Люди часто должны или могут
выбирать среди альтернатив, отличающихся,
помимо прочего, степенью риска,
которому человек будет подвержен.
Наиболее яркие примеры дают
страхование и азартные игры.
Человек, страхующий свой дом
от пожара, соглашается с определенной
потерей небольшой суммы денег
(страхового взноса) в предпочтении
перед комбинацией малой вероятности
гораздо большей потери (стоимости
дома) и большой вероятности обойтись
без потерь. То есть он выбирает
определенность в предпочтении
перед неопределенностью.
Этот выбор среди различных
степеней риска, так бросающийся
в глаза в страховании и
азартных играх, явно присутствует
и является важным в гораздо
более широкой сфере экономических
альтернатив. Профессии сильно
различаются по величине дохода,
который они сулят. В одних,
например, гражданских профессиях
предполагаемый доход определен
довольно четко и почти наверняка
будет находиться в довольно
узких пределах; в других, например
в работе бухгалтера, непостоянства
немного больше, однако почти
нет шансов для очень высокого
или очень низкого дохода; в
некоторых, например в работе
киноактера, непостоянство очень
большое, с малой вероятностью
очень высокого дохода и большей
вероятностью очень низкого дохода.
Ценные бумаги различаются подобным
образом от правительственных
облигаций и промышленных "blue
chips" до обыкновенных акций
"blue-sky"; и так же различаются
деловые предприятия или направления
деловой активности. Осознавая или
не осознавая это, и принимая
или не принимая ясно в расчет
различную степень вовлеченного
риска, люди, выбирающие среди
профессий, ценных бумаг или
направлений деловой активности,
принимают решения, аналогичные
тем, которые они принимают,
когда решают, страховаться ли
им или играть в азартные
игры. Существует ли какая-либо
последовательность выбора людьми
альтернатив такого рода? Пренебрегают
ли люди элементом риска? Или
он играет главную роль? Если
да, то какова эта роль?
Конечно, эти проблемы рассматривались
экономистами-теоретиками, особенно
в их дискуссиях о заработках
людей различных профессий и
о прибыли в различных родах
коммерческой деятельности. Трактовка
этих проблем никогда не увязывалась
с толкованием выбора среди
нерискованных альтернатив. Выбор
среди нерискованных альтернатив
объясняется посредством максимизации
полезности: предполагается, что люди
будут выбирать, как они выбирали
бы, если бы они приписывали
какую-то обычную количественную
характеристику – называемую
полезностью - различным товарам
и затем выбирали бы комбинацию
товаров, которая давала бы
наибольшее суммарное значение
этой обычной характеристики. Выбор
среди альтернатив, включающих
в себя различные
степени
риска, например, среди различных
профессий, объясняется совершенно
другими подходами - незнанием шансов
или тем, что "молодых людей
авантюристического склада больше привлекают
перспективы крупного успеха и меньше
сдерживают опасения неудачи", "завышенной
оценкой своих собственных способностей,
характерной для большинства
людей", "их абсурдной верой
в свою собственную счастливую судьбу",
или
каким-то
другим.
Отказ от принципа максимизации
полезности как объяснения выбора
среди различных степеней риска
явился прямым следствием убеждения
в убывающей предельной полезности.
Если предельная полезность денег
уменьшается, то человек, старающийся
максимизировать полезность, никогда
не будет участвовать в "честной"
азартной игре, например, в игре,
в которой он имеет равный
шанс выигрыша или проиг-
рыша
доллара. Прирост полезности от выигрыша
доллара будет меньше, чем уменьшение
полезности от проигрыша доллара, то
есть ожидаемая полезность от участия
в игре будет отрицательна. Убывающая
предельная полезность и максимизация
ожидаемой полезности, таким образом,
означают, что людям нужно платить,
чтобы заставить их пойти на риск.
