Правовые позиции Конституционного Суда России

Вместе с тем презумпция истинности истолкования Конституционным Судом норм Конституции или конституционно-правового смысла нормативных актов, выраженного в сформулированных в его решениях правовых позициях, не означает, что при возникновении у конституционных судей сомнений в обоснованности той или иной правовой позиции она не может быть изменена. Возможность корректировки правовых позиций вытекает, в частности, из ст. 73 Закона о Конституционном Суде, согласно которой в случае, если большинство участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание.

Данное положение, как и конкретизирующую его норму _40 Регламента Конституционного Суда, было бы неправильно понимать так, что только палаты могут инициировать изменение правовой позиции. Это может исходить и от Конституционного Суда in corpore (в полном составе) при рассмотрении нового дела. Суть ст. 73 Закона в том, что только в пленарном заседании может быть установлено наличие оснований для пересмотра прежней правовой позиции независимо от того, сформулирована ли она в решении Конституционного Суда, принятого палатой или в пленарном заседании. Поводом же для пересмотра прежней правовой позиции может послужить обращение в Конституционный Суд любого из управомоченных на это органов и лиц, перечисленных в ст. 125 Конституции, в том числе жалоба гражданина. Вместе с тем изменение прежней правовой позиции не означает отмены решения, в котором она была выражена, но ею уже не будут руководствоваться при принятии последующих решений.

В связи со вступлением России в Совет Европы, ратификацией в марте 1998 г. Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней и признанием Россией юрисдикции Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколом к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов возникла проблема соотношения решений Европейского Суда и Конституционного Суда. Так, Уполномоченный Российской Федерацией при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптев полагает, что "большие сложности могут возникнуть, если из решения Европейского Суда будет следовать несовместимость с Конвенцией какого-либо решения нашего Конституционного Суда. Скорее всего перед Россией подобные проблемы никогда не встанут, но нужно учитывать возможность такой ситуации".*(130) Такая деликатная формулировка подразумевает, очевидно, не вытекает ли из ратификации Конвенции и признания обязательной для России юрисдикции Европейского Суда необходимость пересмотра или отмены решения Конституционного Суда в случаях установления Европейским Судом нарушения Российской Федерацией положения Конвенции, т.е. предусмотренного этим положением права или свободы человека.

Правомерен и такой вопрос: может ли гражданин, группа граждан, неправительственная организация - именно они согласно ст. 25 Конвенции вправе обращаться с жалобой - оспорить в Европейском Суде решение Конституционного Суда и потребовать его отмены как противоречащее Конвенции? Из Конституции России такая возможность не вытекает, учитывая положение ст. 79 (часть первая) Закона о Конституционном Суд об окончательности и необжалуемости решений Конституционного Суда. В то же время, например, В.В. Ершов полагает, что в связи со вступлением России в Совет Европы и ратификацией Конвенции возник не только в теоретическом, но и в практическом плане вопрос о соответствии данного положения статье 46 (ч. 3) Конституции, согласно которой "каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты". В.В. Ершов считает, что необходимо привести Закон о Конституционном Суде в соответствие с Конституцией и взятыми Россией на себя международными обязательствами.*(131)

При ответе на указанные вопросы следует прежде всего иметь в виду, что Европейский Суд по правам человека не является для национальных судов какой-либо апелляционной или надзорной инстанцией, отменяющей или изменяющей их решения. Поэтому когда, например, Социалистическая партия Турции оспорила в Европейском Суде решение Конституционного Суда Турции о ее роспуске и потребовала аннулировать это решение, Европейский Суд констатировал в своем постановлении от 25 мая 1998 г. "Социалистическая партия и другие против Турции", что он не правомочен согласно Конвенции принимать такие меры.*(132)

В то же время в практике Европейского Суда возникал вопрос о том, распространяется ли действие положения ст. 6 (п. 1) Конвенции о гарантиях права на справедливое судебное разбирательство в разумный срок на рассмотрение дел в конституционных судах. До середины 80-х гг. ХХ в. сохраняла силу правовая позиция Европейского Суда, согласно которой сама природа прав, определяемых конституционным судом, делает ст. 6 (п. 1) Конвенции неприменимой к этому суду (решение от 6 мая 1981 г. по делу "Бухголц против ФРГ"). В конце 80-х - начале 90-х гг. сложилась иная правовая позиция, смысл которой заключается в том, что когда конституционный суд рассматривает вопрос о конституционности закона, примененного общим судом для решения гражданско-правового спора, то вывод Конституционного Суда становится определяющим для гражданских прав и обязанностей. В этом случае процедура конституционного судопроизводства подпадает под действие ст. 6 (п. 1) Конвенции.

