Культурные традиции сахалинских айнов в отечественной культуре

Некоторые исследователи  считают, что айнский, японский и корейский языки могут быть прямыми потомками языка, родственного протоалтайскому. Другими исследователями данное родство категорически отрицается. Перспективными направлениями поиска родственников айнского языка называются чукотско-камчатские языки, языки американских индейцев, папуасские языки, языки аборигенов Австралии.

В эпоху археологической культуры сацумон (VIII–XIII века) формировалось этническое самосознание айнов. Длительное противостояние с носителями охотской культуры, существовавшей в то же время, способствовали укреплению этнического самосознания представителей айнской общины. Их отношения были как мирными, так нередко случались и межэтнические военные столкновения, в основном из-за охотничьих и рыболовных территорий. Стычки локального характера происходили также на Курилах. Неоднократно высаживались на острова Шумшу и Парамушир ительмены, вступавшие в схватки с айнами.

В состав айнской этнической территории в глубокой древности и в более позднее время входили южная часть Сахалина, Курильские острова, юг Камчатского полуострова, возможно низовья бассейна реки Амур. Приблизительно до рубежа новой эры, протоайны заселяли все Японские острова. Предки японцев вытесняли и порабощали аборигенов архипелага. Начиная с XV века, айны начали утрачивать свои территории и на Хоккайдо.

Айнское слово айну, производными от которого являются русские айн, айны, ранее не являлось самоназванием всего этноса. Этот термин начал входить в широкое употребление примерно в XVIII века, а в XIX веке получил всеобщее распространение. Слово «айну», употребляемое с оттенком чести и означающее «человек», «благородный человек», «настоящий человек», «человек, относящийся к айнскому народу», начало использоваться представителями айнского этноса перед лицом японской колониальной экспансии. Они стремились как бы противопоставить себя японцам, отделить себя от них. Существовали также экзоэтнонимы, которые были даны айнам другими этносами.

Самые ранние сведения об айнах содержатся в древнекитайском географическом трактате «Каталог гор и морей», датируемом примерно II веком до н.э. Традиционно «волосатые» из «Каталога гор и морей» отождествляются с айнами. В китайских источниках VIII века упоминаются жившие в низовьях Амура некие «кушо» или «кущо-бо» (от айнского самоназвания «куи», «кудзи», «куши»). Также «куши», «куи», «куги» называли айнов нивхи, другие народы Амура, маньчжуры. Очевидно, эти названия происходят от айнских слов ку, кур, куру — «человек». В русских источниках XVII века, айнов называли «черными людьми» или куями, а на Охотском побережье в XVIII века их именовали кувами. Айны, жившие на юге Камчатки и на Курильских островах, обозначались русскими как «курилы», «курильцы», «мохнатые курильцы». Ряд ученых считало и считает, что само название «курилы» является искаженным русскими служилыми людьми айнским словом куши (С.П. Крашенниников, Г.В. Стеллер, Д.Н. Анучин, Л.С. Берг, Б.П. Полевой). Русское название Курильские острова означает «острова заселенные курильцами» или «острова курильцев».

По подсчетам лейтенанта Н.В. Рудановского, одного из сподвижников Г.И. Невельского, в 1854 году в южной половине острова Сахалина проживало около двух с половиной тысяч айнов. Численность айнов по данным Всероссийской переписи 1897 года составляла около полутора тысяч человек. На Южном Сахалине в 1905-1945 годах проживало также около полутора тысяч айнов. В августе 1946 года российский исследователь Б.А. Жеребцов провел перепись айнов на Южном Сахалине, где проживало тогда 1159 айнов. [24, c. 145]

Во второй половине XIX — первой половине XX века, государственная принадлежность айнов неоднократно менялась. Уступка Россией Курильских островов (1875 год) и отторжение у нее Южного Сахалина (1905 год) привели к тому, что все айны стали японскими поданными. В тот период сахалинские и курильские айны попали под сильное японское влияние. Японцы в 1884 году заставили всех северокурильских айнов переселиться на остров Шикотан. В 1941 году умер последний северокурильский айн. Тем самым прекратилось многовековая история общности, входившей в качестве составной части в айнский этнос.

