Рационализация местного самоуправления

      Как отмечалось, теория свободной общины доказывала, что право общины на заведование своими делами имеет такой же естественный и неотчуждаемый характер, как и права и свободы человека, поскольку община исторически возникает раньше государства, которое должно уважать свободу общинного управления. Права общины на самоуправление априорным путём выводились из самой природы общины. Для обоснования свободы и независимости общины её сторонники обращались к истории средневековых вольных городов (общин по сути), их борьбы за независимость против феодального государства.

      Таким образом, из теории свободной общины выделяют следующие принципы организации  местного самоуправления:

      местное самоуправление – управление собственными общинными делами, отличными от дел  государства;

      избираемость  органов местного самоуправления членами общины;

      разделение  общинных дел на собственные дела и дела, перепорученные ей государством;

      органы  государства не вправе вмешиваться  в собственную компетенцию общин. Они должны только следить за тем, чтобы община при реализации собственных  функций не выходила за пределы своей компетенции.

      Эти принципы оказали влияние на развитие законодательства 1830 – 1840-х гг. В  частности, многие идеи теории свободной  общины нашли отражение в положениях бельгийской Конституции 1831 г.¹⁰ Она содержала специальные статьи (ст. 31 и ст. 108), посвященные общинному управлению, и помимо законодательной, исполнительной и судебной власти признавала и четвертую – муниципальную. Конституция не только специально регулировала место самоуправления в государственном порядке, но и зафиксировала на уровне конституционных норм важнейшие полномочия общины и её органов управления. В этом отношении она была исключительным и долгие годы единственным примером в истории конституционного регулирования местного самоуправления. Стоит также отметить, что теория свободной общины нашла отражение и в разработанной франкфуртским Национальным собранием Конституции 1849 г., которая содержала статьи об основных правах общин. Но указанная Конституция так и не приобрела силы, оставшись лишь историческим документом.

      Однако  идея неприкосновенности прав общин, содержащаяся в рассматриваемой теории, была достаточно уязвима, поскольку трудно доказать неприкосновенность прав, например, крупных  территориальных самоуправляющихся  единиц, федеративных по сути, (департаментов, регионов, областей), установленных государством, ссылаясь на их естественный характер. А отрицать иные виды самоуправления, кроме небольших сельских, городских общин, было бы неуместно, поскольку это не соответствовало действительности. Поэтому уже во второй половине XIX века теория свободной общины оказалась несостоятельной.

      Целесообразен вопрос: какие идеи теории свободной  общины можно использовать при реформировании системы местного самоуправления в  наши дни? Несомненно, важным рациональным зерном данной теории было признание наличия традиций в местном самоуправлении как основного условия успешного функционирования системы местного самоуправления. Поэтому все современные попытки развивать местное самоуправлении должны строиться на глубоком изучении исторического опыта конкретной местности.

2.2 Общественная (общественно-хозяйственная)  теория самоуправления

      Теорию  свободной общины в развитии взглядов на сущность местного самоуправления сменила общественная, называемая также  общественно-хозяйственной, теория местного самоуправления. Данная теория также исходила из противопоставления государства и общины, из принципа признания свободы осуществления своих задач местными сообществами. В виде основного признака местного самоуправления сторонники этой теории выдвинули на первый план не естественный и неотчуждаемый характер прав общины, а негосударственную, преимущественно хозяйственную природу деятельности органов местного самоуправления. Представители общественной теории (Р. Моль, А.И. Васильчиков, В.Н. Лешков) усматривали сущность самоуправления в том, что в его компетенцию входит выполнение местными союзами тех задач, которые они сами себе ставят, то есть органы самоуправления являются органами не государства, а «местного сообщества».

      Собственные дела общины – это дела общинного хозяйства и, следовательно, самоуправление, согласно общественной теории, есть управление делами местного хозяйства.

