Конфликт и способы его разрешения

Зиммель сконцентрировал  внимание прежде всего на позитивных функциях конфликта, не отрицая его  негативных последствий. Основной функцией конфликта, видимо, следует считать  то, что он содействует появлению  и укреплению групповой идентичности и поддерживает границы с социальным окружением. Зиммель подчеркивает объединяющие и структурирующие функции борьбы и спора, способствующие как образованию  правил и структур регулирования, так  и измерению потенциала, выяснению  взаимных позиций участников, которые  они не определили или определили неверно. В борьбе формируются интересы и определяется степень их единства.  

Зиммель способствовал  развитию теории "предохранительного клапана": конфликт предоставляет  возможность проявляться враждебным чувствам, которые приводят к разрыву  отношений между противниками при отсутствии этого клапана. Конфликт предотвращает разрушение группы через уход враждебно настроенных членов.  

Конфликты могут  иметь и негативные последствия. Дисфункциональными являются те из них, для которых характерны отсутствие объективной причины и "внутренние энергии, которые могут быть утолены  только путем борьбы". Зиммель  констатирует, что стабильные социальные структуры в целом могут справляться  с внутренними конфликтами. 

Зиммель рассматривал только прямой конфликт. Л. Козер в  книге "Функции социального конфликта" [5], обращаясь к гипотезам Зиммеля, рассмотрел роль враждебности в конфликтных  отношениях. Он предположил, что враждебность может как проявляться в прямой агрессивности по отношению к  личности или группе, являющимся источником фрустрации, так и переноситься на замещающий объект. Предохранительными клапанами могут служить учреждения и обычаи, предоставляющие институционализированный выход для побуждений, которые  обычно подавляются группой. Так, институт дуэли вносил в социальные отношения  контролируемую агрессивность. Многие исследования указывают на функцию  массовой культуры как средства ослабления агрессивных стремлений, проявление которых запрещено в других социальных ситуациях. "Современная массовая культура является средством освобождения фрустрации, … она дает возможность  проявляться строго табуированным  враждебным импульсам" [5, S. 52]. Популярность спортивных состязаний частично объясняется  заместительным участием зрителей, которые  идентифицируют себя с тем, за кого болеют. Средством перенесения конфликта  и отвлечения агрессии могут служить  юмор, театр и другие формы развлечения, так же как расистские и религиозные  предрассудки. 

Л. Козер следующим  образом переформулировал тезисы Г. Зиммеля об интегративных функциях конфликта [5, S. 56]: 

1. Конфликт не  всегда дисфункционален для отношений,  в которых он возникает, часто  он служит их сохранению. Не  имея возможности выражать взаимную  агрессию, индивиды могут чувствовать  себя подавленными группой. Освобождая  скрытую агрессивность, конфликт  поддерживает существование группы. 

2. Социальные системы  создают особые институты, функцией  которых является отвлечение  враждебных и агрессивных чувств. Они способствуют сохранению  системы тем, что предотвращают  или ограничивают вероятный конфликт, а также предоставляют эрзац-объекты  и возможности действия. Впрочем,  далеко не всегда это играет  положительную роль. Необходимо  принимать во внимание, что агрессия, перенесенная на эрзац-объект, создает  новую конфликтную ситуацию. Поэтому,  с точки зрения Козера, правомерна  гипотеза о том, что прямой  конфликт может быть менее  дисфункционален для социальной  системы, чем канализация агрессивности  через институты, служащие предохранительным  клапаном.  

Формы ведения конфликта  и возможности его регулирования 

Способы регулирования  зависят от форм ведения конфликта, к которым Зиммель относит  военную игру (или турнир), правовой спор, идеологический спор, личную враждебность, вражду внутри групп, ревность и конкурентную борьбу. 

