Конфликт и способы его разрешения

Г. Шлее

ПРОНИЦАЕМОСТЬ ГРАНИЦ

В ТЕОРИИ КОНФЛИКТА  

Связи, пересекающие групповые границы (cross-cutting ties), по крайней  мере в том смысле, в каком они  рассматриваются в данной статье, всегда предполагают наличие групповой  границы, которую они пересекают. Вторая компонента - собственно сама пересекающая границу связь - может быть различного вида. Это может быть диадическая  родственная связь, скажем, отношения "дядя - племянник", супружеские  узы или отношения свойства. Однако это может быть и другой тип  групповой аффилиации, поскольку  число групп, которые можно образовать, используя различные критерии группового членства и различные способы  их формирования, практически бесконечно, а вероятность того, что две  такие группы, выделенные на основании  разных критериев, будут одинаковы, крайне мала. Таким образом, можно  предположить, что границы групп  пересекаются и что одни и те же люди могут быть членами разных групп. 

Когда о пересекающих групповые границы связях говорят  в контексте войн и набегов, то их, рассматривают, главным образом  как факторы, противодействующие этим формам вражды. Связи, которыми, как  в случае отношений свойства, люди связаны с представителями противостоящей этнической группы или клана, смягчают конфликт между группами или, по крайней  мере, регулируют или контролируют проявление насилия. Человек, вероятнее  всего, будет избегать того, чтобы  нанести вред своим родственникам  и, скорее всего, предоставит это  другим членам своей группы. М. Боллиг следующим образом обобщает такие  гипотезы: "Те, кто одновременно принадлежат  двум группам, будут стараться, чтобы  конфликты между ними не приводили  к насилию. В случае конфликта  обе стороны будут требовать  от них проявления лояльности к себе, выходом из такой ситуации может  быть только быстрое и ненасильственное разрешение конфликта" [1, p. 23]. Межгрупповые, т.е. пересекающие групповые границы  связи, ведут к особо острому  конфликту лояльностей в тех  случаях, когда эти связи представляют особую ценность для деятелей. 

Примером может  послужить ситуация, когда кто-то берет жену из другой группы. Непохожесть  и отдаленность групп, из которых  произошли супруги, проявляется  тем сильнее, чем шире границы  экзогамных групп, независимо от того, идет ли речь о географических или  генеалогических критериях. Подобную ситуацию можно выразить в виде утверждения: "те, с кем мы вступаем в брак, - это те, с кем мы воюем", - утверждения, которое Х. Ланг [2] положил в основу своей диссертации, посвященной  исследованию экзогамии и внутриусобных  войн в обществах, не имеющих центральной  власти. 

Война между группами, члены которых связаны друг с  другом узами брака, не может быть объяснена тем, что супружество  приводит к войне. Она объясняется  факторами непрямой причинности: тех, с кем человек породнился, и  тех, с кем он ведет войну, объединяет то, что они являются другими или далекими, и этот общий момент определения как раз и обусловливает высокую степень взаимного наложения двух категорий. Люди вступают в брак за пределами своей группы и за ее пределами они ведут войну. Вот то, что касается диадических связей, пересекающих групповые границы, и трудностей, которые могут возникать при их образовании. 

