Центральными проблемами,
темами и образами становятся:
— Святая Троица
и проблема Ее единства; в христианской
теологии возникает тринитарная
проблема: как мыслить единство
Трех Лиц, или Ипостасей, Божественной
Троицы, Которая и едина, но
одновременно и раздельна;
— Бог-Творец и Его
отношения с миром, тема творения
и проблема творения (как мыслить
творение «из ничего», что представляет
собой это «ничто», может, оно
«нечто», но только бесформенное,
как это было в Античности
у Платона, Аристотеля и следовавших
за ними; отзвук жаркой дискуссии,
длившейся несколько веков до
Августина можно найти в «Исповеди»,
в которой сам Августин предлагает
символическое толкование акта
творения, описанного в начале
Ветхого Завета: небо он интерпретирует
как духовную субстанцию, а землю
как материальную2; данная дискуссия
продолжилась и в следующие
века; другая важная проблема, сыгравшая
выдающуюся цивилизаторскую роль,
проблема начала творения, при
решении которой возникает проблема
времени и соотношения его
с вечностью; здесь ключевыми
для Запада оказались «теории
времени» Августина, высказанные
им в «Исповеди» и «О Граде
Божьем»);
— Иисус Христос
и проблема связи в Нем природы
Божественной и человеческой (христолотческая
проблема); тема Его страданий,
искупление родового греха, тема
благодати;
— Дух Святой (этот
образ вызвал необходимость различения
души и духа, человека душевного
и духовного);
— Дева Мария и
проблема Непорочного зачатия
(наряду с Христо-логией в схоластике
XII в. возникло специальное направление
— Ма-
1 Христианство: Энциклопедия:
В 3 т. - Т. 1. - М.: БРЭ, 1993. - С. 815. - Не отсюда
ли и у Рейс Декарта, творца
Нового времени, в его метафизике
Бог творит две субстанции: духовную
и материальную.
риология, сыгравшее выдающуюся
роль в изменении душевного
склада и образа жизни западного
европейца; Мариология дала начало
западному феминизму);
— Адам и Ева —
согрешившие прародители, тема
и проблема греха, проблема
свободы воли и свободы вообще;
— тема Воскресения:
Христа и человека (когда произойдет
воскресение: в общий для всех
час Страшного Суда или каждый
будет судим после своей смерти,
в индивидуальном порядке; в
каком виде будем воскресать:
в телесном или духовном, а
если в телесном, то в преображенном
или опять в своем несовершенном
!);
— темы и образы
Страшного Суда, загробного мира,
ада и рая (как понимать ад
и рай, буквально или иносказательно:
например, знаменитые пилигримы
путешествовали именно с целью
обнаружить на земле рай; или
ад и рай — понятия духовные,
и «адские муки» — это муки
нечестивой души; как вечна загробная
жизнь, например, Ориген считал, что
она временна; а в позднее Средневековье
в католицизме возникла доктрина,
вводящая новую, промежуточную
между адом и раем, инстанцию
«чистилище», что свидетельствует
о попытке ставшего самодеятельным
западного европейца повлиять
на свою судьбу даже после
смерти).
3
Главным источником
знания для христиан является
Библия (греч. — «Книги») — Священное
Писание, Откровение. Христиане считают,
что Библия написана по вдохновению
и откровению Святого Духа
через избранных Богом людей,
называемых пророками и апостолами.
Таким образом, Библия — Боговдохновенная
книга. В ней через избранных
сам Бог дал знание о Себе.
Поэтому Библия — главный и
непререкаемый авторитетный источник
знания. Также авторитетными для
христиан являются постановления
Церкви, в особенности Вселенских
соборов, и учения Отцов Церкви.
Структура Библии сложная,
включающая много текстов различных
авторов. Но в ней выделяют
две основные части: Ветхий
Завет и Новый Завет. В Ветхом
Завете собраны история и мудрость
древних евреев. Тексты Ветхого
Завета составлялись на протяжении
более тысячи лет, с 1300 по 100
г. до н.э. Новый Завет был
написан в I в. н.э. апостолами
и евангелистами, свидетельствовавшими
о жизни и учешш Иисуса Христа.
Связь Ветхого и
Нового Заветов не очевидна. В
начале становления христианства
высказывалось предложение изъять
Ветхий Завет pis обращения христиан.
Так считал, в частности, во II в.
