Культурные традиции сахалинских айнов в отечественной культуре

Рыбу ловили всевозможными  снастями — сетями, сделанными из крапивных волокон, запорами, острогами с поворотным острием-крюком и гарпунами, на крючок, корзинами-ловушками, иногда просто руками. Ловили рыбу в прибрежной полосе моря и в реках. При морской ловле использовали большие лодки-кунгасы. Осенью в реках добывали рыбу острогой, зажигая в сумерках факелы из коры березы.

Руководитель французской  кругосветной экспедиции Ж.Ф. Лаперуз, посетивший несколько айнских поселений  Сахалина в июле 1787 года и отметивший, что «охота и особенно ловля рыбы почти полностью обеспечивают пропитание», тем не менее точно подметил и ту важную роль, которую играло в жизни островных аборигенов собирательство: «Несмотря на то что они не возделывают землю, они наиумнейшим образом используют ее естественные плоды. В их хижинах мы нашли много корней одного сорта лилии, которую наши ботаники определили как желтую лилию, или камчатскую шафранную лилию. Они их сушат и употребляют зимой. Много было также чеснока и дягиля, они растут на опушках леса»[12, c.21]

Собирательством занимались исключительно женщины и дети. Летом женщины с помощью заостренных палок заготавливали корни и стебли съедобных растений — хохлатку, сарану, черемшу, луковицы камчатских лилий, кислицу, лопух, борщевик, белокопытник. Особенно много заготавливали дикого лука, айны любили его вкус, добавляли во многие блюда, высушивали для медицинских целей, для использования шаманами. В лесу, на болотах собирали всевозможные ягоды — шиповник, дикий виноград, малину, бруснику, чернику, голубику, клюкву. Растения, корни, ягоды, грибы, орехи использовали свежими и сушили. Айны собирали и сушили большое количество травы пушицы, которую зимой вкладывали внутрь обуви. На побережье собирали моллюсков, ракообразных, иглокожих, морскую капусту. Важным занятием являлся сбор крапивы (хау). Вязанки стеблей нарезали каждый день. Процесс обработки крапивы длился около двух месяцев. Кожицу высушивали, отбеливали, вымачивали несколько раз до того как изготовить из волокон нити для ткачества, шитья.

Избыток продукции ремесел  и других хозяйственных занятий шел на обмен — главным образом с японцами. Айнов интересовали японские мечи, лакированные сосуды, коробки и прочая посуда, одежда, ткань, курительные трубки, различные украшения, рис и спиртные напитки. Мечи, украшения, деревянная лаковая и металлическая покупная посуда считались семейными ценностями, являлись предметами престижного накопления и передавались из поколения в поколение.

Хозяйственная деятельность, основой которой были рыболовство, охота, морской зверобойный промысел, позволяла айнам делать довольно значительные запасы продовольствия на зиму. Этот тип экономики позволял жить в постоянных селениях (котан) и не вести кочевой образ жизни, однако сезонный характер занятий обуславливал наличие как летних (сах котан), так и зимних поселений (мата котан) и жилищ (чисе, тисе).

Как ни ценили айны лесные ресурсы и промыслы, какого бы мастерства ни достигли в охоте на таежного или морского зверя, все же основу их существования и благополучия всегда составляла рыба. Поэтому с ранней весны до поздней осени селились они преимущественно в устьях рек, на морском побережье, близ богатых рыбой заливов и лагун или во внутренних районах острова, но непременно возле нерестовых речек. По информации исследовательницы Э.Онуки-Тирни: «Айнские селения на северо-западном побережье Южного Сахалина были очень малы и состояли из небольшого количества домов, очень редко их число достигало двадцати. Летние поселения располагались вблизи моря, а зимние стойбища — на небольшом расстоянии от побережья. Айны всегда располагали свои стойбища между горами и морем».[16, c. 89]

Летнее жилище айнов представляло собой легкий каркасный деревянный дом с двускатной крышей. Это было невысокое, небольшое по площади прямоугольное сооружение из тонкоствольного леса, крытое соломой, жердями или травой. На зиму стены до крыши обкладывали связками сухой травы.

Один из участников голландской экспедиции под руководством М.Г. Фриса, побывавшей в 1643 году в заливе Анива, следующим образом обрисовал увиденные им айнские жилища: «Сделаны хижины были из ветвей деревьев, сверху покрыты длинной травой, неподалеку от хижин в землю вкопан столб, на нем висел меч. <...> Дома у них небольшие, покрытые травой, но стены построены из больших стволов деревьев, плотно связанных между собой веревками из кож; посреди дома — очаг, сложенный из камней, над очагом — два отверстия, через них выходит дым из жилища».[17,c.49]

