Предмет и методы юридической психологии

Наряду с  общеприменимым в криминологии термином “жертва” криминальная виктимология оперирует обозначающим непосредственную жертву преступления термином “потерпевший” независимо от того, признается ли лицо, пострадавшее от преступления, потерпевшим или нет. Жертвы, поведение которых столь негативно, что исключает возможность их процессуального признания потерпевшими, для виктимологии представляют особый интерес, так как вносят в механизм преступления, как правило, наиболее весомый вклад. Виктимологию, таким образом, интересует не формально-логическое понятие потерпевшего, а его истинная роль. Соответственно предметом изучения виктимологии являются лица, которым преступлением причинен физический, моральный или материальный вред, в том числе и преступники; их поведение, находившееся в той или иной связи с совершенным преступлением (включая и поведение после него); отношения, которые связывали преступника и жертву до момента совершения преступления; ситуации, в которых произошло причинение вреда. Таким образом, виктимология изучает: морально-психологические и социальные характеристики жертв преступлений (потерпевших от преступлений), чтобы ответить на вопрос, почему, в силу каких эмоциональных, волевых, моральных качеств, какой социально обусловленной направленности человек оказался потерпевшим; отношения, связывающие преступника и жертву (потерпевшего), чтобы ответить на вопрос, в какой мере эти отношения значимы для создания предпосылок преступления, как они влияют на завязку преступления, мотивы действий преступника; ситуации, которые предшествуют преступлению, а также ситуации непосредственно преступления, чтобы ответить на вопрос, как в этих ситуациях во взаимодействии с поведением преступника криминологически значимо проявляется поведение (действие или бездействие) жертвы (потерпевшего); посткриминальное поведение жертвы (потерпевшего), чтобы ответить на вопрос, что он предпринимает для восстановления своего права, прибегает ли к защите правоохранительных органов, суда, препятствует или способствует им в установлении истины; систему мероприятий профилактического характера, в которых учитываются и используются защитные возможности как потенциальных жертв, так и реальных потерпевших;

пути, возможности, способы возмещения причиненного преступлением  вреда, и в первую очередь физической реабилитации жертвы (потерпевшего). Виктимология, следовательно, не может ограничиваться изучением потерпевшего от преступления (жертвы) на психологическом уровне, как отдельно взятого индивидуума. В ее предмет входит и массовая уязвимость, уязвимость отдельных социальных, профессиональных и других групп. Чтобы решать научные, а главное практические, задачи, необходимо знать: каков удельный вес потерпевших от преступлений в общей массе населения; удельный вес отдельных групп населения в массе потерпевших; от каких преступлений и в каких отношениях оказываются потерпевшими различные категории лиц, различающиеся по социальным, морально-психологическим, физическим признакам. Практическое использование виктимологических возможностей в борьбе с преступностью напрямую связано с ответами на вопросы: почему некоторые люди быстрее или чаще становятся жертвами преступлений (потерпевшими), чем другие (очевидно, здесь необходимо изучение уязвимости на психологическом уровне); какова роль жертвы (потерпевшего) в механизме преступления;  какое значение в криминологическом плане имеют отношения, связывающие преступника и его жертву; в какой мере общественная опасность преступника зависит от степени уязвимости жертвы (потерпевшего).  Иными словами: как соотносятся типичные характеристики различных преступлений с личностными качествами (пол, возраст, профессия и т. д.) и поведением жертв (потерпевших);  каковы колебания (сезонные, суточные, удельный вес в общей структуре преступности) различных преступлений в зависимости от изменений структуры преступности в том или ином регионе;  как влияет на реальную возможность совершения преступления определенным, склонным к этому лицом обстановка, обеспечивающая его контакты с лицами большей или меньшей уязвимости; в какой мере влияет “примерка” к конкретной потенциальной жертве на выбор способа совершения преступления;  что представляет и от чего зависит сам процесс выбора преступником жертвы; как в организационном плане обеспечить выявление лиц, которые с наибольшей вероятностью могут оказаться жертвами (потерпевшими);  какие меры воздействия на потенциальные жертвы (включая и принудительные для лиц негативного поведения), непосредственно обеспечивающие их безопасность, необходимо использовать, включив в общую систему мер профилактики преступлений; в каком направлении следует вести поиск новых возможностей этого характера.