Другим видом связей, пересекающих групповые границы, является тот, который, как мы уже отметили, включает два типа группового членства, пересекающих друг друга. Члены одной  и той же однолинейной по своему происхождению группы могут быть рассеяны по различным локальным  группировкам, враждебно настроенным  по отношению друг к другу. Примером этого могут служить нуэры, исследованные  Э. Эванс-Причардом [3]. М. Глакмен был  одним из первых,* кто описал возможные  последствия существования пересекающих групповые границы связей, состоящие  в снижении напряженности межгрупповых отношений, и сделал это очень  тщательно и последовательно. Он установил, открыто при этом признавая, что Эванc-Причард не дал этому  обстоятельству никакого эмпирического  обоснования что в результате географической разбросанности любая  из групп, вовлеченных в жестокие конфликты, осознает, что среди ее членов есть и те, кто "относится  к мстителям" и оказывает на них давление, чтобы вступить в  переговоры с другими группами [4, p.11f]. Это хорошо согласуется с  теорией Глакмена, которая является не теорией конфликта (конфликты  происходят повсеместно, потому что  существуют групповая дифференциация и конкуренция, например, за обладание  властью, и это обстоятельство не требует особых объяснений), а теорией  относительного мира: он хочет объяснить, почему насилие в большей степени  ограничивают и регулируют, нежели ожидают или избегают. Он стремится  объяснить, как он говорит, "сплоченность". На то обстоятельство, что эта позиция  восходит к функционалистской традиции, делающей акцент на тех факторах, которые  поддерживают общество и восстанавливают  в нем равновесие, обычно не обращают внимание. Мы не будем обсуждать  здесь достоинства и недостатки этой теории в целом. Вернемся к более  частному вопросу - следствиям существования  пересекающих границы связей в ситуациях  конфликтов с применением насилия.

* Сам М. Глакмен  связывал свои идеи с работами  поэта, драматурга и эссеиста  Т. С. Элиота, который в 1949 г.  писал: "Чем больше конфликтов  и подозрительности, тем лучше:  так все будут союзниками в  одних отношениях и врагами  в каких-то других, и ни один  конфликт, зависть или страх не  возобладает..." (цит. по: [4, p. 2]). Назад 

К. Холлпайк [5] описал то, что Глакмен [4, p. 12] тщетно искал  в работе Эванс-Причарда [3]. Что происходит с людьми одной группы, оказавшимися по разные стороны баррикад, и как  это отражается на развитии конфликта? Но то, что он обнаружил у тауаде, живущих в высокогорных районах  Папуа-Новой Гвинеи, отличалось от того, что М. Глакмен утверждает в отношении  нуэров. Он пришел к неожиданному выводу о том, что связи, пересекающие групповые  границы, вообще не оказывают сдерживающего  или контролирующего влияния  на конфликт, напротив, они ведут  к эскалации противостояния. Локальная  дисперсия групп, принадлежащих  одному роду, приводит к тому, что  очень часто члены группы, совершившие  какое-либо насилие по отношению  к членам другой группы, живут в  непосредственной близости от нее и  тем самым являются легкой добычей  для совершения мести. А поскольку  один акт мести вызывает ответный, легко можно представить себе динамику развития событий, вызываемых наличием пересекающих групповые границы  связей. 

Даже это краткое  обсуждение проблемы показывает, что  существование данных связей обусловливает  более чем один вариант мирного  или основанного на применении силы развития отношений между группами. Пример, который я хочу здесь привести, позволяет нам сделать вывод  о том, что связи, пересекающие групповые  границы, могут также оказывать  влияние на внутригрупповые отношения. Способствуя укреплению солидарности с сегментами других групп, они могут  нанести ущерб отношениям с другими  сегментами собственной группы. Это  обстоятельство вновь заставляет усомниться, оказывает ли существование пересекающих групповые границы связей влияние  на уменьшение вражды между этническими  группами. 

Данная статья рассказывает о племени габбра, проживающем  в районе кенийско-эфиопской границы, при этом его основная часть живет (точнее, проводит большую часть  времени, ведя кочевой образ жизни) в Кении, и об их противниках, рендилле - племени кочевников на верблюдах, живущих в низинах северной Кении. Описанные события произошли  в северной Кении, но их нельзя понять, не учитывая их связи с событиями  в Эфиопии. 

