Политика Китая в отношении зарубежных соотечественников

Для того, чтобы подчеркнуть особый статус отдельных категорий зарубежных китайцев, китайский законодатель применяет интересный прием: при регулировании отдельных прав иностранцев, он специально оговаривает распространение данных норм на ту или иную категорию, при этом нередко не вводя для нее никаких льгот. Например, «Положение о регулировании религиозной деятельности иностранного гражданина на территории КНР» 1994 г., где в большинстве статей устанавливает конкретные права и их границы в отношении всех иностранцев[38]. Вместе с тем имеется специальная ст.11, которая гласит: «Настоящее положение также регулирует религиозную деятельность в КНР китайских граждан, постоянно проживающих за рубежом, жителей Тайваня, Сянгана и Аомыня»[39].

Сегодня восточный сосед России не только смог вернуть себе доверие диаспор и восстановить диалог зарубежных этнических групп с «материком», но и организовал данное взаимодействие с максимальной выгодой для внутриэкономической и политической ситуации.

        2 Привлечение зарубежных соотечественников к реализации политики реформ в Китае

2.1 Политика привлечения инвестиций со стороны зарубежных соотечественников

        Одним из главных направлений в работе Пекина в отношении зарубежных китайцев является привлечение инвестиций и технологий. Дешевая рабочая сила и потенциально безграничный рынок служат здесь сильнейшими конкурентным преимуществом Китая, однако для доступа к ним должны быть созданы соответствующие условия, прежде всего, законодательная база. Основополагающим документом здесь является «Постановление Госсовета о поощрении инвестиций хуацяо и соотечественников из Сянгана и Аомэня» от 19 августа 1999 г. [40], а также «Постановление Госсовета о поощрении иностранных инвестиций» от 11 октября 1986 г. Их дополняют и конкретизируют другие постановления центральных и местных органов власти[41].

        Названные документы наделяют хуацяо и хуажэнь (эмигрантов с китайским и иностранным гражданством), равно как и жителей Сянгана и Аомэня, правом производить инвестиции в таких формах, как: создание предприятий только с их собственным капиталом, или совместных, или кооперационных; обработка давальческого сырья, организация сборочного производства, покупка строений, приобретения права землепользования с последующим освоением земли и правом хозяйствования на ней и др[42].

В целом ряде случаев инвестиционные предприятия освобождаются от уплаты таможенных пошлин и консолидированного импортного налога при импорте таких групп товаров, как машины и оборудование, детали к ним и т.п.

Продукция, облагаемая экспортными пошлинами, освобождается от таковых, если она произведена на инвестиционном предприятии какого-либо из рассматриваемых типов и не относится к числу тех, экспорт которых ограничивается государством.

Преференциальная политика правительства КНР в отношении диаспоры дала значительный эффект: львиная доля инвестиций из-за рубежа в Китае приходится на долю эмигрантов. В 1988-1996 гг. она колебалась в интервале между 83% от суммы в 525 млн. долл. в 1988 г. и 67% от суммы 28 124 млн. долл. в 1996 г.[43] По всей видимости, эти данные составлены с учетом инвестиций из Сянгана: считается, что более половины инвестиций зарубежных китайцев идет через Сянган. Общее число совместных предприятий с участием капитала зарубежных китайцев уже в 1994 г. превысило 100 000, аккумулировав 17 млрд. долл[44].

В целом, зарубежным соотечественникам принадлежит около 60% всех инвестиций в народное хозяйство КНР. По некоторым подсчетам, на начальном этапе реформ в 1978-1988 гг. пожертвования хуацяо составили более 800 млн. долл. Специалисты замечают: «Пожалуй, никакие выходцы из других наций не могут соперничать с китайскими в преданности своей исторической родине и желании реальными делами способствовать процветанию».

Весьма красноречивым свидетельством перемещения центра экономического развития в Восточную Азию являются и такие данные: для того, чтобы удвоить валовый продукт на душу населения, Соединенным Штатам в последний раз понадобилось сорок семь лет. Япония это сделала за тридцать три года, Индонезия за семнадцать, а Южная Корея всего за десять лет. Китай же и вовсе, как отмечалось выше, за пятнадцать лет увеличил свой ВНП в четыре раза.

В 2006 году Китай получил от зарубежных соотечественников $22,5 млрд., причем, по экспертным оценкам, еще 60% от этой суммы поступило в Поднебесную «в серую». Даже для огромного Китая, сумма немаленькая. А если еще вспомнить о том, что большая часть иностранных инвестиций в Китай - это деньги китайской диаспоры, то можно смело утверждать, что для экономики КНР роль китайцев, живущих за границей, огромна[45].      