Но это явно опровергается
фактическим поведением. Люди участвуют
не только в честных азартных
играх, они по собственному
желанию и часто энергично
участвуют в таких нечестных
азартных играх, как лотереи.
Рискованные профессии и рискованные
инвестиции не только не всегда
приносят доход выше среднего,
они часто приносят доход намного
ниже среднего.
Маршалл разрешил это противоречие,
отвергнув максимизацию полезности
как объяснение выбора, предполагающего
риск.
Идея, что выбор среди альтернатив,
предполагающих риск, может быть
объяснен максимизацией ожидаемой
полезности, очень стара и относится,
по меньшей мере, к известному
анализу Санкт-Петербургского парадокса
Д.Бернулли.
На нее с тех пор неоднократно
ссылались, но почти неизменно
отвергали как правильное объяснение,
обычно потому, что господствующее
убеждение в убывающей предельной
полезности заставляло считать,
что существование азартных игр
не может быть объяснено таким
образом. Недавняя книга Джона
фон Неймана и Оскара
Моргенштерна
оспаривает утверждение о несостоятельности
максимизации ожидаемой полезности.
В ней утверждается, что "в условиях,
на которых базируется анализ кривой
безразличия, легко определить численную
полезность", ожидаемое значение
которой максимизируется в выборе
среди льтернатив, предполагающих риск.
Если человек демонстрирует своим
поведением на рынке, что он
предпочитает А по сравнению с
В и В по сравнению с С, то традиционное
объяснение этому поведению состоит в
предположении, что он приписывает больше
полезности А, чем В, и больше полезности
В, чем С. Все функции полезности,
дающие такую же классификацию возможным
альтернативам, обеспечат одинаково хорошие
объяснения такого выбора, и будет безразлично,
какая именно из них будет использована.
Если, к тому же, человек продемонстрирует
своим поведением на рынке, что он предпочитает
вероятность 50/50 шансов получить A
и С по сравнению с верным шансом получить
В, то, видимо, естественно объяснить
это поведение предположением, что разница
между полезностями, которые он приписывает
А и В, больше разницы между полезностями,
которые он приписывает В и С, то
есть таким образом ожидаемая полезность
предпочитаемой комбинации больше, чем
полезность В. Класс функций полезности,
который может обеспечить такую же классификацию
альтернатив, предполагающих риск,
гораздо
более ограничен, чем класс, который
может обеспечить такую же классификацию
альтернатив, которые являются нерискованными.
Он состоит из функций полезности,
которые различаются только началом
координат и единицами измерения
(то есть функции полезности в одном
классе являются линейными функциями
друг друга).
Таким образом, по существу
порядковые характеристики функций
полезности могут быть использованы
для объяснения выбора среди
нерискованных альтернатив, а
численные характеристики - для объяснения
выбора среди альтернатив, предполагающих
риск.
Отсюда, конечно, не следует, что
будет существовать функция полезности,
которая объяснит таким образом
отношения людей к риску. Бывает
так, что люди ведут себя
непоследовательно -выбирая иногда
вероятность 50/50 A и С вместо
В и иногда наоборот; или иногда выбирая
A вместо В, В вместо С и
С вместо А - или некоторым другим
образом их поведение отличается от того,
каким бы оно было, если бы они старались
рационально
увеличить ожидаемую полезность
в соответствии с данной функцией
полезности. Или может быть, что
некоторые типы отношений людей
к риску могут быть объяснены
этим способом, тогда как другие
нет. Послужит ли на самом деле численная
функция полезности для объяснения любой
отдельной категории отношений людей
к риску – эмпирический вопрос; очевидного
противоречия, как считалось раньше, не
существует.
Оказывается, что эти эмпирические
наблюдения полностью согласуются
с гипотезой, если кривой совокупной
полезности денег придается довольно
своеобразная форма. Эта
особая
форма, которой может быть дано вполне
удовлетворительное объяснение не только
относит к рациональной максимизации
полезности многое из того в поведении
людей, что обычно объясняется другими
подходами, но также касается наблюдаемого
поведения, неиспользованного при
получении этой кривой.
