Понятие и социальная сущность крайней необходимости, как обстоятельства исключающего преступность деяния

    - бессилие карательной угрозы  удержать от совершения преступного  деяния;

    - невозможность требовать от “  среднего “ гражданина героизма, который бы позволил ему не перелагать опасность на другого;

    -  невменяемость лица, оказавшегося  в состоянии крайней необходимости;

    - бесцельность наказания с точки  зрения общего и специального  предупреждения;

    -  отсутствие опасности субъекта, совершающего деяние в состоянии крайней необходимости;

    -  необходимость считаться с инстинктом  самосохранения;

    В руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. указание на крайнюю  необходимость отсутствовало. По мнению В.Н. Козака – это можно объяснить “ механическим  упущением законодателя “¹. Этот недостаток был восполнен при разработке УК РСФСР 1922 г., где ст. 20 указывалось, что “ Не подлежит наказанию уголовно-наказуемое деяние, совершенное для спасения жизни, здоровья или иного личного или имущественного блага своего или другого лица от опасности, которая была неотвратима при данных обстоятельствах другими средствами, если причиненный при этом вред является менее важным по сравнению с охраняемым благом “. Природа ненаказуемости действий  в состоянии крайней необходимости не раскрывалась ни в теории, ни в судебной практике того времени . Так в одном из решений Уголовной Кассационной Коллегии Верховного Суда РСФСР, было отмечено, что “ дача взятки должностному лицу, когда у давшего отсутствовал  всякий личный интерес, а действовал он  исключительно в целях общественного  достояния, в силу ст. 20 УК, ненаказуема².

    На  практике суды, признавая, что лицо действовало в состоянии крайней  необходимости, прекращали дела производством, указывая, что действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, исключают виновность, либо уголовную ответственность.

    Взгляды на юридическую природу крайней  необходимости также менялись с  развитием советского уголовного права. Так если в комментарии к УК 1924г., деяние, совершенное в состоянии крайней необходимости, признавалось хотя и ненаказуемым, но все же противоправным, то в комментарии к УК, изданного в 1927 году, акт крайней необходимости признавался действием правомерным и необходимая оборона против него была недопустима.

    Таким  образом, обобщив вышеизложенное, можно  сделать следующие выводы:

    - Первоначально институт крайней  необходимости существовал лишь  при описании отдельных преступлений. По мере развития теории уголовного  права законодатель шел по  пути закрепления положений института крайней необходимости в нормах Общей части, где стремился к регламентации оснований, условий и пределов причинения вреда в состоянии крайней необходимости.

• По мере развития уголовного права расширялся круг лиц, объем благ и интересов, угроза которым создавала состояние крайней необходимости.

    § 2. Социальная природа и правовая характеристика института крайней необходимости. 

    В Конституции РФ (ст. 45) закреплено положение  о том, что “ каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом “. В ст. 12 ГК РФ эти способы конкретизированы и одним из них является самозащита прав, которая сопровождается причинением вреда в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости. Если относительно социальной природы причинения вреда в состоянии необходимой обороны основывается на праве неприкосновенности личности, а  также содействует формированию активного участия граждан в предупреждении и пресечении преступлений, то этот же вопрос относительно института крайней необходимости почти не исследовался. Полагаю, что природа права на отражение посягательства путем причинения вреда в состоянии крайней необходимости аналогична природе права на необходимую оборону, сопровождающуюся причинением вреда. Отличие состоит в том, что вред в состоянии крайней необходимости причиняется правам и интересам третьих лиц и его реализация ограничена двумя требованиями. Во-первых, право на поставление в опасность путем причинения вреда в состоянии крайней необходимости является субсидиарным правом и возникает только тогда, когда отсутствуют иные средства устранения опасности. Во-вторых, при реализации права на причинение вреда в состоянии крайней необходимости должно быть соблюдено требование соразмерности – вред причиненный не должен превышать вред предотвращенный. В случае умышленного причинения в состоянии крайней необходимости вреда более значительного, чем вред предотвращенный – имеет место злоупотребление правом, Право на причинение вреда в состоянии крайней необходимости  является именно правом, граждане могут его реализовывать или удержаться от его реализации.

    Субъективное  право  на причинение вреда в состоянии  крайней необходимости реализуется  в форме использования прав в  рамках позитивных уголовных правоотношений. Основанием реализации права служит юридический факт – действие, событие, создающее опасность правам и интересам граждан, общества, государства, неустранимой другими средствами, без причинения вреда иным правоохраняемым интересам. Источником опасности, создающим состояние крайней необходимости, в отличии от состояния необходимой обороны, служит не только общественно-опасное посягательство, но и стихийные силы природы, действия животных и др.

