развитием микробиологии в  последней четверти XIX века. С открытием  патогенной роли микробов получили научное  обоснование многие гигиенические  мероприятия. Установление болезненной роли микробов и развитие микробиологии подкрепляло эти воззрения. Для Коха и его последователей это было очень характерно. Применение микробиологии буржуазными гигиенистами усилило биологическое направление в гигиене и ее оторванность от социальных условий.

     В капиталистических странах гигиена  ограничивается разработкой альтернативных мер. Социальная гигиена в капиталистических странах ограничилась анализом мероприятий, исходящих из необходимости сохранения капиталистического строя без коренных его изменений.

Развитие  гигиены в России

     Во  второй половине XIX века в России одновременно с Германией получила развитие гигиена. Условия, способствовавшие этому, были в основном те же, что и в других капиталистических странах: экономическое  развитие страны, вступившей в средине XIX века в капиталистическую общественно-экономическую  формацию, рост промышленности, увеличение населения в городах, успехи естествознания, применение которых позволило давать гигиеническим факторам точное выражение, исследовать их количественно и качественно методами естественных наук. Высокая заболеваемость заразными болезнями и смертность от них в России возбуждали вопрос об улучшении общественного быта в гигиеническом отношении и предупреждении этих болезней. Освободительные движения и революции придавали особую окраску развитию гигиены в России во второй половине XIX века и обусловили особые самобытные черты в деятельности большинства отечественных гигиенистов, резко отличавшие их от гигиенистов западноевропейских стран.

     Гигиена и изучение тех условий, которые необходимы для сохранения здоровья, приобретает в настоящее время преобладающее значение в глазах каждого человека. Русские гигиенисты, никогда не замыкались в узкие рамки лабораторной техники в отличие от ряда западноевропейских гигиенистов. Большинство их было связано с широкими кругами лечащих врачей-клиницистов и с практическими санитарными работниками «а местах, в земствах и городах. В. В. Святловский в 1882 г. писал: «Гигиена как наука должна перестать заниматься изображением какой-то идеальной, нормальной жизни, которая ни для кого и нигде не существует, а обязана посвятить себя исследованию тех санитарных условии быта, которые существуют в реальности.

     Алексей Петрович Доброславин (1842—1889) в 1865 г. выступал против воззрений: «Физиологии мы обязаны тем, что для нас не существует более жизненной силы, которой так недавно объяснялось все живое. Понятие о жизненной силе уступило место убеждению в том, что все растительные жизненные процессы совершаются по общим для всей природы законам физики и химии». А. П. Доброславин правильно оценил положительные стороны экспериментальной гигиены, овладел новыми методиками гигиенических исследований и широко их применял. Однако, исходя в основном из тех же естественнонаучных предпосылок, что и современные ему западноевропейские гигиенисты, из успехов физики, химии и физиологии, А. П. Доброславин ставил перед гигиеной в первую очередь широкие общественные задачи. Он писал: «Гигиена дает свои советы и предписания общине, целым группам народонаселения. Таким образом, помощь, оказываемая гигиеной, имеет общественный характер. Нет возможности устранить болезнетворные влияния внешней среды, не действуя сразу на целое народонаселение».

     Он  также организовывал и руководил исследованиями по многим разделам гигиены: питания, коммунальной, школьной, военной.

     Федор Федорович Эрисман (1842—1915) в своих работах он определил ближайшую цель гигиены: исследовать влияние на человека всевозможных явлений природы, действию которых он непрерывно подвергается, далее — влияние той искусственной обстановки, в которой он живет вследствие своего социального положения, и, наконец, найти средства для смягчения действия всех неблагоприятных для организма человека условий со стороны природы и общества. В своих исследованиях Ф. Ф. Эрисман и его помощники обследовали условия быта рабочих и их семей, состав рабочих, условия найма, продолжительность рабочего дня, заработную плату, условия жилища и питания. При определении состава фабричных рабочих особенно подробно выяснялся вопрос, связан ли фабричный рабочий с сельским хозяйством («связь с землей», как говорили в то время). Ф. Ф. Эрисман настаивал на тесной органической связи научной гигиены и практической санитарной деятельности. «Научный характер общественной гигиены нисколько не страдает от того, что она до некоторой степени привлекается и к практической деятельности, если только эта практика основывается не на произвольных действиях отдельных личностей, а на прочной научной и объективной почве».

     Практика  санитарного дела подтвердила правильность точки зрения Ф. Ф. Эрисмана. И в  настоящее время нередки попытки  сведения гигиены к санитарно-гигиеническим  мероприятиям. Знание методов гигиенических  исследований обязательно для врача, но и они должны «отталкиваться»  от основного объекта изучения гигиены  — живого человека, а не носить характера  исследования мертвой, оторванной от человека внешней среды.

     Значение  земской медицины в России для развития медицинской науки.

     Растущие  потребности сельского населения  в медицинской помощи даже в минимально мере не могли быть удовлетворены  теми ее формами, которые существовали в доземский период в виде учреждений приказа общественного признания.

     Основные  элементы земской медицины к концу XIX века состояли из следующих звеньев:

     1) сельская участковая больница,

     2) уездный и губернский санитарный  врач (бюро),

     3) уездный и губернский санитарный совет,

     4) уездный и губернский съезд  земских врачей.

     Земская медицина была самобытным, значительным общественным явлением отечественной  культуры периода развития капитализма  в России, единственным в истории  примером организованной медицинской  помощи сельскому населению в  условиях капитализма. Русская земская  медицина, имевшая ряд существенных недостатков, в целом представляла передовую форму организации  медицинского дела в сельских местностях по сравнению с состоянием его  в других странах.