     Китай защитил инвестиции хуацяо на государственном уровне. Был принят ряд законов и постановлений защищавших инвестиции и дающих хуацяо большие преференции в инвестиции в материковый Китай.

2 апреля 1985 г. опубликовано «Временное положение Госсовета о льготах на инвестиции хуацяо», поощряющее самостоятельное существование и развитие капитала зарубежных китайцев в форме абсолютной частной собственности на континентальной части Китая[46].

19 августа 1990 г. принято «Постановление Госсовета о поощрении инвестиций хуацяо и соотечественников из Сянгана, Аомэня и Тайваня».

2002 г. Комитет по делам хуацяо Госсовета КНР утвердил «Временные методы урегулирования экономических споров с участием хуацяо»[47].

Ставка на хуацяо Китаем себя оправдала. Кроме инвестиций хуацяо привезли в страну технологии, стали быстрыми темпами развиваться промышленность, финансовые услуги, увеличился рост экспорта, выросли валютные резервы.

Китай в 2000 году принял на Третьей сессии Всекитайского собрания народных представителей внешнеэкономическую стратегию «Идти вовне». Суть её сводится к расширению экономических связей и укреплению политических позиций Китая во всем мире. Ставка делается на хуацяо. Недаром в Китае говорят «Можно сказать, всюду, где светит солнце, есть и наши собратья». Впрочем, в первую очередь стратегия «Идти вовне» призвана решить ряд экономических проблем, стоящих перед современным Китаем: расширить географию сбыта китайских товаров, увеличить импорт сырьевых ресурсов и каналы поступления капиталов и научно-технических достижений из-за рубежа[48].

Потенциал китайской диаспоры далеко не исчерпан. По мнению профессора Сингапурского университета Денни Роя, наличие китайских общин за рубежом обеспечивает Китаю долговременные преимущества в конкуренции за создание экономической империи в Азии и способствует укреплению его позиций в мировой экономике[49]. Зарубежные общины этнических китайцев не только многочисленны, но и обладают значительным экономическим потенциалом, сплоченностью, культурной и психологической общностью, а также целой системой пересекающихся связей, позволяющих им действовать как единый организм, независимо от страны проживания. Развитие связей между исторической родиной и зарубежными общинами давно уже стали важнейшей частью внешней политики КНР.

Политика, утвержденная Китаем после начала внешней открытости имеет два фундаментальных отличия от существовавшей до внешней открытости инвестиционной политики в отношении хуацяо. Во-первых, иностранный капитал (включая инвестиции хуацяо и соотечественников из Сянгана, Аомэня и Тайваня) является «важнейшей составной частью социалистической рыночной экономики»; во-вторых, он (капитал) - это «одна из форм осуществления смешанной экономической системы совместной и личной собственности».

После становления нового Китая поступление инвестиций зарубежных китайцев хуацяо в целом можно разделить на три этапа: 1949-1966 гг. - общая сумма привлеченных Китаем иностранных инвестиций составила 100 млн. долл.; 1966-1978 гг. - из-за ошибок крайне левых течений в период «культурной революции» в этот период инвестиций зарубежных китайцев на континентальный Китай фактически не поступило; 1979-2000 гг. - иностранные инвестиции достигли более 500 млрд. долл., в том числе инвестиции хуацяо составили около 76.3 млрд. долл[50].

Полувековая практика свидетельствует, что утвержденная в соответствии с международной ситуацией, отражающая интересы зарубежных соотечественников политика в отношении хуацяо может получить широкую поддержку зарубежных китайцев хуацяо, стимулировать их внести еще больший вклад в экономическое развитее Китая. Безусловно, инвестиционная политика Китая нового периода в отношении хуацяо прошла процесс постепенного созревания и совершенствования, даже на сегодняшний момент она не является полностью совершенной и не имеющей недостатков.

      2.2 Политика использования интеллектуального потенциала зарубежных соотечественников

      Еще одно важнейшее направление  работы руководства КНР в китайском зарубежье – привлечение в страну высококвалифицированных научно-технических кадров. Это направление тесным образом примыкает к описанному выше и естественным образом сливается с ним, когда инвесторы являются профессионально образованными людьми. Однако в других случаях указанные два направления не совпадают. При этом, предпочтения граждан КНР в выборе места трудовой деятельности значительно варьируется (в соответствии с приложением А). Также структура занятости китайских граждан, например на Дальнем Востоке, неординарна (в соответвствии с приложением Б).

