Лекции по "История исторической науки. Историография всеобщей истории"

        Парижская Коммуна 1871 г. как  первая пролетарская революция была в центре исследовательского  внимания советских историков-марксистов. Монография Н.М. Лукина «Парижская Коммуна 1871 г.» (первое изд., 1922 г.) содержала анализ социально-экономической политики Коммуны, ее взаимоотношений с ЦК Национальной гвардии, военных мероприятий Коммуны. В последнем издании монографии (1932) освещалась предыстория Коммуны – режим Второй империи и правительство национальной обороны.

          Политику П. К. по отношению  к крестьянству  (возможность  союза с бедным крестьянством) рассмотрел А.И. Молок (1925). Он же  изучал проблемы быта и культурной жизни в период П. К., ее военной деятельности, германской интервенции против нее.    

          В 1941 г. к юбилею П.К. был  издан обобщающий труд П.М.  Керженцева, в котором основное место отведено истории создания новых органов власти, роли массовых организаций, влиянию I Интернационала на деятельность коммунаров.

2. История  утопического социализма и марксизма.

В.И. Ленин  о трех источниках марксизма. Задача – показать движение социализма от утопии к науке (марксизму). В 1919 г. монография В.П. Волгина о Ж. Мелье. Под руководством В. стала выходить серия «Предшественники научного социализма». В 1920–1970-е гг. В. и его учениками и коллегами были опубликованы  сочинения социалистов-утопистов XVI–XIX вв. В каждой книге содержался обстоятельный вступительный очерк о жизни и взглядах социалистов. В 1923 г Волгин издает «Очерки по истории социализма», в 1928–1931 гг. – общий университетский курс  истории социалистических идей от зарождения элементов социализма в древнем мире до социалистических теорий в 1840-е гг. Он проводил различие между утопическим социализмом и эгалитаризмом.

        Монография А.Р. Иоаннисяна «Генезис  общественного идеала Фурье» (1939).

        Изучением истории марксизма занимался созданный в Москве Институт Маркса–Энгельса. В его архиве было собрано свыше 15 тыс. подлинных рукописей и 175 тыс. фотокопий работ М. и. Э. Началось издание собрания сочинений М.и Э., а также В.И. Ленина (Институт Ленина).  

   3. Экономическая история.

В изучении социально-экономической  истории основное внимание уделялось  вопросам генезиса капитализма и  промышленного переворота.

       В.М. Далин в работе «Мануфактурная  стадия капитализма во Франции  XVIII в. в освещении “русской школы”» (1929) пересмотрел тезис о феодальном характере французской экономики накануне революции. Он показал, что технический уровень французской индустрии того времени дает основание говорить о преобладании в стране капиталистических мануфактур.

        В монографии Е.В. Тарле «Рабочий класс во Франции в первые времена машинного производства» (1928) давалась оценка уровня развития французской промышленности в 1815–1831 гг. По наблюдениям историка, годы промышленной депрессии чередовались с годами промышленного подъема, а также с годами «средними». Это сказывалось на материальном положении рабочих и их протестных выступлениях.

        Ф.В. Потемкин изучал особенности  промышленного переворота в шелкопрядильном  производстве Франции за период 1825–1855 гг. Он отметил своеобразие процесса зарождения крупного машинного производства во Франции, которое выразилось в сохранении массы рабочих, имевших земельные наделы, а также в медленных по сравнению с Англией темпах индустриализации и живучести различных форм ручного труда.

         Исследованию аграрного переворота  в Англии как компонента промышленной  революции были посвящены работы  В.М. Лавровского, выполненные  на материалах Лондонского публичного  архива (1935, 1940). Историк сделал на  основе статистического анализа  последствий ограживаний важный вывод, что деление сельского феодального общества – крупные землевладельцы и зависимые крестьяне – к началу XIX в. сменилось делением, присущим капитализму: крупные земельные собственники, капиталисты-арендаторы, и наемные сельские рабочие. 