Сахалинские айны, попавшие под власть Японии после поражения  России в русско-японской войне, жили на острове до конца 1940-х годов. В 1912-1914 годах японские власти свезли всех сахалинских айнов из традиционных поселений в несколько специальных селений, что нарушило их привычную жизнь. Переход в 1945 году Южного Сахалина под советскую юрисдикцию в конечном счете привел к выезду практически всех айнов на Хоккайдо. Причинами этого были десятилетиями проводившаяся японцами ассимиляция и аккультурация айнского населения, а также слабое знание советской администрацией айнской проблемы. В конце 1940-х годов основная масса айнов покинула нашу страну, остались единицы, которые быстро растворились в массе пришлого населения.

Основным местом современного сосредоточения айнского населения  стал остров Хоккайдо. По мнению российского исследователя А. Б. Спеваковского «айнское население в большей своей части растворилось в японском»:«Боясь дискриминации, многие представители айнского этноса перестали называть себя „айнами“. Но это не спасло их тем не менее от неравноправия, так как по физическим особенностям айна, даже имеющего определенный процент японской крови, без труда можно отличить от японца. Оказалась почти полностью уничтожена традиционная социальная организация и культура айнов, пришли в упадок древние отрасли хозяйства, стал мертвым айнский язык. <...> Остатки традиционной культуры айнов можно встретить лишь у немногих людей пожилого возраста».[27, c. 185]

Длительное время айны боролись против дискриминации, которую  они испытывали в японском обществе. Только в 1997 году они законодательно получили признание в качестве этнической группы. Чистокровных айнов на сегодняшний день ничтожно мало, количество айнов, имеющих японскую примесь и признающих себя айнами, по разным источникам насчитывается до 24 тысячи человек.

1.2.Материальная  культура  айнов

Основой традиционной хозяйственной  деятельности айнов было рыболовство, морской зверобойный промысел, таежная  охота и собирательство.

Айны были тесно связаны  с природой и прекрасно приспособлены к природному окружению. Хозяйственная жизнь айнов, их календарный год делились на два сезона: холодный (охотничий) и теплый (рыболовный). Айнский фольклор отразил этот уклад жизни в пословицах: «Зима и лето составляют год», «Летом айны едят только рыбу, зимой — мясо».

Современная японская исследовательница  Э. Онуки-Тирни, в 1960е годы работавшая на Хоккайдо с бывшими сахалинскими айнами отмечала:

«Отрасли, являющиеся основой  экономической жизни айнов, различались  на зимние и летние, или более точно, с точки зрения айнов, — по холодным и теплым сезонам. Айнский год начинался с холодного сезона. <...> Основными мужскими занятиями во время холодного сезона являлись охота на лесных и морских млекопитающих, подледный лов рыбы, заготовка дров, вырезание различных предметов из дерева. Женщины могли заниматься подледным ловом, но основная их работа в доме — шитье, ткачество, вышивание».[16, c.69]

Холодный сезон у айнов начинался приблизительно в октябре, когда мужчины устанавливали ловушки на соболя, отправлялись в горы, в лес на пушную охоту. Охотились на медведя, кабаргу, дикого оленя, соболя, куницу, лисицу, зайца, белку, выдру. На медведя охотились нередко в одиночку с рогатиной или луком с отравленными наконечниками стрел. Орудиями охоты были самострелы, сложный лук, ловушки. На пушного зверя (на соболя) охотились с помощью петель, которые ставились в большом количестве на бревнах, уложенных поперек рек, или различных ловушек давящего типа (на лисицу, выдру, енотовидную собаку, зайца и др.).