     Гигиеническая комиссия Лиги наций в 1939 г. после  работы специальной комиссии предложила как рекомендуемую для устройства в различных странах систему  организации медицинской помощи сельскому населению и в своих  рекомендациях дословно повторила  основные черты земской медицины. Лучшие гигиенисты всех стран капиталистического мира к 1938 г. не смогли для условий капитализма дать ничего лучшего, как рекомендовать основные положения земской медицины.

     Советская система медико-санитарного обслуживания сельского населения качественно отличается от земской медицины. Советская система медико-санитарного обслуживания сельского населения, построенная после Великой Октябрьской социалистической революции на принципиально новых основах, критически восприняла и использовала участковый принцип земской медицины. Кроме оказания непосредственной медицинской лечебной и санитарной помощи населению, передовые деятели земской медицины провели многочисленные исследования, дали санитарные описания местностей, изучали заболеваемость населения, обследовали и описали жизнь и труд крестьян, сельскохозяйственных батраков в южных губерниях, кустарей, рабочих на фабриках, расположенных в сельских местностях, обследовали школьников, распространяли гигиенические знания.

     В земской медицине получила яркое  отражение передовая черта отечественной медицины — ее санитарно-гигиеническая, профилактическая направленность. Общественно-санитарное направление характеризовало деятельность лучших представителей земской медицины. Земская медицина носила половинчатый, реформистский характер. Находясь под значительным влиянием народнической идеологии, многие земские врачи не поняли необходимости сочетания задач борьбы за здоровы народа с общеполитическими задачами борьбы пролетариата за свержение самодержавия.

     В связи с ростом рабочего революционного движения в России  80—90-х годах  в среде земских врачей произошла заметная дифференциация. Меньшинство примкнуло к пролетарскому движению, большинство врачей превратилось в культурников. В проведении оздоровительных мероприятий они не опирались и в условиях царского режима не могли опираться на широкие массы трудящихся. Земскую медицину охарактеризовал Соловьев в 1914 г. в статье «Пятидесятилетие земской медицины».Указав, что путь земской медицины был тяжелым, изобилующим трениями и препонами, представлял «вечную войну в совершенно мирном деле» где «всюду каждый шаг вперед оплачен ценой долгих усилий, похожих на какую-то осаду».

Заключение.

     Основоположниками гигиенической науки в Западной Европе были английский ученый Парке, издавший в 1857 г. большое руководство  по гигиене, основанное на результатах  физико-химического и бактериологического  исследования факторов внешней среды, а также немецкий гигиенист Петтенкофер, заслугой которого явилось проведение многолетних лабораторных и статистических исследований, способствовавших превращению  гигиены в точную науку. Особо  важное значение имели исследования Петтенкофера в области вентиляции и отопления жилищ.

     Весьма  ценными оказались работы по физиологии и гигиене питания физиолога  Фойта. Последователями Петтенкофера были Рубнер и Флюгге. Работы этих гигиенистов  явились основой для разработки ряда гигиенических норм санитарной оценки воздуха, почвы, воды, жилища и  одежды.

     Быстрый расцвет бактериологии во второй половине XIX века, непосредственно связанный  с периодом выдающихся открытий Луи  Пастера (18221895), дал возможность применить  в гигиене новые методы исследования для решения вопросов оздоровления жилищ, населенных мест и предупреждения заболеваний, в связи с чем  быстро развиваются новые отрасли  гигиены эпидемиология и санитарная бактериология.

     Однако  в своих исследованиях Петтенкофер  и его последователи в Западной Европе не учитывали роли социальных факторов для гигиены, что повело к отрыву ее от жизни, приданию гигиеническим  исследованиям узкотехнического направления.

Литература

     1. Алексеев С. В., Усенко В. Р.  Гигиена труда. − М.: Медицина, 1988. − 576с. 

     2. Ассонов Н.Р. Микробиология. −  М.: Агропромиздат, 1989. − 351с.

     3. Большая советская энциклопедия / Под ред. Б.А. Введенского −  М.: Государственное научное издательство  «Большая Советская Энциклопедия», 1952. − Том 14. − С.610.

     4. Волков В.А., Куликова М.В. Российская  профессура XVIII − начала XXв. Биологические  и медико-биологические науки.  Биографический словарь. СПБ.: Издательство  Русского Христианского гуманитарного  института. − 2003.− 544с.

     5. Габович Р. Д. Гигиена. −  М.: Медицина, 1990. − 415с.

     6. Гигиена: Учеб. для вузов / Под  ред. Г.И. Румянцева.− М.: ГЭОТАР  − Медицина, 2000.− 608с.

     7. Общая гигиена / Под редакцией  Е.И. Гончарука. − Киев: Высшая  школа, 1991. − 410с.

     8. Общая гигиена: Учеб. для студентов  сан.-гигиен. фак. мед. ин-тов / Румянцев  Г. И., Воронцов М. П., Гончарук  Е. И. и др. − М.: Медицина, 1990. − 288с.

     9. Румянцев Г.И., Вишневская Е.П., Козлова  Т.А. Общая гигиена. − М.: Медицина, 1985. − 432с.

     10. Сорокина Т.С. История медицины. − Т.2. − http://www.bibliotekar.ru/423/index.htm

     11. Физиология человека / Под ред.  Н.А. Агаджаняна, В.И. Циркина. −  М.: Медицинская книга; Н. Новгород: Изд-во НГМА, 2001.− 527с.