Согласно Эпикуру, четыре
проблемы делают несчастным человека,
четыре страха: 1) перед невозможностью
достижения счастья; 2) перед страданием; 3) перед богами;
4) перед смертью. «Учетверенным лекарством»
для этих четырех страданий должна стать
философия Эпикура: два первых страха
лечила его этика; два последних — физика.
А) Радость, которая является единственным
благом, легко заполучить, если человек
живет разумно; Б) страдание, которое является
единственным злом, легко перенести, поскольку
когда оно сильно, то непродолжительно,
а когда долговременно, то не сильно; и,
наконец, не страдание докучает людям,
а страх перед страданием; В) богов нечего
бояться, ибо они не вмешиваются в жизнь
людей; Г) и смерти нет, так как «наибольшее
зло, смерть, не касается нас нисколько:
покуда мы существуем — нет смерти, а когда
есть смерть — нас нет». Человечество
благодаря культуре, которую оно создало,
должно уже получить определенное количество
счастья. Вопреки Платону и стоикам, Эпикур
не верил в «золотой век», который якобы
был началом человеческой истории; напротив,
никогда человек не был более несчастным,
чем в это время, поскольку он подвергался
в большей степени страхам, чем в первобытном
состоянии. Исходя из этого состояния,
он достигал относительного покоя в отношении
природы и к другим людям. В конечном счете,
он достигает этого в хорошей философии.
Ученики превозносили Эпикура
как первого философа, который познал, что
не благодаря вымышленным условиям человек
счастлив; что счастье заключается не
в условиях, а в самом человеке. Нет высших
сил, которые бы занимались его судьбой;
никто ему не вредит, но и не помогает;
он может надеяться лишь на себя и сам
за свое счастье ответствен. Эпикур был
не только ученым, но и — в большей даже
степени — апостолом счастливой жизни;
его школа представляла собой скорее секту,
чем научный союз, члены которой стремились
вести лишенную предрассудков жизнь, пребывая
в уверенности, что она будет безмятежной
и счастливой.
III. Логика. В таком
случае источником несчастья
являются предрассудки, а условием
счастья — наличие просвещенного
разума. Для счастья необходима
культура мышления и применение
логики. Но углубление в частности напрасно:
теорией понятий и суждений, силлогизмом,
доказательством, определением, классификацией
— всем тем, что со времен Аристотеля составляло
сферу логики, Эпикур не занимался. Речь
шла только об умении отличить истину
от фальши. Таким образом, понятая логика
выступала как критериология, которую
он называл каноникой (от греческого слова
«канон» или мера, критерий).
1. Эпистемологический
сенсуализм. Направление, которое
Эпикур занял в логике, было
сенсуалистическим, так как посредством чувственных впечатлений и только,
по его мнению, с их помощью можно обнаружить
истину. Ощущения отражают реальность
такой, какая она есть, ее прояснение дает
нам чувство реальности. О вещах, которые
мы не воспринимаем, мы можем судить только
опосредованно, на основе других впечатлений;
ощущение есть мера любого познания и
является его критерием.
И это касается каждого
впечатления. Если хотя бы по отношению
к одному из них возникает подозрение
в том, что оно ошибочно воспроизводит
вещи, ощущения перестали бы быть критерием. Эпикур не отступал
даже перед абсурдным взглядом, согласно
которому сны и галлюцинации сумасшедших
также являются истинными. Никто никогда
не продвигал так далеко сенсуализм в
теории познания. Однако Эпикур суть дела
трактовал не столь наивно, поскольку
знал, что мы подвержены ошибкам и заблуждениям.
Трудности он разрешал следующим образом:
ошибки и заблуждения, приписываемые чувствам,
он относил исключительно на счет рассуждения;в
силу этого он смог непосредственные ощущения
признать безошибочными. Тем не менее,
оставалось фактом, что один и тот же реальный
предмет вызывает совершенно различные
впечатления. Для того, чтобы это объяснить,
он обратился к демокритовской теории
«подобия». Впечатления никогда не обманывают,
но касаются не самих предметов непосредственно,
а подобий, которые отрываются от предметов
и достигают органов чувств постигающего.
Сами предметы познаются только опосредованно,
через подобия. Переход от подобия к предмету
может быть выполнен только при помощи
рассуждения. И здесь грозит ошибка тому,
кто не считается с тем, что подобия: а)
изменяются в пути; б) сталкиваются с подобиями
других предметов, создавая смесь, не соответствующую
ни одному из предметов, и, наконец, в) органы
чувств по своему строению не воспринимают
любые подобия. Эта теория, из которой
Демокрит делал вывод о субъективности
ощущений, служила его ученикам для объяснения
их объективности. Сенсуалистическая
теория Эпикура охватывала также и чувства.