На кабаргу, по сообщениям Л.И. Шренка, айны охотились в горах при помощи «петельной ловушки»: «...Айны употребляют для нее такую же точно ловушку как для соболя и речной выдры, расставляя ее преимущественно в горных ущельях, особенно излюбленных этим животным. Способ охоты у айнов за более крупными зверями, за оленем и медведем, тот же, что и у гиляков, только они прибегают еще к ядовитым стрелам, которые <...> вовсе не в ходу у их соседей. Медвежьи рогатины, пики и копья, которые им служат для этой охоты, Айны, со времени упадка у них кузнечного мастерства, приобретают от гиляков, посредством меновой торговли».[34, c.122]

Курильские айны охотились  на птиц, употребляя их в пищу и используя шкурки для изготовления одежды.

Айны высоко ценили мясо животных, добытое в начале холодного сезона. По информации Э. Онуки-Тирни, они полностью утилизировали животных, добытых на охоте: «Они ели мясо медведей, лис, волков, куниц, северных оленей, кабарги, выдры, зайцев и белок. Они отменные мясоеды и наслаждались, когда откусывали увесистые ломти мяса с костей. Предпочтение отдавалось осеннему мясу — оно вкусное и богато жиром, который также получали из животных. Основными источниками получения жира были медведи, олени и кабарга. Когда мясо готовилось в кастрюле, жир всплывал на поверхность, его вычерпывали и помещали в нерпичий желудок. Жир использовали в приготовлении пищи и зимой в качестве добавок к высушенной рыбе. Его также использовали как лекарство, прикладывая к ожогам...» [16, с. 87]

Занятия охотой и пушным промыслом регулировались религиозными правилами. Перед охотой мужчины проходили специальные обряды очищения, во время охоты регулировалось речевое поведение (иносказательные слова), существовал запрет на пение, игру на музыкальных инструментах. Охота и пушной промысел, дабы не оскорбить духов, были запретны для женщин, их допускали только к ловле зайцев, которых не обожествляли. У женщин основная работа была в доме, они занимались шитьем, ткачеством, вышиванием. Женской работой была и обработка шкур, которые шли как на внутреннее потребление, так и на обмен и торговлю.

На морских зверей охотились круглый год, но наиболее интенсивно в конце холодного сезона. Только на котиков охотились летом непосредственно на лежбищах. Охота на морского зверя занимала очень важное место в хозяйственной деятельности айнов, это находило выражение и в языке. Айны восточного побережья Сахалина называли тюленя просто камуй (божество, дух) или атоикун камуй (дух, охраняющий море).

Объектами охоты были различные  виды тюленей, котиков, морские львы, и даже киты, которые подходили близко к берегу. На морских животных охотились с лодок. До появления огнестрельного оружия охотились дубинками и гарпунами с отделяющимися наконечниками. У айнов получили распространение гарпуны поворотного типа оригинальной конструкции — с длинным и составным древком, которые позволяли охотнику поражать зверя с дальнего расстояния. Л.И.Шренк со ссылкой на Мамиа Риндзо писал, что «айны для приманки тюленей сооружают на воде маленькие деревянные плотики. Животное выходит на них понежиться, и его убивают гарпуном».[34, c.131]

Нередко при морской охоте  применялись стрелы, наконечники  которых смазывались ядом аконита (суруку). Особенно славились искусством приготовления яда курильские айны. Яд получали из корней аконита, которые измельчались, замачивались в сосуде и ставились в теплое место для брожения. Проверялась готовность яда к использованию на насекомых.

Охота на морского зверя давала айнам мясо, жир, шкуры. Мясо употребляли в свежем виде и запасали впрок, подсушив на свежем воздухе и затем прокоптив. Жир морского зверя использовали как добавку к сухой рыбе, на нем жарили, хранили в сосудах, сделанных из нерпичьих желудков. Существовал запрет на использование этого жира для освещения жилища. Шкуры морских животных являлись жизненно важным материалом для одежды, обуви, сумок, чехлов. Морская охота была сопряжена с религиозными ритуалами и запретами, поскольку море являлось священной обителью морских духов. По информации Э. Онуки-Тирни: «Как и в случае с лесной охотой, женщинам запрещалось участвовать в охоте на зверя и в морской рыбалке. Это табу, соблюдаемое в стойбищах Райчиска и Хуроочи, не претворялось в жизнь на всем северо-западном побережье. Например, в Устомонайпо женщины выходили в море и помогали мужчинам грести на лодках. Другим запретом в морской охоте было то, что охотникам не полагалось носить с собой растения или пищу, содержащую растения, так как считалось, что морские духи их не любили».[16, c.89]

