Стилистика русского языка и культура речи

2.3.         Исследование имён собственных в произведении М. Успенского «Там, где нас нет»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

 ВВЕДЕНИЕ

 Пользуясь языком, мы  ежедневно сталкиваемся с собственными  именами. Они служат для наименования  людей, географических и космических  объектов, различных объектов материальной  и духовной культуры. К именам  собственным относят имена как  реально существующих или существовавших  людей, городов, рек, созвездий  и т.п., так и наименования предметов,  созданных фантазией человека: богов,  демонов, имена персонажей художественной  литературы и фольклора и т.д.  Под именами собственными вслед за О.И.Фоняковой, мы понимаем "универсальную функционально-семантическую категорию имён существительных, особый тип словесных знаков, предназначенный для выделения и идентификации единичных объектов (одушевленных и неодушевленных), выражающих единичные понятия и общие представления об этих объектах в языке, речи и культуре народа" [18, с. 73]. Функциональное и языковое своеобразие имён собственных привело к тому, что их стали изучать в особой отрасли языкознания– ономастике (с греч. "искусство давать имена"). Имена собственные обратили на себя внимание уже древнеегипетских, древнегреческих и древнеримских ученых. Как особый класс слов они были выделены стоиками, однако и позднее, в эпоху Возрождения, в Новое время, в течение всего XIX столетия, продолжалась дискуссия об именах собственных, в ходе которой было высказано немало как однозначных (принимаемых многими учеными), так и совершенно противоположных суждений. В настоящее время, когда ономастика выделилась в самостоятельную дисциплину, возросла необходимость её изучения. Ономастика как лингвистическая наука изучает основные закономерности истории, развития и функционирования имен собственных. Обладая своим материалом и методикой изучения его, ономастика не может не быть самостоятельной дисциплиной. И поскольку она возникла на стыке наук, она отличается комплексностью предмета исследования. Как отмечает А.В. Суперанская, специфика изучаемого предмета состоит в том, "что лингвистический в своей основе, он включает также этнографический, исторический, социологический, литературоведческий компоненты, которые помогают лингвисту выделить специфику именуемых объектов и традиции, связанные с их именованием" [16,с.78]. Кроме того, в ономастических исследованиях используются данные археологии, истории, материальной и духовной культуры, теологии, биологии психологии, философии, логики и т.д. Все это выводит ономастическую проблематику за рамки лингвистики и придает самостоятельность комплексу составляющих её компонентов. Но доминирует в ономастике лингвистический компонент, потому что, с одной стороны, имя – это слово, развивающееся по законам языка. С другой стороны, информация о каждом имени добывается с помощью лингвистических методов. Сегодня имена собственные представляют собой своеобразную лексико-грамматическую категорию, которую можно исследовать в разных аспектах: в языке и речи, в диалектной и литературной сферах. За последнее время особенно усилился интерес к специфике ономастики разных родов литературы эпического, драматического, лирического. Это связано с тем, что собственные имена в художественном тесте имеют свою специфику.

