Происхождение восточных славян в отечественной и зарубежной историографии

пространство  между  средним  Днепром  и  Верхнем   Днестром,   охватывающее

северное Прикарпатье   бассейн  Вислы  и,  возможно  доходящее  до  верхнего

течения Одера  и  Эльбы.  Основную  роль  в  истории  славянских  племен  на

территории Восточной  Европы. П.Н. Третьяков отводил  зарубинецкой  культуре,

которая  сложилась,  вероятно,  на  основе  чернолесских  и   белогрудовских

памятников, впитала  в себя элементы лужицко-поморские, отчасти  милоградские

и скифские.19 Дальнейшая история зарубинецких  племен  выглядит,  по  мнению

П.Н.  Третьякову  следующим  образом.  На  рубеже  нашей  эры  началось   их

продвижение к  северу и северо-востоку по Днепру и в поречье  Десны  и  Сомы,

чему способствовало давление  скифо-сарматских  племен  и  затем  готов.  На

Десне складывается позднезарубинецкая культура, в  которой  лишь  минимально

отразились  местные  юхновские  черты,  тогда   как   зарубинецкое   влияние

распространилось  в балтийской среде на широких  пространствах  лесной  полосы

Восточной Европы, вплоть до Верховьев Днепра и Оки.20 По основным  признакам

к зарубинецким примыкают,  по  П.Н.  Третьякову,  памятники  киевского  типа

открытые в окрестностях Киева по Днепру и его притокам и относящиеся ко  II-

IV вв. При  дальнейшем  развитии  на  основе  позднезарубинецких  памятников

образовалась колочинская  культура, принадлежавшая, по мысли  автора, к  одной

из группировок  восточных славян, а при расселении позднезарубинецких  племен

к  югу  на  бывшую  черняховскую  территорию  сложились   раннесредневековые

славянские памятники  типа Пеньковки. Не верхнеднепровское, а более  западное

происхождение имели  только славянские памятники  типа  Корчак.  Черняховская

культура  распространилась  в  разноплеменной  среде  и  не  имела   прямого

отношения к восточнославянскому  этногенезу, лишь южная  часть  зарубинецкого

населения могла  оказаться отчасти под черняховской “вуалью”.21

    Зарубинецкая  линия  развития  славян,  намеченная  П.Н.   Третьяковым,

находит сейчас широкую  поддержку среди археологов,  занимающихся  культурами

рубежа и первой половины I тыс. н.э. Работу  в  этом  направлении  продолжил

Е.А.Горюнов, но на новом материале его выводы оказались  более  осторожными,

чем у П.Н. Третьякова. Е.А. Горюнов считал,  что  памятники  киевского  типа

имели особый характер, и в них  есть  лишь  отдельные  элементы,  близкие  к

зарубинецким, поэтому  их нельзя назвать позднезарубинецкими.22 В  дальнейшем

на основе киевской складываются колочинская культура, но  последнюю  сменяют

славянские памятники VII – VIII вв., не связанные эволюционным  развитием  с

колочинской культурой, как предполагал П.Н.Третьяков.  Появление  в  Верхнем

Поднепровье славянских памятников (VII-VIII вв.), по мнению  Е.А.  Горюнова,

вероятно,  было  вызвано  отходом  на  север   под   нажимом   хазар   части

пеньковского населения.  В  связи  с  этим  этническое  лицо  колочинской  и

киевской культур  не поддается четкому  определении.,  но  “некоторые  данные

позволяют считать, что обе культуры в своей основе являлись славянскими”.23

    Р.В.  Терпиловский,  непосредственно   занимающийся  киевской  культурой,

подчеркивает  ее  перерастание  в   колочинскую,   и   при   этом   отмечает

значительную роль киевской культуры в сложении банцеровских  и  тушемлинских

древностей Верхнего Поднепровья  и  Подвинья,  родственных  колочинским.  Он

считает возможным  и существование определенных генетических связей  киевских

памятников Среднего Поднепровья  с  пражской  культурой.  Киевская  культура

послужила основой  возникновения  и  пеньковских  памятников  в  Днепровском

лесостепном побережье, что было связано, по  мнению  Р.В.  Терпиловского,  с

продвижением на юг в середине I тыс.н.э. скорее  всего  около  V  в.,  части

деснинских племен. Этнос носителей пеньковской  культуры идентифицируется  со

славянами-антами, наблюдается взаимопроникновение  элементов  пеньковской  и

колочинской  культур  образующих  широкую  смешанную  зону  в   левобережной

лесостепи и Подесенья, поэтому колочинские памятники, как и  пеньковские,  и

общую для этих культур подоснову-киевскую культуру – автор  расценивает  как

славянские. Таким  образом, киевская культура  оказывается  исходным  пунктом

возникновения всех раннесредневековых славянских группировок.

