Философская система Аристотеля и проблема эффективного государства

Нравственная деятельность направлена на самого человека, на развитие заложенных в нем способностей, особенно его духовно-нравственных сил, на совершенствование  его жизни, т. е. на достижение человеком  высшего блага, на реализацию им смысла своей жизни и назначения. В  сфере «деятельности», связанной  со свободой воли, человек «выбирает» себя, «творит» самого себя в качестве нравственного и разумного существа, т. е. личности, сообразующей свое поведение  и образ жизни с нравственным идеалом, с представлениями и  понятиями о добре и зле, должном  и сущем и т. п. Тем самым  Аристотель определил предмет науки, названной им этикой. [5, стр. 12]

В  этике Аристотель, более  чем в других частях своего философского учения (например, в «метафизике»), расходится с Платоном. Именно в «Никомаховой этике» содержится известное высказывание, которому по сложившейся традиции  придан характер поговорки: «Платон  мне — друг, но истина дороже».

2.2. Критика этического идеализма Платона

Отделив идеальное от материального, Платон создал теорию самостоятельного существования мира идеи «блага самого по себе», служащей источником других благ, таких, как почет, богатство  и т. п. Между тем, по Аристотелю, за исключением области чистого  мышления и самого божества, идеальное  не существует и не может существовать помимо материального. Стало быть, блага  самого по себе нет, т. е. невозможно объективное  существование идеи блага, блага  как такового.

Аристотель, как и Платон, усматривает высшее благо не в чувственных

удовольствиях и материальных благах, а в духовном удовлетворении, т. е. в том

душевном  состоянии, которое возникает от чувства исполненного долга, сознания и осуществления человеком  своего назначения. Философы сходятся и в том, что назначение человека заключается в самосовершенствовании, самоутверждении своей личности как духовного существа, как существа, наивысшей формой жизнедеятельности которого является познание, философствование, словом, созерцательная жизнь (bios theoretikos). [5, стр. 13]

Известно, что Платон считал тело темницей души, а чувственные  влечения — своего рода цепями, которые  сковывают душу и приковывают  ее к чему-то чуждому ей (телу); они  отклоняют человека от его истинного  назначения и влекут к низменному, порочному. Лишь разорвав эти цепи, т. е. избавившись от вожделений и  страстей, с помощью разума человек, согласно Платону, освобождается от этого мира и устремляет свой духовный взор к высшей (идеальной) действительности. Таким образом, свобода человека, по Платону, сводится к господству разума над чувственными влечениями, к свободе  от материальной действительности вообще с помощью разума и в разуме.

Напротив, исходя из представления  о единстве тела и души, единстве материального и идеального (формального) начал вообще, Аристотель считал чувственные  влечения и страсти свойствами души, ее неразумной части. В господстве разума над чувственными влечениями он видел в отличие от Платона не средство избавления от мира, а необходимое условие для правильного выбора человеком своего назначения, а также целесообразного образа жизни и поступков. Совершенствование человека, достижение им высшего блага и свободы, происходит, по Аристотелю, через познавательную деятельность, активное отношение к действительности и обретение власти над вожделениями и страстями. [там же, стр.14]

В    вопросе    о   свободе    воли     Аристотель   следует      традиционному

представлению о том, что несвободным является лишь то существо, которое

находится во власти насилия и неведения. Для Стагирита всякое действие

человека является свободным (добровольным, произвольным), причем и  в случае, когда он, человек, действовал под влиянием страсти. С этих позиций Аристотель подвергал критике известный тезис Сократа «Никто не делает зла по своей воле»— тезис, так или иначе разделяемый Платоном. По словам Аристотеля, если следовать сократовскому тезису, то человек не властен над собой и потому не несет ответственности за свои поступки. Из рассуждений Аристотеля вытекает, что человек способен обладать положительными нравственными представлениями и потому ответствен за совершенные им действия. Итак, человек обладает свободой воли, ибо в одинаковой мере он властен в выборе добра и зла, добродетели и порока.  [5, стр. 15]

В отличие от религиозно-мечтательного  Платона Аристотель выделялся научным  складом ума и трезво-реалистическим подходом к жизни. Он считал, что  меры по преодолению социального  зла (раскол общества), предлагаемые Платоном, могут привести к результатам, обратным ожидаемым. Так, Аристотель утверждает, что общность жен и имущества  сделает невозможным проявление таких добродетелей, как воздержность и благородная щедрость. На этом основании Аристотель приходит к  выводу о необходимости сохранения существующей формы собственности. Впрочем, он делает оговорку, что распределение  материальных благ должно быть в известном  отношении общим. [там же, стр. 18]

