Особенности мыслительной деятельности у детей с дисграфией

Свое начало анализ и синтез берут в практической деятельности. Энгельс, перечислял виды рассудочной деятельности, которые общи у нас с животными, указывает, что «уже разбивание ореха есть начало анализа», а синтез во время «хитрых проделок животного» есть начало последующих форм синтеза как мыслительной операции. С практического анализа и синтеза, т.е. с реального разложения вещи на ее части или соединения отдельных предметов в единое целое, начинаются анализ и синтез у детей. Лишь постепенно осмысливая то, что происходит с предметами при выполнении практических действий с ними – при разложении их на части или сочетании в единое целое, - ребенок овладевает анализом и синтезом как мыслительными операциями.

Но даже тогда, когда анализ и синтез совершаются уже как  мыслительные операции, связь их с  практической деятельностью сохраняется. Выполнение практических действий с  предметами помогает мысленному расчленению  или объединению их, является опорой анализа и синтеза как мыслительных операций. Особенно ярко это выступает  у детей. Выше указывалось, что, когда ребенок учится считать, он широко пользуется на первых порах практическими действиями как опорой анализа: указывает пальцем на сосчитываемый предмет, откладывает его в сторону и т. п. Когда маленьким детям предлагают сложить разрезную картинку, они даже не пытаются делать это мысленно, а прикладывают по очереди одну ее часть к другой, практически пытаясь объединить их в единое целое. В трудных случаях анализа или синтеза сходное поведение наблюдается и у взрослых.

Важную роль при выполнении умственного анализа как разложения целого на части играет предварительное  восприятие того, что надо выделить из целого, причем восприятие этой части  в отдельности от целого. Равным образом и синтез «в уме» совершается  легче, если до этого воспринималось то целое, которое надо затем мысленно составить из отдельных частей. В  сложном узоре, чертеже, рисунке  быстрее можно выделить мысленно ту или иную часть его, если до этого  каждая деталь рассматривалась отдельно. Если надо собрать или мысленно представить  какой-либо сложный механизм, то выполнить  это легче, если этот механизм раньше уже воспринимался в собранном  виде.

Мысленное выделение отдельных  частей или свойств предметов дает возможность сравнивать их друг с другом: устанавливать сходство или различие между ними. Сравнение всегда производится в каком-либо определенном отношении: сравниваются предметы или явления всегда по тому или иному признаку, свойству их, по той или иной их особенности. Чтобы сравнить что-либо с чем-то другим, надо выделить определенные признаки предметов, и только последовательно выделяя один признак за другим и устанавливая, как он представлен в каждом из сравниваемых объектов, можно определить, в чем предметы сходны и различны между собой. Без последовательно выполняемого анализа сравнение как мыслительное действие осуществиться не может. Анализ – необходимая составная часть сравнения.

Однако сравнение не исчерпывается  анализом. Оно всегда есть установление определенного отношения (сходства или различия) между предметами, их выделенными свойствами или частями. Поэтому оно всегда есть в то же время и синтетическая операция, т.е. обязательно включает в себя и синтез как свою необходимую  часть.

В познании действительности сравнение  играет весьма важную роль. Не будет  преувеличением сказать, что все  существующее познается через сравнение  одних предметов и явлений  с другими, сходными или различными с ними. Только сравнивая предметы и явления друг с другом, человек  получает возможность правильно  ориентироваться в окружающем мире, реагировать одинаково на сходное в предметах и действовать различно в зависимости от различий, какие имеются в них.

Обобщение есть мысленное  выделение общего в предметах  или явлениях действительности и  основанное на этом мысленное объединение  их друг с другом. Необходима предпосылка  обобщения – сравнение предметов  и явлений друг с другом. Только путем сравнения человек вскрывает  общее и них, если они сходны между  собой, и только сравнивая предметы и явления действительности и  устанавливая их общие признаки, можно  мысленно объединить их в одну и  ту же группу, обобщить их.

Обобщение может опираться  на разные признаки сходных предметов. Но важнейшее значение имеет обобщение, основанное на выделении признаков, не только общих, но и существенных для данных предметов. Именно оно  ведет к образованию понятий, к открытию законов, к познанию закономерных связей и отношений.

