Использование проективного метода «Рисунок семьи» в работе психолога с детьми старшего дошкольного возраста

     Широкую известность в психодиагностической практике, кроме «чернильных пятен» Роршаха, получили тематический апперцептивный тест ТАТ (Морган, Мюрей, 1935), а также фрустрационный тест (Розен-цвейга, 1964). В тесте ТАТ испытуемый сочиняет так называемый «рассказ по картинке», глядя на специально созданные «нечеткие» и неоднозначные фотоизображения человеческих фигур и лиц в различных ситуациях. Необходимость сочинить рассказ провоцирует и усиливает особый тип активного восприятия, названный в психологии апперцепцией, которая от обычного восприятия (перцепции) отличается тем, что человек акцентирует свое внимание на тех деталях изображения, которые позволяют ему предложить определенный связный сюжет.

     В тесте Розенцвейга задача испытуемого  состоит в том, чтобы приписать  какую-нибудь реплику персонажу, изображенному  на рисунке, отражающем конфликтную ситуацию. В этом смысле последний тест является гораздо более узким и специализированным, чем ТАТ, и изучает не столько «проекцию» внутреннего конфликта на внешне нейтральную неопределенную ситуацию, сколько тип реакции (агрессивный, самообвинительный или рационализирующий) на уже заданную конфликтную ситуацию, вызывающую фрустрацию – переживание столкновения потребности с преградой.

     В психодиагностической работе с детьми следует обязательно учесть, что  классические варианты известных проективных методик, таких, как, например, упомянутые выше ТАТ и тест Розенцвейга, разрабатывались на взрослых и не могут быть автоматически перенесены на детей. Следует пользоваться специальными, адаптированными для детей версиями этих методик. Среди них можно указать, например, специальную версию ТАТ для подростков (Саймондс, 1949) и отечественный детский вариант теста Розенцвейга (Прихожан, Толстых, 1982). Но и в том случае необходимо учитывать, что возможности любых «вербальных» (основанных на анализе речевой продукции) проективных методик ограничены уровнем речевого развития ребенка. Если ребенок не обладает развитой речью, то повышенный процент недиагностичных (непроективных, неинформативных) ответов – так называемых «формул-клише» – – еще не говорит об отсутствии внутренних конфликтов и проблем, а говорит лишь о том, что средства речевого выражения мыслей и чувств у данного ребенка слишком бедны и неразвиты, чтобы служить надежным «каналом» для проекции внутренних переживаний и впечатлений.

     Кроме того, ребенок далеко не всегда владеет психосимволическим значением определенных элементов проективных тестовых стимулов. Совершенно понятно, что ребенок по-другому, нежели взрослый, ищет на картинках персонажей, с которыми он может себя идентифицировать. Если на картинке изображен взрослый мужчина и ребенок, то взрослый испытуемый скорее будет идентифицировать себя с первым персонажем, а ребенок – со вторым. Из-за этого проективный смысл стимула может поменяться с точностью до обратного. У взрослых испытуемых данный стимул может быть провокатором возможных агрессивно-авторитарных тенденций, а у ребенка – пассивно-оборонительных.

     С 60-х годов начал разрабатываться и получил широкое распространение тест Роршаха для исследования общения – Совместный тест Роршаха (Соколова, 1987). Его использование в работе с родительско-детской парой может дать психологу гораздо больше информации о ребенке в значимом для него окружении, чем изолированное обследование ребенка. Ситуация проективного исследования в данном случае провоцирует не только реакции ребенка, но и вторичные реакции его матери (или отца) на эти реакции, показывающие психологу то, в какой эмоциональной атмосфере протекает жизнь ребенка, и его психическое развитие в семье.

     Особого внимания и, по-видимому, более широкого применения в работе с детьми заслуживают графические проективные методики. Это известные техники «нарисуй дерево», «нарисуй человека», «нарисуй животное». В отличие от «вербальных» методик они предоставляют ребенку более гибкий и доступный ему канал для воплощения своих образов, своего субъективного видения мира.

     Внешне  простота графических методик, однако, обманчива. Опытный психолог никогда  не следует инструкциям по интерпретации  подобных рисунков буквально, не дает выводов на основании отдельных  элементов и признаков, а учитывает эти признаки в комплексном контексте вместе с известными ему обстоятельствами из жизни ребенка. Если ребенок нарисовал животное с большими зубами и рогами, то это еще ровным счетом ничего не говорит об уровне скрытой агрессивности. Скорее всего бывает так, что эти признаки являются результатом того, что накануне ребенок посмотрел какой-то фильм по телевизору (может быть, даже про животных) и это обыкновенный след временных, преходящих впечатлений.