        В 1934 г. вышла монография основателя  советской американистики А.В.  Ефимова «К истории капитализма  в США». Автор исследовал важные  теоретические проблемы истории  США: роль «свободных» земель  в развитии капиталистических  отношений в стране, социальные движения, генезис рабовладения, развитие американского капитализма вглубь и вширь, особенности промышленного переворота, предпосылки гражданской войны 1861–1865 гг. Подверг научной критике теорию «исключительности  американского капитализма». Доказал, что колонизация западных земель не представляла собой идиллическую картину внедрения цивилизации в диких прериях. Она была масштабной акцией геноцида по отношению к коренному индейскому населению, жившему на «свободных» землях. В результате захвата земель ускорилось формирование американского фермерского варианта капитализма в сельском хозяйстве.

         Один из тезисов теории «исключительности»: история США не знала классовой  борьбы в европейском понимании.  На материалах истории Гражданской войны 1861–1865 гг., в частности движения скваттеров в Канзасе и др. штатах, насильно захватывавших «свободные» земли Ефимов опроверг этот тезис. Он показал также, что «гомстед акт» явился следствием упорной и продолжительной борьбы народа (фермеров и рабочих) в восточных штатах.

        Другой тезис касался роли  «свободных» земель в ослаблении  социальной напряженности. В кризисные  годы на эти земли устремлялся  поток рабочих, и это в известной  степени амортизировало столкновения  между рабочими и предпринимателями. Но такой клапан срабатывал отнюдь нерегулярно, и в стране периодически происходили острые схватки между трудом и капиталом.                        

4. Историография истории классовой борьбы.

Большинство работ в этой области были посвящены  истории рабочего класса. Для страны, где, как считалось, была установлена диктатура пролетариата, такой пристальный интерес к рабочему движению был понятен. 

        В уже упомянутой монографии  Е.В. Тарле «Рабочий класс…»  было обрисовано материальное  положение рабочих на разных стадиях промышленного цикла. Проследив их выступления против введения машин, автор указал на отсутствие какой бы то организованности. Отдельная глава монографии посвящена восстанию лионских ткачей 1831 г.

         Изучение лионских восстаний 1831 и 1834 гг. продолжил Ф.В. Потемкин (1937). Он показал, что в восстаниях приняли участие рабочие не только шелкоткацкой промышленности, как считалось ранее, но и других отраслей индустрии. Было также доказано, что второе лионское восстание носило не только экономический, но и политический характер.

        Стачечному движению французских  рабочих в начале XX в. была посвящена монография ученика Н.М. Лукина В.М. Далина «Стачки и кризис синдикализма  в предвоенной Франции» (1935). Он связал кризис синдикализма с тактикой руководства ВКТ. Ученица Н.М. Лукина Т.В. Милицына проследила борьбу течений в ВКТ и раскрыла содержание анархо-синдикализма, в котором широкие пролетарские массы видели «боевую, враждебную реформизму и тред-юнионизму идеологию.

        Первым марксистским исследованием по истории чартизма стала книга Ф.А. Ротштейна «Очерки по истории рабочего движения в Англии» (1925).

        Вместе с тем объектом изучения  советских историков был не  только пролетариат. В монографии  Г.И. Быкова «Очерки по истории социальных движений в Англии, 1764–1836» (1934) анализировались голодные бунты, солдатские волнения, деятельность корреспондентских обществ в 1792–1797 гг., выступления луддитов, восстание сельскохозяйственных рабочих в 1830–1832 гг. («свинг»), демократические движения, предшествовавшие чартизму.

        Особое место в советской историографии  Новой истории  заняло исследование  Б.Ф. Поршнева. В 1940 г. он защитил  докторскую диссертацию «Народные  восстания во Франции перед  Фрондой (1623–1648)», в которой пришел к следующим выводам:

- В XVII в. происходило, с одной стороны, сближение буржуазии с дворянством, с другой – встречное движение дворянского государства навстречу буржуазии. Обе стороны боялись восстания. Во Франции в отличие от Англии обуржуазивания дворянства не было.

- Восстания  крестьянства и городской бедноты  составляли подлинный фундамент  и необходимое условие всех  остальных форм оппозиции абсолютизму,  включая даже феодально-аристократическую  оппозицию.

