Культурные традиции сахалинских айнов в отечественной культуре

Мир демонов (ояси) считался враждебным, они подвергали людей  опасности, нередко и губили. Самыми ужасными были те из них, которые могли своей вредоносной силой полностью истребить население стойбищ. Айны старались защититься от демонов с помощью многочисленных ритуальных обрядов, заклинаний, использования амулетов, инау, получая благорасположение духов.

Почитание многочисленных добрых духов и божеств, существовавших в воображении айнов, происходило через молитвы («священные разговоры») и жертвоприношения, в основном вина, пищи и инау. Осуществляли культовую практику старейшины общин и старшие члены семьи.

В айнской традиционной культуре очень важны инау — заструженные ритуальные палочки, рассматриваемые как представители богов и предков, посредники к богам и предкам, охранители, сакральные силы разной интенсивности. Общая идея инау — универсальный символ живой Вселенной. Инау имели самые различные виды и назначения, подразделялись на одиночные и групповые, постоянные и временные, детские и лечебные, шаманские и охранительные, инау внутреннего и внешнего пространства, вертикальные, горизонтальные и круговые и т. д.

Значение инау в жизни айнов подчеркивал Л. Я. Штернберг, посвятивший в 1908 году этому культу специальный доклад в Русском антропологическом обществе, в котором отмечал: «Инау играют огромную роль в жизни айну. Вся его обстановка, все его окружение, вся его действительность заполнена инау. Зайдите в его дом: в очаге водружено унти-инау — „хозяйке“ огня, в углу — махровой тисе камуй инау — инау „хозяину“ дома, родоначальнику; ограде очага посвящено особое инумпа-инау; у дверей — апа сят ун-инау; над нарами, то тут, то там — целебные инау. <...> А далее, куда ни повернешься, на горе, на берегу моря, речки, в лесу, на дорогах, перевалах, на кладбищах и т. д. — всюду самых разных форм большие инау, то хозяину горы, то хозяину солнца, моря, речки, то предку, то киту, выдре, медведю, тюленю и т. д.»[33,c.322]

Можно выделить две основные категории инау: инау, жертвуемые духам  предков и инау, посвященные различным духам и божествам айнского пантеона. Этот своеобразный деревянный человечек, имевший голову, множество языков, руки, ноги, по представлениям айнов, был наделен большой силой, айны называли его «икой-итаку айну» — посредник, посол, оратор. По его красноречивым и настойчивым просьбам божества снисходили к людским нуждам и потребностям. Исследователи полагают, что инау саблевидной формы обладали особой сакральной силой, обозначали причастность к небесному дару богов, змеевидные же выполняли посреднические функции. Круговые фигуры характеризовали соединение небесного и земного начала природы, были связаны с обликом змеи и медведя. Главным видом древесины для этих священных для айнов предметов считалась ива, она почиталась айнами как дерево жизни.

В духовной культуре айнов важное место занимали молитвенные палочки с символическими изображениями — икуниси (икупасю). Они использовались в лечебной и шаманской практике, на медвежьем празднике, промысловых обрядах, во время погребального ритуала. Растительный и зооморфный орнамент палочек, положение объектов сюжетной схемы являлись особым способом коммуникации, пиктограммами мифов, характеризовали переход из мира людей в мир богов и предков.

Айнская мифология и фольклор указывают, что божества, спускаясь в мир людей для различных деяний, представали перед человеком, принимая облик различных зверей, например, медведя, волка, лисы, выдры, тюленя или совы. Нередко в качестве подарка небесные жители оставляли свою плоть человеку, возносясь на небо как духи, радуясь при этом своему возвращению. Айны практиковали ритуальные обряды «проводов» душ морских и сухопутных животных, рыб, имевшие аналогии и у других народов Сибири и Дальнего Востока.

Представления и верования, связанные с самым крупным представителем островной флоры, с медведем, приобрели у айнов форму синкретичного культа, в котором переплелись различные представления, связанные с промысловыми культами, культом предков, культом инау, другими. Медведь охранял мировой порядок, в его образе были воплощены силы Добра. Исследователь Б. О. Пилсудский особому отношению айнов к медведю давал следующее объяснение: «Медведь <...> сам по себе, существо, симпатизирующее человеку и могущее влиять на его судьбу. При переселениях на новое место стараются поймать медвежонка и выкормить его, что приносит с собой благополучие. Хотя айны в прежнее время держали и воспитывали у себя другой животной — лису, но по отношению к ней не приурочено светлых надежд на будущее. Лиса, напротив того, всегда готова вредить людям. Медведь причиняет зло лишь в том случае, если чем-либо обижен. Желание благодетельствовать айнам у медведя является по той уже причине, что он им — родственник. Некоторые айнские роды на Сахалине считают своим покровителем медведя, который фигурирует в числе других тотемов, довольно ярко выраженных у айнов в представлениях о происхождении отдельных родов. В речи, обращенной к медведю, его называют внуком». [17, c.131]

Ритуальная деятельность, связанная с вышеназванными религиозными воззрениями и магическими приемами выливалась в «медвежий праздник» — особо торжественный ритуал — являвшийся событием огромной важности в жизни айнов. Был связан с календарными обрядами весенне-осеннего цикла, с верой в превращение, возрождение и вторичный возврат, с культом умирающего и воскресающего бога-зверя. Медведь выступал в роли доброжелательного персонажа, он приносил охотничью удачу, воспринимался одновременно и как животное, и как существо высшего порядка, способное осуществить невидимую связь между миром людей и духов (сын горного божества), символ миропорядка.