    Вопрос  о правомерности причинения вреда  в состоянии крайней необходимости в уголовном праве возникает только тогда, когда необходимо дать уголовно-правовую квалификацию факту причинения вреда правоохраняемым интересам.

    Причинение  вреда в состоянии крайней  необходимости исключает именно преступность деяния, то есть общественную опасность, противоправность, виновность и наказуемость деяния. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости только по внешним признакам подпадает под преступление, но в нем отсутствует ряд признаков, характеризующих деяние как преступление, что делает эти действия непреступными. В теории уголовного права устоялось мнение, что в действиях лица, причиняющего вред в состоянии крайней необходимости, отсутствуют такие признаки преступления как общественная опасность и противоправность. Более того, эти действия признаются даже общественно-полезными и правомерными. Кроме этого, в литературе встречаются и иные взгляды на правовую природу деяний в состоянии крайней необходимости. Так ряд авторов, в частности, Ю.В. Баулин считает, что причинение вреда в состоянии крайней необходимости, в ряде случаев является социально-приемлемым (допустимым).¹ В.И. Ткаченко полагает, что причинение вреда в состоянии крайней необходимости, как действия предпочтительные является социально-целесообразными.²

    Случаи  причинения вреда в состоянии крайней необходимости, на мой взгляд, можно разделить по следующему основанию, в зависимости от того, чьи интересы оберегаются: случаи причинения вреда при устранении опасности правам и интересам третьих лиц и случаи причинения вреда при устранении опасности собственным правам и интересам. Каждый из указанных вариантов действий должен быть использован на предмет их социального содержания, правового выражения и закрепления.

    Социальное  содержание действий можно подразделить на три степени по шкале вредность-полезность: общественно-опасное, общественно-нейтральное, общественно-полезное. Учитывая то, что признаки любого действия в уголовно-правовом смысле слова можно разложить на составляющие его элементы: объект (система, подвергающаяся воздействию); объективная (внешняя) сторона; субъективная (внутренняя) сторона; субъект (деятель), то его социальное содержание ”разлито” по всем структурным элементам. Кроме этого, на оценку социального содержания поступка человека оказывают влияние и другие обстоятельства, лежащие за пределами состава поступка. Если исходить из устоявшегося  понимания общественной опасности, одного из основных признаков преступления, как причинение вреда или угрозы причинения вреда охраняемым уголовным законом ценностям, выражающее отрицательное отношение деяния к этим ценностям, то по внешним признакам причинение вреда в состоянии крайней необходимости схоже с преступлением. В теории уголовного права предпринимались попытки выявить какой из элементов деяния придает ему свойство общественной опасности. По этому вопросу существует несколько точек зрения. Ряд авторов считает, что природообразующим фактором общественной опасности выступает субъективная сторона деяния.¹

    Считаю, что в крайности впадать не стоит. Предположим, что на общественную опасность оказывают воздействие все факторы, в том числе и субъективные. Для  уяснения социальной природы деяний, причиняющих вред в состоянии крайней необходимости, необходимо провести анализ их субъективной стороны, оказывающей влияние на объективную сторону. Содержание объективной стороны сознательно определяется действующим субъектом, зависит от его представлений, мотивов, целей, формирующихся на основе объективных обстоятельств.

    Обстоятельства, исключающие общественную опасность  деяния, рассматриваются в уголовном праве как понятия, диаметрально  противоположные понятию преступление. При определении этих обстоятельств, в частности крайней необходимости, большое значение придается анализу объективных признаков – обстановке, значительности причиненного вреда, с которыми связано понятие общественной опасности. Однако понятие обстоятельств, исключающих общественную опасность, тесным образом связанно и с субъективной стороной – мотивами и целями поведения¹. Объективным обстоятельством, определяющим мотивы и цели действующего субъекта выступает обстановка. Возникновение обстоятельств обуславливается внешними по отношению к лицу, действующему в состоянии крайней необходимости, явлениями, которые в совокупности образуют среду, детерминирующие деяние.

    При этом следует учитывать, что обстановка причинения вреда в состоянии крайней необходимости, характеризующаяся наличием опасности правоохраняемым интересам – это ограниченное пространственно-временными рамками, определяемое месторасположением  материальных объектов, природно-климатическими и иными факторами определенное состояние, в пределах которого лицо имеет право на причинение вреда.