Чувственные ощущения, удовольствия и
огорчения никогда не ошибаются; ошибка
может произойти лишь тогда, когда мы на
ее основе строим суждение, когда на основе
ощущения удовольствия и огорчения судим
о добре и зле. Сенсуалистическая теория
дала Эпикуру то, что ему было нужно, —
фундамент для гедонистической этики.
2. Психологический сенсуализм.
Эпикур и особенно его ученики
занимались не только проблемой
критериев познания, но также
и проблемой его развития. Они
исследовали, как формируются
общие понятия и суждения. И
в своем исследовании они также
опирались на чувственные ощущения, поскольку
видели в них не только критерий познания,
но также и его источник, из которого все
наши понятия и суждения могут быть выведены.
Это означает, что Эпикур и его ученики
признавали сенсуализм также и в генетическипсихологическом
смысле. Их понимание того, каким образом
из ощущений возникает в разуме общее
понятие, получило название «эпикурейской
индукции». В ней объяснялось, что в формировании
понятий принимают участие воображение,
память, мысль; как впечатления формируются
четверояким путем: случайно, по аналогии,
наподобие, синтетически; как из первоначальных
ощущений возникают «типичные впечатления»
и следующие за ними понятия, суждения
и допущения; как границей процесса является
обнаружение всеобщих и необходимых качеств
вещи.
3. Индуктивная логика.
Эпикурейцы также занимались
индукцией с точки зрения логики.
Здесь речь шла уже не о
психологическом описании процесса
обобщения, а о логическом предписании,
о том, как нужно правильно
обобщать. Индуктивная логика была
единственной, которой эпикурейцы занимались;
в античности она была их областью исследования,
так же как дедуктивная логика областью
Аристотеля и стоиков. Это было вполне
естественно при их сенсуализме. Эпикурейцы
стремились обнаружить основания индуктивного
предположения и нашли их в подобии одной
вещи другим вещам. Они называли индукцию
«предположением согласно подобию», считая,
что ее обобщение охватывает не только
доступные нам явления, но также и недоступные
нам вещи, чем вызывали у скептиков упреки
в догматизме.
Эпикуреизм вышел из
двух источников: 1) из культа жизни
и желания счастья и 2) из трезвой
позиции разума, который верит
только тому, что ему непосредственно
дано, и оперирует исключительно
конкретными ощущениями. Из этих же
источников берет начало как гедонистическая этика, так и материалистическая
физика, а также сенсуалистическая теория
познания Эпикура.
Эпикуреизм, главным образом,
— это этика, которая признает
лишь земные блага, считает человека
ответственным за собственные счастье
и несчастье, ценит покой как наиболее совершенное состояние
человека; просвещение разума выступает
в ней единственным средством против сил,
которые нарушают его покой, являясь результатом
его собственной глупости, наконец, видит
парадоксальное в разумном, в культурном
стиле жизни наилучшее средство для достижения
эгоистического счастья, а в эгоистической
основе — наиболее верный путь к счастью
как таковому.
Эпикуреизм — это
также философия природы, которая
решительно отказалась от сверхъестественных
сил и признает любой вид бытия телесным, тела, состоящими из
атомов, события — причинно обусловленными,
а причины — действующими механически.
Эпикурейская школа
просуществовала до IV в. н. э., но и
она несколько развила учение
своего основателя. Эпикур нашел в
Греции, а впоследствии в Риме множество последователей.
Его любимым учеником был Метродор из
Лампсака. Среди членов школы наукой в
области индуктивной логики занимались
Зенон из Сидона (ок. 100 г. до н. э.) и его
ученик Филодем. В Риме нашлось значительное
количество людей, которые в эпикуреизме
обнаружили соответствующий их представлениям
взгляд на мир. В частности, к ним принадлежал
Гораций. В I в. до н. э. эпикуреизм дал выдающегося
представителя в лице Лукреция (Лукреций
Кар, 95–55 гг. до н. э.), поэма которого «О
природе вещей» сохранилась благодаря
Цицерону и является наиболее полным памятником
античного эпикуреизма.
Влияние и оппозиция.
Эпикуреизм имел широкую популярность
благодаря наиболее оригинальной свой
части — этике. Эпикур во все времена
считался отцом гедонистов и не только благодаря своим идеям,
а за тот всеохватывающий гедонизм, не
столько за то, что он сам создал, сколько
за то, что он воспринял от Аристиппа.
В истории науки наибольшее
значение имела физика Эпикура, несмотря
на то, что она не была оригинальной. Эпикурейцы были известны в этой
области больше как продолжатели взглядов
античных атомистов. Однако, начиная с
III в. до н. э., эпикурейцы были единственной
школой, которая придерживалась исключительно
причинной и механистической трактовки
природы. Благодаря этому обстоятельству,
они сыграли выдающуюся роль, став посредниками
между старогреческой наукой и наукой
Нового времени. Они заслужили похвалу
Канта, который назвал их «лучшими философами
природы среди греческих мыслителей».
