Лекции по "История исторической науки. Историография всеобщей истории"

    Со сдвигами в в экономическом фундаменте связаны изменения в составе правящей элиты. В колониальное время господствовала аристократия, обремененная феод. Пережитками. Ее сменила после войны за независимость торгово-финансовая, затем плантаторско-рабовладельческая, а в конце XIX в. – финансово-промышленная олигархия.

    Особое  внимание уделяется истории Гражданской  войны 1861–1865 гг. До Б. американские историки сводили причины войны преимущественно  к моральным и политическим мотивам. Б. рассмотрел историю Г. в. через призму экономического анализа, банковской сферы, тарифной системы, землевладения, индустрии.. Б. был первым американским историком, давшим Г. в. определение «Вторая американская рев.» (а в строгом смысле – Первая), в ходе которой капиталисты, рабочие и фермеры Запада отстранили от власти в Национальном правительстве плантаторскую аристократию Юга.

    В 1920-е гг. во французской историографии  развернулась крттика позитивизма (взглядов Э. Лависса, Ш. Сеньобоса, Г. Аното). Она связана в первую очередь  с именами М. Блока и Л. Февра. Со страниц основанного ими в 1929 г. журнала «Анналы экономической и социальной истории» они выступили за освобождение ист. науки от поклонения «трем идолам» позитивизма: политической (событийной) истории, биографической истории героев и повествовательной истории. Для «Анналов» был характерен поворот внимания к истории техники, торговли, цен, эпидемий и других болезней, жизни и смерти, менталитета. Внимание концентрировалось не на кратковременных событиях, а на длительных событиях. У истоков этого направления стояли А. Берр, П. Видаль де ля Блаш, Ф. Симиан.

    Имя М. Блока (1886–1944) занесено в пантеон  героев французского Сопротивления. Он родился в Лионе в семье  университ. Профессора истории, откуда воспринял академические, республиканские и патриотические идеи и традиции. По окончании Эколь нормаль преподавал в лицеях. В годы П.м.в. на военной службе. В 20–30-е гг. проф. Страсбургского ун-та и Сорбонны. Выдающийся историк-медиевист. В1939–1940 гг. в действующей армии. Эвакуирован в Англию, где работал над последней своей книгой «Апология истории. Ремесло историка». Вернувшись на родину, вступил в ряды Сопротивления. 16 июня 1944 г. был расстрелян гестаповцами.

    В книге – творческом завещании  Б. рассматривает ключевые методологические проблемы исторического познания.

    1. Как подходить к ист. источнику  («вопросник»).

    2. За разнообразие источников.

    3. Междисциплинарный подход к исследованию  крупных проблем.

    4. Задача историка: судить или понимать?

    Л. Февр (1878–1956) окончил Эколь нормаль. Проф. Дижонского и Страсбургского унив., Коллеж де Франс. Историк Реформации и Возрождения. (М.Лютер, Ф. Рабле). Статьи по теории и методологии собраны в сборнике «Бои за историю». Ключевые проблемы:

    1. История – это человек, подлежащий  пониманию.

    2. Постановка проблемы – начало и конец всякого ист. исследования. Ист наука включает субъективный взгляд ученого («вопросник»).

    3. За разнообразие источников.

    4. Сторонник междисциплинарного подхода.

    5. Расширение предметного поля.

    6. Позитивист: «Историк не должен отбирать факты. Выбор – это отрицание научного метода». Февр: «Всякая история есть выбор в силу случайности, в силу особенностей человеческого мышления.

    7. Законы истории – скорее общие  формулы, с помощью которых  факты группируются  в определенные  серии.

    В германской ист-фии 1920-х гг. тон задавало консервативное направление. Оно не признавало Вейм. респ., считая ее «импортированно1 с Запада». Консерваторы выступали  за возврат к авторитарным формам правления, вплоть до восстановления монархического режима. Основание Второй империи и последующее сорокалетие они расценивали как «золотую» эпоху немецкой истории. Решительно отвергалась любая критика Бисмарка. На таких позициях стояли А. Валь, И. Галлер, Г. Риттер.

    Молодые историки Э Керр и Г. Хальгартен предприняли попытку вскрыть социальные корни внешней политики Герм. в к.XIX – н. XX в. В их трудах отчетливо прослеживается разрыв с аксиомой герм. ист-фии о примате внешней политики над внутренней.