Выделяя общее в предметах  или явлениях, а вместе с тем  вскрывая и различие между ними, человек получает возможность систематизировать  их. Систематизация, или классификация, предметов или явлений есть мысленное  распределение их по группам и  подгруппам в зависимости от сходства и различия их друг с другом. На основании, например, сходства и различия между разными представителями животного мира устанавливается классификация животных. Более мелкие дробные группы на основании некоторых сходных признаков объединяются в более крупные, широкие группы. И, наоборот, на основании различий между представителями одной и той же широкой группы она разбивается на ряд более мелких групп. Все растения, например, разделяются на типы, типы – на классы, классы - на отряды, отряды - на семейства, семейства - на роды, роды - на виды. Необходимая предпосылка классификации – сравнение предметов. Одни и те же предметы можно классифицировать по-разному, о зависимости от того, какой признак кладется в основу классификации. Можно, например, разбить учащихся в классе на группы по полу, по росту, по успеваемости, по поведению.

Обобщая предметы или явления, выделяя общее в них, человек  отвлекается от других их свойств, которыми они различаются друг от друга. Он не думает об этих свойствах, а рассматривает  то, что выделено в отдельности. Это  процесс мысленного отвлечения, или  абстракция. Можно думать, например, о цвете сходных предметом, отвлекаясь от их величины, формы, движения, использования  в жизни и т. д. Можно думать о форме листьев дуба, о высоте гор, отвлекаясь от всех других их особенностей о скорости звука независимо от того, каков этот звук.

Абстракция и обобщение  тесно связаны друг с другом. Человек не мог бы обобщать, если бы не отвлекался от различий в том, что им обобщается. Нельзя мысленно объединить все деревья, если не отвлечься от различий между ними.

Вместе с тем сами абстрагируемые свойства мыслятся (при обобщении  предметов) в обобщенном виде. Мысленно объединяя горы, но признаку высоты над уровнем моря, человек думает не о конкретной высоте той или  иной горы, а об общей особенности гор, характеризующей их в данном отношении, хотя сама эта особенность в различных случаях неодинакова. Выделенные свойства сами становятся, следовательно, предметом обобщения. Идя этим путем, приходят к таким отвлеченным понятиям, как высота (не только гор и не какой-либо другой группы предметов, а любого предмета), цвет (не сахара, не листьев дуба, а как общее качество всех предметов).

Противоположным абстракции процессом является конкретизация. Это мысль о частном, которое  соответствует определенному общему. В этих случаях мы не отвлекаемся от признаков, присущих данному частному, а мыслим его в многообразии характерных для него особенностей (рассматривая его, однако, как частный случай такого-то общего).

Исходя из выше сказанного, важно отметить следующие особенности мышления:

Первая особенность мышления - его опосредованный характер. То, что  человек не может познать прямо, непосредственно, он познаёт косвенно, опосредованно: одни свойства через  другие, неизвестное - через известное. Мышление всегда опирается на данные чувственного опыта - ощущения, восприятия, представления - и на ранее приобретённые теоретические знания. Косвенное познание и есть познание опосредованное.

Вторая особенность мышления - его обобщённость. Обобщение как  познание общего и существенного в объектах действительности возможно потому, что все свойства этих объектов связаны друг с другом. Общее существует и проявляется лишь в отдельном, в конкретном. Обобщения люди выражают посредством речи, языка. Словесное обозначение относится не только к отдельному объекту, но также и к целой группе сходных объектов. Обобщённость также присуща и образам (представлениям и даже восприятиям). Но там она всегда ограничена наглядностью. Слово же позволяет обобщать безгранично. Философские понятия материи, движения, закона сущности, явления, качества, количества и т.д. - широчайшие обобщения выраженные словом.

Третья особенность –  мышление исходит из «живого созерцания», но не сводится к нему. Отражая связи  и отношения между явлениями, мы всегда мыслим эти связи в отвлечённом  и обобщенном виде. Эти связи обнаруживаются в данном явлении лишь потому, что они присуще всем вещам данного класса, являются общим для них законом существования. Поэтому, чтобы отразить ту или иную связь между явлениями, необходимо отвлечься от конкретных особенностей этих явлений.

Четвертая особенность –  связь с действием. С.Л. Рубинштейн писал: «Мышление теснейшим образом связано с действием. Человек познает действительность, воздействуя на нее, понимает мир, изменяя его. Мышление не просто сопровождается действием или действие — мышлением; действие — это первичная форма существования мышления. Первичный вид мышления — это мышление в действии и действием, мышление, которое совершается в действии и действием выявляется»;

Пятая особенность – мышление всегда есть отражение связей и отношений между предметами в словесной форме. Мышление и речь всегда находятся в неразрывном единстве.

