Тема поиска правды и истины в русской литературе

    «Преступление и наказание» занимает особое место  в творчестве Достоевского. Никогда раньше он так широко не изображал нищету и страдания обездоленных, бесчеловечность и жестокость современной жизни.

    Так, в сентябре 1865 года, в письме М.Н.Каткову, издателю журнала «Русский вестник», Достоевский пишет: «Могу ли я надеяться поместить в Вашем журнале… мою повесть. Это психологический отчет одного преступления. Действие современное, в нынешнем году. Молодой человек, исключенный из университета, мещанин по происхождению и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шатости в понятиях, поддавшись некоторым странным «недоконченным» идеям, которые носятся в воздухе, решил разом выйти из скверного положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги под проценты. Старуха глупа, больна, жадна, берет жидовские проценты, зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах свою младшую сестру. «Она никуда не годна», «для чего она живет?», «полезна ли она хоть кому-нибудь?» и т.д. – эти вопросы сбивают с толку молодого человека. Он решает убить ее, обобрать, с тем, чтобы сделать счастливою свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках у одних помещиков, от сластолюбивых притязаний главы этого помещичьего семейства… докончить курс, ехать за границу и потом всю жизнь быть честным, твердым, неуклонным в исполнении «гуманного долга к человечеству» - чем уже, конечно, «загладится преступление», если только можно назвать преступлением этот поступок над старухой глухой, глупой, злой и больной, которая сама не знает, для чего живет на свете, и которая через месяц, может быть, сама собой померла бы.

    Несмотря  на то, что подобные преступления ужасно трудно совершаются… ему – совершенно случайным образом удается совершить  свое предприятие и скоро, и удачно.

    Почти месяц он проводит после того до окончательной катастрофы, никаких на него подозрений нет, и не может быть. Тут-то и развертывается весь психологический процесс преступления. Неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берет свое, и он кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принужден, чтобы, хотя погибнуть в каторге, но примкнуть опять к людям; чувство разомкнутости и разъединенности с человечеством, которое он ощутил тотчас же по совершении преступления, замучило его. Законы правды и человеческая природа взяли свое, убили убеждения, даже без сопротивления. Преступник решает сам принять муки, чтобы искупить свое дело…»(7)

    Событийная  сторона романа «Преступление и  наказание» оказывается такова, какой описывает ее писатель. Но в письме Достоевского содержится еще весьма важное дополнение:

    «…  В повести моей есть, кроме того, намек на ту мысль, что налагаемое юридическое наказание за преступление гораздо меньше устрашает преступника, чем думают законодатели, отчасти потому, что он сам его нравственно требует.

    Это видел я даже на самых неразвитых людях, самой грубой случайности. Выразить мне это хотелось именно на развитом, на нового поколения человеке, чтобы  ярче и осязательнее видна была мысль. Несколько случаев, бывших в самое последнее время, убедили, что сюжет мой вовсе не эксцентричен. Именно, что убийца развитой и даже хороших наклонностей молодой человек… я убежден, что сюжет мой отчасти оправдывает современность…».(7)

     1.2. Искания и заблуждения  героев Ф.М.Достоевского и М.А.Булгакова: сходства и различия. Смысл религиозной символики в романах.  

    Главный герой романа «Преступление и  наказание» – студент Петербургского университета Родион Раскольников. Фамилия  героя – Раскольников – говорит  читателю о внутренней драме героя, о его нравственном расколе. Имя же – Родион – имеет корень «род» и является однокоренным со словами «родной», «родина», что является выражением надежды автора на последующее возвращение героя к своей родной почве – к православию.

    Именно  к этому сводится сюжет романа «Преступление и наказание» - к  проблеме возвращения русского человека к «своей почве», основой которой  является христианский идеал вселенской любви и всепрощения.

    Раскольников  – студент-шестидесятник, из передовых  кругов, близких к нигилистам, к «новым людям». Таков и его друг Разумихин, но обоих не во всем устраивают идеи и методы «учебника жизни», оставленного репрессированным Чернышевским – романа «Что делать?» Каждый из друзей ищет свой путь. Итак, роковое имя вождя революционеров и его нового революционного завета произнесено. Чернышевский с его романом – вот против кого, вернее, против каких идей направлена полемическая сторона «Преступления и наказания».