Рассматривая вопросы  о дружбе, себялюбии и эгоизме в VIII и IX книгах «Никомаховой этики», Аристотель высказывает мысль о том, что человек с умеренным чувством любви к себе будет руководствоваться разумом, справедливостью, стремиться к воздержанности и благородным поступкам (например, во имя друзей и отечества он может отказаться от имущества и принести в жертву свою жизнь, если в этом возникнет надобность). В результате этих рассуждений Аристотель приходит к выводу об ошибочности идеи Платона о необходимости создания чрезмерного единства в государстве, в

частности обеспечения единомыслия  граждан. [5, с.19]

 В расхождениях  между  Платоном и Аристотелем отразилось  мучительное противоречие между идеалом и действительностью, между должным и сущим.

2.3. Добродетель  и виды добродетели

Свойство   при помощи  которого человек  наисовершеннейшим образом отправляет присущую ему деятельность, есть добродетель. Она уже заключена в некоторых телесных качествах, как естественное предрасположение, из которого она развивается лишь при помощи разумного сознания. Из ее применения вытекает, как необходимое следствие совершенной деятельности, — удовольствие. [4, стр.239]

Душа имеет сложную  структуру. Поэтому и добродетели  как похвальные приобретённые свойства души различны.  Что касается растительной души, то там нет ни добродетелей, ни пороков. Но разумная и страстная  части души имеют каждая свои пороки и свои добродетели. [10, стр.155]

У Аристотеля речь идет о  двух видах «середины»: середине в  вещах, поведении и чувствах, которая  объективно присуща всем людям, и  середине применительно к каждому  человеку в отдельности, т. е. середине «субъективной», ибо люди во многом отличаются друг от друга; поэтому «среднее»  между избытком и недостатком  для одного не является таковым для  другого. [5, стр.22]

Задача разума двойная; с одной стороны, она состоит в познании, с другой — в управлении желаниями и поступками посредством этого самого познания. Сообразно с этим, Аристотель различает дианоэтические (мыслительные или интеллектуальные) и этические (нравственные) добродетели. [4, с.239]

 Первые — мыслительные добродетели; к ним, в сущности, относятся две — разумность, или мудрость, и рассудительность, практическая мудрость, приобретенные путем обучения. Вторые — добродетели воли, характера, этоса; к ним относятся мужество, умеренность, щедрость, правдивость и т. п. Последние вырабатываются путем воспитания привычек. И те и другие добродетели не даны нам от природы, нам дается лишь возможность приобрести их. Это разделение связано с учением Аристотеля о душе, согласно которому душа состоит из частей: разумной и неразумной.

Аристотель   выделяет 10 нравственных добродетелей, таких как мужество,

благоразумие,   щедрость,   великолепие, величавость, честолюбие, ровность, правдивость, дружелюбие, любезность. [5, стр. 26]

Аристотель определяет этическую  добродетель как «середину двух пороков»,

т.е. избытка и недостатка чего-либо. Например, недостаток мужества – это трусость, а избыток мужества – это безумная отважность, которая также считается пороком. Но так как такая отважность встречается редко, то люди привыкли  противопоставлять  мужеству  лишь  трусость.  Этические добродетели – мудрая середина между крайностями. [11, стр.436]

    Аристотель для  крайности не находит в обыденном языке соответствующего термина, ибо та или иная крайность встречается редко. Поэтому, признаёт он, для обозначения людей слишком бесстрашных язык не имеет названия. Если взять область наслаждения и страдания, то там есть термин для одной крайности, для избытка, - невоздержанность и для середины – умеренность, но нет термина для недостатка, и Аристотель предлагает называть таких людей бесстрастными. Щедрость – середина относительно траты денег и приобретения, где избыток – расточительность, а недостаток – скупость. В иных случаях нет названия  для середины. Например, кто слишком стремится к чести, тот честолюбив, середина же не имеет названия. Для гнева нет названия для середины, ни для недостатка, ни для избытка. Аристотель предлагает назвать избыток гнева гневливостью, недостаток – смирением, а середину – кротостью. Негодование – середина между завистью и злорадством. Правдивость – середина между хвастовством и иронией (хвастун преувеличивает, ироничный человек умаляет); общительность – середина между шутовством и грубостью; любезность – середина между слащавостью и (если человек при этом преследует свою выгоду) льстивостью; стыдливость – середина между застенчивостью и наглостью и т.д. Аристотель признает, что его система действует не всегда: не всякий порок есть отклонение от середины в ту или иную сторону; так, у бесстыдства нет своей добродетели, а также прелюбодеяние, воровство, убийство не имеют середины, т.е. нет середины, например, между воровством и не воровством, нет хорошего воровства, все это