    Обстановка, возникающая в реальной жизни  и определяемая в уголовном законодательстве как необходимая оборона, крайняя  необходимость, задержание преступника действует за пределами обычных жизненных ситуаций. Именно обстановка, при которой невозможно устранить опасность правоохраняемым интересам, как только посредством причинения вреда правам и интересам других лиц, оказывает влияние на формирование мотива и цели действий лица, причиняющего вред в состоянии крайней необходимости. В отличие от обоснованного риска, при крайней необходимости опасность причинения вреда уже возникла или неминуемо возникнет.

    Цель  деяний, причиняющих вред в состоянии крайней необходимости, служит их отличительным признаком от института обоснованного риска. Если при крайней необходимости цель действий – устранение опасности (негативных последствий), причиненный вред является неизбежным и опасность по общему правилу должна быть устранена, то при обоснованном риске цель действий – достижение полезного результата, в виде улучшения уже имеющегося (позитивные последствия), при этом вред причиняемый выступает только как возможный (степень вероятности его различна), и опасность может быть не устранена. В свою очередь, цель определяет способ устранения опасности, что приводит к объективным последствиям – вреду, социальное содержание которого можно уяснить, проследив развитие ситуации в обратном порядке: способ причинения вреда – мотивы и цели причинения вреда – обстановка, предшествующая причинению вреда. У лица, причиняющего вред в состоянии крайней необходимости, отсутствует отрицательное отношение к охраняемым уголовным законом ценностям, что определяется состоянием крайней необходимости – наличием опасности и невозможность ее устранить иначе, как причинением меньшего вреда, для сохранения более важных ценностей. По этому поводу С.А. Домахин отмечал: “ С объективной стороны действие, совершенное в состоянии крайней необходимости, не общественноопасно, поскольку вред, им причиняемый, является меньшим, чем тот вред, который устраняется, а лицо действует в таких условиях, когда вред был неустраним иным путем “. Невозможность устранить угрозу причинения вреда правоохраняемым интересам иначе, как только посредством причинения вреда иным правоохраняемым интересам, является важнейшим условием непреступности действий, причиняющих вред в состоянии крайней необходимости, и служит отличительной чертой крайней необходимости от других обстоятельств, исключающих преступность деяния. Это признак не подлежит расширительному толкованию.

    Действия, причиняющие вред в состоянии  крайней необходимости, следует  оценивать и в масштабах пользы всего общества. “ Оценивая действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, следует исходить из их вредности или полезности для общества в целом, а не только для отдельного лица. Конечно, для того, кто терпит непосредственный ущерб от действия, совершенного в состоянии крайней необходимости, оно будет опасным. Но действие это не будет опасным   вредным для общества в целом, так как оно сохраняет более важные блага¹.

    Итак, можно подвести предварительный  итог – причинение вреда в состоянии  крайней необходимости, при наличии  совокупности объективных и субъективных признаков, не является общественно-опасным. К объективным признакам относятся: наличие опасности правоохраняемым интересам и невозможность устранить ее без причинения вреда; вред причиненный не должен превышать вред предотвращенный. Содержание субъективного признака состоит в том, что целью лица, причиняющего вред в состоянии крайней необходимости, является устранение опасности причинения более значительного вреда, чем вред причиненный.

    Спектр  оценки деяний в состоянии крайней  необходимости составляют еще два критерия: общественно-нейтральный и общественно-полезный.

    Так С.А. Домахин считал, что общественная полезность действий, причиняющих вред в состоянии крайней необходимости, определяется двумя моментами. Во-первых, лицо, действуя в состоянии крайней необходимости, устраняет гораздо больший вред, а во-вторых, тем, что само государство через свои органы не имеет возможность устранить вред. Поэтому, при определении общественной полезности деяний, причиняющих вред в состоянии крайней необходимости, необходимо опираться на моральный критерий, учитывая при этом экономический фактор. Здесь следует уточнить, что ситуации причинения смерти человеку в состоянии крайней необходимости, с целью устранения опасности собственной жизни бывают различны, что оказывает влияние на правовую оценку этих действий. Н.Н. Паше-Озерский отмечал, что следует признать правомерными действия, когда во время кораблекрушения  в переполненную людьми шлюпку пытается влезть еще один или более тонущих, что угрожает гибелью всем находящимся в шлюпке людям, однако во имя спасения остальных его сбрасывают в море. Во втором случае, если кто либо во время кораблекрушения при посадке в спасательную шлюпку сбрасывает другого пассажира в море, желая занять его место в шлюпке, то такие его действия следует признать умышленным убийством.