    Концепцию  западной прародины славян,  охватывающей  бассейн  средней  и

отчасти верхней  Вислы, достигавшей на западе среднего  течения  Одера  и  на

Востоке – Припятского  Полесья и Волыни, отстаивает  В.В.  Седов.  В  работе,

посвященной происхождению  и  ранней  истории  славян,  он  излагает  историю

изучения  проблемы   происхождения   славян   и   дает   обзор   современных

лингвистических, антропологических и исторических  данных  по  этой  теме.24

В.В.Седов   строит   свою   концепцию   на    археологических    материалах,

придерживаясь ретроспективного метода25  исследования,  который  он  считает

единственно   удовлетворительным   путем   для   археологического   изучения

этногенеза, и лишь затем пытается сопоставить свои выводы с  данными  других

наук.  Он  исходит  из  того,  что  археологические  культуры  соответствуют

этническим   общностям,   хотя   при   некоторых   условиях,   миграциях   и

взаимопроникновениях  могут  складываться  и  полиэтнические   культуры.   В

отличие от польских автохтонистов, связывавших лужицкую культуру  (конец  II

середина I тыс. до н.э.) с праславянами, В.В.Седов относит  эту  культуру  к

одной из  диалектных  группировок  древне  европейского  населения  (предков

кельтов,  италиков,  германцев,  славян  и,   возможно,   некоторых   других

европейских  этносов).26  При  ретроспективном  подходе  к   археологическим

материалам  самой  ранней  славянской  культурой,  по  его  мнению,  следует

считать подклешевую  V-II  до  н.э.  (часто  объединяемую  с  поморской,  но

имевшую специфические  черты и  занимавшую  особую  территорию).  По  времени

культура  подклешевых  погребений  соответствует  первому   этапу   развития

праславянского  языка и ее славянская принадлежность  подкрепляется  или,  во

всяком случае, не противоречит другим приведенным  в  работе  лингвистическим

данным.

    На основе  подклешевой  культуры  с   конца  II  в.до  н.э.  складывается

пшеворская, на развитие  которой  оказала  влияние  кельтских  и  германских

племен, что  привело  к  неоднородности  культуры  и  населения.  По  мнению

исследователя,  в  ареале  пшеворской  культуры  выделяются   два   региона,

отличающихся друг от друга деталями погребального  обряда, набором  инвентаря

и   типами   керамики.   Восточный,   Висленский,    регион    сформировался

непосредственно на основе подклешевой культуры и  эволюционно связывается  со

славянской раннесредневековой культурой пражского типа, тогда  как  западный,

Одерский   регион,   был   заселен   в   значительной   степени   восточными

германцами.27  На  востоке  славянская  территория  на  рубеже  нашей   эры,

возможно,  достигла  Среднего  Поднепровья,   куда   доходила   зарубинецкая

культура, население  которой родственно пшеворскому, но в тоже  время  в  ней

были   сильны   местные   балтийские   элементы.   Южная   часть   населения

зарубинецкого ареала приняла в дальнейшем  участие  в  генезисе  славянского

ядра черняховской культуры. В сложении  черняховской  культуры  определенный

вклад внесло местное  скифо-сарматское население, а  в  западных  областях  –

карпатские и  дакийские племена. Существенную роль  в  сложении  черняховской

культуры сыграло  также пришлое пшеворское население.28  Все  это  привело  к

этнической  пестроте  Черняховского  населения,  но  разноэтничные  элементы

концентрируются на территории  неровномерно.  На  этом  основании  В.В.Седов

выделяет Подольско-Днепровский  регион,  охватывающий  Средние  Приднепровье,

верхнее и средние  течение Южного  Буга и область  Верхнего Поднестровья  (см.

карта 4.). Для этого  региона,  по  мнению  автора,  характерна  концентрация

зарубинецких и  пшеворских особенностей, привнесенных  славянами,  постепенно

ассимилировавшими местное  скифо0сарматское  население.  Благодаря  процессу

ассимиляции в  культуре,  языке  и  верованиях  юго-восточной  части  славян

явственно    прослеживается    иранское    воздействие.29    О    славянской

принадлежности  населения Подольско-Днепровского региона свидетельствует,  по

В.В.Седову, генетические связи его культуры со  славянскими  древностями  V-

VII вв. типа Праги-Пеньковки.

    Линия   развития  славянской  культуры  от  подкиешевых   памятников   к

пшеворским,   а   затем    к    раннесредневековым    пражским    поддержана

И.П.Русановой.30  Она  попыталась   выделить   из   разнородного   материала

пшеворской культуры отдельные  компоненты,  каждый  из  которых  имеет  свои

особенности в  погребальном обряде,  характере  домостроительства,  в  наборе

инвентаря  и  типах  посуды.  Путем  корреляции   материалов   поселений   и

могильников ей удалось  обособить  комплексы,  относящиеся  к  трем  группам

пшеворской  культуры:  первая  из  них  характеризуется  чертами,   близкими

подклешевой  и  раннесредневековой  пражской   культурам,   и   принадлежала

славянскому населению; вторая, имеет соответствие в кельтских  памятниках  и,

вероятно, связана  с проникновением в  Висло-Одерской  междуречье  кельтского

населения; третья, оставлена германскими  племенами,  распространившимися  с

севера  и  северо-запада   и   принесшими   свои   культурные   особенности.

Разноэтничное  население  жило,  по  наблюдениям  автора,   чресполосно   на

пшеворской территории и оставило смешанные памятники.31

    В   последние   годы   распространилась   точка   зрения,   возрождающая

представление о  сложении славян на востоке,  в  Поднепровье.  Д.А.Мачинский,

рассматривая письменные источники о венетах, пришел к  убеждению, что  со  II

в.до н.э. до середины IV  в.н.э.  они  обитали  на  территории  охватывающей