Тема поиска правды и истины в русской литературе

    К поиску истины относится также спор Воланда с Левием Матвеем о  свете и тенях. Некоторым читателям  может показаться доказательством  равноправия добра и зла. Логика Воланда в свое время ослепила многих. Левий совершенно справедливо  называет эти построения софистикой – намеренным искажением фактов с целью получить требуемый вывод. Воланда он называет «повелителем теней» в мистическом смысле, как владыку призраков и демонов, а его оппонент все передергивает и опровергает тезис Левия, понимая слово «тень» в физическим смысле – «вот тень от моей шпаги».

    С библейской точки зрения физические свет и тень созданы Богом и  управляются Им. Если же под тенью  иметь в виду зло, то оно-то как  раз вовсе не является необходимым  условием жизни. Отнюдь не все познается  в сравнении. Чтобы понять красоту произведений Моцарта, совсем не обязательно для контраста слушать попсу или тяжелый рок. Добро обладает достаточной силой убедительности для человеческой совести, чтобы не нуждаться в помощи и рекомендациях зла. Всесильный Бог любые злодеяния сатаны может использовать так, что получиться добро. Это никак не оправдывает сатану, но говорит о том, что зло само по себе – ничто и над ним Господь не властен. Не стоит внимать уловкам лукавого софиста. На его хитрый вопрос «Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла?» - есть объективный ответ: «Оно восходило бы к еще большему Свету и добру!»

    Судьба  у Булгакова – цепь взаимосвязанных  обстоятельств (смерть Берлиоза, встреча  Мастера с Маргаритой, зависимость  жизни Иешуа от римского наместника). Человек смертен. И поэтому не должен преувеличивать своих возможностей планировать жизнь. Однако в каждом случае сюжет выстраивается писателем так, что от самого персонажа хотя бы отчасти зависит, по каким законам развивается его жизнь.  Более того, автор настойчиво «облегчает» любимым героям возможность повернуть свою  личную участь в благоприятную, с точки зрения героя, сторону – нужно лишь отказаться от того или иного нравственного принципа: стоит Иешуа покривить душой, на что ему едва ли не прямым текстом намекает Пилат, - и жизнь его будет спасена; стоит Мастеру начать писать так же, как все, т.е. подлаживаясь под господствующие нормы, - и он окажется в МАССОЛИТе; трижды подвергается испытаниям Маргарита – когда Воланд спрашивает, нет ли у нее «какой-нибудь отравляющей душу печали»; когда она отказывается от убийства пусть даже ненавистного ей критика Латунского и когда, наконец, просит за Фриду, вместо того, чтобы попросить за себя и Мастера.

    По  Булгакову, персонажи романа не находят  правды в Боге, так как его понимает традиционная христианская церковь. Бог в их понимании заключается в извечных нравственных ценностях, проповедуемых христианской культурой. Бог, по Булгакову – и в этом он является продолжателем идеи Достоевского – это проявление высшей нравственности и любви, но, к сожалению, окружающая главных героев булгаковского романа действительность этого все еще не понимает.

    Писатель  не случайно обратился к жанру  романа-мифа. Миф – это такая  художественная структура, которая  воплощает систематически повторяющееся в жизни человечества, несет в себе широкое обобщение, отвлекается от пестрой повседневности, Вместе с тем, миф представляет собой не абстрактное логическое обобщение, а живую, убедительную в своей конкретности картину. С этой точки зрения не только каждая эпоха, но и каждый человек оказываются в использованном Булгаковым мифе в «экстремальной ситуации» конца света, ждет Страшного (высшего) Суда и получает  или должен получить «по делам своим».(17)

    Роман не случайно начинается диалогом Берлиоза и Бездомного. Их разговор – отражение советского атеизма. Безбожники того времени пытались переплюнуть друг друга в безбожии. Одни низводили Спасителя до уровня обычного человека, другие вообще вычеркивали Христа из истории, заявляя, что Его не существовало. Кощунственные шутки советских атеистов, по мнению Булгакова, заходили слишком далеко. Нельзя разрушать чужую веру, тем более, когда взамен ничего для души предложить не можешь.

    В романном мире «Мастера и Маргариты» жизнь продолжает свое течение. Одни герои нашли подлинные нравственные ценности (Иван Бездомный обретает дом и – что символично – становится профессором истории), другие совершили первые шаги к нормам человеческого поведения (стал добрым Варенуха, занялся делом Семплияров, поздоровел Лиходеев), а третьи (в том числе доносчик и предатель Алоизий) благоденствуют и ведут прежнюю жизнь.

