Место и роль специфических активов в экономической теории

Внимание исследователей в области теории внутренней контрактации обращено на понятие технологической неопределенности как источника трансакционных издержек. Как отметили Крокер и Рейнолдз (Crocker и Reynolds, 1993), внешние контракты с третьими лицами сопряжены с гораздо более значительными трудностями по урегулированию деталей договора, что особенно проявляется в условиях непостоянной и неопределенной технологической среды. В ряде исследований (Masten et al. 1991) говорится о том, что в условиях значительной комплексности технологии (что, в принципе, равносильно высокой степени неопределенности) появляется стремление к перебросу трансакций на внутрифирменный уровень. Из этого можно заключить, что в крайне турбулентной, нестабильной технологической среде осуществление специфических инвестиций будет носить весьма рисковый характер. Соглашаясь с этим предположением, Хэрриган и Портер (Harrigan, 1985 и Porter, 1980) предлагают свою логику рассмотрения данной проблемы. Данные авторы утверждают, что чем быстрее происходят технологические изменения, тем более ценным становится такое качество компании, как стратегическая гибкость, особенно в контексте процесса поставок. Специфические инвестиции, в этой связи, могут стать препятствием компании-покупателя на пути смены стратегических подходов, так как подобные инвестиции будут означать привязку к технологиям, которые являются нерелевантными и устаревшими. На основе всего вышесказанного можно сформулировать еще одну гипотезу:

Гипотеза 5. Чем выше уровень неопределенности технологической среды (в контексте производства автомобилей и деталей к ним), тем меньше объем специфических инвестиций компании-покупателя в развитие взаимоотношений с поставщиком. 

Немногочисленность поставщиков         

Итак, перейдем к рассмотрению трансакционных рисков, сопряженных со специфическими капиталовложениями. Начнем с классического положения экономической теории, заключающегося в том, что превышение спроса над предложением подвергает покупателей риску, которого покупатели стремятся избежать. В исследованиях Перри (Perry,1989), равно как и в ряде источников  по теории отраслевой организации, немногочисленность продавцов (поставщиков) рассматривается как ситуация, стимулирующая фирму-покупателя к вертикальной интеграции для собственной защиты от негативных эффектов, возникающих вследствие давления со стороны олигополистов или монополистов. В иллюстративных примерах, описанных Pirrong (1993), показано, как изначально кажущийся многочисленным рынок (например, рынок услуг по транспортировке через океан различных грузов), на самом деле может проявлять явные черты  сокращения. Также, данные описательные примеры немногочисленности рынка раскрывают причины того, почему фирмы-покупатели зачастую стремятся в заключению долгосрочных и детально оговоренных контрактов с перевозчиками, к созданию стратегических альянсов и даже к возможному полному или частичному приобретению грузового судна в собственность.

На первый взгляд кажется, что утверждение о том, что немногочисленность предложения создает трансакционные риски, равносильно утверждениям по поводу характеристик специфических инвестиций. Однако, в соответствие с классическим пониманием немногочисленности предложения, считается, что в любом случае и вне зависимости от причины, в случае существования подобной немногочисленности проявляется рыночная неэффективность. Аргументы минимизации трансакционных изжержек, в принципе, могут объяснить то, каким образом специфические активы способствуют сжатию (сокращению) рынка. Тем не менее, существенное превышение спроса над предложением может возникнуть и вследствие иных причин. Так, например, Пирронг (Pirrong, 1993) отмечает наличие незначительного спроса на грузоперевозки между двумя не пользующимися известностью портами.

Исходя из логики немногочисленного рыночного предложения, на подобном рынке представлено незначительное число реальных фирм (тогда как количество номинальных может быть гораздо выше). Один из вероятных способов оценки множественности предложения на рынке (то есть, оценки количества реальных поставщиков того или иного компонента) заключается в анализе концентрации рынка поставщиков. Высокая концентрация означает присутствие лишь незначительного числа реальных игроков. А это, в свою очередь, предполагает немногочисленность рыночного предложения и, следовательно, необходимость для покупателей дополнительных мер защиты от возможного проявления оппртунизма поставщиков. Принимая во внимание факт наличия ограниченного числа поставщиков и в стремлении обезопасить себя (с точки зрения качества поставляемых продуктов), компании-покупатели могут пойди на сближение с одним из этих поставщиков (Dyer и Singh 1998). (Кстати, на рынках с множественным предложением складывается ровно противоположная ситуация: покупатели могут получить продукты более высокого качества, самостоятельно и свободно выбирая между различными поставщиками.) Преследуя цель развития более близкого и тесного взаимодействия, покупатели могут пойти по пути осуществления специализированных инвестиций, которые позволили бы найти общие точки соприкосновения в инвестиционной политике обеих фирм. Данное утверждение согласуется и с понятием зависимости, представленным в исследованиях Хайде и Джона (Heide и John, 1988): «Зависимость фирмы увеличивается в том случае, когда у данной фирмы есть лишь ограниченный набор альтернатив по осуществлению трансакций» (p. 23). Специфические инвестиции являются механизмом, который призван нейтрализовать неблагоприятные эффекты зависимости:

Гипотеза 6. Чем выше концентрация на рынке поставщиков, тем выше уровень специфических инвестиций компании-покупателя в развитие отношений с конкретным поставщиком. 

Другим возможным вариантом сокращения численности поставщиков является анализ того, насколько широко представлены на рынке ресурсы, необходимые для производства определенного компонента. Если данный компонент может быть произведен с применением общедоступных ресурсов и с привлечением общеизвестных знаний и технологий, то есть ресурсов, знаний и технологий, которые, безусловно, имеются в наличии у любого поставщика отрасли, то тогда можно говорить о гораздо большем количественном представлении реальных поставщиков из числа номинальных, нежели в случае, когда производство данного компонента требовало бы привлечения каких-либо специфических, редких ресурсов. Следовательно, рынок предложения, основанный на производстве компонентов из общедоступных ресурсов, будет характеризоваться гораздо более высоким присутствием реальных  (из числа номинальных) участников и потенциальных поставщиков, а значит, и меньшей рискованностью  для компании-покупателя.

Гипотеза 7. Чем более стандартизированный характер носят ресурсы, требуемые для производства компонента, тем меньшее количество специфических инвестиций будет осуществляться компанией-покупателем в развитие взаимоотношений с поставщиком.      

Важно также отметить и возможность существования ситуации, в рамках которой тот или иной компонент может быть произведен из ресурсов, имеющихся в наличии только лишь у одного единственного поставщика (в случае особой редкости ресурсов). Подобная ситуация возникает вследствие монополии (полученной, например, благодаря патентам) на «входной» ресурс, который применяется всеми производителями (компаниями-покупателями). Однако, это – далеко не единственный источник монополии, так как монопольное положение поставщика может быть достигнуто благодаря тому, что поставщик в полной мере адаптировал производство компонентов под требования и пожелания конкретного покупателя. Иными словами, поставщик фактически осуществил специализированные инвестиции в покупателя, тем самым доказав покупателю свою незаменимость в поставке данного компонента. В этом случае немногочисленность рынка предложения (монополия поставщика) является следствием специфических инвестиций со стороны поставщика, а не покупателя. В этом контексте подобное поведение поставщика можно рассматривать как ответный шаг, направленный на взаимную поддержку и нахождение оптимального уровня взаимозависимости. Перейдем к анализу оптимального баланса позиций взаимодействующих сторон.

Безопасность взаимоотношений: вопрос гарантий 

Когда какой-либо представитель канала распределения обещает производителю поддерживать тесное взаимодействие с ним, он, тем самым, ослабляет свою конкурентную позицию, так как ограничивает свои возможности по развитию альтернативных каналов дистрибьюции (Anderson и Weitz 1992). Следуя той же самой логике, можно сказать, что производитель, который осуществляет специфические инвестиции в развитие взаимоотношений с конкретным поставщиком, существенно ограничивает свою мобильность в заключении контрактов с другими поставщиками и, в целом, в развитии каналов поставки. Несмотря на тот факт, что специфические инвестиции являются весьма действенным и позитивным сигналом для одной стороны о добрых намерениях другой стороны, тем не менее, подобные инвестиции создают значительную зависимость и делают организацию уязвимой. Шеллинг (Schelling,1960) утверждает, что взаимные действия сторон по осуществлению специфических инвестиций позволяют найти оптимальный баланс в отношениях между участниками взаимодействия. Точно так же, Хайде и Джон (Heide и John, 1988), отталкиваясь в рассуждениях от теории зависимости (Emerson 1962), трактуют данные специфические инвестиции как механизм нахождения оптимального баланса зависимости сторон друг от друга. С одной стороны специфические инвестиции – это своеобразный «вклад с элементом риска», когда, например, у поставщика могут возникнуть издержки вследствие нечестного поведения со стороны покупателя. С другой стороны, это может быть «заслуживающий доверия вклад», когда обе стороны открыто демонстрируют свою приверженность договоренности о  долгосрочном совместном развитии.      