1.1.         Общая характеристика имени собственного

Имена собственные (лат. Nominapropria, нем. Eigennamen) – имена, присвоенные известному неделимому, какому-нибудь одному отдельному понятию, но не целым группам или классам неделимых, получающим одно общее "нарицательное" имя. Только одна река носит собственное имя "Волга", но все подобные ей скопления движущейся по уклону воды называются реками. Другими словами, собственное имя есть имя одного только отдельного конкретного понятия (Волга, Москва, Александр Македонский и т. д.), тогда как имя нарицательное есть имя того или другого абстрактного родового или видового понятия (река, город, человек, завоеватель и т. д.). Возникновение собственных имён представляет собой один из видов превращения случайного, индивидуального, конкретного значения в общеупотребительное, обычное. Все собственные (личные и географические) имена возникли из родовых или нарицательных обозначений, которые сначала получали преимущественное употребление в известном смысле. Особенно легко проследить это образование на географических названиях. Таковы, например, названия: Новый город – Новгород. Таковы же немецк. Berg (гора), Burg (замок), Hof (двор), Hochburg (высокий замок), Neukirch (новая церковь), русск. Чистополь (чистое поле) и т. д. Все эти названия служили сначала обозначениями для ближайших жителей, которые руководствовались при их создании известными случайными конкретными признаками, служившими средством отличения данных местностей от других. Город Новгород отличался более новой постройкой от какого-то другого более старого и т. д. Настоящими собственными именами такие названия делаются тогда, когда усваиваются более дальними обывателями, не могущими руководствоваться данными конкретными признаками, свойственными тому или другому урочищу, городу и т. д., или когда сами эти признаки исчезают. Например, ручей Ржавец может высохнуть, но местность будет по-прежнему называться "Ржавцем" и т. д. Правда, рядом есть довольно много географических имён, возникших из личных имён (Иван-город, Петровск, деревня Ивановское, Петербург, Екатеринослав, Ярославль и т. д.), но и самые личные имена имеют такое же происхождение, сводясь к обозначению тех или других случайных конкретных признаков. Известный субъект, лишенный одного или нескольких пальцев или, наоборот, обладающий ненормальным их числом, получает конкретное и случайное определение – беспалый, шестипалый, переходящее к потомству, хотя бы оно и не обладало этими признаками, в виде фамилий Беспалов, Шестипалов (подразумевается сын). Такого же происхождения фамилии Грязнов, Смирнов (от прозвищ Грязный, Смирной или Смирный), имеющие реальный характер только для их родоначальников, но не для потомства, и т. д. Такие собственные личные имена, которые являются заимствованными из других языков и ничего не могут уже означать в принявшем их языке, обладали первично конкретным значением в своем родном языке: греч. Алексей, Андрей, Никифор, Николай, лат. Максим и т. д. все имели первично известное значение (защитник, храбрый, победоносец, победитель народов, величайший и т. д.)[19, с. 40-70]. Слова и фразеологические словосочетания обобщённо именуются лексическими единицами, или словесными знаками. Человек пользуется словесными знаками для того, чтобы с их помощью выразить своё восприятие действительности, работу своей мысли. Словесные знаки есть результат стремления человека к экономии сил, к удобству в общении: если нужно привлечь внимание другого человека к какому-либо предмету, необязательно каждый раз подводить его к этому предмету и показывать на него. Такое указание на предмет можно заменить словом (или несколькими словами). Поэтому у словесных знаков есть форма и содержание. Форма у словесного знака двойная – звуковая (фонетическая) и письменная (графическая). Это условный набор некоторых звуков и графических знаков (букв), который осознаётся как единое целое. Формальная сторона словесного знака доступна и наглядна, именно с ней имеют дело в первую очередь лингвисты и переводчики. А содержание словесного знака определяется теми исходными предметами и понятиями, к которым он относится. Если содержание словесного знака неизвестно, то определить его нелегко, так как словесные знаки условны, да и указывать на предмет они могут по-разному. Связь между формой и содержанием словесного знака обозначается в лингвистике термином номинация [19, с. 50]. Нас будет интересовать так называемая предметная (идентифицирующая) номинация, то есть обозначение предметов. В зависимости от характера номинации имена предметов подразделяются на два вида: нарицательные и собственные. Так, имена собственные служат для особого, индивидуального обозначения предмета безотносительно к описываемой ситуации и без обязательных