Детально разработанный  у айнов комплекс медвежьего церемониала охватывал не менее двух лет, состоял из поимки и выращивания медвежонка в неволи, главной церемонии и времени после праздника. В выращивании детеныша для ритуала принимало участие все стойбище, выказывая ему особую заботу. Если он был очень мал, кормили грудным молоком, держали в доме, затем помещали в специальную клетку, обращались с животным очень почтительно. О дате проведении праздника специальные гонцы извещали соседей и родственников, приглашали их на торжество. Это был один из немногих поводов для людей из дальних стойбищ собраться вместе, общаться, таким образом, праздник имел определенные общественные функции. Все церемонии, поведение присутствующих строго регламентировались старейшинами. Присутствовавший в 190? г. в стойбище Отасану на празднике Б. О. Пилсудский отмечал это так: «Из юрты только что вышел один из почетных гостей, участвовавший в совете старших, и объявил находившимся на дворе, кого избрали старики для важных ролей при выведении медведя. Решение было встречено без одобрения или порицания. Никто не перечил, да и не смел протестовать против решения стариков. <...> Среди молодежи многие рады бы показать свое искусство и смелость, но желанием старейшин было сделать удовольствие приехавшим издалека. Надо было, по традициям айнского обычая, предоставить первенство тем, которые не пожалели времени и трудов и прибыли, сделав сотни верст не легкого пути вдоль каменистого морского берега».

Все участники торжества  празднично одевались, украшали жилища заструженными палочками инау, горячо оплакивали медведя. В день ритуального убиения связанного зверя проводили по украшенному селению, наделяли его многочисленными символическими подарками. Один из стариков произносил прощальную речь, адресованную «божественному внуку», стоя лицом на восток. По информации Б. О. Пилсудского айны считали, что выращенные людьми медведи отправляются после смерти на восток, а медведи, убитые в лесу, как и покойники, идут на запад.

Умерщвление медведя рассматривалось  как акт освобождения его от личины, души от тела для возвращения в горы и нового возрождения. Оплакивание медведя в последний раз можно рассматривать как пережиток промыслового культа и свойственных ему извинительных речей. Особым комплексом обрядов окружалась голова медведя. Завершал праздник день, отмеченный М. М. Добротворским как «день отнесения головы медведя вврх по реке» (саба маканкэ то, кэй маканкэ то). Сахалинские айны устраивали для черепов медведей торжественное наземное захоронение в лесу, эти места почитали как священные.

Айны устраивали праздник как можно богаче и торжественнее, не считаясь с расходами, стремясь добиться милости хозяина гор и тайги и последующих благ. Устроители праздника пользовались почетом и уважением у односельчан и приезжих родственников.

У сахалинских айнов был распространен ненаследственный шаманизм, обряды могли исполнять как женщины, так и мужчины. В шаманских атрибутах айнов важная роль принадлежала изображению змеи, которая олицетворяла особую магическую силу и способность перехода в сакральное пространство.

Л. Я. Штернберг в своих исследованиях материальной и духовной культуры народа уделял значительное внимание культу змеи у айнов, обнаруживая проявления его во многих сторонах жизни: «...айны не довольствуются в религиозных целях только змеевидным орнаментом; в случаях чрезвычайных, при болезни, трудных родах т. п., они изготовляют из травы изображение змеи и это изображение называют характерным именем — божественный змей. Замечательно, что это изображение всегда делается в кольцеобразной форме. Эта форма отнюдь не случайная, ибо змей тесно ассоциируется у них с солнцем...»[33, c.360]

В похоронно-поминальной обрядности находили воплощение религиозные воззрения о самостоятельной жизни души, о мире мертвых (ауру ун котан — соседняя деревня), аналогичном земной жизни. В силу этого уход души из тела человека означал только телесную смерть, душа же считалась бессмертной, но необходимо было строгое соблюдение традиций и правил похорон, чтобы душа не задержалась в мире живых и не превратилась в блуждающий призрак (тукап).