В христианскую эру эпикурейская традиция была прервана. Слишком
велика была противоположность христианским
принципам, чтобы сохранить какоелибо
влияние. В средние века эпикуреизм был
синонимом атеизма и материализма, отрицающих
существование бессмертной души; механического
понимания, отрицавшего свободу, и гедонизма,
отвергавшего любые этические идеалы.
В течение многих веков эпикуреизм трактовали
как превратную и вредную доктрину, и ни
один мыслитель не мог к нему открыто присоединиться.
Однако так было не
всегда: в самом начале христианской эры этот антагонизм
еще не был выявлен. Его установили только
более поздние Отцы Церкви. В сознании
общества того варварского времени христиане
вместе с эпикурейцами принадлежали к
одной категории людей — категории врагов
религии. Одни были, врагами господствующей
в то время религии, другие — врагами всякой
религии вообще. Для обыкновенного человека
это было одно и то же.
Несмотря на установившийся
более поздний антагонизм между
христианством и эпикуреизмом, в
XII в. была переведена поэма Лукреция, и под ее влиянием некоторые мыслители,
такие как Аделяр из Бата или Гийом из
Конша, оставались сторонниками атомистического
взгляда на природу материи. Однако это
был только эпизод. Второе рождение эпикуреизма
произошло лишь в эпоху Возрождения в
работах Гассенди. Воскрешенный атомизм
Эпикура оплодотворил естествознание
нового времени, а его сенсуализм оказал
влияние на некоторые течения теории познания
этого периода.
Эпикурейская
эллинистическая философская система
еше дальше отошла от идеализма и была выражением крайне трезвого
и позитивного способа мышления. В этике
школой провозглашался гедонизм, в физике
— материализм, в логике — сенсуализм.
Теоретическая философия подчинялась
практическим целям жизни, приоритет отдавался
этике, иные разделы философии трактовались
как вспомогательные. Эта система была
создана Эпикуром в то же время, что и система
стоиков. Эпикурейская школа, основанная
в Афинах в начале III в. до н. э., имела своих
сторонников вплоть до конца эллинистического
периода.
Предшественники. Атомисты и киренаики
были главными предшественниками эпикурейцев.
У атомистов Эпикур перенял материалистическую
и механистическую физику, у киренаиков
— этику и сенсуалистическую логику. Множество
теорий, особенно в области философии
природы, было заимствовано из древней
философии, однако им была дана новая оценка
и, собственно говоря, им был придан новый
жизненный смысл.
Развитие школы.
Доктрина Эпикура была разработана
им самим достаточно всесторонне
и обнародована в окончательном
виде. Она не имела задатков для своего развития,
поэтому ученики смогли очень немногое
добавить к идеям учителя.
Большего развития
достигла теория познания. Эпикурейская
школа была несравнимо устойчивей и
последовательней в своих воззрениях,
чем другие школы этого периода.
Жизнь Эпикура.
Эпикур (341–270 гг. до н. э.) родился на
острове Самос в семье выходцев
из Афин, в 18 лет перебрался в Афины.
В то время Ксенократ руководил
Академией, и Аристотель был еще
жив. Эпикур слушал философов различных
направлений: последователь Демокрита Навсифан познакомил
его с атомизмом, он также познакомился
со взглядами скептика Пиррона. В 306 г.
он основал собственную школу, которой
и руководил до самой смерти. Вопреки сплетням
своих врагов, Эпикур был человеком высоких
нравственных качеств с ровным характером
и простым стилем жизни.
Он оставил
после себя множество работ, весьма
разнообразных по содержанию. Диоген
Лаэрций говорит о 300 написанных
им книгах и приводит сорок названий;
благодаря Лаэрцию сохранились
«Основы» Эпикура, а также три его работы, дающие очерки
физики, метеорологии и этики. Кроме того,
в Геркулануме были найдены части его
большой работы — 37 книг о природе. Остальные
работы Эпикура не дошли до нашего времени.
Философия скептицизма
Последним большим
направлением эллинистической философии был
скептицизм. Он появился почти одновременно
со стоицизмом и эпикуреизмом на рубеже
IV и III вв. до н. э. Школы, как таковой, скептики
не создали, как это сделали стоики и эпикурейцы,
однако идеи скептицизма сохранялись
и развивались около пяти столетий. Скептицизм
стоял несколько в стороне от других школ
и всем им противопоставлял собственные
философские доктрины, философы других
направлений создавали теории, скептики
же их только критиковали и отрицали. Они
называли своих противников «догматиками»,
или «утверждающими философами», а себя
— «воздерживающимися от суждений» (эффектиками),
только «ищущими» (сейтетиками) или «рассматривающими»
(скептиками). Последнее название закрепилось,
и скептицизмом стала называться философская
позиция, которая отрицает возможность
познания истины. В античности эта позиция
чаще называлась «пирронизмом» по имени
ее создателя, а его менее радикальная
форма, которая развивалась в Академии,
— «академизмом».