Возможности и границы
философии заявлены, необходимость
теологии и ее сфера утверждены.
Любой спор между философией
и теологией теперь можно объяснить
только непониманием этих границ
и сфер компетенции. Ригоризм
философского дискурса, его точность
и строгость, – только это
избавит философию от бесплодных
претензий на понимание всего
через расширение области бытия.
Необходимо заметить, что проблема
структурных границ и установления
законных владений философского
разума еще не раз всплывет
в трудах различных мыслителей.
По мнению Дунса Скота, это
также необходимо и для теологического
знания, ведь проблемы божественных
мистерий и спасения совершенно
чужды философии.
4. Непонимание между философами
и теологами
Если возможности самодовлеющей
и самоценной философии и в
самом деле беспредельны, то ей
не составило бы труда указать
совершенную цель человеческого
существования. Вместе с тем
мы находим созерцание обособленных
ситуаций, так что иногда и
само сущее находится под вопросом.
Как философия может доказать
высшее назначение человека, интуитивно
ясное всякому, если каждое
движение разума подчиняется
закону абстракции? Если тело
источник несовершенства, то как
оно может участвовать в исполнении
этого назначения? Скот указывает
на недостаточность философий
в ее генетически концептуальной
ткани, зажатой горизонтом фатального
рационализма там, где христианство
постулирует радикальную свободу
Бога и человека. Если человек
способен понять себя естественным
образом, то отчего отсутствует
понимание самого существенного – цели?
Не пора ли пересмотреть закон, согласно
которому цель субстанции индивидуализируется
лишь через ее проявления? Кроме того,
тот, кто знает предельные моменты развития
субстанции, тот не может игнорировать
связь между ними, средства достижения
определенных целей.
Человек пытается постичь
самого себя во всем богатстве
личности. Но в определенный момент
выясняется, что знание это абстрактное.
Интеллект, как сущее, зная
все от бытия до небытия,
получает знание универсальное,
но неопределенное. Оно, скорее, рамка,
чем сама картина, горизонт, абстрактный
путеводитель, но не содержание.
Кроме того, наше предназначение
за чертой земного ускользает
от любого познавательного акта.
Не существует необходимых условий
спасения, кроме как божественное
повеление, свободно данное Богом.
Я, говорил Скот, не принижаю
человеческое, но веду его к
цели более высокой, чем у
Аристотеля; человек предопределен
в естественном плане бытия,
но средства, которыми он должен
воспользоваться, сверхъестественные.
Это позиция "dignitas
naturae", защищающая достоинство
и права природного. Анализируя
этот рациональный опыт, Скот
показывает всю его хрупкость,
укрепить его можно лишь с
помощью Откровения. Если по поводу
возможностей совершенства человеческой
природы у Скота была общая
с другими философами позиция,
то в вопросе ориентиров и
меры диалога мы видим контраст:
не Бог глазами человека с
его, человеческой, колокольни, а
человек глазами Бога, на той
высшей ступени, где возможен,
благодаря Откровению и тайне
воплощения Христа, личностный диалог,
встреча и исполнение.
5. Теология как врачевание
духа (medicina mentis)
Резче других схоластиков
различая веру от знания, Дунс
Скот решительно отрицал подчиненное
положение наук к теологии. Теология
не есть наука умозрительная
или теоретическая, ее задача
в том, чтобы посредством частого
повторения одних и тех же
практических истин побудить
слушателей к исполнению предписанного.
Теология есть врачевание духа
(medicina mentis); она основана на вере,
имеющей своим прямым предметом
не природу Божества, а волю
Божию.
Вера, как пребывающее
состояние, а также самые акты
веры и, наконец, последующее
за верой “видение” суть состояния
и акты не умозрительные, а
практические. Теоретические познания
о Божестве мы имеем лишь
настолько, насколько это необходимо
для нашего духовного благополучия;
при этом Божество познается
нами эмпирически чрез испытывание
Его действий, частью в физическом
мире, частью в историческом откровении.
Бога мы не можем понимать,
а только воспринимать в Его
действиях.
Естественно, что при
таких предпосылках Дунс Скот
отвергал априорное онтологическое
доказательство бытия Божия, допуская
только космологическое и телеологическое.
Рассматривая мир и
мировую жизнь в их положительных
и отрицательных свойствах, разум
познает Божество как совершенную
Первопричину, целесообразно действующую,
но о собственной индивидуальной
действительности Божией мы можем
иметь лишь смутное познание.