Криминальная  виктимология активно развивается. Она осваивает значительную по объему информацию о жертвах и ситуациях различных преступлений. По мере того как их изучение “выводит” на конкретную личностную и ситуативную виктимологическую специфику, в ее составе формируются новые направления. Некоторые из них еще только появились, другие уже могут быть отнесены к частным виктимологическим теориям. В современной криминальной виктимологии представлены: виктимология насильственной преступности (в ее рамках — виктимология преступлений, посягающих на половую неприкосновенность); виктимология воинских преступлений; виктимология терроризма, захвата заложников, похищения людей; виктимология корыстной преступности; виктимология корыстно-насильственной преступности; виктимология экономической преступности (в ее рамках — виктимология преступлений, совершаемых в области кредитно-банковской сферы); пенитенциарная виктимология, виктимология преступности несовершеннолетних (ювенальная виктимология); виктимология преступлений против правосудия; виктимология преступлений, совершаемых по неосторожности, и др.  При формировании виктимологических частных теорий по понятным причинам нет возможности строго следовать уголовно-правовым критериям, так как непосредственная жертва может виктимогенно проявляться независимо от того, на какой объект уголовно-правовой охраны посягает преступник.  Мы уже имели возможность отметить различия в подходах к виктимологии как общей теории жертвы и виктимологии криминальной (криминологической), но этим дискуссия о ее статусе не ограничивается. Она лишь переходит в иную плоскость, поскольку на современном уровне развития виктимологии наибольшую актуальность представляет ответ на вопрос, входит ли она в состав криминологии или находится вне ее, соответственно “работает” ли она в “криминологическом поле” или развивается как междисциплинарная наука. Эта дискуссия не затрагивает проблемы виктимологии как общей теории жертвы. Она относится исключительно к криминальной (криминологической) виктимологии, предмет которой — жертвы преступления.  По мнению Л. В. Франка и Ю. М. Антоняна, высказанному почти четверть века назад, виктимология, возникшая как научное направление в криминологии, должна будет со временем превратиться в междисциплинарную отрасль научного знания, отдельную, самостоятельную научную дисциплину, выступающую как вспомогательная для криминологии, криминалистики, уголовного права и уголовного процесса. При таком подходе виктимология выводится за рамки криминологии и должна развиваться в качестве поставщика информации о потерпевшем всем наукам криминального цикла, в том числе и криминологии.

 Аналогичного мнения придерживается и Б. В. Сидоров, рассматривающий криминальную виктимологию как межотраслевую юридическую дисциплину, имеющую прикладной характер. С точки зрения В. И. Полубинского, виктимология — это существующая параллельно с криминологией комплексная, междисциплинарная отрасль науки, предмет которой — жертвы преступлений (криминальная виктимология) и травматизма (травмальная виктимология). Отметим, что в этой позиции присутствует элемент виктимологии в широком смысле.

 Криминальная виктимология, по мнению В. И. Полубинского, рассматривает проблему жертвы преступления с позиции уголовного права, уголовного процесса и криминологии. Однако в предмет виктимологии он включает (вот где работает логика проблемы!) все же практически криминологические позиции: виктимность как специфическое биопсихосоциальное явление; количественные и качественные характеристики лиц, которым преступлением причинен ущерб; виктимогенную обстановку; природу и закономерности отношений жертвы и преступника; формы и методы защиты возможных жертв от преступных посягательств; порядок возмещения вреда. Авторы приведенных выше позиций сходятся в том, что виктимология — это междисциплинарная научная дисциплина, не входящая в состав криминологии. С иной точки зрения виктимология является одним из направлений (отраслью) криминологии. В. Е. Квашис аргументированно возражает против определения виктимологии как науки междисциплинарной. Мы занимаем аналогичную позицию и полагаем, что на современном этапе виктимология (именно криминальная (криминологическая) виктимология, поскольку в ином качестве она пока не сущетствует) — это новое научное направление, развивающееся в рамках криминологии. Как таковая она, скорее всего, останется в составе криминологии и в том случае, если получат развитие исследования жертв не криминального происхождения, которые, что вполне возможно, оформятся в самостоятельную научную дисциплину. Поэтому возражать против такого термина не следует. Он полезен, так как указывает на сущностное содержание виктимологии жертв преступлений. Виктимология изучает определенную (связанную с жертвой) часть явлений, имеющих место в сфере причин преступности и условий, способствующих совершению преступлений. Но именно эти явления только в полной их совокупности изучаются криминологией. Таким образом, предмет виктимологии в этой части — элемент предмета криминологии.

Виктимология  возникла в криминологии не случайно. Она родилась на криминологическом  материале, но осмысленном в новом  ракурсе, с иных позиций. Сформировав в своих недрах виктимологию, криминологическая наука тем самым изменила традиционный подход к изучению и оценке обстоятельств, специфически реализующихся в явлении преступности. Новизна виктимологии не в том, что она “открыла” жертву как до того не известную криминологии. Жертва никодга не была для криминологии секретом. Обратившись к предмету, в принципе, известному (жертве), но практически почти не изученному, она в значительной мере изменила устоявшиеся привычные представления о криминологических механизмах, нашла новые пути проникновения в существо криминальных процессов и раскрыла резервы усиления профилактических возможностей в сфере контроля над преступностью. Криминология в процессе своего развития идет по пути углубления в существо исследуемых явлений, а это приводит к выделению в известной мере автономных сфер исследований. Отсюда и возникновение виктимологии как нового научного направления в криминологии. Она и в дальнейшем будет развиваться в ее рамках как самостоятельное направление, отрасль или частная теория (в данном случае не столь важно). Это объективная ситуация, и изменить ее волевым решением, даже оформленным в научную позицию, вряд ли возможно.