    Э. Кер (1902–1933) в монографии «Строительство военно-морского флота и партийная политика 1894–1901 гг.» (1930) первым предпринял попытку анализа внутриполитических, социальных и идеологических предпосылок германского империализма. Учитель К. Ф. Майнеке всегда защищал и опекал ученика, несмотря на противоположность их позиций. Он оценил работу К. как «очень хорошую, очень интересную, но ужасно радикальную»

    Автор подробно осветил отношение буржуазии, прусских юнкеров, пролетариата и их партий к проблеме гонки морских  вооружений. Он вскрыл классовый характер этой политики, направленной на подавление революционной активности немецкого пролетариата. Внешняя политика диктовалась прежде всего интересами юнкерства и буржуазии, а не общенациональными потребностями.

    Г. Хальгартен (1901–1975) посвятил монографию «Предвоенный империализм. Социологические основы внешней политики европейских держав до 1914 г.» (Париж, 1935) памяти своего друга Э. Кера.  На опубликованных и архивных (МИД, военно-морское ведомство) материалах раскрыл тщательно замаскированный механизм воздействия финансовой олигархии на правительственную политику. 

3. Радикально-демократическое  и социал-реформистское течения  в западной историографии.

В 1920–1930-е  гг. в идеологической жизни стран  Запада усилились позиции радикализма, социализма, а также фашизма.

    В США ярким представителем радикально-критического направления в общественной мысли и историографии выступил В. Паррингтон (1871–1929), проф. Вашингтонского унив. В капитальном исследовании «Основные течения американской  мысли»» (1927–1930) он проследил эволюцию американского «духа»: экономической, социологической мысли, политико-правовых идей, литературы от времени образования первых колоний до 1920-х гг. В истории США он видел постоянную борьбу двух начал: права собственности (Конституция 1787 г.)  и прав человека (Декларация независимости 1776 г.).

    Методология П. сложилась под влиянием подходов И. Тэна (Национальная литература как  порождение национального характера, среды и эпохи) и историко-правовой концепции близкого друга П. Дж. Алена  Смита, который рассматривал правовые учения через призму воздействия экономического фактора. Согласно П. экономические силы накладывают свой отпечаток на общественно-политические и религиозные институты, а литература отражает результаты этого воздействия в своем идейном содержании.

    Концепция П. испытала влияние схемы Ч. Бирда  о столкновении аграрных и индустриальных интересов, маркс. Материалистического  понимания истории, антимонополистического протеста «разгребателей грязи».

    История американской мысли распадается  на три основных этапа: 1) кальвинистский пессимизм (XVII – XVIII вв.); 2) романтический оптимизм (первая половина  XIX в.); 3) пессимизм, порожденный техникой (вторая половина XIX – начало  XX в.). В основе романтического оптимизма лежали два фактора: влияние французского романтизма, дух воинствующего индивидуализма. В итоге был заложен фундамент американской демократии. На третьем этапе происходило постепенное угасание романтического оптимизма, Это было вызвано тремя причинами: экономич. Расслоением общества; развитием науки, основанной на механистических воззрениях; духом скептицизма, порожденным засилием техники, и уроками европейских мыслителей, поставивших под сомнение идеал демократии XVIII – XIX вв. Но все же есть признаки, что мыслящая Америка воспрянет.  

    Во французской ист-фии наряду с появлением «Анналов» традиционное тяготение к политической истории Французской рев. конца XVIII в. уступало место глубокому изучению социально-экономических проблем революции. Общество по изучению истории Франц. рев. А. Олара сходило с научного Олимпа. Зато на подъеме было Общество по изучению робеспьеризма, главой которого был лидер радикально-демократического течения во французской ист-фии А. Матьез (1874–1932). Выходец из крестьянской семьи, сторонник социалистических взглядов, М. сложился как историк под влиянием концепции Ж. Жореса. В его главных трудах «Французская революция « (1922–1927), «Борьба с дороговизной и социальное движение в эпоху террора» (1927) обстоятельно изучены положение  городских низов и социально-экономическая политика якобинцев.

