Зарождение и развитие экономики России (IX –XVIII вв.)

   Возникнув как "охотничий домик", село все  более разрасталось, а со временем стало включать в себя и пашню. Описывая "Игорево сельцо" одного из черниговских князей в XII в., летопись фиксирует 900 стогов немолоченногя хлеба, погреба, наполненные бочонками меда и вина, большие запасы железа и меда в амбарах. В селе другого черниговского князя было занято 700 человек челяди. Однако следует учитывать, что это уже был период феодальной раздробленности.

   Таким образом, знатный человек имел два  источника доходов: с одной стороны, "корм" с населения подведомственной волости — хлеб и другое продовольствие для непосредственных потребностей, с другой — собственное "лесное" хозяйство, которое давало меха, мед, воск — товары для обмена, для накопления богатств. Конечно, продукты лесных промыслов могли входить и в состав "корма", т. е. прежней дани, но все же основную часть его составлял хлеб. И именно то обстоятельство, что хлеб, продовольствие составляло основную часть "корма", являлось причиной второстепенной роли хлебопашества в хозяйстве княжеских и боярских сел.

   Село, в отличие от кормления, рассматривалось  как собственность, как объект купли-продажи, и в летописи за XI—XIII вв. появляются сведения о покупке сел. Но из этих сведений выясняется, что удельный вес этих сел в богатстве знатного человека невелик, тогда как в период феодализма земля с крестьянами составляла основную часть богатства феодала. Как отмечал М. В. Довнар-Запольский, древнерусское село стоило 60—75 гривен кун (гривна — около 100 р. на деньги начала XX в.), тогда как князь маленького княжества Глеб Минский пожертвовал монастырю около тысячи гривен, а богатый суздалец — свыше 500 гривен.

   Впрочем, села, а тем более кормления, имели  далеко не все бояре. Более того, со временем волости в корм стали получать лишь удельные князья. За свою службу бояре получали денежное жалованье. Летописец XIII в., говоря о прежних временах, временах еще не раздробленной Киевской Руси, замечает, что в те времена бояре не говорили князю: "Мало мне, князь, 200 гривен". На основании этого Ключевский заключает, что 200 гривен и составляли средний годовой оклад боярина.

   Итак, село — это сравнительно большое  хозяйство, состоявшее из нескольких отраслей. Работали в этом xoзяйстве не крестьяне, а люди подневольные, не имеющие своих хозяйств — челядь, холопы, закупы. Во главе села стоял управляющий — тиун, а отдельными частями хозяйства ведали подчиненные ему рядовичи.

   Следует отметить двойственное положение этой администрации, которая вела хозяйство  княжеских или боярских сел: эти  люди находились в зависимости от владельца, но действуя от имени князя  или боярина, притесняли окружающее население. Публицист Киеской Руси Даниил Заточник, представитель дружинной, господствующей части населения, писал: "Не имей себе двора близ княжа двора и не держи села близ княжа села: тивун бо его аки огнь трепетицею накладен, а рядовичи его аки искры: аще от огня устережешися, но от искор не можеши устеречися".

   Итак, княжеские и боярские села мы не можем отнести к категории феодального землевладения, потому что там не было крестьян, обязанных платить феодальную ренту. Феодальное землевладение стало складываться лишь к концу существования Киевской Руси, а по мнению многих исследователей — только в период раздробленности, после распада Киевского государства.

   Вторая  сторона формирования феодализма —  образование слоя зависимых от феодалов крестьян. Но в период Киевской Руси большинство зависимых людей находилось в рабской, а не феодальной зависимости.

   Наиболее  ранняя категория зависимых людей  — челядь и холопы. Существует распространенное представление, что челядью назывались все зависимые люда, которые жили при дворе владельца и не имели собственных хозяйств. Однако И. Я. Фроянов, один из крупнейших авторитетов в этом вопросе, доказывает, что челядь и холопы — это два отдельных вида рабов.

   Челядь  — это рабы из пленных. На Руси, как  и в других странах того времени, захватывались в плен и становились рабами не только воины, но в первую очередь женщины и дети. Челядь составляла один из главных товаров, которые продавались в Византию. В Царьграде был даже специальный рынок, где русские гости торговали челядью. То обстоятельство, что военнопленные-рабы предназначались в основном для продажи, свидетельствовало о слабом развитии рабовладельческих отношений в самой Руси: внутри страны рабскому труду не находилось достаточного применения.

   Когда в летописи и других источниках того времени речь идет о селах (о их разграблении противником, о завещаниях и т. д.), то добавляется: "с челядью". И поскольку в селах были и другие зависимые люда (холопы, закупы), то, очевидно, слово "челядь" в этих случаях все же тогда объединяло все категории зависимых людей.