уточняющих определений. Имена собственные выполняют функцию индивидуализирующей номинации. У имён собственных следует разграничивать прямую (первичную) и переносную (вторичную) номинативные функции. В прямой номинативной функции имена собственные служит для указания на тот предмет, которому оно присвоено в индивидуальном порядке. Переносная номинативная функция имени собственного характеризуется переносом наименования на другой предмет, в связи с чем оно получает способность приписывать какие-то свойства ряду объектов. Через номинативный перенос возможен переход имен собственных в нарицательные слова. Предмет, обозначаемый именем собственным, называют носителем имени, или референтом. Референтами имён собственных могут быть люди, животные, учреждения, компании, географические и астрономические объекты, корабли и другие самые разнообразные предметы. К именам собственным можно причислить также названия книг, фильмов, других произведений литературы и искусства [19, с. 51]. Важно отметить, что именам собственным в определённой степени присуща и классифицирующая номинация. Ведь они выделяют предмет из класса аналогичных предметов, значит, неявно заключают в себе указание на этот класс. Так, каждая из кличек Бобик, Барбос, Шарик относится к какой-то отдельной собаке, но благодаря тому, что это именно собачьи клички, возможен переход этих имён собственных в нарицательные имена: слова бобик, барбос, шарик утрачивают индивидуализирующую функцию и могут указывать в принципе на любую собаку. С другой стороны, носители языка имеют в речи известную степень свободы в пользовании номинативными единицами – они могут присваивать, например, людские имена собакам, кораблям, тайфунам и т.д. Такая сложность семантики имён собственных, порождающая различные подходы к проблеме, привела к появлению взаимоисключающих концепций значения имён собственных. Одни авторы утверждают, что имена собственные лишены значения, другие считают их значение неполноценным или лежащим в ином, нежели у нарицательных, информативном плане, а третьи приписывают им ещё более содержательное значение, чем нарицательным именам. Однако все имена собственные обладают значением предметности, то есть частью их содержания (значения) является как бы сообщение о существовании некоего предмета (или сущности, которую мы представляем себе как предмет). Большинство имён собственных обозначает какой-то класс предметов, среди которых один предмет выделяется особо. В системе языка с логической точки зрения индивидуализирующая номинация возможна только среди предметов, уже как-то классифицированных на основе обобщения. Также необходимо подчеркнуть, что имена собственные, обозначая индивидуальный предмет, закрепляют в своём значении некое соглашение, уговор именовать данный предмет определённым образом. Имена собственные несут в себе информацию именно о конкретном предмете, о его свойствах. Эта информация может быть богатой или бедной, и она бывает в разной степени известна в разных сферах общения. Если эта информация получает распространение в масштабах всего языкового коллектива, то это значит, что сведения о данном предмете являются частью языкового значения имени собственного. Таким образом, в значении имён собственных можно выделить, по меньшей мере, четыре компонента: а) бытийный, или интродуктивный – существование и предметность обозначаемого. Данный компонент значения представляет собой как бы свёрнутое сообщение: – Существует такой предмет. Этот компонент является общим для всех предметных словесных знаков – нарицательных и собственных; б) классифицирующий – принадлежность предмета к определённому классу. Такой класс называется денотатом имени. Денотатами антропонимов, например, являются люди (а денотатами многих антропонимов – также классы мужчин и женщин); денотатами зоонимов – животные; денотатами топонимов могут быть континенты, океаны, моря, страны, реки, острова, населённые пункты, улицы и т.д. Данный компонент значения представляет собой свёрнутое сообщение: Этот предмет – человек (река, строение и т.д.); в) индивидуализирующий – специальная предназначенность данного имени для наречения одного из предметов в рамках денотата. (Как уже отмечалось, такой отдельный предмет называется референтом имени). Вместе компоненты (а), (б) и (в) представляют собой как бы свёрнутое сообщение: Есть такой человек, который зовётся Джоном; Река, о существовании которой мы сообщили, называется Ниагара и т.п.; г) характеризующий – набор признаков референта, достаточных, чтобы собеседники понимали, о чём или о ком идёт речь. Данный компонент значения, например, имя собственное Ниагара представляет собой как бы свёрнутое сообщение: эта река протекает в Северной Америке и образует один из самых больших водопадов в мире [11, с. 37].