"Сидам" - так  обобщенно называют эфиопских  воинов - играют значительную роль  в устной истории благодаря  набегам, которые они совершали  в этой области в период  правления Менелика. * Наряду с  очевидной целью личного обогащения  участников, набеги преследовали  цель демонстрации их присутствия  и притязаний в "схватке  за Африку" до тех пор, пока  граница между Британской и  Эфиопской империями не была  установлена при деятельном участии  Зафиро - британского агента по  демаркации границы, грека по  происхождению, чья фигура занимает  значительное место в устной  традиции. Со времени своего установления  граница стала играть большую  роль в жизни людей по обе  ее стороны: народ гарре многократно  пересекал границу, чтобы избежать  налогов со стороны британских  властей, в социалистический период  из Эфиопии через границу контрабандой  перегоняли крупный рогатый скот, чтобы уйти от системы контролируемых  цен, за контрабандистами следовали  дезертиры, покидавшие зону войны  в Эритрее, к ним присоединялись  противники режима Менгисту Хайле  Мариама. В 1991 г. те, кто был  причиной первых волн беженцев, сами оказались беженцами и  присоединились к своим жертвам  в Кении. Во все эти периоды  налетчики пользовались границей, чтобы укрыть по другую ее  сторону свои трофеи.

* Император Эфиопии  в 1889-1919 гг. - прим. переводчиков. Назад 

То, что набеги с  целью захвата верблюдов и  убийства в отношениях между габбра и рендилле имеют многовековую историю  и следуют привычным образцам, легко доказывают колониальные архивы, устная история и тексты древних  военных песен. Конфликта, о котором  пойдет речь, возможно, не было бы, не будь того огромного потока современного оружия, который наводнил соседнюю Эфиопию во время падения режима Менгисту. Это становится очевидным, если взглянуть на другие конфликты. По всей Северо-Восточной провинции  Кении, в северной части Восточной  провинции, включающей район Марсабита, и далее до Западной Кении и  Уганды бандитизм и мелкие войны  распространились после свержения  Менгисту столь быстро, что весьма трудно отрицать причинную связь  этих событий. 

Могут возникнуть вопросы: каким образом количество оружия может влиять на причины и ход  конфликта, как это было в Эфиопии  в период гражданской войны - войны, в результате которой габбра и  рендилле получили большую часть  своего оружия, или в случае огаденской войны 1978 г., ради которой развернулась гонка вооружений в регионе Африканского Рога? Очевидно, что Эфиопия и  Сомали были вооружены соперничающими сверхдержавами до такой степени, что  после падения правящих режимов  этих стран и широкого распространения  оружия реальное разоружение местного населения едва ли оказалось возможным.* Необходимо также иметь в виду и тот факт, что в Африке до сих пор имеется оружие, оставшееся со времен первой мировой войны, и  непохоже, чтобы оно скоро вышло  из обращения.

* Цифры и источники,  подтверждающие эту точку зрения, см.: [6]. Назад 

Габбра, живущие на самом юге Эфиопии и на севере Кении к востоку от озера Туркана  и живущие чуть южнее рендилле, являются пастухами-кочевниками, у  которых самым ценным животным считается  верблюд. Однако племена резко отличаются по языку. Рендилле говорят на языке, схожем с сомалийским, тогда как  габбра говорят на боранском диалекте оромо. Хотя оба языка принадлежат  к одной ветви восточно-кушитской  группы языков, они отличаются настолько, что говорящие на них не понимают друг друга. Достижение взаимопонимания  возможно только на основе двуязычия. Покрой одежды, форма домов и поселений  указывают на очевидные этнические различия габбра и рендилле. Хотя эти  различия не являются причиной постоянной вражды, два народа вели периодические  или, по крайней мере, время от времени  возобновляемые войны. Когда возрастной класс рендилле илкичили занимал  с 1965 по 1979 г. ступень воинов, отношения  племен постоянно были плохими. Около  трехсот воинов этого класса носили ожерелья из белых бусин, которые  символизировали то, что они убили  габбра. Однако число их жертв, по-видимому, было больше трехсот, потому что многие, без сомнения, убили не одного мужчину-габбра. Женщин также убивали, но убийство женщины  не давало права носить отличительный  знак. С другой стороны, габбра, вероятно, убили столько же рендилле, и это  позволяет нам говорить о том, что потери этих народов, численность  каждого из которых составляла всего  около 20 тыс. человек, были достаточно велики. Габбра, живущие по обеим  сторонам эфиопской границы, имели  более легкий доступ к огнестрельному оружию, но ночные атаки рендилле, использовавших в условиях ближнего боя превосходство  копья и меча, были также очень  опасны. Во время последней вспышки  конфликта в 1992 г. у габбра, однако, было явное преимущество. Вследствие развала режима Менгисту в Эфиопии  и массового бегства его сторонников  и солдат в северную Кению хлынул поток автоматов и другого  современного вооружения. И вновь  габбра, благодаря близости к границе, смогли получить оружия больше, чем  рендилле. (См. [1].)  