    С первых страниц романа Раскольников погружен в болезненное состояние, порабощен философской идеей-страстью, допускающей «кровь по совести». Наблюдая русскую жизнь, размышляя над отечественной и мировой историей, Раскольников решил, что исторический прогресс и всякое развитие осуществляются за счет чьих-то страданий, жертв и даже крови, что все человечество подразделяется на две категории: есть люди, безропотно принимающие порядок вещей, – «твари дрожащие», и есть люди, нарушающие моральные нормы и общественный порядок, принятый большинством, - «сильные мира сего». Великие личности, «творцы истории» не останавливаются перед жертвами, насилием, кровью ради осуществления своих идей. Развитие общества совершается за счет попрания «тварей дрожащих» наполеонами.

    Так, по мере погружения в текст, мы замечаем, что автор употребляет слово «преступление» не только применительно к убийству, которое совершил Раскольников. Все чаще и чаще это слово употребляется в своем исконном, первоначальном значении: «переступание через какую-либо черту» - и приобретает значение своеобразного мотива: «смогу ли я переступить или не смогу?...» - размышляет накануне преступления Раскольников.

    Поделив людей на две категории, Раскольников сталкивается с вопросом, к какому разряду принадлежит он сам: «…Вошь ли я, как все, или человек? Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь я дрожащая или право имею?..»

    Писатель  не дает возможности читателю оставаться только в формально фактическом  плане совершенного преступления. Он переводит его в план мира совести, в моральный план. Поэтому однозначный  ответ на вопрос, в чем преступление Раскольникова, невозможен. В убийстве старухи и ее сестры Лизаветы? Безусловно, но не только в этом. Преступление Раскольникова, если можно так сказать, «идеологическое», иными словами, истинная его причина не в бедности молодого человека, а в его страшной идее. Раскольниковский топор – орудие социального протеста, идейного и политического бунта. «Для Раскольникова вопрос не в том, убьет ли он или не убьет старуху, решался не тогда, когда он, убив одну старуху, стоял с топором перед другой, а тогда, когда он не действовал, а только мыслил,  когда работало одно его сознание и в сознании этом происходили чуть-чуточные изменения», - писал Л.Н.Толстой.(9)

    Однозначного  толкования причин преступления нет, но все исследователи творчества Достоевского сходятся на том, что преступна сама идея, которая овладела Раскольниковым.

    Однако  в последнее время высказывается  еще одна очень интересная, хотя и не бесспорная мысль: преступление в том, что герой усомнился  в справедливости миропорядка, и  у него возникло желание этот порядок изменить хотя бы в теории. Реальное преступление является неотвратимым следствием преступления мысленного, куда более страшного.

    То, что мысль страшнее деяния, подтверждается следующим обстоятельством: идея Раскольникова постоянно связывается с образом дьявола. Преступление Раскольникова – в «мысли», предавшей его душу дьяволу. Дьявол-то и подсовывает ему сначала студента с офицером (заставляя замыслить убийство), а затем Лизавету с мещанином (заставляя приступить к его исполнению). Иными словами преступление – в неполноте веры. И все последующие события – расплата за это.

    Преступлением Раскольникова в романе «Преступление  и наказание» Достоевский испытывает человечностью основную «идею», по которой совершается ход истории. Диалог с идеей в душе Раскольникова является судом Достоевского над историей, над прогрессом, попирающим человека.

    Вынашивая идею в своем воспаленном сознании, Раскольников мечтает о роли властелина (Наполеона) и спасителя человечества (Христа) одновременно. Не случайно тут соседствуют друг с другом Наполеон и Мессия (Христос). Раскольников впадает в грех самообожествления. Он полагает, что законодателем нравственности является не Бог, а человек. Раскольников сам берет на себя право определять границы добра и зла, дозволенного и недозволенного и менять их по своему усмотрению. В его бесчеловечной идее есть старый, как мир, дьявольский соблазн – «и будете, как боги». Его идея «крови по совести» несет в себе открытый богоборческий смысл. Бросается вызов основам христианской веры, согласно которым закон нравственного добра имеет не человеческое, а божественное происхождение. Он выше человеческого своеволия и властвует над каждым из нас с безусловностью высшего божественного авторитета. Потому и в преступлении своем, как заметил один православный богослов, современник Достоевского, герой поднял топор не только на старушонку-процентщицу, но и на «самого Христа-жизнодавца, на принцип всего святого и духовно-живого, не скупо положенного в душе самого Раскольникова».(3)

    Глазами Раскольникова писатель воссоздает особое, преступное состояние мира, в котором право на существование  покупается ценой постоянных сделок с совестью. К этому миру, как  он представляется Раскольникову, оказываются  неприложимыми правила и предписания общепринятой житейской нравственности. Герои попадают в такие ситуации, когда «точное соблюдение этих правил и предписаний» невозможно. По словам Сонечки, например, Катерина Ивановна «не замечает, как это все нельзя, чтобы справедливо было в людях, и раздражается».

