Философия истории Карла Ясперса

Итак, доистория выступает не как нечто, для себя самой непостижимое, а лишь как некое соотношение между историей и ее основой.

Таким образом, Ясперс может говорить так же и о «разбросанности, устраняющейся в борьбе»[30], и о новых больших объединениях, которые «служат переходом к истории, начало которой связано с появлением письменности».[31] В этой связи прежде неисторическая доистория становится историчной, переходит в историю.

Ясперс дает картину доистории, отделяя ее от собственно истории. Он также выявил закономерности биологического развития и исторических преобразований в доисторическую эпоху. Уходящее своими корнями в доисторию биологическое и историческое развитие – доказательство того, что «мы, люди, являемся природой и историей одновременно. Наша природа являет себя в наследовании, наша история – в традиции».[32] Иными словами, обе эти действительности взаимодействуют в человеческом бытии. В рамках этого бытия человек лишь тогда стал человеком, когда совершил переход от молчания к речи. При этом осуществился новый скачок в истории человечества, ставший действительной основой мировой истории. Эта вторая стадия – есть история.

История начинается с 4000 г. до н.э. Как второй период человеческого бытия в схеме мировой истории, данная фаза, по мнению Ясперса, охватывает события приблизительно тысячелетней давности. Следующие за доисторической эпохой древние исторические, а точнее – раннеисторические великие культуры Ясперс располагал в следующей временной последовательности: 1) шумеро-вавилонская, египетская культуры и эгейский мир (с 4000 г. до н.э.); 2) открытая в раскопках доарийская культура долины Инда III тысячелетия до н.э. (связанная с Шумером); 3) архаический мир Китая II тысячелетия до н.э. (и, вероятно, еще более ранний).[33] Так мыслителем дается первое определение пространственно-временного соотношения великих исторических культур древности в качестве начала истории.

Ясперс показывает, что история в качестве второй, новой основы человеческого бытия начинается с появлением письменных документов – источников передачи опыта былых поколений, когда долгое молчание доистории преодолевается началом описания человеком различных исторических фактов: «Здесь уже не царит молчание. Теперь люди выражают свои мысли в письменных документах , тем самым общаясь друг с другом и с нами, если только мы постигаем их письменность и язык…».[34] Ясперс утверждает, что история начинается с осознания истоков и событий, происходящих в настоящем, а поэтому – со знания истории. История начинается с появлением письменных документов – источников передачи опыта былых поколений. Письменность как таковая для Ясперса представляет интерес не в качестве наследия прошлого, а в контексте изучения этого прошлого, в качестве «произведения человека».[35]

«Истории предшествовало становление и преобразование, свойственное в значительной степени, как человеку, так и природным явлениям».[36] Скачок из этого простого существования в историю характеризуется преобразованиями, как в материальной культуре, так и в области человеческой сущности. Вот характерные черты исторического процесса, отличающие его от доистории[37]:

1) организация ирригационной системы;

2) появление письменности;

3) возникновение этносов;

4) возникновение мировых империй (позже);

5) использование лошади.

Наряду с изменениями в материальной культуре Ясперсом выделяются следующие этапы внутреннего преобразования человеческой сущности:

1) Осознание и передача духовного опыта;

2) Осознание уверенности и застрахованности от различного рода случайностей, природных катаклизмов и т. п., связанное с технической рационализацией;

3) Наличие в качестве примера и образца людей, чьи дела, свершения и судьбы постоянно стоят перед мысленным взором их потомков в качестве деяний правителей и мудрецов.[38]

Таким образом, говоря о проявлении вышеозначенных черт в сфере человеческого бытия, мыслитель подразумевает осуществление человеком некоего скачка, причины которого он признал необъяснимыми.

Однако что же представляет собой человек, переживший скачок в развитии человеческого бытия с точки зрения последовательной схемы мировой истории? Ясперс высказывается об этом следующим образом:

Сначала он объясняет феномен скачка, а так же отвечает на вопрос, как и почему этот скачок в истории человечества стал вообще возможен. Ясперс определяет основу скачка как имманентное человеку развитие, как нечто в нем (в человеке) происходящее и прорывающееся наружу, то, во власти чего он находится.