Я не буду подробно описывать  один из многих конфликтов местного значения в Африке, но проанализирую только один из его специфических аспектов - главным образом, последствия вооруженных  набегов габбра на одну из групп  рендилле, члены которой заявляют о своем габбрском происхождении  и имеют постоянные связи с  братьями по клану со стороны габбра. Тема моего анализа - отношение между  связями, пересекающими групповые  границы, набегами и войной.* 

Пример, который я  рассматриваю - субклан элемо из рендилльского клана гаалдейлан, эквивалентный линиджу масса  из фратрии галбо, относящейся к  габбра. Еще до того как военные  события вновь привлекли к  ним мое внимание, я подробно описал эти клановые группы в книге "Идентичности в развитии" [8], которая связана  исключительно с проблемами межэтнических  клановых отношений.**Все действующие  лица излагаемой ниже истории названы  в ней по имени. История, если можно  так выразиться, дописала мою книгу.

* О других аспектах  недавнего конфликта внутри и  вокруг Эфиопии см. [7]. Назад

**Исследование, лежащее  в основе книги и многих  других публикаций, в том числе  и этой, было щедро профинансировано DFG (Немецкий исследовательский совет)  с 1978 по 1980 г.(Schl/186-1). Более позднее  исследование, проведенное в Кении  и Эфиопии, было также профинансировано DFG посредством Байройт SFB 214, "Cultural Identity in Africa" (А3, А4, А6). Моя работа  над "Kenya Range Management Handbook" и исследовательские  затраты были поддержаны GTZ. Я  выражаю благодарность всем этим  организациям, а также моим коллегам, с которыми я имел возможность  обсудить ранние версии этой  статьи, - участникам Colloquium africanum в Кельне  и Исследовательского коллоквиума  Исследовательского центра по  проблемам социологии развития  в Билефельде. Назад 

История события: этническое взаимодействие кланов масса/элемо. 

Подсчитывая поколения  и возрастные классы, можно сказать, что это случилось примерно в  конце XVII в., т.е. 300 лет назад, когда  члены линиджа масса из племени  габбра, как сообщает устная традиция, обосновались на Бургаабо ― плоском  холме с небольшим количеством  деревьев, которые служили защитой  посреди широкой безлесой равнины  Диид Галгалло. С ними было множество  других габбра. Опасаясь набегов рендилле, большинство габбра вскоре покинули это место. Однако одна семья вынуждена  была остаться, так как самки верблюдов  только что принесли потомство и  не могли двигаться дальше. Верблюды этой семьи были белыми, как и  большинство верблюдов фратрии  галбо племени габбра, которые  использовали только белых самцов-производителей. До сих пор существует выражение, воспроизводящее ту ситуацию: "Гаал дакхан Бургаабо огооге" - "белые  верблюды покрыли Бургаабо". Когда  воины племени рендилле из клана  гаалдейлан наконец пришли, они обнаружили беззащитную семью с большим  стадом, и им даже не пришлось сражаться. Они увели всех ― и людей, и  животных.