    Иное  дело – в мифологизированном, условном сюжете посещения сатаной Москвы. Почти так же, как в Ерашлаиме, потухает московское разбитое солнце в стекле и одновременно приоткрывается завеса будущего: «все будет правильно», «все будет так, как надо». Предвозвестием этого грядущего понимается в романе очистительное пламя, охватывающее не только «нехорошую квартиру», подвал на Арбате, но и писательский дом «Грибоедова». Символичен полушутливый-полусерьезный разговор Воланда с Коровьевым, якобы помогавшим пожарным. «Ах, если это так, - говорит сатана, то, конечно, придется строить новое здание. – Оно будет построено, мессир, отозвался Коровьев, смею уверить вас в этом».

    Характерно, что в ершалаимском сюжете о строительстве  Нового Храма говорит Га-Ноцри.

    Таким образом, автор подводит читателя к  выводу, что борьба света и тьмы, черных туч и огня завершится победой  света. Несмотря на все недостатки человечества, на страдания его лучших сынов, на непосильный груз, который они несут, писатель утверждает, что благополучный исход и есть великая тайна жизни. Так в роман входит тема любви к людям и милосердия.(17)

    По  мнению М.Булгакова, человек достоин  любви, если в нем проснулось хотя бы малейшее человеческое качество. Прощенные Понтий Пилат и Фрида – подтверждение тому.

    Мысль о сосуществовании в человеке и человечестве противоположных  нравственных устремлений, духовного  и бездуховного проводится писателем  не только в сопоставлениях и противопоставлениях отдельных персонажей, но и в коллективном портрете толпы во время объявления приговора и казни Иешуа в Ершалаиме и на сеансе черной магии в Москве. Любопытство людей, их равнодушие сменяются ужасом при виде кровавого зрелища, радостью за спасенного и сочувствием к мучаемому. «Они люди как люди, - резюмирует наблюдения над москвичами Воланд. – Любят деньги, но ведь это всегда было… Ну легкомысленны… Ну, что ж… и милосердие иногда стучится в их сердца… Обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних…»

    Труден  будет их путь, но залог будущего успеха – наличие у людей извечных нравственных ценностей. Именно об этом был спор Воланда с Берлиозом  в первой главе романа, хотя речь, на первый взгляд, шла о наличии  Бога и дьявола, света и тьмы.

    Здесь Булгаков как никогда близок к  Достоевскому, понимавшему Бога не как чудотворца, а как проявление высшей нравственности, категорического  императива, как называл это И.Кант, имя которого, разумеется, вполне сознательно  писатель тут же вводит в роман. Решающим доказательством бытия Бога немецкий философ считал существование в сознании человека морального закона, «доброй воли», идеи добра.

    Для Берлиоза, Каифы и Понтия Пилата в момент принятия последним решения  о казни Иешуа нет нравственного императива, нет извечных нравственных законов. Все они руководствуются сиюминутными интересами, как, впрочем, и ряд других персонажей романа – от Иуды до буфетчика варьете.(13)

    Мучительно  и трудно ищет свой путь к истине герой романа Достоевского «Преступление и наказание» Родион Раскольников. Он пытается найти ее в своей «теории». Главная философская мысль романа раскрывается как столкновение человека, одержимого крайне преступной теорией, с жизненными процессами, опровергающими эту теорию. Почему же эта такая стройная и логичная на первый взгляд теория не сработала? Да потому, что путь к спасению всех несчастных был составлен по законам тех, кто делает их несчастными. Достоевский в своем романе изображает столкновение теории с логикой жизни. По мнению писателя, живой жизненный процесс, то есть логика жизни, всегда опровергает, делает несостоятельной любую теорию – и самую передовую, революционную, и самую преступную. Значит, делать жизнь по теории нельзя. Идея героя о праве сильного на преступление оказалась абсурдной. Жизнь победила теорию.

    Каждое  поколение людей решает для себя нравственные проблемы. Всю жизнь  человек стремится к поставленной цели, ищет свою собственную истину, свой смысл жизни. И от того, как  он проживает свою жизнь, зависит  то, что он обретает после смерти. Это тоже истина, которую Булгаков раскрывает на примере всех героев «Мастера и Маргариты». Вспомним, что говорит на балу Воланд: «Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы в жизнь человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие. … Ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой, каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это!»