     Многое  может рассказать опытному психологу о семейной ситуации ребенка методика «Рисунок семьи» (Хоментаускас, 1987). Около 85% детей 6– 8 лет, нормального интеллекта, проживающих в семье, изображают семью полностью и себя вместе с семьей. Наряду с простейшими индикаторами (психологическую дистанцию с разными членами семьи на рисунке буквально выражает метрическая удаленность изображения «Я» от изображений соответствующих членов семьи), в этой методике существует масса более тонких и сложных для интерпретации индикаторов (графических признаков), однозначный психологический смысл которых может быть надежно раскрыт и объяснен только при соотнесении с комплексной информацией о жизни ребенка в семье, полученной из бесед с ним, родителями, из наблюдений учителя и т.п. Для повышения надежности в фиксации индикаторов в особо важных диагностических случаях к работе привлекается несколько независимых специалистов, и определенное заключение делается только в том случае, если их оценки совпадают¹.

  Техника применения проективных методик.

Следует специально подчеркнуть, что практически все проективные методики обладают повышенным риском появления таких артефактов, как инструментальные ошибки и ошибки психодиагноста. Первый тип ошибок обусловлен тем, что нельзя наверняка прогнозировать, как именно воспримет проективную методику сам испытуемый. Например, очень часто дети пытаются догадаться, каким бы мог быть в данном случае «правильный» ответ. При этом они, конечно, невольно стремятся выдать наиболее типовой, так называемый «клишированный» ответ, и никакой проекции не происходит. Для сокращения риска инструментальных ошибок необходимо задействовать несколько независимых методик с разным методическим принципом построения.

     Ошибки  психодиагноста возникают с повышенной вероятностью в тех случаях, когда  психодиагност, не имея достаточного профессионального опыта, сам не отдает себе отчета в том, что по отношению к порожденному испытуемым материалу проявляет как бы «вторичную проекцию» – интерпретирует его, исходя из собственных весьма субъективных представлений. При этом нельзя исключить прямую проекцию собственных психических состояний или проблем, которые испытывает в данный момент исполнитель методики. Например, у тревожного исследователя повышается субъективная чувствительность к признакам тревожности (ассимилятивная проекция, или проекция по сходству), а авторитарно-ригидному исследователю в рисунках детей будут мерещиться признаки нонконформизма и анархического беспорядка (контрастная проекция). В ряде случаев плохую службу в интерпретации проективных методик может сослужить предварительное знакомство исполнителя с испытуемым; психодиагност невольно ищет в проективном материале признаки, подтверждающие уже сложившееся у него представление об испытуемом. Сократить вероятность ошибок психодиагноста можно только путем привлечения опытных и независимых исполнителей. Приведенные здесь соображения еще раз иллюстрируют обоснованное требование: выполнение проективных методик – дело психологов, а не педагогов-предметников. Да и не все психологи одинаково готовы к применению этих методик. Подготовленными можно считать только тех, кто прошел специальную стажировку по использованию данной методики на нескольких десятках протоколов под руководством опытного профессионала.

     Для исследования межличностных отношений  ребенка со сверстниками, родителями и педагогами самым высоким диагностическим потенциалом обладают ролевые игры. В настоящее время к играм обращаются в большей степени как к особому активному методу воспитании и психолого-педагогической коррекции. Но в том, какую роль выбирает для себя – ребенок в ролевой игре, как он относится к назначенной роли, как исполняет он свою роль, какие элементы импровизации вносит он в свою роль от себя, – во всем этом ребенок «проецирует» на игру свои собственные представления о социальном мире. Если ребенок, получив в игре «власть учителя», начинает презрительно высмеивать, понукать и жестоко наказывать своих подопечных, то в этом мы увидим ярчайший пример актуализации неудовлетворенной потребности в отреагировании того антипедагогического стиля поведения каких-то учителей в классе, от которого пострадал данный ребенок или продолжает страдать в данный момент. Безусловно, ролевые игры – очень сложная техника, требующая от исполнителя не только теоретической подготовки, но и определенного личного артистизма, обаяния и находчивости. Созвездием этих качеств вовсе не обязаны располагать даже специалисты-психологи, не говоря про учителей-предметников. Более реальные перспективы в расширении применения ролевых игр в диагностической практике открывают ролевые компьютерные игры, в которых необходимая изобретательность проявлена уже однажды, прежде всего разработчиком компьютерной программы, после чего она может быть размножена и растиражирована на всех компьютерах стандартного типа.