Богословие Дунса Скота
1. Учение о Боге
Внутренние определения
божества (троичность и др.), сообщаемые
в христианском вероучении, не
могут быть выведены или доказаны
разумом; они не имеют также
характера истин самоочевидных,
а принимаются лишь в силу
авторитета их сообщающего. Однако,
эти данные откровения, будучи
свыше сообщены человеку, становятся
затем предметом разумного мышления,
извлекающего из них систематическое
знание о вещах божественных.
На этом основании и Дунс
Скот предается умозрениям о
предметах веры, первоначально недоступных
разуму.
Хотя Бог сам по
себе есть существо абсолютно
простое (simpliciter simplex), невыразимое
ни в каком понятии, и следовательно
Его атрибуты или совершенства
не могут иметь в Нем особой
реальности, однако, они различаются
формально. Первое такое различие
– разума и воли. Разумность
Божия явствует из Его совершенной
причинности, т. е. из всеобщего
порядка или связи мироздания;
воля Его доказывается случайностью
единичных явлений. Ибо если
эти явления в своей реальности
не суть только следствия общего
разумного порядка, а имеют
независящую от него собственную
причинность, которая, однако, подчинена
Богу как первой причине, то,
следовательно, сама первая причина,
помимо своего разумного действия,
имеет еще другое, произвольное,
или существует как воля.
2. Сын – из Ума и
Дух – из Воли
Но как существо
абсолютное, или совершенное в
себе, Бог не может иметь разум
в волю только по отношению
к другому, тварному бытию.
В Нем самом существуют две
вечные внутренние processiones: разумная
и волевая – ведение и любовь;
первою рождается божественное
Слово или Сын, второю изводится
Дух Св., а единое начало обоих
есть Бог Отец.
Рождение Святого Духа
есть акт воли и одновременно
необходимость. Бог не может
не породить Святой Дух, потому
что Он не может не любить
Святой Дух, поэтому Он и
творит. Поэтому первый свободный
акт Бога есть всегда акт
Его любви. Поэтому в понимании
Бога Иоанн Дунс Скот исходит
не из разума, как это делал
Фома Аквинский, а из воли
Бога. А поскольку первым актом
Бога является любовь, то для
понимания Бога для Иоанна
Дунса Скота гораздо важнее
любовь и именно так, пишет
Иоанн Дунс Скот, и считал наш
христианский философ, имея в
виду апостола Павла.
3. Принципы творения
Все вещи находятся
в уме Божием как идеи, т.
е. со стороны своей познаваемости,
или как предметы дознания; но
такое бытие не есть настоящее
или совершенное, ибо по Дунсу
Скоту идеальность меньше реальности.
Для произведения настоящей реальности
к идеям ума (божественного)
должна привходить свободная
воля Божия, которая и есть
окончательная причина всякого
бытия, не допускающая дальнейшего
исследования.
4. Бесконечность как важнейший
атрибут Божества
Понятие бесконечности
у Иоанна Дунса Скота является
существеным понятием, которое дает
нам знание о Боге. Если у
Фомы Аквинского основной характеристикой
Бога является тождественность
в Нем сущности и существования,
то Иоанн Дунс Скот возражает,
считая, что сущность тождественна
существованию во всех предметах,
не это отделяет предметы от
Бога. Отделяет же Бога от нашего
мира Его бесконечность.
Бог бесконечен, поэтому
он прост. Иоанн Дунс Скот
доказывает это, говоря, что Бог
не может входить частью в
другое целое, поскольку Он
бесконечен, а с другой стороны,
Он не может состоять из
других частей, ибо если эти
части будут конечны, то тогда
и целое будет конечно, а
Бог бесконечен. А если эти
части будут бесконечны, то мы
вспоминаем предыдущий аргумент,
что бесконечное не может быть
частью целого. Поэтому Бог, будучи
бесконечным, прост.
Из бесконечности Бога
вытекают и другие Его характеристики.
В частности, о Боге можем
сказать, что в Боге возможно
нарушение формального тождества
и различия. Если о нашем материальном
мире мы можем говорить, что
вещь тождественна сама себе
и отличается от другой, то
в бесконечном бытии такое различие
исчезает. Поэтому мы можем говорить о
Боге, как о Троице и Единице одновременно.