1.2. Специфика семантики  собственных имён

Вопрос о значении имён собственных до сих пор остается одним из наиболее острых в исследованиях по ономастике. Существуют различные теории семантики имён собственных. Д.И.Ермолович разделяет лингвистические концепции имён собственных условно на три группы по отношению учёных к теории Дж. Милля, согласно которой имена собственные не имеют значения, представляя собой «отметку, которую мы связываем в своем уме с идеей предмета». Это: 1) «теория различительной формы»; 2) «теория предшествующего знания»; 3) «теория языковой индивидуализации». А.В. Суперанская выделяет шесть теорий, основанных на связи имени с понятием и именуемым объектом [16, с. 7]. Любой знак имеет внешнюю сторону (план выражения) и внутреннюю (план содержания). Имя собственное в этом смысле не составляет исключения. При более или менее точном подобии плана выражения у имён собственных и нарицательных, план содержания их никогда не совпадает, а порой достигает явного противоречия (глупый человек по фамилии Разумов). Апеллятивное значение может варьировать в собственном имени от ярко выраженного – болото Круглый Мох до условного – город Зеленый Гай (там сейчас леса нет), стертого – Сарагоса из Цесареа Аугуста и полностью неясного – названия Москва, Волга, Крым имеют десятки вероятностных объяснений и ни одного точного. Если наличие или отсутствие апеллятивного значения не мешает собственным именам выполнять функции собственных имён, значит это их интегральный, а не дифференциальный признак. В речевой ситуации апеллятивное значение собственных имён может никого не интересовать, а имена будут все равно функционировать. Чем менее понятие апеллятива ощутимо в имени, тем более имя воспринимается как ортодоксальное собственное. Чем более чувствуется в нем связь с понятием апеллятива, послужившего основой имени, тем ближе данное имя стоит к разряду нарицательных. Такие названия, как Медицинский институт, Спортивная школа, Городской парк, отличаются от нарицательных лишь тем, что они закреплены в данной конкретной ситуации за одним определенным объектом, а это ведет к ослаблению их связи с понятием. Если при длительном функционировании слова в качестве имени в нем редуцируется семантика нарицательного, послужившего для него основой, то следует отметить, что существует и немало недолговечных собственных имён (всякого рода прозвища), в которых эта редукция просто не успевает произойти. Кроме того, нередко она оказывается нежелательной. Такие имена бытуют в ограниченном кругу лиц и понятны в полном объёме лишь в среде, их создавшей. Как только по каким-либо причинам в них намечается семантическая редукция, они заменяются на более «злободневные». Поскольку подобные прозвища ни с какой официальной регистрацией не связаны, появление новых и частичное забвение старых именований происходит быстро и легко. Насколько быстро и легко редуцируется в ономастике апеллятивное значение основ, легко показать на примере новых имён, появившихся у нас после революции (специально придуманных или заимствованных). Сравните: Роза, Лилия, Лиана, Тигран, Гелий, Новомир и др. Они поражают новизной и необычностью лишь в первый момент. После непродолжительного употребления в известном коллективе связь с нарицательными в них делается такой же «пригашенной», как в традиционных Вера, Надежда, Любовь, Лев. Таким образом, независимо от сохранения в них понятий апеллятивов, слова Москва, Волга, Большая спортивная арена, Заяц, Наук, Лев, Азалия и др. воспринимаются как собственные имена, функционирующие каждое в своей сфере и понимаемые так, как этого требует контекст и конситуация. Для уточнения вопросов, связанных с семантикой имён собственных, необходимо остановиться ещё на ряде общелингвистических категорий (и терминов), показав их специфику в ономастике. Это: знаменательность, значимость, ценность, информация, значение, функция. Существует традиционное деление слов на знаменательные и незнаменательные, или служебные. Знаменательные слова могут называть вещи, могут быть членами предложения; служебные – не могут (за исключением тех случаев, когда они становятся объектом речи). Значимость имени собственного выделяется в языковом плане. Она уравнивает собственные имена с другими частями речи, выделяя из несобственных и объединяя их друг с другом. При этом основным на уровне языка оказывается отнесение слова к именам собственным – этого обычно бывает достаточно для того, чтобы непосредственные участники речевого акта правильно поняли речевое произведение. В связи с этим до известной степени правы те, кто ограничивает семантику имён собственных тем, что это имена собственные. Например, для того чтобы понять прочитанный текст и перевести его на другой язык, достаточно понять, что одно или несколько незнакомых слов – имена собственные. Этого понимания будет также достаточно для удовлетворительного (не художественного) перевода, как достаточно дать подстрочный перевод для всех прочих слов. Для самого общего понимания текста более детальный анализ имен собственных не нужен. Синтаксис предложения обычно дает указание, обозначает ли имя место, действующее лицо или что-либо ещё [1, с. 212]. Для более глубокого понимания текста требуется более расчлененное отношение к содержащимся в нем именам как к своеобразным лексемам. Однако общей значимости слов как собственных имён, достаточной для синтаксического анализа предложения, недостаточно для восприятия их информации. При более детальном анализе собственных имён мы сталкиваемся с понятием об их ценности в системе. Поскольку это понятие – порождение системы и вне системы не существует, о ценности отдельных имен можно говорить лишь в тех случаях, где рассматривается вся система имён в целом. Это относится, прежде всего, к синхронному описанию имен, бытующих на ограниченных территориях, а также в замкнутых коллективах, т.