По мнению Зиммеля, есть один единственный случай, когда  исключительным мотивом антагонизма  является заманчивость борьбы и победы самих по себе – турнир. Эта форма  столкновения на первом этапе наиболее адекватно мотивируется инстинктом борьбы, стремлением к борьбе, выделенными  Зиммелем в качестве основы конфликтов. Но, "хотя борьба берет начало только в чистом формальном стремлении, полностью  обезличенном, принципиально безразличном как к своему содержанию, так и  к противнику, в ее ходе неизбежно  возрастают ненависть и ярость по отношению к противнику как личности и интерес к исходу столкновения, поскольку эти аффекты питают и усиливают боевой дух. Целесообразным является как ненавидеть противника, с которым по тем или иным причинам вступают в борьбу, так и любить тех, с кем должны ладить" [1, S. 264]. Г. Зиммель отмечает, что "турнир социологически обосновывается лишь самой  борьбой", но тем не менее борьба подчинена признанным обеими сторонами  нормам и правилам. Особенностью этой формы ведения конфликта является то, что соблюдение норм часто характеризуется "обезличенностью, обоюдностью, строгостью кодекса чести, которые едва ли обнаруживаются в объединениях, нацеленных на сотрудничество" [1, S. 266]. 

Особенностями правового  спора, по мнению Зиммеля, являются обязательное существование предмета спора, возможность  добровольного примирения, что не характерно для конфликта, причина  которого – желание борьбы. То, что  сами конфликтующие стороны называют страстью, в большинстве случаев  оказывается совершенно иным, в частности, ощущением правоты, невозможностью терпеть действительное или предполагаемое вмешательство в правовую сферу  личности. Напряженное поведение  истца в данном случае едва ли имеет  характер наступления, скорее обороны: речь здесь идет о самосохранении личности, "которое так взаимосвязано  с ее имуществом и правами, что  каждое их нарушение уничтожает ее" [1, S. 266]. Таким образом, правовой спор "определяет индивидуалистическое стремление, а не общественная борьба" [1, S. 266]. 

Зиммель охарактеризовал  природу правового спора как  абсолютную. Это означает, что взаимные претензии предъявляются сполна, используются все допустимые средства, не смягчаемые личностными или какими-либо не относящимися к предмету спора  моментами. Даже в самой активной борьбе возможно нечто субъективное, какой-нибудь поворот судьбы, вмешательство  третьей стороны. Деловитость, с  которой ведется правовой спор, исключает  все это. За его пределы выведено все, что к нему не относится. Зиммель  отмечает, что "этот немилосерднейший тип спора, – так как он находится  по ту сторону субъективной противоположности  милосердия и жестокости – именно благодаря чистой деловитости становится предпосылкой единства и коллективности сторон… Совместное подчинение закону, взаимное признание, что решение должно приниматься только после объективного взвешивания его оснований, соблюдение форм, которые, по мнению обеих сторон, не могут быть нарушены, осознание системы социальной власти и порядка, которая придает им смысл и обеспечивает безопасность – все это позволяет правовому спору основываться на широком базисе единства и согласия между противниками" [1, S. 267]. 

Еще один рассмотренный  Зиммелем тип конфликта – вражда внутри группы. "Поводом для ее специального обсуждения является то, что здесь вместо восприимчивости  к различиям возникает совершенно новый основной мотив, своеобразное проявление социальной ненависти, то есть ненависть по отношению к члену  группы не по личным мотивам, а поскольку  от него исходит опасность для  группы" [1, S. 277]. Ненависть одной  стороны к другой имеет не только объективное основание (причина  ссоры), но и социологическое. Антагонизм обостряется именно из-за принадлежности конфликтующих сторон к одной  группе, при этом каждая приписывает  другой вину в том, что единство может  быть нарушено. 

В случаях, наиболее характерных для данного вида конфликта, речь не идет непосредственно  о нарушении целостности группы, которое, как указывал Зиммель, означало бы определенное разрешение конфликта. Отличительной особенностью этого  типа является противоречие между антагонизмом и единством: страшно поссориться  с человеком, с которым связан внешне, но наиболее трагично поссориться  с тем, с кем связан внутренне. Острота спора внутри тесно сплоченной группы часто далеко переходит границы, оправдываемые предметом спора  и непосредственными интересами сторон, поскольку к ним присоединяется чувство, что конфликт – это дело не только конкретных участников, но и  группы как целого. 

В ходе конфликта  возникают правила, регулирующие противоборство и иногда приводящие к смягчению  антагонизма и примирению сторон. С точки зрения Зиммеля, "враждебность генерирует свод законов и норм". Чтобы соперничество было плодотворным, необходимо государственное регулирование, наличие норм, в том числе правовых, ограничивающих применение силы. Регулирование  конфликтов возможно путем их запрещения или ограничения и благодаря  наличию всеобщих принципов, признаваемых независимо от спорных интересов. Общности отличаются друг от друга масштабами и видами конфликтов, которые в  них считаются допустимыми. 