В холодный сезон айны занимались подледным ловом в реках и озерах. У проруби, над которой сооружался шалаш, крытый хвойными ветвями, ловили корюшку, навагу, гольца, камбалу и другие виды рыб.

Приход сельди (апрель-май) возвещал о начале теплого сезона, наступлении «лета», нового производственного цикла. Летняя жизнь была сопряжена с рыболовством, собиранию ягод, корней, трав. Айны переселялись с зимних поселений в летние, начинали ловить и заготавливать впрок рыбу. Рыба лососевых пород, вылавливаемая с июня по декабрь, сельдь, которую айны ловили весной и летом, другие многочисленные обитатели сахалинских морей, рек и озер были основой их питания и благополучия. Но главным был лов лососевых, которых айны называли «божественными рыбами».

Характеризую пищу айнов, Л.И. Шренк, отмечал: «Живя почти исключительно на морском берегу, Айны преимущественно морем и кормятся. Главную роль в их пище играют лососевые рыбы: кета и горбуша. Большими массами проникая даже в маленькие речки рыбы эти и на зиму доставляют туземцам обильные запасы юколы и ворвани. Важное значение между прочим имеют для айнов еще сельди, которые по временам в огромном количестве проходят мимо их берегов и наполняют бухты и заливы. <...> Вместе с рыбой главную пищу айнов составляют крупные виды морских млекопитающих. Между ними первое после тюленя место занимают морские коты и морские львы, мясо и жир которых айны ценят не меньше тюленьего. <...> Айны едят все, что дает им в этом роде море и что волны выбрасывают на берег: больших устриц и гребенцов, крупных спрутов или осьминогов <...>, морских ежей, морские звезды, актинии, морских кубышек, так называемый трепанг, и т.д.».[34, c. 152]

Приготовленная по-разному — вареная, копченая, жареная, вяленая, как самостоятельное блюдо и в сочетании с растительной пищей, рыба употреблялась в течение почти всего года. Неудачный, «нерыбный» год не позволял продержаться до весны и тогда мог наступить настоящий голод. Айнский фольклор сохранил свидетельства о бедствиях, когда повальный голод опустошал целые селения. Поэтому айны без устали трудились все лето, чтобы как можно больше выловить и обработать рыбы. О начале теплого сезона возвещал ход нерестовой сельди, потом переключались на кунджу, летом в верховьях рек ловили форель, объектами рыболовства являлись таймень, камбала, корюшка, гольян, морской бычок и т.д. В пищу употреблялись также креветки, осьминоги, крабы, моллюски, морские ежи.

Рыба была пищей, источником жира, материалом для изготовления одежды и сумок, лекарственным средством. Мужчины промышляли рыбу, женщины и дети ее заготавливали. Выловленная рыба немедленно во избежание порчи обрабатывалась, ее потрошили, затем вешали на просушку целиком, но чаще распластывали вдоль хребта на две продольные половинки. Сушили рыбу на свежем воздухе на специальных стойках с поперечными жердями, чтобы приток воздуха к разным частям тушки был одновременным и равномерным. Хорошо провяленная рыба — юкола — снималась с жердей и складывалась на хранение в продовольственный амбар. Айны также коптили рыбу. После потрошения и распластывания рыбы, ее вешали в специально построенной коптильне без стен или летнем жилище на вешала или рамки, помещая над дымящимся очагом. Копченая рыба считалась по качеству лучшей, потреблялась людьми. Вяленая рыба шла также на корм собакам и содержащимся в клетках медведям.