е. к региональным ономастическим исследованиям. В таких легко обозримых системах, основанных на современных и легко доступных каждому говорящему языковых средствах, каждый элемент наделен своей особой ценностью. Поскольку в живой ономастической системе все элементы понятны, изменения и перестройки системы происходят легко и незаметно. Перестройки, происходящие с одним или несколькими элементами, тем не менее, касаются всей системы в целом, поскольку они меняют роль и ценность каждого элемента по отношению к каждому, а не только двух «соседних» элементов относительно друг друга. Различаются три типа информации имени: речевая, языковая и энциклопедическая. Они лежат в разных планах и существуют независимо друг от друга. Речевая информация осуществляет связь имени с объектом и выявляет отношение говорящего к объекту. Это – наиболее массовая и наиболее «поверхностная» информация имени, присутствующая всегда и для всех. Именно в силу своей массовости она весьма неконкретна, объёмна, может меняться от одного говорящего к другому в зависимости от черт их характера и от экстралингвистических условий речевой ситуации. Речевая информация имени предполагает, что первоначальное знакомство с объектом уже произошло; это – непременное условие для введения имени в речь. Энциклопедическая информация - это комплекс знаний об объекте, доступный каждому члену языкового коллектива, пользующемуся данным именем. Не имея имени, объект не может получить и энциклопедической информации, поскольку она связывается с объектом через посредство имени. В ряде случаев (объекты со всемирной известностью) имена могут выступать даже своеобразными «заместителями» объектов. Энциклопедическая информация имени во многом субъективна и индивидуальна, так как не может быть объективной из-за индивидуальности восприятия. Для имён и объектов со всемирной известностью энциклопедическая информация будет значительно однороднее и больше по объёму, чем для имён (и объектов) с локально ограниченной известностью. Но и в наши дни может встретиться человек, не знающий, кто были Наполеон или Сервантес[2, с.21]. К энциклопедической информации имени мы относим не только тот комплекс сведений, который появляется у говорящего в результате знакомств с объектом, но и сумму предварительной информации об объекте, которую он может получить, никогда не видев его. Минимум этой информации, необходимой для введения имени в речь, сводится к нахождению того родового определяемого (понятийного слова), с которым это имя соотносится. Например, Нирк - название острова, Василий - имя человека. Языковая информация имени (кроме первичной и минимальной, что это имя) наиболее постоянная и неизменяющаяся часть его информации. Она заключается в характере и составе компонентов имени. Но, чтобы ее получить, необходимо детально проанализировать имя, что само по себе очень трудно. Ю.А. Карпенко выделяет пять аспектов такой информации: 1) языковая принадлежность имени или слова, от которого оно образовано; 2) словообразовательная модель имени; 3) этимологический смысл; 4) выбор именно данной (а не другой) производящей основы; 5) локальная обстановка, ситуация в момент создания имени [7, с. 56]. Собственное имя – слово, и как таковое оно подходит под определение двусторонности слова, имеющего звучание и значение. Значение слова – это те понятия, ассоциации, которые возникают в сознании при произнесении слова. Функция – это назначение; роль, выполняемая единицей языка при ее воспроизведении в речи. Возможны следующие функции имён собственных в речи: 1. Коммуникативная (сообщение, репрезентация), когда имя, известное собеседникам, служит основой сообщения; 2. Апеллятивная (призыв, воздействие); 3. Экспрессивная (выразительная); обычно в ней выступают имена с широкой известностью, находящиеся на пути превращения в нарицательные; 4. Дейктическая (указательная). Нередко в этой функции произнесение имени сопровождается указанием на объект. Перечисленные функции свойственны и нарицательным именам. Каждое слово, и в том числе имя собственное, в известных условиях может стать основой сообщения. Помимо «вещей», которые могут иметь названия, и слов, служащих для этих целей, существует и понятийная сфера, которая с давних времен подвергалась упорядочению в трудах логиков и лингвистов. Подобно тому, как совокупность собственных имён в их приложении и денотатам может быть названа ономастическим пространством, сфера идеального (смысл, значение как отношение слов к обозначаемым ими предметам) может быть названа семантическим пространством, которое делится на семантические зоны, или поля. Представляется, что для ономастических исследований наиболее приемлемо толкование поля А.