Благодаря Его бесконечной сущности мы
можем говорить о нем как о Мудрости, Бытии,
Любви и при этом не нарушать Его единства,
Его простоты, Его тождественности. Поэтому,
с одной стороны, мы можем понимать, что
в Боге мудрость не совпадает со справедливостью,
по поскольку Его мудрость и Его справедливость
бесконечны, то в конечном счете мы можем
сказать, что они также входят в божественную
простоту и поэтому совпадают. Все атрибуты,
известные нам в Боге, и отличаются и тождественны
друг другу.
Из того, что Бог
бесконечен, в нем совпадает Его
природа, Его воля, Его свобода,
Его необходимость, Его любовь.
Все эти положения, будучи различными,
тем не менее составляют простую
божественную сущность. Поэтому
Бог, будучи Троицей, имеет
в Своей сущности любовь, и
эта любовь есть отношение
Бога-Отца и порожденного Им
Бога-Сына.
Примат индивидуального (principium
individuationis)
Дунс Скот подтверждает
примат индивидуального над общим,
иная позиция, на его взгляд,
отдает язычеством, где недооценивается
креативная сила Божия. Бог
знает все и каждое в отдельности,
указывая всякому существу его
место в видах всеобщей экономии
и личного спасения. Наиболее
совершенным знанием Дунс Скот
признавал знание не общего, а
единичного.
1. Учение о субстанциальности
материи (materia prima)
Дунс Скот понимает
всеобщность отрицательно – не
как полноту всех определений,
а напротив, как их отсутствие:
самое общее бытие для него
есть самое неопределенное, пустое
[будет у Гегеля]. Таковым он
признает материю саму по себе
(materia prima). Он не разделяет ни
Платонова взгляда, по которому
материя есть не сущее (to mh on),
ни Аристотелева, по которому
она есть только потенциальное
бытие (to dunmei on): по Скоту материя
актуально выделяется из ничего
и есть действительный предел
творения.
Всё существующее (кроме
Бога) слагается из материи и
формы. Существование материи
или ее реальность независима
от формы, которою определяется
только качество материального
бытия. Различные подразделения
материи, различаемые Д. Скотом,
выражают только различные степени
определенности, которую материя
получает от своего соединения
с формой; сама же она везде
и всегда одна и та же. Таким образом, понятие
материи у Дунса Скота совпадает с понятием
всеобщей субстанции, единого реального
субстрата всех вещей.
Неудивительно, поэтому,
что, вопреки всем схоластическим
авторитетам, Дунс Скот приписывал
материальность человеческим душам
и ангелам. Примечателен следующий
его аргумент: чем какая-нибудь
форма совершеннее, тем она
действительнее (актуальнее), а чем
она актуальнее, тем сильнее внедряется
она в материю и прочнее
ее с собою соединяет; но
формы ангела и разумной души
суть совершеннейшие и актуальнейшие,
и, следовательно, всецело соединяют
с собою материю, а потому
и не подвергаются количественному
распадению, так как имеют свойство
силы единящей.
Полагая в основу
всего существующего в мире
единую неопределенную материю
или субстанцию и понимая совершенство
как форму всецело овладевшую
материей и определившую ее, Дунс
Скот представлял себе мироздание
как постепенное восхождение
от общего к индивидуальному,
от слитного к раздельному,
от неопределенного к определенному,
от несовершенного к совершенному.
Он сравнивает вселенную с
огромным деревом, которого корень
– первоматерия, ствол – видимое
вещество, ветви – физические
тела, листья – организмы, цветы
– человеческие души, а плоды
– ангелы.
Дунс Скот первый
из философов христианского мира
стал в космологии на точку
зрения генетическую, ясно и решительно
высказал ту идею постепенного
развития (снизу вверх)[2]. Представление
вселенной как самостоятельного,
из себя развивающегося целого,
есть философская заслуга Дунса
Скота, хотя он не сумел связать
этой идеи с основными истинами
теологии, в которые искренно
верил.
В каком же отношении
формы природного бытия находятся
к соответствующим идеям божественного
Ума? И далее: если идеи божественного
Ума становятся действительными
вещами через привхождение к
ним актов божественной воли,
а с другой стороны, основа
всякого реального бытия в
мире есть всеобщая субстанция
первоматерии, то спрашивается: в
каком же отношении между собой
находятся эти два первоначала
всякой реальности? Удовлетворительного,
в философском смысле, решения
обоих этих допросов мы у
Дунса Скота не находим. Отожествляя
всеобщее с неопределенным в
своей materia prima и видя в ней
низшую ступень, minimum бытия, он
естественно признавал положительный
полюс бытия, maximum реальности, за
существованием единичным или
индивидуальным, как представляющим
высшую степень определенности.