При этом в данном скачке в области развития человека Ясперс усматривает и нечто непостижимо угрожающее, несущее беды. Следовательно, Ясперс считает, что этот «скачок в историю» означает вступление человека в процесс непременного вырождения, если не окончательного уничтожения.

Несмотря на это, Ясперс совершенно не представляет себе человека в оторванности от истории и считает, что человек соотносим с историей как с некой «высокой целью». Исходя из этого, ученый сводит результаты рассмотрения этого отношения истории и человека к основополагающему пониманию человеческой сущности. «История,- считает он,- превратила человека в существо, стремящееся выйти за свои пределы. Только в истории он ставит перед собой свою высокую задачу. Никто не знает, куда она его приведет. Несчастье и беды так же могут служить ему стимулом к возвышению. Лишь в истории формируется то, чем человек по существу является».[39]

Мысль, лежащая в основе этого высказывания, заключается в следующем: автор констатирует, что история тесно связана с человеком, однако ни человек, ни история инициатором этой связи не являются. Из связи между историческим событием и человеком проистекает живое отношение, которое соответствует собственно экзистенциальным представлениям автора «Истоков истории» о человеке, обладающим историческим пониманием экзистенции.

Ученый подчеркивает, что «исторический процесс – это беспрерывное преобразование условий, знания, содержания в их непосредственном проявлении, но такое преобразование, при котором возможно и необходимо отношение всего ко всему, связь традиций, всеобщая коммуникация».[40]

В данном контексте необходимо указать на еще один немаловажный факт, а именно – на утверждение Ясперса о том, что членение второй фазы (или истории) отправляется от прорыва, который является по своему значению осевым временем истории. К нему и от него идут все пути.[41]

Осевое время нельзя назвать третьей фазой в схеме мировой истории, но, тем не менее, значимость ее огромна. «Осевое время» - это своего рода ядро понятийного аппарата исторической концепции Ясперса. Он выдвинул идею «осевого времени», «осевой эпохи» (die Achsenzeit), которую исторически связал с возникновением христианства и других мировых религий и суть которой усматривал в следующем: «В эти эпохи сложились все те основополагающие категории, которыми мы мыслим по сей день; были заложены основные принципы мировых религий, исходя из которых люди живут до сегодняшнего дня. В этом смысле был сделан переход в универсальное».[42]

Он утверждает, что познавая отдельные факты и события, объективистская историография не способна ни охватить историю в ее широте, ни уловить «решающее единство человеческой истории».[43] Ясперс же пытается приблизиться к выполнению этих масштабных задач – и именно с помощью понятия «осевое время», «осевая эпоха».[44]

В чем же суть так называемого «осевого времени» и почему его значение для истории человечества столь велико?

Итак, ось, по мнению Ясперса – это время складывания системы духовно-культурных особенностей, характерных ныне для всего человечества.

Эту ось мировой истории следует отнести, по-видимому, к тому духовному процессу, который шел между 800 и 200 годами до нашей эры. Тогда произошел резкий поворот в истории, появился человек нового типа, какой сохраняется и по сей день.[45]

«В это время,- пишет Ясперс,- происходит много необычайного. В Китае жили тогда Конфуций и Лао-Цзы, возникли все направления китайской философии. В Индии возникли Упанишады, жил Будда; в Иране Заратустра учил о мире, где идет борьба добра со злом; в Палестине выступали пророки – Илия, Исайя, Иеремия; в Греции – это время Гомера, философов Парменида, Гераклита, Платона, трагиков, Фукидида и Архимеда. Все то, что связано с этими именами, возникло почти одновременно в течение немногих столетий в Китае, Индии и на Западе независимо друг от друга».[46]

Иными словами, речь идет о событиях, почти синхронно развернувшихся на обширном пространстве от берегов Хуанхэ до греко-римского региона в середине I тысячелетия до н. э. Все это Ясперс и обозначил как «осевое время». «Новое, возникшее в эту эпоху в трех упомянутых культурах, сводится к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и ограниченность своих возможностей, ставит радикальные вопросы, требует освобождения, спасения от страданий».[47]

По мнению Ясперса, в эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим и поныне, заложены основы мировых религий, во всех направлениях совершился переход к универсальности. Человечество в целом совершает скачок. Иными словами, осевое время знаменовало прорыв сознания за пределы, очерченные географическими, культурными, этническими и временными границами.