 Пока виктимология будет иметь своим предметом только потерпевших от преступлений и все, что с ними связано, и тем самым оставаться только криминологической, она не выйдет из состава этой науки. Признание ее междисциплинарной, вспомогательной для уголовного права, уголовного процесса, криминалистики наукой ни в коей мере не изменит ее криминологического характера. Комплексная “глобальная” виктимология не “уведет” из криминологии виктимологию криминальной жертвы, потому что ее предмет — составная часть предмета криминологии и весь круг интересов сосредоточен в сфере преступности. Изучение потерпевшего как действующей фигуры уголовного судопроизводства, как личности, с которой имеют дело оперативно-розыскные и следственные службы, конечно, необходимо и имеет многолетнюю историю. Однако его направленность, угол зрения иные, не криминологические (это вопросы следственно-судебной процедуры, оценки доказательств и др.). Все, что касается детерминационных проявлений потерпевшего, истории формирования его личности, реализации им типичных для него установок и оценочных позиций, уголовный процесс, криминалистика, оперативно-розыскная деятельность, уголовное право получают от виктимологии. Именно виктимологической (т. е., по существу, криминологической) информацией она и может им “помочь”. Возможен и обратный процесс — обогащение виктимологического знания информацией о потерпевшем в уголовном процессе, уголовном праве, криминалистике, оперативно-розыскной деятельности. В конечном счете не столь уж важно, признается ли за виктимологией право на самостоятельное существование или ей отводится место в рамках криминологии. Таким образом, в отношении криминологической виктимологии, изучающей жертву преступления, обозримая перспектива связана только с криминологией. Время ответит на вопрос о том, станет ли виктимология комплексной наукой о жертвах, виктимности и виктимизации во всем их спектре или параллельно сформируются научные дисциплины каждая со своим предметом (криминальными и не криминальными жертвами). За термином “виктимология” стоят отнюдь не мнимые, а реальные проблемы, изучение которых в интересах борьбы с преступностью, в целом защиты жертв, обеспечения их безопасности совершенно необходимо.  Как научное направление виктимология находит себе место и в Общей и в Особенной части криминологии: общие проблемы виктимологии являются элементом Общей части криминологии, а виктимология отдельных видов преступности, групп преступлений, групп потерпевших входит в Особенную часть криминологии (это частные виктимологические теории). Дискуссии по виктимологическим проблемам ведутся и за рубежом. Разброс мнений впечатляет: от признания виктимологии самостоятельной наукой (Б. Мендельсон) до признания ее частью криминологии (Х. Нагель).  Есть и сторонники полного отрицания какой-либо полезности виктимологии (Г. Кайзер). Вряд ли нужно доказывать, что такая позиция неконструктивна. Даже за сравнительно короткий период практического обращения к виктимилогическому аспекту борьбы с преступностью уже разработаны рекомендации, которые помогают многим потенциальным жертвам избежать виктимизации. Осуществление мер виктимологической профилактики позволило получить весьма ощутимый положительный эффект в предупреждении преступлений.

Психология  судебной деятельности.

Целенаправленное психологическое исследование личности судьи при рассмотрении уголовного (гражданского) дела показывает, что ему в основном присущи черты, обусловленные, в том числе, и психической деятельностью всех лиц, участвующих в судебном разбирательстве. Кроме того, судья при установлении истины при рассмотрении дела должен учитывать психологическую роль воспитательного воздействия судебного процесса и приговора на подсудимого и других лиц, а также общественного мнения как фактора, влияющего на предупреждение преступлений.

Судебное следствие  и вынесение приговора по делу - логически неизбежная стадия, следующая за событием преступления и предварительным следствием.

Судебный процесс состоит из судебных заседаний, на которых осуществляется процессуальная форма правосудия в ходе досудебного и судебного производства, и заканчивается вынесением приговора виновному лицу (обвинительного или оправдательного).

Рассмотрение  уголовных дел осуществляется судом  коллегиально (судья и присяжные  заседатели или трое судей федерального суда, один из которых председательствующий) или судьей единолично (мировой судья  или судья федерального суда общей юрисдикции).

Суд - любой суд общей юрисдикции, рассматривающий уголовное дело по существу и выносящий решение, предусмотренное УПК РФ.

Выделяются суды:

• первой инстанции, рассматривающие уголовные дела и правомочные выносить приговоры;
• второй инстанции - апелляционные и кассационные.

Суд правомочен:

• признавать лицо виновным в преступлении;
• назначать виновному наказание;
• применять к лицу, совершившему общественно опасное деяние, принудительные меры медицинского характера;
• отменять или изменять решение нижестоящего суда.

Суд правомочен принимать решения о:

• избрании меры пресечения;
• продлении срока содержания под стражей;
• помещении подозреваемого (обвиняемого), не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертиз;
• производстве осмотра жилища (при отсутствии согласия проживающих в нем лиц);
• производстве обыска и выемки в жилище;
• производстве личного обыска (за исключением случаев, указанных в ст. 184 УПК РФ);
• производстве выемки предметов и документов в банках и кредитных организациях;
• наложении ареста на корреспонденцию и ее выемке в учреждениях связи;
• наложении ареста на имущество, включая денежные средства;
• временном отстранении обвиняемого от должности;
• контроле записи телефонных и иных переговоров;
• рассматриваемых жалобах на действия прокурора, следователя, дознавателя.