Роль третьей стороны  в конфликте. Конкуренция 

В теории Зиммеля  конфликт имеет два лица: он одновременно способствует интеграции и расколу  общества, проявляется в противостоянии людей и групп и их сплочении  вокруг единого центра и общей  цели. Солидарность и враждебность не исключают друг друга. По мнению Зиммеля, в современном обществе основным видом взаимодействия во всех сферах является конкурентная борьба. Именно она делает возможным приспособление элементов общества друг к другу. Конкуренция заменяет физическое порабощение более мирными средствами, обеспечивающими подчинение одного субъекта другим. 

Зиммель впервые  высказал предположение, что конфликт нередко вовлекает не две стороны, как принято считать, а три. Третья сторона может принципиально  изменить состав противников, выступая союзником одного из них, арбитром, нейтральным или заинтересованным наблюдателем. В наибольшей мере отношения  трех сторон проявляются в конкуренции  двух из них за завоевание третьей. Чем меньше экономическая и политическая жизнь, так же как семейные и дружеские  отношения, отношения субординации и вообще коммуникация, предопределяются и регулируются общими нормами, чем  более они предоставлены неустойчивому  соотношению сил, тем более их форма зависит от непрерывной  конкуренции, а результат – от интересов, привязанности и надежд, которые конкуренты умеют вызвать  у третьей стороны, за которую  борются. 

Социологическая сущность конкуренции для Зиммеля заключается  прежде всего в том, что это  опосредованная борьба, направленная на объективную цель. Конкуренция  не предполагает нанесение непосредственного  вреда противнику или его устранение. Скорее она вытекает из стремления обеих сторон к одной и той  же цели. В отличие от других видов  борьбы, конкуренция не проходит в  форме наступлений и отступлений, потому что объект конфликта не находится  в руках кого-либо из противников. Конкуренция относится к тем  типам борьбы, в которых устранение противника само по себе не является победой. 

Выделяются два  вида конкуренции. Для первого устранение конкурента – необходимая, приоритетная задача. Но устранение конкурента, по мнению Зиммеля, еще не свидетельствует  о достижении цели борьбы. Так, коммерсант, который публично подозревает своего конкурента в ненадежности, ничего не выигрывает, если у публики не пользуется спросом его собственный  товар. При этом типе конкуренции  финал борьбы еще не реализует  ее цель, что происходит тогда, когда  борьба мотивирована гневом или местью, желанием наказать или самоценностью  победы как таковой. 

Второй тип конкуренции  еще более отличается от других видов  борьбы. В нем каждый претендент стремится к цели "для себя", не применяя силу по отношению к  противнику. Примерами служат бегун, прилагающий усилия лишь к тому, чтобы увеличить свою скорость; торговец, регулирующий цену товара для получения  наибольшей прибыли и т.д. Борьба ведется так, "как если бы в  мире не существовал противник, а  лишь цель... Победа в борьбе, в сущности, не является успехом борьбы, а осуществлением ценности, которая находится по ту сторону борьбы... В этой форме  поразительнейшая субъективность цели переплетается с объективностью результата" [1, S. 283-284].  

Нельзя отрицать трагизма того, что элементы общества работают друг против друга вместо того, чтобы работать вместе, что  в конкурентной борьбе растрачиваются силы, которые могли бы быть употреблены  для позитивной работы, что выработанные ценности погибают неиспользованными  и невознагражденными, если с ними конкурируют более востребованные ценности. Однако Зиммель уделяет  основное внимание объединяющему значению конкуренции, способствующей интеграции общества, выяснению участниками  конкуренции своих слабых и сильных  сторон, эффективному выполнению функций, приспособлению к изменению ценностей. Он отмечает, что "конкуренция в  обществе является конкуренцией за людей, борьбой за одобрение и ассигнования, за уступки и преданность разного  рода, борьбой немногих за многое, как  и многих за немногое... Ей очень часто  удается то, что удается только любви: усмотреть самые глубокие желания другого до того, как он их осознает. Враждебная напряженность  по отношению к конкурентам развивает  у коммерсанта способность предвидеть предстоящие изменения вкусов, моды и интересов публики почти  до пророческого дара; и не только у  коммерсанта, но и у журналиста, художника, книготорговца, парламентария. Современная  конкуренция, которую характеризуют  как борьбу всех против всех, одновременно является и борьбой всех за всех" [1, S. 287].