Первый судья Европейского Суда от России В.А. Туманов, прослеживая и критически оценивая указанное изменение правовой позиции Европейского Суда, хотя и обусловленное обращениями о длительности (многолетней) рассмотрения дел в некоторых европейских конституционных судах, отмечал, что распространение всего п. 1 ст. 6 Конвенции на конституционное судопроизводство не соответствует ни самой этой статье Конвенции, ни юридической природе и особенностям конституционного правосудия. В то же время В.А. Туманов не исключает возможности рассмотрения Европейским Судом вопроса о "разумном сроке" применительно к Конституционному Суду, но только в ситуации, когда рассмотрение дела в общем суде было приостановлено в связи с его запросом в Конституционный Суд. В этом случае Европейский Суд, конечно, не может исключить из общей длительности рассмотрения дела в национальной судебной системе период, когда дело находилось в Конституционном Суде.*(133) Однако и в данном случае Европейский Суд не вправе отменять или изменять решения Конституционного Суда, как и иных судов, других национальных правоприменительных органов, учитывая компетенцию и характер решений самого Европейского Суда.

Признав на основе рассмотрения жалобы факт нарушения Конвенции или Протоколов к ней, Европейский Суд ограничивается в своем решении констатацией нарушения и в случае необходимости может присудить выплату справедливой компенсации потерпевшей стороне за нанесенный ей материальный или моральный ущерб (ст. 41 Конвенции). Принятие же вытекающих из постановления Европейского Суда мер по изменению законодательства, административной или судебной практики, т.е. мер общего характера для предотвращения в будущем нарушений Конвенции, подобных выявленному постановлением, как и мер индивидуального характера для восстановления нарушенного права заявителя является обязанностью государства в лице его органов, что вытекает из ст. 46 (ч. 1) Конвенции, определяющей обязательность решений Европейского Суда для государств - участников Конвенции по делам, в которых они являются стороной.*(134)

Однако устранение выявленного решением Европейского Суда нарушения права или свободы обеспечивается не изменением или отменой постановления Конституционного Суда, учитывая его компетенцию и характер решений. Конституционный Суд проверяет и оценивает соответствие закона, иного нормативно-правового акта Конституции независимо, в частности, от того было ли или нет в действительности нарушение права или свободы гражданина вследствие применения закона судом или другим органом в конкретном деле. Если закон признан Конституционным Судом соответствующим Конституции, это не означает, что тем самым подтверждается отсутствие нарушения права или свободы при применении закона. Если оно реально допущено, то восстановление нарушенного права или свободы является прерогативой других судов или иных правоприменителей. Так, новейшее российское уголовно-процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательство к основаниям пересмотра судебных актов относит установленное Европейским Судом нарушение положений Конвенции при рассмотрении судом общей или арбитражной юрисдикции конкретного дела (ст. 413 (ч. 4 УПК РФ, ст. 311 (ч. 7) АПК РФ. Не ясно, почему подобная норма не предусмотрена новым ГПК РФ, что должно быть исправлено.

Если же гипотетически представить, что установленное Европейским Судом нарушение положения Конвенции при рассмотрении судом в России конкретного дела будет связано с применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции но признанного ранее Конституционным Судом не противоречащим Конституции, а наше государство сочтет необходимым изменить или отменить этот закон, исходя из решения Европейского Суда, то это также не влечет за собой необходимость пересмотра постановления Конституционного Суда по данному закону, так как в случае отмены закона указанное постановление становится беспредметным.*(135) В случае же изменения закона также нет оснований для пересмотра постановления Конституционного Суда, ибо измененный закон при обращении о проверке его конституционности является иным, новым предметом рассмотрения.