     2.2. Приход к идее  православия и  христианской правде в романе «Преступление и наказание» и уход в царство тьмы и вечный покой героев романа «Мастер и Маргарита». 

    В образе Раскольникова Достоевский  казнит отрицание святости человеческой личности и всем содержанием романа показывает, что любая человеческая личность священна и неприкосновенна и что в этом отношении все люди равны.

    Таким образом, наказание Раскольникова  в оторванности от мира, от людей («как ножницами отрезало»), в муках  истерзанной совести. В лихорадочном болезненном состоянии, в отчетливом сознании того, что, по собственной же теории, он – «тварь дрожащая» и … дальше «некуда больше идти». Его наказание – в богооставленности.

    Это ощущают даже те, кто, казалось бы, такие  же, как и он: в эпилоге романа каторжники кричат ему: «Ты безбожник! Ты в бога не веруешь!»

    Но  в самом финале романа Раскольников, под подушкой которого лежит Евангелие, вспоминает сюжет о воскрешении  Лазаря, который читала ему Сонечка. Не перечитывая его, он задумывается, могут ли убеждения Сонечки, ее чувства, устремления стать и его? Таким образом, он делает свой первый осознанный шаг на путь христианского идеала любви и всепрощения.

    Связь между Раскольниковым и Лазарем  прослеживается на протяжении всего  романа. Благодаря этой связи приобретает  особый смысл то, что комната Раскольникова неоднократно уподобляется гробу. Именно под камнем прячет Раскольников награбленное у убитой им старухи. В этом аспекте Христово повеление «отнимите камень», которое Раскольников слышит из уст Сони, означает – раскайтесь, сознайтесь в своем преступлении. И когда Раскольников раскаивается, он называет это «воскресением».

    В лице Сонечки Мармеладовой Раскольников встречает человека, который пробуждается в нем самом и которого он еще  преследует как слабую и беспомощную  «дрожащую тварь»: «Он вдруг поднял голову и пристально поглядел на нее; но он встретил на себе беспокойный и до муки заботливый взгляд ее; тут была любовь; ненависть его исчезла, как призрак». Натура требует от героя, чтобы он поделился с Сонечкой страданиями от преступности своей – к такому варианту признания зовет Раскольникова христиански-сострадательная любовь Сонечки. В шестой части романа Раскольников остается с Соней и Свидригайловым – со своим «добром и злом». Но Свидригайлов кончает жизнь самоубийством, так что в последней главе и в эпилоге, когда «зло» ушло из души Раскольникова, он остается только с Соней, а дальше «уж начинается новая история, история постепенного обновления человека».

    Дьявольское уступило место христианскому, человеческому: именно желание примкнуть к людям, глотнуть живой воды из чистого духовного источника заставило Раскольникова послушать Сонечку: «Нет, - мне не слез ее надобно было… Надо было хоть обо что-нибудь зацепиться, помедлить, на человека посмотреть!» Тоска по человеку заставляет Раскольникова принять от Сонечки «простонародный крестик».

    Простонародность  тут не случайно подчеркнута Достоевским. Путь обновления героя – это путь признания народной веры, христианского  взгляда на жизнь, который исповедует Сонечка. В своем бунте герой  преступен перед законами человечности, которые живы в народе в виде краеугольных основ христианской нравственности.

    Судить  Раскольникова по совести может  только Сонечка Мармеладова (Сонечка  – София – «мудрость»), и ее суд будет глубоко отличаться от суда юридического. Это суд любовью, состраданием и человеческой чуткостью – тем высшим светом, который удерживает человечность даже во тьме бытия униженных и оскорбленных людей.

    Сила  Сонечки заключается не только в  сострадательной любви к Раскольникову. Любовь сама по себе слишком слаба, чтобы исцелить героя от поразившей его болезни. Кроме любви к Раскольникову, в душе Сони есть держава, которая спасает ее от соскальзывания в пучину раскольниковского искушения и бунта.

    Эта держава, этот спасительный якорь –  христианская вера героини. Только любовь, одухотворяемая такой верой, помогает ей устоять и увлечь Раскольникова к спасению, к воскрешению того доброго и вечного, что томилось и страдало в нем самом под властью «духа наделенного злым умом и злою волей».(9) Соня помогает Раскольникову сохранить и спасти душу, помогает ему не перейти в лагерь бездушных самодовольных насильников, а остаться среди «погибающих за великое дело любви», как это сделал сын Божий – Иисус Христос.