     Без активного использования проективных методик в практике школьной психологической службы невозможно решить задачу выявления глубинных причин эмоционально-личностной дезаптации школьников на определенном этапе возрастного развития и социализации¹.

              Глава 2. Выявление эмоциональных нарушений детей

                  старшего дошкольного  возраста при   помощи 

               проективного метода  «Рисунок семьи». 

     2.1 Использование рисуночного теста «Моя семья»

     Рисунок семьи – это проективный метод, адресованный к тем проявлениям психического, которые не представлены отчетливо в сознании, поскольку находятся в подкорке.

     В символике рисунка, и в его  графической экспрессии может выступить  такая семейная реальность, которая, хотя и определяет самочувствие и  поведение ребенка, воспринимается им безотчетно и не может быть выражена в словах.

     Диагностику по методике «Рисунок семьи» проводит психолог. Ребенка просят нарисовать семью, но не так, как на семейной фотографии, где все смотрят в объектив, а чтобы она выглядела как  в жизни, когда все собираются дома и чем-то занимаются. На словах «все» и «каждый» делается особый акцент, поскольку практика показывает, что это определяет общее стратегическое решение рисунка.

     Обобщение результатов тестирования дает материал для выделения наиболее часто повторяющихся и одновременно отличающихся друг от друга типов семей.

     Как правило, эти типы определяются следующими характерными чертами.

     Единение. Изображаются все члены семьи. Между  ними отсутствуют условные барьеры  и преграды. Впечатление психологической близости домочадцев достигается иногда ценой нарушения требований реальности (отец, находящийся на работе, может, тем не менее, помещаться в центре домашнего очага). Семья выступает как единство, в котором каждый из домочадцев хотя и наделен собственной ролью, но рассматривается как часть семейной целостности. В рисунке обычно много света, преимущественно вечернего, поскольку именно в это время семья собирается вместе. Свет – один из самых важных признаков связи. Еще одна примета таких рисунков – члены семьи заняты общим делом, что-то делают вместе, находясь в общем семейном пространстве.

     «Купе». Семья предстает как состоящая  из отдельных индивидов. Это подчеркивают графические средства: лист как бы делится на четыре части или больше. Каждая из них предназначена для одного человека, это своеобразие одноместное купе. Контекст семьи нередко расширяется, в него включаются прародители, сотрудники родителей, одноклассники, соседи. Таким образом, с одной стороны, в рисунках получают отражение некоторые особенности современных семей – увеличение времени, отводимого взрослыми на профессиональные занятия в ущерб семейным обязанностям, состояние профессионального стресса, заставляющего «уходить в бизнес», забывать о родственных привязанностях. С другой стороны, если рисуют подростки, в изображениях могут отражаться их возрастные особенности, «субъективное чувство взрослости» с ориентацией на собственную автономию, открытием для себя «другого мира», а также несвоевременным отторжением от семьи, где они не чувствуют себя нужными.

     «Группировки». В общей семейной целостности  ребенок находит более узкие  и сплоченные внутрисемейные группировки  и союзы. Они состоят из тех  близких людей, к которым дети тяготеют, с чьей привязанностью друг к другу они вынуждены смириться или напротив, чей круг хотят закрепить. Для мальчиков более характерно выделение подсистемы «Я-папа», для девочек «Я-мама». В ряде случаев, девочки выделяют подсистему братьев и сестер.

     «капсулирование». На рисунках этого типа ребенок изображает себя в замкнутом пространстве. Образ капсулы не всегда бросается в глаза, принимая видимость легко узнаваемых предметов, деталей интерьера. Ими могут быть прямоугольник ковра, шкаф, кровать. Эти предметы кроме прямой практической функции наделяются еще одной, очень важной для смыслового ряда рисунка: они изолируют автора от других членов семьи. Субъективно это не всегда сигнал тревоги. Ребенок может чувствовать себя в капсуле совсем неплохо. Но объективно капсула- это знак того, что жизненные связи ребенка пусть и не полностью, но все же ослаблены, нарушены, деформированы. «Капсулирование» перекликается по смыслу с такими типами семьи, как «купе», «группировки», но его символика более кульминационна. В замкнутом пространстве капсулы может находиться не только автор рисунка, но и кто-то еще из семьи.

     «семейная фотография». Этот рисунок имеет  среднее между «единением» и  «Купе» значение. Как в «единении» здесь представлены все члены  семьи, между ними нет барьеров, но как в купе, каждый выступает автономно.