А. Реформатским, поскольку собственные имена - это, прежде всего лексика, при этом лексика, обладающая особой системностью со сложными отношениями параллелизма и контраста, а также с ослабленной связью с понятийной сферой. Поэтому использование терминов «понятийное», или «ассоциативное», поле применительно к ономастической лексике возможно лишь в ограниченном числе случаев, когда имеются в виду имена со всеобщей известностью, которые могут в ряде ситуаций переходить в нарицательные. Поле в ономастике – это, прежде всего, определенная сфера соотнесенности имени. Для участников речевой ситуации она обычно бывает определена экстралингвистически. Знание границ и иерархии ономастических полей необходимо для правильного употребления и понимания имён. Где границы полей не ясны, затруднено и восприятие имён. На уровне лексики семантика имени собственного сводится лишь к тому, что это имя собственное; имя включается в одно общее нерасчлененное ономастическое поле, входящее в комплекс семантических полей. Это поле может быть разделено на более частные в связи с объектной соотнесенностью имён: антропонимическое, топонимическое и т.д. в соответствии со сферами, на которые мы делим ономастическое пространство. Степень расчлененности ономастических полей и их иерархия для лиц, пользующихся именами, зависят от степени их знакомства с объектами, носящими эти имена. А поскольку это для каждого члена языкового коллектива индивидуально, то и выделение более частных ономастических полей в известной мере субъективно, хотя и существует для всех. Часто оно определяется профессией и степенью образованности и начитанности человека[14, с. 89]. Для понимания одних имён (с широкой известностью) достаточно минимально очерченного ономастического поля: такие имена, как Репин, Лев Толстой, известны и понятны каждому культурному человеку. Для понимания других имён необходим ряд последовательных сужений поля. Помимо далее членимого специального ономастического поля для имён собственных, особенно для антропонимов, может быть выделено и социальное поле (термин предложен Б.И. Болотовым в 1969 году), дающее внутри данного частного ономастического поля указание на ряд экстралингвистических отношений денотата и социума. Социальное поле обладает сложной иерархической структурой и объединяет в себе элементы как чисто лингвистические (слова), так и экстралингвистические. Согласно Б.И. Болотову, социальное поле строится на перекрещении отношений между членами социума, между множеством объектов, необходимых для жизни социума, и между множеством слов, денотирующих предыдущие множества. С социологической точки зрения, социальное поле представляет собой социальную группу (группу лиц, совместно живущих, связанных друг с другом различными социальными отношениями); с лингвистической точки зрения, – социальный диалект с его специфическим словарем, в полном объёме понятном лишь членам данного социума; с предметной точки зрения – типичный круг вещей, характеризующих жизнь данной социальной группы. Экстралингвистическое в своей основе, понятие «социальное поле» может, однако, служить для объяснения и уточнения ряда чисто лингвистических проблем. Общество, т.е. поле деятельности конкретных людей, это первичное, реальное, экстралингвистическое. Социальное поле антропонима – это языковое преломление экстралингвистических социальных отношений и закреплениеих за определенными формами именований. Исследование различного рода ассоциаций чрезвычайно важно при изучении любой номинации, в том числе и ономастической. Ассоциации, имевшие место в момент создания имён собственных, как и связанные с именами в процессе их употребления в речи, широки и разнообразны. Они составляют комплекс, намного превосходящий круг ассоциаций нарицательных имён. Помимо ассоциаций, более или менее однозначно связывающихся у членов языкового коллектива с тем или иным именем, в индивидуальном употреблении у каждого человека имеются и свои, особые и неповторимые ассоциации. Если единообразные исторические, политические, бытовые и другие коннотации, связывающиеся у коллектива с именем, по своей силе и яркости перерастают его прямое географическое или антропонимическое назначение, имя может превратиться в нарицательное [6, с. 45]. Превращение собственных имён в нарицательные (шевиот, бордо, утопия) – факт языка, один из путей пополнения его словарного состава. При этом, порывая с одним понятием (город, страна), связь с которым была опосредствованной, слова связываются прочной, логической связью с другими понятиями (ткань, вино, цвет, несбыточные идеи). Но это– раритетно для собственных имён, хотя и закономерно. Типичнее для них - ассоциация с именуемым объектом + комплекс различных сведений об объекте + комплекс эмоций, вызванных этим объектом у говорящего. Таким образом, за последнее время в ономастической литературе наметился функциональный подход к проблеме семантической структуры имён собственных. Функциональный подход позволяет принять следующее положение: «имена собственные не имеют значения в языке...» [16, с. 76]. Однако в речи художественного произведения имена собственные наполняется содержанием, которое включает все знания коммуникантов о называемом объекте, различающиеся полнотой качественной и количественной информации, но обязательно включающие субъективное отношение к референту» [8, с. 96].