      В рамках данной теории самоуправляющаяся  община признается в качестве самостоятельного субъекта права, а так же делается упор на признание в ней содержания коммунальной деятельности.¹² «Общественная теория видит сущность самоуправления в предоставлении местному обществу самому ведать свои общественные интересы и в сохранении за правительственными органами заведования одними только государственными делами. Общественная теория исходит, следовательно, из противоположения местного общества государству, общественных интересов – политическим, требуя, чтобы общество и государство, каждое, ведало только свои собственные интересы».¹³

      Недостатком данной теории можно считать то, что она смешивала самоуправляющиеся  территориальные единицы с разного  рода частноправовыми объединениями. Но принадлежность к какому либо частноправовому  объединению, как и выход из него, зависит от человека, тогда как принадлежность к самоуправляющимся единицам и подчинение органам самоуправления территориальной единицы установлены законом и связаны с местом проживания человека.

      Как показала практика, органы местного самоуправления осуществляли функции, носящие помимо частноправового еще и публично-правовой характер, свойственные органам публичной власти. Оказалось, что дела местные и дела государственные, порученные для исполнения общинам, нельзя точно разграничить. Вопросы, решение которых осуществлялось органами местного самоуправления, не могут считаться чисто общественными и противопоставляться государственным вопросам, поскольку по своему содержанию они не отличаются от местных задач государственного значения. Эти вопросы представляют интерес с точки зрения не только местного населения, но и государства.

      В России общественно-хозяйственная  теория была наиболее популярна в 1860-е  гг., в эпоху земств. Идеи данной теории были положены в основу Положения  о губернских и уездных земских  учреждениях 1864 г.¹⁴, в котором были предприняты попытки определить местное самоуправление как деятельность, отличающуюся, по сути, от административной. Основные начала общественной теории самоуправления получили обоснование в работах В.Н. Лешкова и А.И. Васильчикова. Видный славянофил В.Н. Лешков, основываясь на идеях о самобытности русской общины и её неотъемлемых правах, выступал за независимость местного самоуправления от государства, за необходимость равного участия в выборах всех членов земств, потому как они связаны одинаковыми общественными, земскими интересами. А.И. Васильчиков противопоставлял местное самоуправление бюрократическому государственному порядку управления и настаивал на том, что местное самоуправление чуждо политике, поскольку оно имеет свою особую цель и особую сферу деятельности.¹⁵

      Подобные  взгляды на местное самоуправление просуществовали относительно недолго, так как, с одной стороны, противопоставление общин государству не способствовало его укреплению, а с другой стороны  – из этой теории следовало, что территория государства должна состоять из территорий независимых друг от друга самоуправляющихся общин, чего на самом деле не происходило.¹⁶

      Постепенно  идея противопоставления общины государству  прекратила своё существование, а местное  самоуправление стали рассматривать как распределение обязанностей по управлению государственными делами между центральными и местными властями. Однако проблема соотношения между центральными и местными органами полностью не решена до сих пор ни в одной стране Европы, что заставляет ученых искать пути её решения.

      2.3 Государственная  теория самоуправления

      Государственная теория самоуправления получила развитие на основе взглядов, критически оценивающих  общественную теорию. Основные положения  государственной теории были разработаны выдающимися немецкими учёными XIX в. Л. Штейном и Р. Гнейстом и более подробно развиты в России видными дореволюционными юристами Н.И. Лазаревским, А.Д. Градовским и В.П. Безобразовым.