   Вторая  категория несвободных людей  — холопы. Если челядь — это рабы "внешние", то холопы — "внутренние", из местного населения. В Русской Правде сказано, что "холопство обельное трое", т. е. полным, "обельным" холопом человек мог стать в трех случаях:

   1) если он сам продавал себя  в холопы или его продавали,  а он видел, как за него платили;

   2) если он женился на холопке  "без ряду", т, е. без договора  с господином этой холопки; 

   3) если он поступал к кому-нибудь на службу тоже "без ряду", без договора. Таким образом, Русская Правда указывала, как можно избежать холопства: в двух случаях заключить договор, и в третьем — просто не продавать себя. Если же он продавался не сам, а его продавал кто-то другой, то это значит, что он уже был холопом: свободного человека пропить нельзя.

   Правда, в Русской Правде указан и еще  один исключительный источник холопства: если закуп убежит или будет застигнут на воровстве, он обращается в холопа.

   Холоп — раб, как и челядин: убийство своего холопа никакого наказания не влечет, а убийство чужого не считается убийством человека: нужно только заплатить штраф князю и возместить стоимость говорящего имущества хозяину.

   И все же в отличие от челядина холоп  частично правоспособен. В исключительных случаях он мог выступать свидетелем в суде, мог заключать сделки по торговле и кредиту.

   Особого внимания заслуживает такой источник холопства, как "тиунство без ряду". Даже поступление к кому-нибудь на службу в качестве управляющего-приказчика влекло рабскую зависимость, потому что иных форм зависимости Русская Правда не знала.

   Третъя категория зависимых людей — закупы, долговые рабы. Когда человеку, обычно крестьянину, из-за неурожая или по другим причинам грозила с семьей голодная смерть, он мог пойти на двор боярина, взять у него купу (ссуду) и стать закупом. В Русской Правде не говорится, оставался он закупом лишь до возвращения ссуды или на всю жизнь. В одной из статей Русской Правды закуп назван "наймитом", но это совсем не значит, что закуп мог быть также просто наемным работником. Наймом назывались проценты с купы, и своим трудом он отрабатывал именно эти проценты, а не погашал купу. В статьях Русской Правды о "резах", т. е. процентах по ссуде, закупы не упоминаются. В них идет речь о кредитных и торговых операциях состоятельных людей,

   Ролейный (т. е. пашенный) закуп получал от хозяина рабочий скот, инвентарь и зерно для посева и работал в хозяйстве владельца. Предполагается, что у закупа могло быть и свое крестьянское хозяйство, обеспечивавшее жизнь его семьи.

   Если  закуп сбежит от господина и его  поймают, он становится полным холопом.

   Но  все же перед холопом закуп  имеет некоторые преимущества. Хозяин не только не мог его убить, но даже побить "без вины", потому что в этом случае он по суду становился свободным. Суд освобождал его и тогда, когда хозяин пытался продать его в рабство.

   Еще одна группа зависимых людей, о которых  упоминает "Русская Правда" — рядовичи, т. е. люди, которые поступили на службу по ряду (договору). Именно из рядовичей состоял административный аппарат хозяйства князя или боярина.

   Челядь, холопы и закупы работали в селах  бояр и князей. Они находились не в феодальной, а в рабской зависимости. До конца существования Киевской Руси в хозяйствах господствующей верхушки общества преобладали не феодальные, а рабовладельческие отношения. Но это был не рабовладельческий строй, а лишь рабовладельческий уклад, потому что подавляющее большинство крестьян оставалось свободным и не находилось ни в рабовладельческой, ни в феодальной зависимости.

   Но  существовала еще одна категория  зависимых крестьян — смерды. В советской исторической науке господствовало представление, что смердами назывались вообще крестьяне. Но уже В. О. Ключевский называл их "государственными крестьянами", т. е. крестьянами, находившимися под властью князя. Это крестьяне, которые выпали из общин, отдались под покровительство князя (изгои?). Князь выделял им земли в своих владениях, обеспечивал защиту, а за это покровительство и землю они были обязаны не только платить князю оброк, но и участвовать в военных походах. Смерды, таким образом, действительно находились в феодальной зависимости, но лишь от князя, но и от государства, и В. О. Ключевский имел достаточное основание называть их государственными крестьянами.

   Согласно  Русской Правде смерд ведет нормальное крестьянское хозяйство, но не состоит  в крестьянской общине — "верви". Крестьяне, члены общины, называются "люди" и живут в деревнях — "весях". Смердов в весях нет, они живут в селах или погостах. Они упоминаются в связи с княжеским хозяйством, и известны случаи, когда князь дарил погост со смердами монастырю.