Почти через полтора века французская экспедиция в июле 1787 на западном берегу Сахалина также посетила одно из айнских летних селений. Ж.Ф. Лаперуз, отметив «мягкие и степенные манеры», «благородные жесты», «цивилизованность», «краткость нравов» айнов, оставил для истории и описание их жилищ: «Хижины этих островитян построены разумно, все в них предусмотрено на случай морозов. Они сделаны из дерева, покрыты березовой корой, увенчаны стропилами, крытыми сухой травой, уложенной так же, как в наших крестьянских домах; дверь очень низкая и проделанная во фронтоне; очаг расположен посередине, под отверстием в крыше, через которое выходит дым; по окружности стоят маленькие лавки или доски, на 8-10 дюймов возвышаясь над полом, который, в свою очередь, устлан циновками. Хижина, которую я описал, стояла посреди чащи из розовых кустов, в ста шагах от моря. Кусты эти цвели и распространяли дивный запах...»[12, c.24]

Традиция строить дома из досок и жердей сохранилась и позже, стены утепляли еловой или пихтовой корой. На крыше с левой стороны делалось дымовое отверстие. В дом входили через приделанное снаружи крыльцо.

Направо и налево от входа вдоль стен находились низкие нары (сех) — места для сна. В центре жилища располагали очаг — камуй ундзи, сакральное место айнского дома, обязанностью хозяйки было неустанно следить, чтобы он не потух. Наиболее почетным местом в доме считалось пространство между очагом и стеной противоположной входу, куда обычно приглашали сесть гостей, там могли сидеть старики. Старость почиталась, считалось, что старые люди ближе к духам и божествам. Позади, обычно с ориентацией на горы, располагалось священное окно (окно богов камуй пуйяра). Через него осуществлялась постоянная связь между духами-хозяевами жилища и божествами внешнего мира. Окно закрывалось лишь в непогоду, но подходить к нему без причины строжайше запрещалось, а заглядывание в него рассматривалось как тяжкий грех. Через него вносили в дом добычу охотники, выносили рыболовные орудия, вытаскивали тушу медведя во время медвежьего праздника. По правую руку от очага были места хозяев дома, за ними размещались наиболее значимые, ценные предметы — лаковая посуда, оружие, культовые принадлежности, домашний алтарь. Стены обычно украшались циновками светлого цвета с желтым или коричневым орнаментом. Молодые мужчины обычно садились по левую руку, а молодые женщины — у входа. Освещалось помещение одним окном.

Пространство айнов было организовано оппозицией море — горы. Антропоморфно пространство строилось на оппозиции голова (горная местность) — низ (часть поселения, которая находится близко к морю). Фасадом дома, его передней стороной (лицом) была сторона, обращенная на горы, поскольку там обитали главные божества, горные духи. Вход в дом был обращен к морю, реке. В селениях могли быть и большие дома, принадлежавшие богатым людям. Такой дом с двумя очагами (ту унчи о чисе), то есть с двумя местами для духа огня, считался священным.

На некотором расстоянии от дома, напротив входа ставился амбар (пу) для хранения шкур, упряжи, запасов провизии, сушеных трав. Это было свайное сооружение, высотой над землей в 1,5 метра. В него забирались по приставному бревну, на котором для ног делались зарубки. В хозяйственный комплекс входила и площадка для собак, которых использовали как тягловых животных при езде на нартах и во время таежной охоты. Между домами, в продуваемых ветром местах устраивались вешала для приготовления вяленой рыбы — юколы. В состав хозяйственной территории входили специально отведенные места для разделки туш добытых животных, обработки их и просушки, сюда же складывали кости, ссыпали золу из очага. Каждый участок окружающего пространства имел свое назначение в соответствии с важностью сторон света и религиозных воззрений. Жилищно-хозяйственный комплекс нередко включал в себя медвежью клеть — сруб для выращивания медвежонка, а также находящийся за домом наружный алтарь (инау чипа), где хранили заструженные шесты — инау. В то время как домашние инау были небольшими, наружные культовые инау достигали высоты в несколько метров, а инау для кита изготавливалось из целого дерева. Алтарь располагался на небольшом расстоянии от дома, позади сакрального окна, там айны совершали все общие ритуалы, это место было священным.

Зимние поселения традиционно  находились на небольшом расстоянии от побережья. Айны мигрировали во внутренние районы острова, ближе к горам, где долгими и снежными сахалинскими зимами мужчины занимались охотой. На зимниках традиционно строили землянки (той тисе) и полуземлянки — надежное убежище от зимней стужи. Сооружение столбовой конструкции углубляли в землю, на столбах крепилась крыша, покрытая древесной корой. Л.И. Шренк следующим образом описал айнское жилище: «У айнов подземная юрта во всеобщем употреблении. <...> Крыша далеко выдается над входом и образует перед ним род крытой площадки или сеней со ступеньками, ведущими внутрь жилища. Внутри устройство точно такое же, как и в гиляцких подземных юртах, только очаг расположен ближе к лесенке. Над ним в крыше отверстие для дыма».[34, c. 162]

«Земляной дом» был одновременно и жильем, и складом продовольствия. Такое жилище строили обычно несколько семей, каждая из них могла иметь в доме свой очаг. На рубеже XIX и XX веков айны широко переняли у русских поселенцев традицию русской срубной техники, стали на морском побережье строить теплые бревенчатые дома, в которых зимовали. В связи с этим зимние полуземлянки как тип жилища вышли из употребления.