      Сторонники  теории исходили из тесной связи местного самоуправления с началом общего государственного устройства и необходимости включения их в систему государственных учреждений. Они рассматривали местное самоуправление как часть государства, одну из форм организации местного самоуправления. С их точки зрения, любое управление публичного характера – дело государственное.¹⁷ Однако в отличие от центрального государственного управления местное самоуправление осуществляется не государственными чиновниками, а при активном участии местных жителей, заинтересованных в результате местного управления. Следовательно, нельзя утверждать, что местные вопросы, самостоятельно решаемые органами местного самоуправления, имеют отличную от государственных природу. Передача некоторых задач государственного управления в ведение местных сообществ с точки зрения государственной теории объясняется необходимостью обеспечения более эффективного решения тех или иных вопросов на местном уровне. При централизованном государственном управлении, основанном на принципах строгого соподчинения, государственные чиновники лишены инициативы и самостоятельности. По сути, они не зависят от местного населения и не подконтрольны ему.

      Л. Штейн и Р. Гнейст при нахождении отличительных признаков местного самоуправления расходились во мнении, поэтому сформировалось два основных направления в рамках общей государственной теории местного самоуправления – политического и юридического.

      Р. Гнейст (основоположник политического  направления) считал, что сама по себе выборность органов и должностных  лиц местного самоуправления еще не гарантирует реальность и самостоятельность местного самоуправления. По его мнению, зависимость любого чиновника объясняется тем, что служба для него – источник средств для существования. Из-за своего экономического положения он вынужден служить чуждым ему интересам. Отсюда Р. Гнейст связывал местное самоуправление с системой почетных и безвозмездных должностей. Сторонники этого направления видели основания самостоятельности органов местного самоуправления в особенностях порядка их формирования и замещения отдельных должностей.

      Опираясь  на опыт английского местного самоуправления, Гнейст считал, что самоуправление на местах должно осуществляться почётными  людьми из среды местного населения  на безвозмездной основе. Но его  взгляды на сущность местного самоуправления не получили широкой поддержки.

      Многие  учёные поддерживали Л. Штейна, сформировавшего  юридическое направление государственной  теории. Штейн видел основания  самостоятельности органов местного самоуправления в том, что они  являются не непосредственными государственными органами, а органами местного сообщества, на которое государство возлагает осуществление определенных задач государственного управления.

      Как считал Л. Штейн, органы местного самоуправления – специфические органы государственного управления, организованные на принципах самоуправления и обладающие существенными отличиями от государственных. Так, если органы государства выражают его волю и полностью подчинены правительству, вследствие чего между ними невозможно соотношение прав и обязанностей, то органы местного самоуправления имеют принципиально иной правовой статус, являются особыми юридическими субъектами, вступающие с государством в правовые отношения и имеющие по отношению к нему права и обязанности.

      Немецкий  учёный Г. Еллинек в книге «Общее учение о государстве» пришел к выводу, что община не только имеет собственные права, но и выполняет государственные функции, поскольку государство пользуется общиной для своих целей, вводит её в свою административную единицу, отсюда – община имеет собственную компетенцию и компетенцию, порученную её государством.¹⁸ Эта мысль Г. Еллинека в настоящее время воплощена во многих странах Европы и сейчас реализуется в Российской Федерации.

      Пик популярности государственной теории в России пришелся на середину 70-х гг. XIX в. «Русское самодержавие, – отмечал М.Н. Катков, – не может и не должно терпеть никакой неподчиненной ему или не от него исходящей власти в стране, никакого государства в государстве… Самое главное – устроить на твердых началах и поставить в правильное отношение к центральному правительству земство и местное управление»¹⁹. На базе этой теории пересматриваются основополагающие акты, регулирующие деятельность земств. 12 июня 1890 г. Александром III издается новое Положение о земских учреждениях²⁰. В духе государственной теории местного самоуправления происходит встраивание земств в вертикаль государственной власти. На тех же принципах было реформировано нормами Городового Положения от 11 июня 1892 года²¹ и городское самоуправление. В целом, государственная модель местного управления была полностью реализована в ходе новых реформ земского и городского местного самоуправления 1890–1892 гг. Стоит отметить, что эта модель отличалась высокой степенью управляемости и была полностью контролируема центральной властью. Но и она не была эффективной, поскольку не приносила ни реальной пользы населению, ни экономических выгод государству