   У И. Я. Фроянова иное представление о смердах. Он считает, что смерды — это покоренные и обложенные данью неславянские племена. Это "внешние" смерды, которые не являлись составной частью населения покорившего их княжества. Но были и смерды "внутренние" — поселения покоренных на княжеских землях.

   Некоторые обстоятельства не позволяют полностью  принять точку зрения И. Я. Фроянова. "Внешние" смерды находились бы вне юрисдикции Русской Правды, да в ней смерды и упоминаются лишь в связи с княжеским хозяйством. О массовых переселениях побежденных в глубь страны источники молчат. Военнопленные (в том числе женщины и дети) обращались в челядь, а не в смердов. Включать военнопленных в состав своего войска было бы неосмотрительно. Поэтому переселенные на землю князя побежденные могли представлять лишь частный случай формирования категории смердов.

   Итак, подавляющую часть населения  страны составляли свободные крестьяне (люди), которые были обязаны лишь платить налог государству, сначала через полюдье, затем через кормления. Эти крестьяне, по-прежнему, объединялись в сельские общины — верви, в которых сохранялось многое от родовой общины. Хоть каждая семья и вела от дельное хозяйство, но была связана круговой порукой. Например, члены общины должны были вкладываться в "виру" — штраф за преступление, совершенное членом этой верви. Иными словами, за преступление отвечала община в целом.

   Деревни — веси обычно были небольшими, 3—6 дворов. Община могла охватывать несколько деревень. Жили крестьяне в избах, топившихся по-черному, без трубы. В земле вятичей жилищами были полуземлянки, причем углубленная в землю часть называлась голбцем (от слова "глубь", углубление), а верхняя, надземная была намного шире голбца и называлась полатями. В целом такое жилище называлось "истьбой" (от слова "истопить"). Впоследствии голбцем стал называться домашний погреб, а полатями — место для лежания в верхней части избы, рядом с печью.

   На  севере "истьба'" представляла деревянный сруб, стоявший на земле, без настланного пола, конечно, крытый крышей. На юге жилищем была мазанка, глубоко вкопанная в землю, в сущности, типа полуземлянки.

   Земледелие  в период Киевской Руси сделало некоторый шаг вперед. Кроме сохи (рала) появился плуг. Он уже не просто взрыхлял землю, а переворачивал пласт почвы. Он имел чересло — массивный нож, который отрезал пласт почвы, и отвал, который переворачивал этот пласт. Но соха оставалась преобладающим орудием, и это преобладание сохранялось до XX в.

   Произошел сдвиг в системе севооборотов. Кроме переложной и двухпольной систем появляется трехполье, господствующая система европейского феодализма. Пахотная земля теперь делилась на три поля; одно засевалось яровым хлебом, другое озимым, третье отдыхало под паром. Насевалась теперь уже не половина, как при двухполье, а до трети земли, но почва истощалась не сильно, потому что было найдено оптимальное чередование полей.

   Однако  север и подзолистые лесные почвы  — не лучшие условия для земледелия. По расчетам М. Н. Тихомирова, средний урожай зерновых в Ростовской земле составил "сам-1,5". Поэтому на Руси были частыми голодные годы. Например, в 1230 г. голод в Новгородской земле был столь сильным, что "яко инии простая чадь резаху люди живые и идаху, а инии мьртвая мяса и трупие обрезающе ядаху, а другие конину, псину, кошкы, ини же мох ядаху, ушь сосну, кору липову и лист ильм" [7, с. 133]. 

1.2. Город, ремесло и торговля 

   Города  в средневековой Европе возникали  в результате отделения ремесла от земледелия, выделения его в самостоятельную отрасль производства. В Королевстве франков, с которым принято сравнивать Киевскую Русь, городов не было, потому что ремесло еще не отделилось от земледелия. В Киевской Руси ремесло уже была самостоятельной отраслью. Об этом свидетельствует Русская Правда, в которой "ремесленники" рассматриваются как отдельная самостоятельная группа населения. Об этом свидетельствуют археологические раскопки древнерусских городов. Об этом писали греческие авторы, один из которых, например, утверждал, что по развитию ремесла среди известных ему стран первые места нанимают Византия и Русь. Нужно учесть, что, поскольку Русь приняла христианство из Византии, здесь было много византийских церковных деятелей, людей образованных, которые в своих записках освещали жизнь Руси. Поэтому в Киевской Руси были города с торгово-ремесленным населением.