      Обучение китайцев в других, более развитых странах – явление с достаточно длительным историческим прошлым, возникшее еще в конце XIX в. Сначала источником новых знаний для китайской молодежи были США и Япония, затем на короткое время СССР. В 1950-1960 гг. более двух тысяч деятелей науки из числа зарубежных китайцев вернулось на свою этническую родину, среди них выдающиеся ученые, такие как геолог и геофизик Ли Сыгуан, создатель ракет Цянь Сюэсэнь, специалист по атомной физике Цянь Саньцян и др. «Культурная революция» прервала связи с его диаспорой и нанесла катастрофический урон научному сообществу страны[51]. После «культурной революции» Дэн Сяопин принял принципиально новое решение: ежегодно посылать на учебу по три тысячи студентов и ученых. Он считал, что если хотя бы 15% из них возвратится – это будет большой выигрыш для страны[52]. Первое время процент возвращавшихся был невелик, однако затем в связи с быстрым развитием экономики в КНР появились заманчивые перспективы для бизнеса, а государство получило возможность значительно увеличить оплату интеллектуального труда. Соответственно, стало расти и количество возвращавшихся лиц, которые обзавелись иностранными дипломами[53]. 

       Учитывая отсутствие интеграции китайцев в российском обществе и размышляя о тенденциях трансграничной российско-китайской экономики в приграничной зоне в будущем, можно задаться вопросом о том, будут ли китайцы вести бизнес отдельно от русских. Чтобы ответить на этот вопрос, прибегнем к социологической модели Джорджа Берри, который предполагает четыре модели аккультурации мигранта в обществе, которое его принимает (сегрегация, интеграция, ассимиляция, маргинализация). Всё зависит от того, насколько важно для него сохранить культурную принадлежность китайскому обществу в России, а также от степени его интеграции в обществе, которое его принимает. Статистика показывает, что к стратегии «сепарация» относится 90% китайцев, к стратегии «маргинализация» всего 1% (в соответствии с приложением В).

Основной принцип государственной политики в отношении обучения за рубежом выражен формулой: «поддержка учебы за границей, поощрение возвращения на родину, свобода выезда и въезда».  Более подробно политика правительства изложена в ряде документов, таких как «Уведомление Канцелярии Госсовета относительно лиц, обучающихся за границей» от 12.08.1992 г[54].

Анализ официальных документов показывает, что власти КНР активно работают с молодежью, выезжающей или уже выехавшей за границу, стремясь убедить ее вернуться на родину после обучения. Судя по всему, меры принуждения если и применяются, то не очень жесткие. Руководители КНР заранее мирятся со значительным процентом «отсева». Однако усилия, принимаемые с целью минимизировать его, носят достаточно интенсивный характер и выливаются в разнообразные формы.

Для этой цели используются, в частности, обширные системы привилегий, разработанные различными министерствами и ведомствами (см. п.1.2), а также местными органами власти Пекина, Шанхая, провинций Гуандун, Цзянсу и Хубэй для зарубежных китайцев, создающих в Китае предприятия с современными технологиями. Как правило, в такие системы привилегий входят: высокие доли в участия прибылях (35% и выше), получаемых за счет передачи технологий в виде патентов, изобретений и т.д.; упрощенные процедуры регистрации предприятий и получения китайских документов, подтверждающих зарубежные дипломы; преимущества в обустройстве семьи: дети младшего возраста определяются в лучшие из ближайших школ, пользуются льготами при сдаче экзаменов при поступлении в школы более высокой ступени и колледжи; частичный возврат налога на добавленную стоимость; благоустроенное жилище, пониженная арендная плата в течение трех лет за офисные помещения[55].

В последние годы в Китае стали пользоваться популярностью так называемые предпринимательские парки (чуанъе юаньцюй, букв. «парки для открытия дела»), создаваемые специально как базы, где китайцы с зарубежным образованием могли бы начать свое дело. Такие парки предлагают своим клиентам целый ряд льгот: возмещение предпринимательского налога в течение первых трех лет; освобождение от налога на недвижимость в течение первых двух лет с момента получения предпринимателем прибыли; небольшой объем минимального регистрируемого капитала: 10 тыс. долл. для фирм, предоставляющих технологические консультации и услуги, и 60 тыс. долл. для предприятий – производителей и др[56].

Льготы клиентам парков поступают как из центра, так и от местных властей. Так, в научно-технологическом парке «Чжунгуаньцунь» (中关村) под Пекином для создания фирмы требуется начальный регистрируемый капитал в 500 тыс. юаней. Вернувшиеся из-за границы вчерашние студенты, как правило, не располагают таким капиталом. Поэтому руководство технопарка предоставляет им безвозмездную помощь до 100 тыс. юаней, годовой кредит на 1 млн. юаней и, кроме того, частично возмещает некоторые расходы. [57]