Айны южных ареалов  обитания и поселений с мягкими климатическими условиями жили в прибрежных стойбищах круглый год. Во время зимней охоты, в местах, расположенных поблизости от охотничьих угодий, строилась охотничья сторожка, служившая одновременно и жилищем, и складом для добычи. Это была полуземлянка, врытая наполовину в землю или заваленная землей сверху.

В крупных поселениях насчитывалось до  15-20 семей или 100-150 жителей. Однако основная часть селений была небольших размеров, на 2-4 семьи. Планировка селения — в ряд, все жилища обычно выстраивались цепочкой на небольшом расстоянии от реки или морского берега.

Айны были отличными мореходами, имели лодки различных типов. Наиболее распространенным типом лодки  была долбленка, изготавливавшаяся  из цельного ствола дерева, обычно из тополя. В такой лодке, функционально аналогичной каноэ, пользовались обычно одним двухлопастным веслом.

Развитый промысел морского зверя и рыболовство, дальние морские путешествия требовали создания более совершенных типов лодок. В конструкцию долбленки стали добавляться нашивки из досок, защищавшие судно от волн. В таком варианте долбленки получалось довольно большое гребное судно-баркас с килем, нашивным фальшбортом, перекладинами, укреплениями по корпусу. Для дальних морских переездов и морского промысла служили и плоскодонные баркасы-дощаники различных размеров. Лодки высоко ценились айнами, как средства добычи зверя и рыбы и грузовые транспортные средства, передавались по наследству.

Долбленки с нашивными фальшбортами айнов российский этнограф Л. Я. Штернберг рассматривал в качестве доказательства «южного» происхождения народа, в любом случае как самобытный элемент айнской культуры:«Что это исконный тип их лодок, видно, например, из легенды о дятле, который носит название chipta chiri, птица, которая выдалбливает лодки и о которой рассказывается, что первоначально она была послана самим богом, чтобы научить их делать лодки».[33, c.221]

У сахалинских и северокурильских (на островах Шумшу и Парамушир) айнов существовало упряжное собаководство, собачьи нарты обеспечивали транспортировку во время снежной зимы. На собачьей упряжке из 12-13 собак в день можно было преодолеть расстояние в 60-80 км с грузом до  190-230 кг.

Полозья для айнских нарт и тормоз делали из березы, скрепляли деревянными гвоздями, изготовленными из корней сосны. На полозья для быстроты хода крепили костные китовые пластины. Уход за нартовыми собаками был важной частью работы мужчин. Щенков тщательно отбирали для дальнейшей тренировки. По информации, собранной Э. Онуки-Тирни, это происходило примерно так:«Щенков упорно тренировали, чтобы получились хорошие нартовые собаки. Взрослые и дети смеялись, наблюдая за ними во время тренировок, как они, шатаясь и падая, тянули нарты. Для нарты было необходимо равное количество животных, размещаемых на потяге слева и справа. Мужчины внимательно наблюдали за поведением и чутьем собак с тем, чтобы правильно расставить их на потяге. <...> Айны упражнялись в селекционном отборе и разведении, для которых отбиралась лучшая собака — вожак упряжки».[16, c.93]

Вожаком упряжки была опытная, умная собака, способная даже во время пурги не сбиваться с дороги. Вожака берегли, в отличие от других собак содержали в доме. В зависимости от размера нарты и дальности пути в упряжку впрягали около пятнадцати отборных и хорошо тренированных собак. И нарты, и собаки могли быть в собственности не только одного человека, но и группы односельчан-родственников.

Собаки были единственным домашним животным у айнов. Их мясо шло в пищу, шкуры — на одежду, для этого использовались только щенки и суки. Собаки были единственными животными, которых приносили в жертву во время обрядов. Летом нартовые собаки могли использоваться для перевозки груза по реке. Их запрягали в лодку, которую они тащили бечевой вдоль берега.

Курильские айны зимой  употребляли для передвижения по глубокому снегу лыжи-ракетки ступательного типа, напоминавшие по конфигурации цифру 8. На Сахалине айны использовали дощатые лыжи скользящего типа, очевидно заимствованные у коренных жителей бассейна Амура.

Для переноски тяжестей и детей за спиной у айнов имелись специальные налобные повязки, широкая часть которых проходила через лоб, а концы, опущенные на спину и связанные друг с другом, удерживали груз.