Главные экономические решения
человека, в которых важную роль
играет риск, касаются использования
имеющихся у него возможностей:
какой профессией заняться, в
какой предпринимательской деятельности
участвовать, как инвестировать
капитал. Альтернативные использования
возможностей могут быть классифицированы
по трем широким группам в
соответствии со степенью предполагаемого
риска:
a) возможности, предполагающие небольшой
риск или никакого риска в
получении денежного дохода - профессии
вроде учительской, другие гражданские
профессии, конторская работа; деловые
предприятия типового, предсказуемого
образца, такие, как многие
предприятия общественного пользования;
ценные бумаги, такие, как правительственные
облигации, промышленные облигации
высокого класса; некоторая недвижимость,
особенно жилье, находящееся в
частном владении;
b) возможности, предполагающие среднюю
степень риска, но вряд ли
приводящие к очень большой
прибыли или к очень большим
убыткам профессии, такие, как
у зубного врача, бухгалтера, некоторые
виды административной работы; деловые
предприятия обычного типа, в
которых присутствует конкуренция,
достаточная, чтобы сделать результат
совершенно неизвестным; ценные
бумаги, такие, как облигации низкого
класса, привилегированные акции,
обыкновенные акции высокого
класса;
с) возможности, предполагающие
большой риск, с некоторой вероятностью
очень большой прибыли и с
некоторой вероятностью очень
больших убытков - профессии, предполагающие
физический риск, такие, как пилотирование
воздушных судов, автомобильные
гонки, или такие профессии,
как медицина и право; деловые
предприятия в неиспытанных областях;
ценные бумаги, такие, как сильно
спекулятивные акции; некоторые
виды недвижимости.
Самым важным общим правилом
в литературе о выборе среди
этих трех возможностей является
то, что, при прочих равных условиях,
использование (а) или (с) имеет,
в общем, тенденцию быть предпочитаемым
по сравнению с (Ь); то есть
людям, в общем, надо что-то
платить, чтобы заставить их
пойти на умеренный риск вместо
того, чтобы подвергнуть себя
или малому, или большому риску.
Так, Маршалл говорит: "Существует
много людей с твердым, уравновешенным
характером, которые скорее предпочтут
место, сулящее твердый доход,
скажем, 400 ф. ст. в год, чем место,
которое не исключает возможности
получения дохода в 600 ф. ст.,
но имеет такие же шансы
обеспечивать лишь 200 ф. ст. Поэтому
неопределенность, если она взывает
к большим амбициям и возвышенным
устремлениям, обладает особой привлекательностью
лишь для очень немногих, но
вместе с тем выступает как
сдерживающее начало для многих
из тех, кто делает выбор
своей карьеры. Как правило,
в расчете на равный доход
уверенность в умеренном успехе
более привлекательна, чем ожидание
неопределенного успеха. Но, с другой
стороны, когда профессия сулит
какие-то чрезвычайно
крупные
вознаграждения -привлекательность
ее возрастает совершенно
несоразмерно
с их общей суммой".
Предлагаемая гипотеза для обоснования
только что изложенного поведения
может быть кратко сформулирована
следующим образом: в выборе
среди доступных ей альтернатив,
предполагающих или не предполагающих
риск, потребительская единица (как
правило, семья; иногда отдельный
человек) ведет себя так, как
будто: а) она имеет стойкие
предпочтения; б) эти предпочтения могут
быть полностью описаны функцией, приписывающей
численную величину –называемую "полезностью"
альтернативам, каждая из которых рассматривается
как нерискованная; в) ее цель -сделать
ожидаемую полезность настолько большой,
насколько это возможно. Заслуга фон Неймана
и Моргенштерна состоит в том, что ту же
гипотезу они сформулировали по-другому:
человек совершает выбор в соответствии
с системой предпочтений, которая имеет