само по себе дурно. [10, стр.156 – 157]

Дианоэтические  добродетели, т.е. мудрость, разумность, благоразумие  и

другие похвальные свойства души особо рассматриваются Аристотелем  в

VI   книге  «Никомаховой   этики».  В    ней  говорится о   науке,    искусстве,

 практичности,    разуме,    мудрости,   добром    совете,    рассудительности,

осмысленности, изобретательности.

Счастье как цель человеческой жизни самодостаточно; оно представляет собой деятельность, избираемую саму по себе. Существует три вида деятельности, избираемых сами по себе: развлечения (paidion), добродетельные поступки, т. е. деятельность, сообразная добродетели, и теорийно-созерцательная деятельность. [5, стр.30]

Человек должен стремиться к высшей форме жизни и деятельности, каковой является bios theoretikos («созерцательная  жизнь»). На этом пути человек развивает  свои наилучшие способности —  интеллект (ум, nous), мудрость. Стагирит говорит, что человеческий разум, ум — это начало, правящее нами и  ведущее нас к прекрасному  и божественному. 

С точки зрения Аристотеля, «теорийное» (умозрительное, созерцательное) постижение действительности — высшая форма жизни и деятельности. философия, предметом которой являются начала и причины,— наиболее теорийная (умозрительная) из наук. Следовательно, жизнь, посвященная философии,—  наиболее ценная; занятия философией приносят истинное наслаждение, подлинное  блаженство. К тому же созерцательная деятельность разума — самая продолжительная  из всех видов деятельности; она  отличается значительностью, существует, ради самой себя, не стремится ни к какой внешней цели и лишена треволнений в той мере, в какой  это возможно для человека.[там же, стр. 32-33]

    Аристотель впервые среди греческих мыслителей основой нравственности

сделал  волю, преодолев тем самым в значительной степени интеллектуалистическую этику Сократа и Платона. Для Стагирита этические добродетели, связанные с волей, представляют собой нечто менее ценное по сравнению с добродетелями диапоэтическими и первые из добродетелей подчинены последним. Оставаясь в рамках интеллектуалистической этики, Аристотель считал деятельность разума высшей формой жизни и деятельности, ни с чем не сравнимой ценностью; свободное же от материи «чистое» мышление он рассматривал как верховное начало в мире — божество. В сфере верховного разума (бога) субъект и объект, мысль и предмет мысли совпадают, т. е. верховный разум есть мышление о мышлении. Хотя человек никогда не достигнет уровня божественной жизни, но, насколько это в его силах, он должен стремиться к нему, в частности к bios theoretikos, как идеалу.

Утверждение этого интеллектуально-этического идеала позволило Аристотелю создать, с одной стороны, реалистическую этику, основанную на сущем, т. е. на нормах и принципах, взятых из самой жизни, какова она есть в действительности, а с другой — этику, не лишенную идеала, т. е. принципа, призывающего человека к должному интеллектуальному и  нравственному совершенствованию  и в этом смысле — к возвышению над сущим, к обретению власти над действительным положением вещей. Тем самым великий Стагирит избежал  как этической утопии («божественного безумия») Платона, так и нравственной «антиутопии» (релятивизма) софистов.[5,стр.34-35]

   Рассмотрение вопроса  показало, что этикой Аристотель назвал науку, призванную изучать добродетели, выявлять достоинство характера человека. Цель этики – это преобразование личности, ее нравственное возвышение. Добродетели по Аристотелю, воспитываются. Но человек, совершенно не предрасположенный к восприятию этического знания, будет глух к учению. Этика, считает Аристотель, может принести огромную пользу тем, кто обладает жизненным опытом, способен владеть собой, подчинять свои действия определенной цели. Он считает, что стремление к счастью это самое простое и понятное желание человека. Путь к счастью  указывает этика. Человек должен контролировать свою чувственность, стремиться избежать сильных страстей, так как они уводят от должной меры  и приближают к пороку, т.е. к крайности.