Итак, теперь нам ясно, что  такое "эстетический объект". Не эстетический объект - это просто предмет речи: референт или денотат. Референт - это вещь, о которой мы говорим, вещь абсолютно конкретная. Например: Дайте мне, пожалуйста, это яблоко - именно это и никакое другое: видимое, осязаемое и т.п. Денотат - это понятие о вещи. Например: Дайте мне, пожалуйста, яблоко - любое, какое-нибудь: мыслимое, представляемое. В реальной речи денотат и референт неразъединимы. Например: Я сижу за письменным столом - разумеется, я не могу сидеть за абстракцией (т.е. за денотатом); конечно, для меня это определенный предмет (референт), который мне не безразличен (за другим столом я, возможно, буду чувствовать себя неуютно), но для меня важнее факт работы, нежели сидения за столом, который имеет второстепенное значение. "Я сижу за письменным столом" фактически означает: "Я работаю", "Я пишу", поэтому письменный стол как бы игнорируется мною (превращается в денотат). Только сев за другой стол, я обратил бы внимание на место работы. Этим далеко не исчерпываются сложные взаимоотношения референта и денотата, но, полагаю, что в целом вопрос ясен.

У начальных строк "Медного  всадника" есть свой референт - реальная ситуация: живой Петр I, действительно  стоявший в мае 1703 г. - на берегу Невы в ее устье и думавший о преобразовании России, в том числе о новой  столице. Денотат - наше знание об этом, то есть знак.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА СТЕПАНОВА

\АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ШРАММ

ВВЕДЕНИЕ В СЕМАСИОЛОГИЮ РУССКОГО ЯЗЫКА

Учебное пособие

 ВВЕДЕНИЕ

Семасиология – это  “раздел языкознания, изучающий  лексические значения слов и выражений  и изменения их значений” [1].

1. Ахманова О.С. Словарь  лингвистических терминов. М., 1966, с. 401; см. также: Розенталь Д.Э., Теленкова  М.А. Словарь-справочник лингвистических  терминов. М., 1976, с. 376.

Основным объектом семасиологии является, следовательно, лексическое  значение слова. Что же такое лексическое  значение слова? Ответом на этот вопрос является содержание всей этой книги. Однако представляется целесообразным в самом начале предложить в качестве рабочего одно из возможных определений этого феномена.

“Под лексическим значением  слова обычно разумеют его предметно-вещественное содержание (отстоявшееся как понятие  – авт.), оформленное по законам  грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической  системы словаря этого языка” [2].

2. Виноградов В.В. Основные  типы лексических значений слова.  – Вопросы языкознания, 1953, №  5, с. 10.

В соответствии с данным определением значение слова должно быть рассмотрено в трех аспектах:

1) значение как отражение  действительности;

2) значение как элемент  семантической системы языка;

3) значение как явление,  обусловленное человеком, обществом.

Каждое из этих трех оснований  семантики слова, в свою очередь, представляет сочетание многих проблем, которые неразрывно связаны друг с другом.

Отражение действительности в значении слова воплощается  в аспектах логико-предметном (обобщенный характер отражения действительности; сигнификат, или сигнификативное значение слова; сигнификат и денотат) и психологическом (значение слова непосредственно соотносится не с конкретным предметом, а с представлением о нем, т.е. с денотатом; денотат и референт).

Как элемент системы значение слова характеризуется включенностью  в разные виды отношений, важнейшими из которых являются отношения деривационные (т.е. отношения между значениями в многозначном слове), синтагматические (т.е. отношения между значениями сочетающихся в речи слов) и парадигматические (т.е. отношения между значениями, объединенными в группы – лексико-семантические парадигмы – на основе какого-либо семантического признака).

Значение как явление, порожденное человеком, обществом, включает в себя выражение отношения  к называемому, т.е. оценку и связанную с этим стилевую связанность (свободу) слова, а также культурный компонент.

Все вместе эти элементы образуют то, что условно можно  назвать семантическим пространством  слова, которое ни в одном слове  не может быть представлено полным набором всех элементов, “клеток”. В семантике слова всегда будут  пустые “клетки”. Неиспользованные “семантические площади”, “клетки” составляют пространство, которое необходимо для семантического движения слова.

Предлагаемое понимание  характера семантической стороны  слова требует введения понятия (и термина) “нулевого семантического элемента”, “нулевого эмоционального элемента”, “нулевого оценочного элемента”. Ведь если говорить, что слово не имеет семантического (или эмоционального) элемента, это все равно, что говорить об отсутствии у наречия окончаний  – их нет и не может быть. Нулевой же элемент – это такой элемент, который вообще возможен, но в данном слове соответствующая ему “клетка” оказалась не заполненной.

Таким образом, значение слова  можно представить как некое  табло, имеющее определенное количество клеток, которые “зажигаются”, образуя  какой-либо семантический узор, но всегда часть клеток остается резервной, в  данном значении данного слова нереализованной:

Лексическое значение слова

Аспект действительности

Система языка

Социальный аспект

Лекси-ческое понятие

Денотат (представление)