Проблема взаимосвязи  речи и мышления постоянно интересовала и продолжает интересовать многих ученых. Наиболее существенный вклад в развитие данной проблемы внес Л.С. Выготский. Он показал значение слова для психического развития человека и его сознания. Согласно его теории знаков, на более высоких ступенях развития наглядно-образное мышление превращается в словесно-логическое благодаря слову, которое обобщает в себе все признаки конкретного предмета. Слово является тем «знаком», который позволяет развиться человеческому мышлению до уровня абстрактного мышления. Однако слово — это также средство общения, поэтому оно входит в состав речи. При этом специфической особенностью слова является то, что, будучи лишенным значения, слово уже не относится ни к мысли, ни к речи, но, приобретая свое значение, оно сразу же становится органической частью того и другого. Учитывая данную особенность слова, Выготский считал, что именно в значении слова заключается единство речи и мышления. При этом высший уровень такого единства — речевое мышление.

Таким образом, между речью и мышлением существует единство. Но это именно единство, а не тожество. Речь — не просто внешняя одежда мысли, которую она сбрасывает или одевает, не изменяя этим своего существа. Речь, слово служат не только для того, чтобы выразить, вынести во вне, передать другому уже готовую без речи мысль. В речи мы формулируем мысль, но, формулируя ее, мы сплошь и рядом ее формируем. Речь здесь нечто большее, чем внешнее орудие мысли; она включается в самый процесс мышления как форма, связанная с его содержанием. Создавая речевую форму, мышление само формируется. Мышление и речь, не отожествляясь, включаются в единство одного процесса. Мышление в речи не только выражается, но по большей части оно в речи и совершается.

В тех случаях, когда мышление совершается  в основном не в форме речи в специфическом смысле слова, а в форме образов, эти образы по существу выполняют в мышлении функцию речи, поскольку их чувственное содержание функционирует в мышлении в качестве носителя его смыслового содержания. Вот почему можно сказать, что мышление вообще невозможно без речи: его смысловое содержание всегда имеет чувственного носителя, более или менее переработанного и преображенного его семантическим содержанием. Это не значит, однако, что мысль всегда и сразу появляется в уже готовой речевой форме, доступной для других. Мысль зарождается обычно в виде тенденций, сначала имеющих лишь несколько намечающихся опорных точек, еще не вполне оформившихся. От этой мысли, которая еще больше тенденция и процесс, чем законченное оформившееся образование, переход к мысли, оформленной в слове, совершается в результате часто очень сложной и иногда трудной работы. В процессе речевого оформления мысли работы над речевой формой и над мыслью, которая в ней оформляется, взаимно переходят друг в друга.

В самой мысли в момент ее зарождения в сознании индивида часто переживание ее смысла для данного индивида преобладает над оформленным значением ее объективного значения. Сформулировать свою мысль, т. е. выразить ее через обобщенные безличные значения языка, по существу означает как бы перевести ее в новый план объективного знания и, соотнеся свою индивидуальную личную мысль с фиксированными в языке формами общественной мысли, прийти к осознанию ее объективированного значения.

Как форма и содержание, речь и  мышление связаны сложными и часто противоречивыми соотношениями. Речь имеет свою структуру, не совпадающую со структурой мышления: грамматика выражает структуру речи, логика — структуру мышления; они не тожественны. Поскольку в речи отлагаются и запечатлеваются формы мышления той эпохи, когда возникли соответствующие формы речи, эти формы, закрепляясь в речи, неизбежно расходятся с мышлением последующих эпох. Речь архаичнее мысли. Уже в силу этого нельзя непосредственно отожествлять мышление с речью, сохраняющей в себе архаические формы. Речь вообще имеет свою «технику». Эта «техника» речи связана с логикой мысли, но не тожественна с ней.

Наличие единства и отсутствие тожества между мышлением и речью явственно  выступают в процессе воспроизведения. Воспроизведение отвлеченных мыслей отливается обычно в словесную форму, которая оказывает, как установлено в ряде исследований, значительное, иногда положительное, иногда — при ошибочности первоначального воспроизведения — тормозящее влияние на запоминание мысли. Вместе с тем запоминание мысли, смыслового содержания в значительной мере независимо от словесной формы. Эксперимент показал, что память на мысли прочнее, чем память на слова, и очень часто бывает так, что мысль сохраняется, а словесная форма, в которую она была первоначально облечена, выпадает и заменяется новой. Бывает и обратное — так, что словесная формулировка сохранилась в памяти, а ее смысловое содержание как бы выветрилось; очевидно, речевая словесная форма сама по себе еще не есть мысль, хотя она и может помочь восстановить ее. Эти факты убедительно подтверждают в чисто психологическом плане то положение, что единство мышления и речи не может быть истолковано как их тожество.