Таким образом, окончательность решений Конституционного Суда, отсутствие возможности их оспаривания обусловлено, по смыслу Конституции и Закона о Конституционном Суде, тем, что нет каких-либо иных судебных инстанций, кроме Конституционного Суда, правомочных проверять соответствие законов федеральной Конституции и лишать их в случае неконституционности юридической силы, как нет, согласно Конституции, каких-либо органов, правомочных отменять решения Конституционного Суда. Это не ограничивает доступ граждан к правосудию в установленных федеральным законом формах и процедурах и не лишает их иных возможностей судебной защиты своих прав, в том числе права в соответствии со ст. 46 (ч. 3) Конституции на обращение в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

Конституционное судопроизводство, отмечал в одном из своих решений Конституционный Суд, не относится к тем внутригосударственным правовым средствам, использование которых должно рассматриваться в качестве обязательной предпосылки для обращения в указанные межгосударственные органы.*(136) И позиция Европейского Суда по правам человека по вопросу об исчерпании внутренних средств судебной правовой защиты применительно к российской судебно-правовой системе заключается в том, что достаточно прохождения двух инстанций - первой и кассационной или трех, если первоначально дело рассматривал мировой судья. В то же время, если гражданин обратился с жалобой в Конституционный Суд, которая принята к рассмотрению, и одновременно направил жалобу в Европейский Суд по правам человека, последний может признать, что внутригосударственные средства правовой защиты еще не исчерпаны, поскольку сохранятся реальная возможность защитить свои права посредством национальных правовых средств - через Конституционный Суд.*(137)

В международно-правовом аспекте деятельность Конституционного Суда демонстрирует тенденцию, предопределяемую Конституцией, направленную на упрочение взаимодействия между национальной и международной правовыми системами, на обеспечение все более активного вхождения нашей страны в международное правовое пространство. При этом, с одной стороны, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации используются как один из критериев оценки Конституционным Судом оспариваемых правоположений, с другой - своими решениями, выраженными в них правовыми позициями, опирающимися на эти международно-правовые принципы и нормы, Конституционный Суд содействует их реальному включению в российскую правовую систему, в практику правотворчества и правоприменения, формированию уважения к ним и пониманию необходимости добросовестного выполнения международных обязательств страны. Но это уже особая тема, которой уделяется все больше внимания в литературе.*(138)

Раздел второй. Правовые позиции Конституционного суда России

I. Правовые позиции Конституционного суда России по вопросам его деятельности

1. Конкретизация    Конституционным   Судом   собственной   юрисдикции.

    Допустимость обращений                                              

2. Требования к обращениям в Конституционный Суд. Надлежащий заявитель 

3. Порядок и пределы рассмотрения дел в Конституционном Суде           

4. Решения Конституционного Суда и их правовые последствия             

1. Конкретизация Конституционным Судом собственной юрисдикции. Допустимость обращений

Постановления

1. По смыслу /Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"/ для признания жалобы допустимой не имеет значения, каково содержание решений, принятых по данному делу судами общей юрисдикции, и рассмотрено ли оно всеми судебными инстанциями. Конституционный Суд Российской Федерации не проверяет судебные решения. Гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации лишь в том случае, если он полагает, что имеет место неопределенность в вопросе, соответствует ли Конституции Российской Федерации затрагивающий его права закон....

Заключением Комитета конституционного надзора СССР /нормативные акты о прописке/ признаны недействующими и как таковые не подлежат обжалованию. Законность основанных на этих актах действий и решений правоприменительных органов проверяется судами общей юрисдикции.... (Постановление Конституционного Суда от 25 апреля 1995 года N 3-П по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Н. Ситаловой; абзацы второй и третий пункта 2 мотивировочной части).

2. Суд общей юрисдикции не вправе признавать неконституционным закон, который подлежит применению в рассматриваемом им конкретном деле. Этот вопрос подведомствен только Конституционному Суду Российской Федерации, который в свою очередь не проверяет законность и обоснованность решений судов общей юрисдикции, а решает исключительно вопросы права (Постановление Конституционного Суда от 3 мая 1995 года N 4-П по делу о проверке конституционности статей 2201 и 2202 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна; абзац четвертый пункта 2 мотивировочной части).

3. /Жалоба гражданина в отношении какой-либо части закона является допустимой и может быть рассмотрена в Конституционном Суде Российской Федерации только в том случае, если закон применен или подлежит применению к заявителю в конкретном деле в этой части/ (Постановление Конституционного Суда от 23 мая 1995 года N 6-П по делу о проверке конституционности статей 21 и 16 Закона РСФСР от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" (в редакции от 3 сентября 1993 года) в связи с жалобой гражданки З.В. Алешниковой; пункт 2 мотивировочной части).