- Фронда  была своеобразным французским подобием Английской буржуазной революции.  

5. Изучение истории международных отношений.

Документальные  публикации: Сб. секретных документов из архива бывшего министерства иностранных  дел. Вып. 1–7. (1917–1918); материалы ж. «Красный архив»; с 1931 г. – многотомная публикация дипломат. документов 1878–1917 гг.

        Исследование предыстории Первой  мировой войны. Антиантантовская  концепция М.Н. Покровского. Антанта,  в особенности Россия и Великобритания, повинны в развязывании  П.М.в., со стороны же Германии она носила предупредительный характер. Влияние международной ситуации 1920-х гг., отмеченной советско-германским сближением.

        Противоположной концепции придерживался  Е.В. Тарле. В книге «Европа  в эпоху империализма. 1871–1919»  (1927) он доказывал, следуя русской дореволюционной историографии, что решающую роль в развязывании Первой мировой войны сыграла Германия. Труд Тарле подвергся резкой и  во многом тенденциозной критике со стороны М.Н. Покровского.

        Труды по истории военно-политических союзов. С.Д. Сказкин в монографии «Конец австро-русско-германского союза» (1928) изучил на основе архивных материалов отношения трех империй в связи с Восточным вопросом в начале 1880-х гг. Развенчал бисмарковский миф о внешней политике Германии и России. Историк показал, что австро-германский союз 1879 г., направленный против России, явился логическим продолжением политической линии, еще ранее намеченной Бисмарком. Ее целью было отвлечь Россию от Европы.

        Была подвергнута критике и  другая легенда, что панславизм и планы захвата Константинополя были официальным курсом царского правительства. С. Д. Сказкин осветил противоречия в общественно-политических кругах России, выяснил влияние консервативно-охранительных тенденций в российской внешней политике. Раскрыл роль англо-русских и австро-русских противоречий в российской внешней политике.

        Внешняя политика Бисмарка анализировалась  в работах А.С. Ерусалимского  и В.М. Хвостова («Бисмарк как  дипломат», 1940).

        Ф.А. Ротштейн в монографии «Захват и закабаление Египта» (1925), используя документы библиотеки Британского музея, полемизировал с лордом Кромером, который в книге «Современный Египет» восхвалял британскую колониальную политику. Под руководством Ф.А. Ротштейна с 1923 г. начала издаваться серия «Библиотека внешней политики», в которой до 1941 г. вышли мемуары О. Бисмарка, Д. Ллойд Джорджа, Р. Пуанкаре, итальянского дипломата Л. Альдрованди Марескотти и др.

       Книга Е.В. Тарле «Наполеон» (1936) – антитеза сочинениям французских историков – А. Тьера, А. Сореля, А. Вандаля. Показал, как рухнули замыслы Наполеона об установлении мирового господства. Эта линия прослеживается и в монографии «Нашествие Наполеона на Россию» (1938). В историко-биографическом исследовании «Талейран» (1939) выведен тип продажного, беспринципного политика. В то же время Тарле отдал должное выдающимся способностям французского дипломата.       

        В фундаментальном труде «Крымская  война» (1941–1943) Тарле рассмотрел  экономические позиции западных  держав и России в Малой Азии и на Балканах. Он отметил решительное расхождение интересов Англии и Австрии с политикой России и выгодами русской внешней торговли. Детально показана закулисная дипломатическая борьба враждующих сторон. Много нового внес Тарле в описание военных действий.

         Российско-американские отношения  в годы Гражданской войны в  США на основе архивных материалов  были изучены М.М. Малкиным (1939). Он пришел к выводу, что определяющими  факторами двусторонних отношений  были 1) их противоречия с Англией, 2) международная обстановка, осложнившаяся в 1863 г. польским восстанием. Подавляя его и опасаясь вмешательства европейских держав, царская Россия была противником планов интервенции западноевропейских государств в США. Царские дипломаты пытались играть роль посредников в борьбе Севера и Юга, а США, учитывая позицию России, использовали международные противоречия для предупреждения интервенции.