    М., разделяя позитивистскую теорию плюрализма факторов, объяснял революционные события  идеями, борьбой интересов, социальных и политических сил и не игнорировал  индивидуальный фактор 

    В социальном анализе Жиронды и  Горы отмечал, что Ж. «включала в себя большое число собственников и образованных граждан». Монтаньяры, напротив, «представляли маленьких людей» и праву собственности противопоставили право на существование. Вместе с тем М. вскрывал противоречия якобинского движения. Он писал, что «по своему происхождению большинство монтаньяров были такими же буржуа, как и жирондисты, и их политика не исходила целиком из народной гущи».

    В ходе рев. событий 31 мая – 2 июня 1793 г. жирондисты, защищавшие интересы спекулятивной  буржуазии, пали. Санкюлоты ниспровергли не только партию, но в известном смысле целый класс. Парламентаризм, вызывавший растущее недоверие народных низов, сменился диктатурой. Якобинские декреты были выражением борьбы классов.

    Термидор  стал следствием изоляции якобинской власти. Ее политикой были недовольны крестьяне, рабочие, торговцы, рантье. «Благоденствовали лишь обширные кадры новой бюрократии да фабриканты, работавшие на оборону».

    В отличие от Олара, превозносившего  Ж. Дантона, М. возвеличивал Робеспьера и развенчивал культ Дантона. Историк рисует неприглядный образ Д. как беспринципного политика, типичного авантюриста, преследовавшего в революции личную выгоду. Робеспьер же руководствовался интересами революции в целом. Поэтому он принял скрепя сердце максимум и революционную армию, расправился с эбертистами, дантонистами и «бешеными». М. необоснованно характеризовал Р. как «социалиста по действиям и намерениям, а социально-экономическую политику якобинцев как социалистическую.

    После смерти Матьеза его на посту председателя «Общества» и редактора журнала «Исторические анналы Французской революции» сменил Ж. Лефевр (1874–1959), проф. Страсбургского ун-та и Сорбонны. Своим главным учителем считал Жореса, но признавал также значение исторической теории К. Маркса, социологии Э Дюркгейма. Высоко оценивал труды И.В. Лучицкого, Ф. Симиана, Э. Лябрусса.

    Лефевр  подчеркивал историческую роль якобинцев  и Робеспьера, но не разделял матьезовской идеализации робеспьеризма. Был  первым из франц. историков, кто занялся  углубленным изучением поведения крестьян в рев. Этой проблематике посвящены докторская дисс. «Крестьяне департамента Нор во время Франц. рев.» (1924), монографии «Аграрный вопрос в эпоху террора», «Великий страх» (1932).

    Согласно  Л. в рамках Франц. рев. развертывалась автономная крест. рев. Она носила самостоятельный характер по своему происхождению, методам, целям. Крестьяне выступали за сохранение и укрепление своего хозяйства, образа жизни, самобытных черт сельского мира (общины). Историк оценивал результаты крест. рев. как одновременно революц. и консервативные. Были уничтожены сеньориальные повинности, но закрепилась мелкокрестьянская аграрная структура Франции. И, как следствие, капиталистическое развитие Франции замедлилось.

    Л. с радикально-демократических позиций рассматривал якобинскую аграрную политику. Она была гораздо скромнее тех необходимых мероприятий, которые диктовались интересами с-х рабочих, мелких арендаторов и половников. Революция удовлетворила лишь требования зажиточного крестьянства и фермерства.

    Л. живо интересовался проблемами исторической психологии. В работе «Великий страх 1789 года» речь идет о массовой панике, охватившей значительные территории Франции  во второй половине июля и первых числах августа 1789 г. Она была вызвана убеждением, будто в ближайшем соседстве появились орды разбойников.

    Л. исследовал факторы нестабильности и страха во франц. деревне. 1. Угроза голода вследствие малоземелья и  безземелья, высоких цен на хлеб, низкой зарплаты поденщиков, деревенских  ремесленников и рабочих, дорожных повинностей и воинских поборов. 2. Громадная перенаселенность порождала нищенство и бродяжничество. 3. Существовали настоящие преступные банды. 4. Страх внушали городские и сельские голодные бунты.

    Накануне  Франц. рев. сошлось сразу несколько  неблагоприятных факторов. Страх особенно вырос летом 1789 г. в период жатвы.