Айны практиковали погребения различных типов, что обуславливалось  местом и обстоятельствами смерти. Обычно производили наземное захоронение в гробах, изготовленных из ели, дерева, которое ассоциировалось у айнов с болезнью и смертью. Зимой гроб не закапывали, а закрытый ставили на снег. При похоронах одежду умершего разрезали, а одежду, утварь и прочий погребальный инвентарь ломали на могиле, чтобы неумирающие души вещей могли сопровождать покойного в загробный мир. Во время похорон в доме умершего совершался важный обряд очищения, зажжения чистого огня, то есть возрождения духа очага. С возрастом и повышением социального статуса сложность погребального обряда нарастала.

Если человек умирал вне  дома, производили захоронение в месте его смерти (на берегу, в лесу). Над захоронением сооружали погребальный алтарь из ритуальных палочек. У айнов были известны воздушный тип захоронения для бывших шаманов. В этих случаях также придавали особое значение правильности похоронных обрядов. В отношении сородичей, умерших от эпидемических болезней, убийц, традиционная похоронная обрядность не совершалась.

2.3.Фольклор и декоративно-прикладное творчество  айнов

При изучении такого бесписьменного этноса как айны, фольклор имеет  важнейшее значение, особенно в настоящее время, когда почти не осталось знатоков айнской старины. Детализированные фольклорные тексты, передаваемые из поколения в поколение, являются богатейшим источником информации об особенностях культуры и жизни айнов, раскрывают духовную жизнь народа.

Айны накопили огромное фольклорное  наследие, богатство которого поражает всех, кто с ним соприкасается. Имеются различные классификации айнской устной традиции, жанровой принадлежности текстов. Знаток айнского языка и фольклора Б. О. Пилсудский, записывавший айнские тексты не только от руки, но и с помощью фонографа, выделял двенадцать жанров: предания — уцяськома, сказки — туита, легендарные «божественные песни» — ойна, повествования о героях и битвах — хауки (хавки), любовные песни — иаикатекара, развлекательные песни — снотса, колыбельные песни — ихунки, «бесцельные» песни, поющиеся, чтобы скоротать время — иаииукара, лодочные песни — цбо хау, комические присловья — синот итак, загадки — урехреку, речи на приемах, при отъезде гостей.

Песенные сказания нескольких жанров нередко объединяют в широкое понятие юкар, имея в виду в первую очередь героический эпос и легендарные песни. Эпические поэмы исполняли народные певцы, обычно пожилые мужчины юкаркуру. Айны полагали, что богов радует декламирование юкар. В холодный сезон у очага по вечерам и молодые, и старые, и дети слушали длинные рассказы. Наиболее известные эпические поэмы хавки и ойна сказители декламировали несколько ночей напролет. Сказители пели лежа, закрыв глаза и отбивая ритм ладонью по своему телу, или эмоционально декламировали, размахивая руками. Нарочитое сгущение красок, театрализация историй позволяла надолго запечатлеть в сознании слушателей образы и события. Юкаркуру занимал почетное положение в общине, этот статус мог перейти по наследству. Эмоциональный накал многих юкар был так высок, что, как писал исследователь айнского фольклора Н. А. Невский:«...в грустных местах у самого сказителя навертываются слезы, а при передаче героических мест отбиваемый такт становится бурным, и голос сказителя прямо гремит». [15,c.56]

В фольклоре айнов представлены мифы о двух братьях творцах земли, разделивших сферы влияния на небо и землю. Образ хозяина неба, бога гор, воплощал медведь; хозяином нижнего мира являлся лис. Фольклор айнов функционально противопоставляет образы медведя и лиса, которые ведут непримиримую борьбу, победителем в ней выступают силы добра, воплощенные в образе медведя. Лис выступает в качестве похитителя солнца, а медведь охраняет мировой порядок.

В легендарных песнях айнов постоянно присутствует культурный герой Яйресупо (Йоресупо, Айена, Айнураккуру) — «сам себя вырастивший», которого айны считали своим прародителем. В айнском фольклоре реальные приметы жизни смешиваются с фантастическими картинами потустороннего мира. Так, культурный герой Яйресупо (Йоресупо), он и вождь айнского стойбища, и полубог-получеловек. Он породнился со стихиями света (луна, солнце) через браки с их дочерями, обрел духов-хранителей в лице этих богов, он сражался с животными-монстрами, духами тьмы. В этих образах проявлялось айнское видение мира. Человек делит мир со множеством существ, которых считает равными себе, подвергается испытаниями со стороны демонов, но находится под покровительством богов, и с честью выходит из положения. Айны в своих повествованиях о героях и битвах, легендах вступают в различные отношения не только с людьми других племен, но и с чертями, демонами, духами, как правило, побеждая и плотских персонажей, и духов, оказываясь и смекалистее, и умнее, демонстрируя свободу духа, смелость фантазии и здравый смысл. Героический эпос, особенно в театрализованном исполнении, запечатлевал в сознании слушателей величие и доброту духов, помогающих айнам, доблесть и героизм культурного героя.