Осевое время» – это, своего рода, революция духовности в человеческом сознании.

Ясперс особенно подчеркивал, что в «осевое время» человек осознает свою отделенность от природного мира и трагичность своего бытия, т. е. оказывается в «пограничной ситуации». [48]

Мыслитель утверждает, что именно осевым временем структурируется мировая история и далее делает попытку наметить эту структуру[49]:

1. Осевое время знаменует собой исчезновение великих культур древности, существовавших тысячелетиями. Они продолжают существовать лишь в тех своих элементах, которые вошли в осевое время, и были им восприняты. Монументальность в религии, в религиозном искусстве и в соответствующих им огромных авторитарных государственных образованиях была для людей осевого периода предметом благоговения и восхищения, подчас даже образцом (например, для Конфуция, Платона), но таким образом, что смысл этих образцов в новом восприятии совершенно менялся. Несмотря на то, что человек эпохи великих культур древности уже пытается постичь свою сущность и смысл своего пребывания в этом мире, однако мы еще не можем сказать, что это удалось всему человечеству того времени.

2. Тем, что было создано и продумано в то время человечество живет вплоть до сего дня.

3. Осевое время ограничено (600 лет), но исторически оно становится всеохватывающим. Народы, не воспринявшие идей осевого периода, остаются на уровне человеческого существования, их жизнь неисторична.

Первобытные народы в период, когда уже существует история, являют собой пережиток доистории, сфера которой все время сокращается вплоть до момента, когда она – и это происходит только теперь – полностью исчезает.

4. При сопоставлении трех сфер, о которых идет речь (Китай, Индия и Запад), выявляется глубокое сходство между ними, несмотря на их отдаленность друг от друга.

Таким образом, Ясперс намеревается наметить структуру мировой истории, отталкиваясь от осевого времени. Иными словами, стремясь понять значение осевого времени, он пытается найти подход к структуре мировой истории в целом.

Несомненно, осевое время в понимании Ясперса, оказывает влияние на всю историю человечества, поскольку исторический процесс лишь начиная с осевого времени, приобретает свою структуру и единство. Именно это свойство осевого времени, как считал Ясперс, проливает свет на всеобщую мировую историю человечества, и не только на его прошлое, но так же и на современную историю, а так же на проистекающую из нее будущностную ориентацию. «Лишь одно я считаю бесспорным, - пишет он, - постижение осевого времени определяет наше осознание современной ситуации и исторического развития, доводя его – независимо от того, понимаем ли мы идею или отвергаем ее, - до таких выводов, которые я мог лишь здесь наметить».[50]

Понимание сущности осевого времени, отображенное Ясперсом в его схеме мировой истории, имеет центральное значение для мирового исторического процесса, поскольку в нем выражается конкретное единство человечества.

Из ясперсовского изображения специфических особенностей мысли и осознания осевой эпохи ясно, что они родственны философской вере. Ясперс это признает: время рождения и закрепления философской веры как раз и есть осевая эпоха. И все-таки определенное первенство имеет единство самой эпохи, единство истории. Без этого исходного единства не стало бы возможным в принципе родственное толкование (герменевтика) истории, объединяющее рационализм и религиозность.[51]

Но в отличие от традиционного рационализма новое толкование единства истории, о котором ведет речь Ясперс, не должно претендовать на создание универсалий. Ясперс утверждает нечто прямо противоположное. «Великое в истории – всегда особое и единичное; что до всеобщего, то здесь наталкиваешься лишь на общие места и на то, что именуют исторически непреходящим… Основа единства покоится на том факте, что люди благодаря духу и в процессе общения могут развить универсальную способность взаимопонимания... Единство истории есть, поэтому бесконечная задача».[52]

Охватив мыслью все три очага интеллектуальной революции древности, автор «Истоков истории» подытожил попытки объяснить одновременность духовного скачка в трех регионах, слабо связанных или совсем не связанных друг с другом, и признал это загадкой, не нашедшей рационального решения (факт самоограничения разума, достойный самой высокой оценки).

Такова картина мировой истории, структурируемая осевым временем, какой она видится Карлу Ясперсу.