гностик Маркион, по имени которого
эта позиция получила название
«маркионова ересь». Христиане рассматривают
содержание Ветхого Завета как предсказывающее
пришествие Мессии (Освободителя), которым
для христиан
Очень красочно описывает
чувства, испытываемые христианином
при решении о го животрепещущего
вопроса, Тертуллиан в трактате
«О воскресении плоти».
оказался Иисус Христос1,
как предсказывающее в иносказательном
виде, в форме притч Его жизненные
перипетии, Его духовный подвиг.
Такое толкование текстов Ветхого
Завета в их связи с историей
жизни, смерти и Воскресения
Иисуса Христа стало составной
частью системы доказательств
Его Божественного происхождения,
истинности Его учения, поскольку
о Нем и Его пришествии свидетельствовали
в течение более тысячи лет
еврейские пророки. Отношение
Ветхого и Нового Заветов сформулировано
в известном латинском двустишии:
Ветхий Завет в Новом
открывается, а Новый же в
Ветхом скрывается.
Завет — это договор,
который Бог заключает с людьми
для того, чтобы охранить через
них истинную веру. Ветхий Завет
повествует о договоре Бога (Яхве
или Иеговы, так по-разному звучит
имя еврейского Бога в Ветхом
Завете) с евреями, отсюда в
иудаизме идет представление
о Богоизбранности еврейского
народа2.
Новый Завет — это
договор между Богом и верующими
в Иисуса Христа — воплощенное
в человека Слово, Богочеловека.
Среди христиан уже нет «ни
эллина, ни иудея», поэтому христианство
смогло стать мировой религией,
не связанной с региональными
и национальными особенностями.
В договоре Бог дает людям
закон, который они должны соблюдать.
Христос выделил две заповеди,
наиболее важные для верующих
в Него: возлюбить Бога всем
сердцем, всею душою и возлюбить
ближнего своего, как Он возлюбил
нас. Кроме этих есть и другие
заповеди, определившие этику христианской,
в том числе и современной
светской, Западной Европы: «не убий»3,
«не укради», «не возведи напраслины
на ближнего своего» и другие.
В Средние века верили,
что Бог не оставляет своим
попечительством ни цветка, ни
воробья, ни тем более человека.
Бог мыслился одновременно и
внеположенным миру (как говорят
философы, трансцендентным) и присутствующим
в нем: все есть Он, но ничто
Им не является. Бог провидит
бытие и попечительствует ему. Бог есть
истинное бытие, мир же получает статус
бытия постольку, поскольку Он в нем присутствует;
мера бытийственности вещи определяется
мерой Его присутствия в ней. Без такого
Божественного попечительства мир бы
пришел в упадок, разрушился и исчез.
Такой подход к определению
взаимоотношения Творца и твари,
Бога и мира можно назвать
теизмом (тео — Бог). Альтернативной
позицией
1 Иешуаот «йегошуа» —
помощь, спасение; Христос — помазанник,
от «хрио» — мажу.
2 Христиане факта Завета
Бога с евреями не отрицают,
по уточняют, что договор был
заключен с древними евреями,
но потом евреи предали Бога
в лице Христа.
3 Поэтому Европейское
сообщество так категорично выступает
за отмену смертной казни в
странах, стремящихся в пего
вступить.
станет деизм Нового
времени. В деизме Богу отводится
только роль Творца, создавшего
мир и наделившего его энергией
и неизменными законами функционирования.
Таким образом, Бог в деизме
устраняется из мира. Он только
трансцендентен ему, Он больше
не вмешивается в ход мировых
событий. Вместе с Богом из
такой картины мира устраняются
и случайность, и чудо. Деизм
станет идеологической основой
механистической картины мира. Но
мир средневекового человека
еще живой, одухотворенный; он
полон чудес, явленных его Создателем.
Средневековый человек
мыслит мир устроенным иерархично.