    Жизнь ставит героев в такие тупики, когда, с точки зрения логического ума  Раскольникова, «безнравственным»  становится само неукоснительное требование нравственности. Любимая сестра Раскольникова  Дуня готова выйти замуж не по любви  за циничного дельца Лужина с тем, чтобы помочь брату, дать ему возможность закончить университет. Раскольников попадает в положение, аналогичное положению Сонечки. «Ясно, что надо было не тосковать, не страдать пассивно, одними рассуждениями о том, что вопросы неразрешимы, а непременно что-нибудь сделать, и сейчас же и поскорее…» Так жизнь не только не уводит героя от обдуманного решения, а как будто специально, на каждом шагу наталкивает на него.

    В бунте Раскольникова, наряду с отчаянным  вызовом бесчеловечным законам «мира сего», есть и пассивное признание их незыблемости, их неизбежности. Если сделки с совестью – обычное и универсальное состояние жизни человечества («вечная Сонечка, пока мир стоит»), то, значит, это не подлость, а внутренняя неизбежность, предустановленная от века самой природой человеческого общежития. Тогда нужно считать вздором все нравственные принципы, отбросить их за ненадобностью, как обветшалый хлам, и взглянуть на жизнь с иной точки зрения, уже исключающей «устаревшее» деление человеческих поступков на злые и добрые. В такой нравственной «арифметике» укрепляет героя его «идея» и жизнь, воспринимаемая им сквозь призму острой, как бритва, теории.(3)

    Однако, логическая казуистика героя сталкивается с его душевной «алгеброй», заставляющей совершать «нелепые» поступки: искренне сострадать несчастьям Мармеладовых, оставляя у них на подоконнике последние деньги, жалеть опозоренную девочку на бульваре, ненавидеть свидригайловых («Тяжелы Свидригайловы!...» «Эй, Вы, свидригайлов! Вам чего тут надо?... Убирайтесь!»), называть подлость подлостью вопреки логической выкладке («Подлец человек, и подлец тот, кто его за это подлецом называет»).

    Отношение фанатически настроенного героя  к жизни заведомо деспотично: он предрасположен особо реагировать  лишь на те впечатления, которые подтверждают правоту его теории. Болезненно-раздраженный ум, отточенный на оселке идеи, как бритва, часто не в состоянии улавливать все богатство жизненных связей, всю полноту мира Божьего, в котором рядом с человеческими страданиями существуют великие взлеты человеческой доброты, взаимного тепла, сострадательного участия.

    Ничего  этого ослепленный идеей герой  в окружающем мире не видит. Он воспринимает мир «вспышками», «озарениями». Он выхватывает  из окружающего лишь те впечатления, которые укрепляют неподвижную идею, прочно засевшую в его душе. Отсюда и многозначительные «мелькнуло на миг», «охватило его», «как громом в него ударило», «вскричал он вдруг в исступлении», «ему стукнуло в голову и потемнело в глазах», «вдруг он опомнился».

    Так Достоевский подчеркивает одно качество в характере Раскольникова –  предвзятость. Обратим внимание, что  и роковое письмо матери он читает не просто так, а с «идеею»: «ухмыляясь и злобно торжествуя заранее успех  своего решения…»

    Но  мотивировки поведения героя в романе постоянно раздваиваются, ибо сам герой, попавший в плен к бесчеловечной идее, лишается цельности. В нем живут и действуют два человека одновременно: одно раскольниковское «я» контролируется сознанием героя, а другое «я» - «родное» - в то же время совершает безотчетные душевные движения и поступки. Не случайно друг Раскольникова Разумихин говорит, что у того «два противоположных характера поочередно сменяются». В душе героя все время сохраняется неподдающийся холодной диалектике его мысли остаток. Потому и поступки, и монологи его постоянно раздваиваются.