Очевиден парадокс: идея о том, что специфические активы могут предоставлять гарантии развития взаимоотношений в положительном ключе, противоречит центральному положению теории трансакционных издержек, которое утверждает, что специфические активы несут в себе риск для взаимоотношений между сторонами, так как ослабляют конкурентные позиции одной стороны и подталкивают другую сторону к оппортунизму.[3] В исследованиях Кляйн (Klein, 1995, 1996) делается попытка проанализировать  механизм, объясняющий данное противоречие, и, в этой связи, обращается внимание на так называемые саморегулирующиеся контракты. Сам факт взаимовыгодных отношений возможен лишь в том случае, когда обе стороны в определенной степени проиграют, если в отношениях возникнут противоречия и проблемы. Сторона, которая может проиграть в большей степени, должна быть уверена в том, что партнер, который понесет меньший урон, не воспользуется данной ситуацией для преследования оппортунистических целей. Взаимные специфические инвестиции, приводя к определенному балансу конкурентных позиций сторон, тем самым, «работают» на укрепление уверенности. Фэйн и Андерсон (Fein и Anderson, 1997) приводят эмпирические доказательства данного утверждения.

Гарантийные поддерживающие инвестиции, осуществляемые поставщиком, не обязательно должны быть привязаны к какому-либо конкретному продукту (Williamson 1985). Нередко отношения с поставщиком являются частью широкого контекста относящихся к бизнесу направлений совместной деятельности. У поставщика может быть задействован существенный объем ресурсов на обслуживание данного покупателя. И поэтому вряд ли этот поставщик пойдет на преследование собственных личных целей в ущерб взаимоотношениям с производителем, осуществившим в него специфические инвестиции. И это ярко проявляется в случае создания стратегических альянсов между фирмами, которые уже вовлечены в единую сеть взаимодействия друг с другом (Gulati 1998). Следовательно, масштаб взаимоотношений между поставщиком и покупателем формирует своеобразный защитный контекст, в котором становится невыгодным преследование оппортунистических целей. Уайт (Whyte, 1994) предложил применять понятие необратимых затрат для объяснения того, почему представители покупателя идут на определенную долю возможной экономической неэффективности для поддержания тесных взаимоотношений с поставщиком. «Существует множество психологических, социальных, и институциональных факторов, способных объяснить эффекты необратимых затрат. Например, факторы психологических мотивов оправдания своих действий (Staw 1976), стремления к стабильности и определенности (Staw 1981), желания сохранить ресурсы (Arkes и Dlumer 1985), потребности безопасности в отношении работы (Fox и Staw 1979), а также факторы, связанные с организационной инерцией (Staw и Ross 1987) и асимметрией информации (Berg et al. 1995)» (Whyte 1994, p. 290). 

Гипотеза 8. Чем выше общая значимость деловых взаимоотношений между поставщиком и покупателем, тем выше уровень специфических инвестиций, которые осуществляет покупатель в поставщика. 

Отталкиваясь от эффекта необратимых затрат, можно также объяснить причину того, почему с течением времени покупатель продолжает осуществлять специфические инвестиции в поставщика. Ведь существование поставщика, в развитие взаимоотношений с которым были произведены специфические инвестиции, дает гарантии, что процесс поставки окажется менее затратным! По мере становления взаимоотношений, осуществляемые специфические инвестиции формируют более эффективные каналы коммуникации, способствуют выработке общих подходов к работе и развивают доверие между сторонами. Однако, положительный эффект от подобных инвестиций был бы утерян в том случае, если взаимоотношения были бы преждевременно приостановлены. Как следствие, с постепенным аккумулированием специфических инвестиций, менеджеры скорее будут стремиться в большей степени к поддержке, защите и расширению своих инвестиций, нежели к сокращению вклада или к прекращению взаимодействия. Еще одним возможным оправданием растущих инвестиций может быть «увеличивающаяся отдача», возникающая благодаря тому, что данные прошлые инвестиции приводят к выгодам. А под воздействием кумулятивного эффекта в приросте ценности, с течением времени, выгоды становятся  более доступными. В этой связи, более длительные отношения сами по себе являются активом, и вряд ли лица, принимающие решения, будут ставить под угрозу накопленные отношенческие ренты. Покупатель может рассматривать наличие длительной истории взаимоотношений и связанной с ними ценности как гарантию того, что  поставщик так же не будет ставить под угрозу дальнейшее совместное развитие.