Док-тринальное оформление такого
видения мира можно найти в
большой работе Дионисия Ареопагита1
«О небесной иерархии». По Дионисию
вселенная создана, оживлена и
объединена Богом, которого неоплатоники
называли Единым. Дионисий объединил
христианский креационизм (творение
Богом мира «из ничего») и
неоплатоническую эманацию (истечение
от высшего к низшему, в ходе
которого мир творится). Благодаря
такому представлению об акте
творения оказывается, что между
высшим духовным миром и низшим
материальным (который почти «ничто»)
нет пропасти, хотя дистанция
огромна. Между этими крайними
ступенями бытия есть промежуточные
ступени, есть связь, поскольку
даже низшие из созданных вещей
приобщены каждый в своей степени
и мере к Богу, а, следовательно,
и на них в этой степени
и мере лежит отпечаток Истины,
Красоты, Блага. Поэтому в мире
так устроенном господствует
не разорванность и противопоставленность
одного мира другому, не дихотомия,
а господствует иерархия, дающая
возможность подняться от низшего
к высшему. Данное мировидение
в позднее Средневековье (XII-XIII
вв.) нашло свое материализованное
воплощение в готической архитектуре.
Благодаря ему стало возможным оптимистическое
мирочувствование европейцев, дарующее
веру в существование прогресса2 и побуждающее
их стремиться к совершенствованию.
Многие века человеку
мир предметов был интересен
не сам по себе, а в силу
сказывания о своем Творце. Бог
невидим и неизречен. Конечный
и несовершенный человек не
может познать Сверх-разум. Но
все же творения Бога, будучи
причастны своему Творцу, могут
нам рассказать о Нем. Предметы
— это символы, отражающие
мир Божественного. Мироощущение
христианина обставлено символами
и поддерживается ими. Самый
центральный символ — символ
креста, говорящий христианину о
крестных муках, принятых Иисусом
за грехи человеческие, призывающий
его к милосердию и состраданию3.
Также одним
' О Дионисии Ареопапите,
или, как его стали называть
с XIX в., Псевдо-Дионисии, смотри справку,
данную перед его текстами.
2 В этом смысле средневековой
картине мира была присуща
интуиция динамики, эволюционизма,
исчезнувшая в новоевропейской
механистической картине.
3 В современной России
крест па шее выполняет скорее
функцию оберега, талисмана, т.е.
существует в контексте языческой
магической практики.
из центральных символов
христианского культа является
евхаристия: причащение хлебом и
вином, которые понимаются как
тело и кр0вь Христовы. Искусство,
в первую очередь архитектура
п церковная живопись, отражало
символический подход к истолкованию
мира.
Основой для символического
истолкования бытия было учение
о творении мира через Слово:
«И сказал Бог: да будет свет.
И стал свет» и т.д. [Быт., I, 3],
вещи [res] рассматривались как воплощенные
слова. Широкое применение в
христианской экзегетике (толковании
Священного Писания) получил аллегорический,
иносказательный метод. Заметим,
что аллегорический метод не
был открытием ни христианских
теологов, ни Филона Александрийского'
(как об этом часто пишут
в учебниках); аллегорический метод
является основным для эзотерической
традиции2. Из средневекового символизма
вырастет и знаменитая схоластическая
проблема существования универсалий,
подоплеку которой составляет проблема
отношения слов к вещам.
Символическое мировидение
получило в трудах теологов
разное оформление. Так, Дионисий
Ареопагит считал, что все в
тварном мире несет отпечаток
Творца, поэтому можно приблизиться
к познанию Творца, ~- приблизиться,
но не познать Его, понимая
невозможность этого, — поднимаясь
от низшего к высшему, что
было названо им ана-гогическим
путем («методом, ведущим вверх»).
В «Путеводителе души к Богу»
Бонавентура повторил мысль своего
духовного учителя Августина
о тварных вещах как следах
Бога, которые надо уметь расшифровывать,
и включил ее в стройную
многоступенчатую концепцию Богопознания.
В средневековой теологии широко
представлен тезис о том, что
предметы чувственно-конкретного
бытия являются копиями идей,
или форм, предсуществующих в
уме Бога. В «Сумме теологии»
Фома Аквинский, яркий представитель
данного направления, выразил
эту мысль следующим образом:
«Бог есть первопричина всех
вещей как их образец. И потому
должно сказать, что в Божественной
премудрости пребывают предначертания
всех вещей, каковые мы называли
идеями, или образцовыми формами
в уме Бога»3.
Позицию, совмещающую
христианство с платонизмом, в
частности выраженную Фомой, можно
назвать «интеллектуализмом». Здесь
Бог мыслится как несущий в
Себе предзаданные Ему идеи, формы,
которые накладывают ограничения
на свободу Его творчества. Поэтому
Бог не свободен сделать что-то
вопреки логике, существующей в
Нем самом. Например, благой Бог
не может заставить людей ненавидеть
Себя.